Ярче звёзд

Глава 16

Академия «Таристан»

Слёз не было. Они закончились, когда под вечер на личный комм Маали пришло неожиданное постановление о снятии ректора с должности до выяснения обстоятельств. Секретарь ректора никогда не была глупой, как казалось многим, просто влюблённой. Любовь унжирцы воспринимали как нечто мешающее здравомыслию и рассудительности. Но так вышло, что Маали влюбилась, и вот она, покопавшись в засекреченном сайте, к которому имел доступ ректор Туар, доверивший пароль от него своему преданному помощнику, узнала причины отставки Жеани Зинт.

Новый начальник девушке не понравился сразу. Слишком манерная, слишком безответственная, любящая сваливать работу на секретаря, которая и со своими обязанностями не всегда успевала справляться, а тут еще и чужие выполнять. И вот эта недостойная убила всеми обожаемого Заина Туара.

Полиция приехала через час после того, как Маали вернулась домой. Она приняла душ, одела своё лучшее платье и села ждать. В то, что за ней придут, сомнений не было. Девушка не пыталась скрыться, она была рада, что сделала это. Немного отравленного чая, унесшего жизнь прежнего ректора, у Маали ещё осталось, так как она пыталась самостоятельно установить яд и провести расследование. Теперь же унжирка отплатила убийце любимого той же монетой.

Секретарь усмехнулась, вспоминая, как Жеани заверяла её, что нисколько не боится ареста, что скоро её выпустят, как только она расскажет им кое-что весьма занимательное. Убийца любимого даже не раскаивалась. Для неё отнять жизнь оказалось лишь очередной ступенькой к успеху. Сколько раз родители Маали твердили, что она размазня, что ей нужно выйти из тени ректора. Вспоминая алые губы Зинт, растянутые в хищном оскале, девушка уткнулась в колени лбом, сжимая виски.

Нет, она не хотела такой ценой становиться знаменитой, идя по головам, убивая всех, кто мешается под ногами. Маали так и не решилась рассказать убийце, что она умрёт, просто налила ей чай, удостоверилась, что та его выпила, налила ещё и ещё, пока фарфоровый пузатый белый чайник не опустел. Туар любил этот сервиз и чашку, из которой пила яд Жеани.

Маали усмехнулась, подняла взгляд на входную дверь. Осталось подождать совсем немного, и за ней приедет полиция. Всё закончится. Девушка сжала губы и стиснула зубы, было страшно, но секретарь привыкла нести ответственность как за свои поступки, так и за свои решения.

В дверь позвонили. Девушка вздохнула, открывая её, жалея только об одном, что не поменяла работу, когда любимый был еще жив. Возможно, всё было бы иначе. Она столько раз порывалась это сделать, но так и не сумела отказаться от своей любви.

Яндор

Поздним утром, когда время приближалось к полудню, манаукец примерно час забавлялся с сонной любимой, которая никак не могла скинуть с себя остатки сна. Сначала он вырисовывал плавные линии пальцем на плече Маруси, отодвигал упругие кудри, следил, как дрожат светлые реснички, наблюдал, как блуждала по розовым губкам довольная улыбка. Затем он подумал, что спящую красавицу разбудят поцелуи любви, но и это не подействовало, даже когда поцелуи спускались всё ниже и становились всё чувствительнее. Дракон добрался до трусиков, а Маруся лишь мычала, но проснуться не могла, хотя тело и отзывалось на любую его ласку. И когда манаукец решил, что сдерживать свою страсть не имело смысла, он овладел податливой девушкой, заслушавшись её протяжным стоном наслаждения.

— Ян, — тихо шепнула она, приоткрывая один глаз, выгибаясь навстречу.

Склоняясь над любимой, накрывая её своим телом, вторгаясь между ножек своей плотью, Дракон успокаивал себя, наблюдал, как Маруся отдаётся ему безропