Японо-китайская война 1894-1895 гг. Неуслышанная война

Глава десятая БИТВА ЗА ПХЕНЬЯН

После объявления войны и в Японии, и в Китае вспыхнула шовинистическая истерия. Японские газеты всеми средствами старались эту истерию поддержать, дабы простой японский обыватель не особенно задумывался о последствиях затеянного олигархическим правительством. Китайцы же пытались объединить нацию в общем порыве защиты национального достоинства и отдалить неизбежный крах государственной системы. О неожиданно для Европы вспыхнувшей войне сообщили несколько информационных агентств, но в каждой из европейских стран были свои проблемы, которые значительно ослабляли остроту происходящего на Дальнем Востоке. Всем казалось, что инцидент стихнет так же быстро, как и вспыхнул. Громче всех о войне заговорили в Великобритании, но обсуждения свелись главным образом к извечной английской проблеме: противостоянию правительства и оппозиции. Оппозиция обвиняла правительство и Первого лорда Адмиралтейства в том, что они допустили гибель английских моряков, правительство обвиняло английских союзников в недооценке ситуации в регионе — но все закончилось в общем достаточно скоро. Уже к десятым числам августа весь шум по поводу новой войны в прессе утих, поскольку никаких известий с театра не поступало. Практически все страны, которые так или иначе пытались принять участие в японо-китайском урегулировании, заявили о своем нейтралитете в японо-китайской войне. Англичане заявили об этом еще 31 июля, несколько позже — Франция и Италия. Россия официально не заявляла о своем нейтралитете, однако ничто не давало основания полагать намерение ее вмешательства.

Между тем, многие морские державы предприняли экстренные меры к тому, чтобы в районе инцидента появились их военные корабли: 4 августа в Инчхон прибыла русская канонерка «Бобр», испанский крейсер «Дон Хуан» на всех парах шел из Малаги в Желтое море, три немецких крейсера получили приказ срочно направиться из района учебного плавания у берегов Мексики на другой конец Тихого океана. Экономическую выгоду быстро почуяли в Германии: 12 августа на собрании синдикатов по выпуску нового китайского займа на основании просьбы китайского правительства приняли на себя обязательства по выпуску 5-процентного золотого займа на миллион фунтов стерлингов, за которыми ожидались и другие.

Тем временем и китайцы, и японцы были заняты одним и тем же делом: наращивали силы для генерального сражения. Будучи учениками одних учителей — немцев и французов, они четко усвоили каноны классической войны по Клаузевицу: нужно генеральное сражение, которое переломит ход войны, нужно захватить столицу побежденной страны, что будет означать конец войны, нужно тщательно описать все боевые действия, чтобы было на чем учиться следующему поколению офицеров.

Каждая из сторон увеличивала свои воинские контингенты. Японцы интенсивно переправляли войска в Корею, используя более двух десятков арендованных транспортов. Задача признавалась Главной ставкой настолько важной, что для ее обеспечения объединенный флот под командованием Ито был выведен из Желтого моря для конвоирования транспортов. К середине августа силы японских войск в Корее в составе двух дивизий (3-й и 5-й) составили 27 тысяч человек, то есть количественно возросли более чем в пять раз. Войска высаживались не только в Инчхоне, но и в Гензане и Пусане: японцы брали под контроль корейские порты, чтобы обеспечить устойчивую связь с Японией. Кроме того, японцы ускоренными темпами начали строительство военно-морской базы на острове Хайянгтао в Корейском заливе. База строилась по последнему слову тогдашней технической мысли: на ней размещались угольная и минная станции, имелась защищенная якорная стоянка, предусматривалась возможность кренгования поврежденных кораблей на большом песчаном пляже. Предусматривалось, что там будет постоянно находится плавучая мастерская. Японские инженерные части активно укрепляли Сеул, возвели вокруг корейской столицы несколько полевых укреплений.

Тем временем китайские войска интенсивно стягивались к Пхеньяну, полагая сделать эту крепость узлом обороны, где можно измотать противника в оборонительном сражении, после чего перейти в наступление на Сеул и далее на юг. Совершив тяжелейший 400-километровый переход с юга на север полуострова, группировка генерала Е Чжичао прибыла к стенам Пхеньяна. Из Китая через сухопутную границу прибыли еще несколько отрядов Северной армии. Ядром оборонительной позиции китайских войск был Пхеньян — второй по величине город страны, расположенный на правом берегу реки Тайтонг. Город окружен мощной крепостной стеной, внутри которой на возвышенности располагалась цитадель Бадантай. Севернее города имелось 6 полевых укреплений, позади них — укрепления временной профили, которые так и не успели достроить. Пространство перед укреплениями — поросшая кустарником равнина. Южнее города имелась еще одна группа укреплений — Ойсон, состоявшая из 9 редутов, впереди нее — еще три редута, расположенных в два яруса.

Пометим на полях: нам еще раз придется вспомнить о том, что применяемые китайцами европейские военные термины мало соответствуют тем понятиям, которые европейцы с этими терминами соотносят. Упомянутые редуты — это обычные китайские инпани, глинобитные или земляные укрепления, возводившиеся скорее как ограждение батальонного лагеря, нежели как фортификационное сооружение. При этом в самом городе китайские солдаты воздвигали оборонительные сооружения, демонстрируя совсем неплохое знание европейской фортификации. Но в открытом поле каждый батальон пытался выделить себя в бою. Поэтому и строились инпани, как во времена завоевания Китая маньчжурами, а над ним поднимался как можно выше батальонный значок — японским артиллеристам в помощь. Все эти недостатки устаревшей военной традиции будут окончательно преданы забвению лишь во времена Гоминьдана, то есть почти через двадцать лет после описываемых событий.

Южнее города располагались такие же укрепления, как и на северном участке. Группа укреплений Ойсон состояла из 7 полевых и 2-х временных редутов, впереди группы — 3 отдельных редута, расположенных в два яруса. Предполье — такая же поросшая лесом равнина со множеством заболоченных участков. С востока к городу вела единственная дорога из Сеула в Сакне, на которую можно было выйти, переправившись по наплавному мосту через Тайтонг. Предмостное укрепление состояло из двух временных редутов и двух полевых редутов, расположенных непосредственно у дороги. Было еще передовое укрепление на возвышенности, отстоявшее от моста на 12 километров.

Профиль укреплений, несмотря на примитивность технологий их сооружения, был очень внушительный: высота брустверов — более 4-х метров, перед укреплениями были заложены мощные фугасы. Каждое полевое укрепление было оснащено одной крупповской полевой пушкой и по 2–3 пулемета системы Гартлинга. Во временных редутах было по 3–4 полевых орудия. Но общее вооружение китайских солдат оставляло желать лучшего, особенно в том, что касается стрелкового вооружения. Общая численность войск китайской армии, собранной под стенами Пхеньяна, достигала 15 тысяч человек. Лучшими китайскими частями, так и не превзойденными до конца войны, были кавалерийские части из Мукденского гарнизона, укомплектованные главным образом монголами и маньчжурами.

Китайские войска преследовали те же неприятности, что и их противников: отвратительно налаженное снабжение, недостаток продовольствия и питьевой воды. Реквизиции продовольствия у корейцев проводились безо всякого разрешения на этот счет из Сеула, но корейцы отнеслись к этим реквизициям достаточно спокойно, поскольку кормить китайскую армию для них было привычным делом, хотя и не очень желанным.

Оборона строилась следующим образом. Предмостное укрепление на сакненской дороге занимали 2 500 человек, 3 600 человек обороняли северо-западный участок, 6 000 бойцов — юго-восточную группу укреплений, восточную часть города и восточные редуты северной группы укреплений. Конница находилась на южном фланге обороны. Командовали обороной в разное время разные военачальники. Общий фронт обороны китайской армии по протяженности составлял 97 километров, причем река Тайтонг пересекала линию обороны почти посередине.

К середине сентября японцы завершили перевозку в Инчхон сил смешанной бригады. Силы объединенного флота адмирала Ито осуществляли прикрытие транспортных судов, вели разведку в Желтом море и со временем предполагали предпринять усилия для захвата устья Тайтонга и Ялу с тем, чтобы облегчить доставку войск на маньчжурский театр. Главным препятствием при движении на Север был Пхеньян.

На страницах этой книги уже не раз упоминалась прекрасная японская разведка. Эти похвалы по заслугам: уже тогда японские военачальники не предпринимали никаких серьезных действий без планомерной и многоуровневой разведки не только расположения противника, но и его замыслов. Пхеньянская операция не исключение: уже к середине сентября японцы достаточно подробно знали и расположение китайских войск, и возможности их маневра.

Операция началась 18 августа с высадки в устье Тайтонга и в Гензане двух бригад пехоты, которым была поставлена задача наступать на Пхеньян с двух противоположных сторон. Высадившаяся в устье Тайтонга бригада внезапным ударом овладела несколькими узлами обороны на пути к Пхеньяну, в том числе небольшой крепостью Хвантзиу, гарнизон которой должен был прикрывать западные подступы к Пхеньяну. После непродолжительной обороны гарнизон отступил к Пхеньяну и вошел в состав главных сил. После этого войска западной бригады начали занимать северные перевалы, отрезая Пхеньянской группировке пути отступления так же, как несколькими неделями ранее отрезали от моря асанскую группировку. Кроме того, переход бригады, двигавшейся от Гензана, требовал значительного времени, поскольку шли они горными тропами, практически без дорог, таща на руках орудия и боезапас. Продовольствие несли несколько тысяч носилыциков-кули. Преимуществом этой бригады была совершенная скрытность перемещения и внезапность нападения. Китайцы даже предположить не могли, что значительные силы японцев будут идти к Пхеньяну по практически непроходимым горам, за что и поплатились. Внезапно свалившиеся на голову защитникам Сенгчена, японцы взяли его практически с марша, гарнизон также отступил в Пхеньян.

Генерал Нодзу, командовавший японскими войсками в Пхеньянской операции, к моменту непосредственного начала штурма, имел в своем распоряжении следующие силы.

Асанский отряд генерала Осима: 11-й пехотный полк, 21 — й пехотный полк без 2-го батальона, 1-й эскадрон 5-го кавалерийского полка, 3 горный дивизион 5-го артиллерийского полка, 2-я рота 5-го саперного батальона, санитарный отряд и полевой госпиталь — всего 5 (?) батальонов, 1 эскадрон, 12 орудий. Этому отряду, наступавшему по большой Сеульской дороге, была поставлена задача ударом в лоб овладеть предмостными укреплениями и сковать по возможности значительные силы китайцев с тем, чтобы облегчить задачи бригадам, наступавшим с флангов.

Сакнеский отряд генерала Тацуми — 1-й батальон 12- го пехотного полка без 1-й роты, 2-й батальон 21 пехотного полка без 8-й роты, взвод 2-го эскадрона 5-го кавалерийского полка, 1-я батарея 5-го артиллерийского полка — всего 1 (?) батальона, 1 взвод кавалерии, 6 орудий. Отряд был сформирован из авангарда (один батальон), выдвинутого генералом Осима из Сеула к Сакне, и из отряда (1 батальон, 6 орудий), посланного в Гензан из Пусана от войск 10-й бригады для прикрытия высадки 5-й бригады.

Этот отряд должен был первым переправиться через Тайтонг по захваченному мосту и, не останавливаясь, двигаться на северную группу укреплений. Ему же была поставлена задача осуществления связи между отрядами Осимы и Гензанским отрядом.

Гензанский отряд полковника Сато. 18-й пехотный полк, взвод 1-го эскадрона 3-го кавалерийского полка, 1-й дивизион 3-го артполка, 3-й саперный батальон без первой роты и санитарный отряд — всего 1 (?) батальона, взвод кавалерии, 12 орудий. Этому отряду предстояла едва ли не самая сложная задача: после невероятно трудного марша выйти на фланг и — если получится — в тыл Пхеньянской группировке, стремясь соединиться с Западным отрядом Осимы. В этом случае японцам удалось бы осуществить полное окружение Пхеньянской группировки.

Главные ударные силы — 1-й эшелон подполковника Сибата, 22-й пехотный полк без 2-го батальона и 2-й дивизион 5-го артполка — всего 2 батальона и 12 орудий. 2-й эшелон подполковника Томоясу — 12-й пехотный полк без 1-го батальона, 2-й эскадрон 5-го кавалерийского полка, 1-й дивизион 5-го артиллерийского полка, 5-й саперный батальон без 2-й роты и санитарный отряд- всего 2 (?) батальона, 1 эскадрон, 12 орудий. Всего в главных силах было 4 (?) батальона, 1 эскадрон, 12 орудий. Генеральное направление наступление — по правому берегу Тайтонга на Пхеньян с запада. Кавалерию предполагалось использовать для задач разведки, на охране этапных пунктов и в качестве полевой жандармерии.

В целом задачи, поставленные на первый этап Пхеньянской операции, были выполнены к 15 сентября. Гензанский и Сакнеский отряды заняли позиции на севере и северо-востоке, в 4–5 километрах от Пхеньяна. Западный отряд занял позицию непосредственно перед полевыми южными полевыми укреплениями, на самом краю равнины, имея за спиной сосновый лес.

Битва за Пхеньян началась 16 сентября в 5 часов утра. 12 орудий Гензанского отряда полковника Сато беглым огнем начали обстрел китайских сил с возвышенности на расстоянии около полутора километров. Объектом атаки были крайние правофланговые укрепления: 3-е, 4-е, 5-е и 6-е. Развернувшиеся на крайнем правом фланге батальоны 18-го пехотного полка под прикрытием собственной артиллерии взяли 6-е и 5-е укрепления китайцев. Этим ударом японцам удалось отвлечь на себя главное внимание китайского командующего Е Чжичао, что позволило Сакнескому отряду подойти к китайским позициям на расстояние до полукилометра. Своей целью отряд наметил укрепление № 3, но в пылу атаки попал под ураганный перекрестный огонь китайской артиллерии, понес большие потери. Тем не менее, генерал Тацуми бросил на подкрепление атакующих еще один батальон, после чего лично возглавил штурм укрепления, которое было взято к восьми часам утра. Практически одновременно с ним было взято и укрепление № 1 силами того же отряда. К 9 часам утра оставшиеся силы китайских войск, оборонявших укрепления северной группы, отступили к цитадели. Войска Гензанского и Сакнеского отрядов соединились, после чего возможность окружения Пхеньяна возросла ровно вдвое, поскольку позиции к северу от города никак не были укреплены. Именно угроза окружения с этого момента стала главной для китайского командующего, которая довлела над всеми его решениями.

Японская пехота под Пхеньяном

Тем временем 2-й батальон 18-го полка из Гензанского отряда попытался воспользоваться возможностью атаки с севера и начал наступать на цитадель без артиллерийской поддержки. Однако китайцы эти атаки отбили. Азарт атаки не оставляет японских командиров, — на помощь атакующим приходит артиллерия, которая сосредоточила всю мощь своего огня на цитадели. Солдаты Гензанского отряда трижды атаковали ворота Гембу, однако сумели прорваться в город только с четвертой попытки. Успех стал пирровой победой: сил для дальнейшего продвижения не осталось, возможностей оборонять занятые позиции не было. В два часа пополудни начальники японских отрядов отдают приказ прекратить наступление и по возможности обеспечить оборону захваченных позиций.

Пометим на полях: именно этот момент сражения многие исследователи называют переломным. Если бы китайские войска перешли в контратаку, они наверняка сумели бы и вытеснить японцев, и на их плечах ворваться на взятые ранее укрепления. Но Е Чжичао более всего боялся быть окруженным, поэтому предпочитал все силы держать в едином кулаке, как бы предполагая неизбежность отступления на Север. В конечном счете, так оно и получилось…

Наибольшие потери понес Западный отряд Осима. Разделенный на три неравных части, отряд должен был взять 9 укреплений, перейти по мосту Тайтонг и штурмовать южную группу восточных укреплений (см. схему). 11-й пехотный полк вышел на позиции восточнее Сеульской дороги, 1-й батальон 21 полка занял позицию перед передовыми редутами китайских войск, 3-й батальон 21-го полка должен был переправиться через Тайтонг и вступить во взаимодействие с главными силами, двигавшимися от Сеула. Оборону здесь держали лучшие китайские войска, взятые Ли Хунчжаном из гарнизонов Тяньцзиня и Люйшунькоу.

Эту наступающую группировку ожидала та же судьба, что и Гензанский отряд. Китайцы вели ураганный огонь, каждый клочок земли приходилось брать ценой больших потерь. Продвигаться вперед можно было только тогда, когда в пулеметах закипала вода, и убийственный огонь несколько утихал. Две роты 21-го полка потеряли всех командиров, всех офицеров и треть унтеров. В 8 часов утра ценой огромных потерь предмостные укрепления были разрушены и мост через Тайтонг занят. Продолжая наступление, японцы несут еще большие потери, и вскоре после двух часов пополудни наступление захлебывается. Генерал Осима был ранен осколком китайского снаряда и вынесен с поля боя.

Что касается главных сил, шедших от Сеула, то они вступили в бой практически одновременно с западным отрядом Осимы. На рассвете 16 сентября артиллерия открыла огонь по укреплениям Ойсонской группы. Для разведки боем была выслана 10-я рота 22-го полка. Отряд китайской конницы примерно в сотню всадников предпринял попытку контратаковать, но лихая атака закончилась плачевно: несколькими залпами японской артиллерии всадники были рассеяны, многие убиты. Поспешивший им на выручку отряд был уничтожен практически полностью.

После того, как совместными усилиями с Западным отрядом удалось занять все главные укрепления южной группы, японцы прекратили атаки и отдали крепость на откуп артиллерии. 54 орудия начали планомерный обстрел цитадели, который длился более 3-х часов непрерывно.

Китайское командование оказалось перед сложной задачей. На следующий день ничего не мешало японцам замкнуть окружение и лишить китайские силы всякой возможности маневра. Держать китайцев в крепости можно было до тех пор, пока морем не будут доставлены еще несколько батарей, которые просто сметут Пхеньян с лица земли, не предпринимая никаких атакующих действий. Единственной для себя возможностью выхода из сложившейся ситуации Е Чжичао видел оставление Пхеньяна и прорыв китайских войск на север, в направлении на Ыйчжу, к пограничной реке Ялу.

Для отвода глаз китайские генералы приняли решение имитировать переговоры о сдаче. Около 5 вечера у ворот Гембу китайцы выбросили белый флаг. Вышедший из ворот офицер громко крикнул в сторону японских укреплений, что генерал просит прислать парламентеров для переговоров о сдаче. Радостный рев японских солдат услышали их соседи, и, узнав причину радости, заорали не менее громко.

Однако парламентеру, прибывшему к воротам, китайский полковник заявил, что примет его письменные условия капитуляции, ответ на которые будет дан утром. Японец заявил, что таких условий нет, и они будут выработаны только к утру. Китаец согласился подождать.

Однако японский парламентер, наверняка мнивший себя уже исторической фигурой, даже не успел довезти до ставки Нодзу китайское предложение. В восемь часов вечера, едва начали сгущаться сумерки, из тех же ворот Гембу начали выходить китайские отряды. Японцы, ожидавшие сдачи в плен, не могли понять, что происходит, но при этом огня не открывали. За что и поплатились: как только число вышедших из крепости превысило число оставшихся, китайцы устремились на левый фланг главных сил японцев. Ждавшая своего часа китайская кавалерия вдоволь натешилась лихой атакой 18-го полка, поспешно занимавшего последнюю северную дорогу на Хейзанкен. Развернувшаяся на марше японская кавалерия сумела несколько замедлить атаку, однако сдержать китайские войска не смогла, и главные силы вслед за кавалерией прорвались по хейзанкенской дороге из Пхеньяна на север. Японцы вступили в Пхеньян в 6 утра следующего дня. В городе не было ни одного китайского солдата.

Японская кавалерия на марше

Значение этого сражения до сих пор не определяется однозначно. Вечно отступающий генерал Е Чжичао никак не производит впечатление труса, каким его пытались выставить в глазах общественности. Он умел беречь солдат, и всякий раз брал с противника высокую цену за свое отступление. Взятие Пхеньяна вряд ли можно назвать успехом генерала Нодзу, поскольку вся операция осуществлялась отрядами самостоятельно, и это действие скорее напоминало состязание командиров и офицеров на почетное звание самого отважного. Взятие Пхеньяна, безусловно, было успехом, но то, что при этом не удалось полностью уничтожить китайские войска в Корее, можно считать неудачей японских войск.

Это первое сражение не изменило общественного настроения ни в Китае, ни в Японии. Китайцы считали, что взятие Пхеньяна стоило японцам слишком дорого, и, если дела и дальше пойдут в том же духе, то рано или поздно все японские войска будут разбиты. Японцы считали, что первый успех вдохновит воинов Микадо на дальнейшие подвиги, и Китай будет в конце концов окончательно повержен.

Правильнее всего будет сказать, что Пхеньянское сражение убедило каждого из воевавших в правильности избранных ими стратегии и тактики. Победителей покажет время.

Но кризис в китайской армии уже начал проявляться в полной мере. Главный показатель такого кризиса — массовое дезертирство. Китайские солдаты дезертировали тысячами, и именно осенью 1894 года это впрямую коснулось России. Вот что писала газета «Владивосток» в сентябре того года:

Уссурийским казакам было запрещено отлучаться на охоту и отхожие промыслы до особого распоряжения. А Ли Хунчжан был лишен права носить на головном уборе два павлиньих пера, а через несколько дней — и желтой куртки, которая была его наградой еще за тайпинское восстание… Виноватого в Пекине нашли неимоверно быстро. Не считать же таковыми себя, великих и мудрых властителей.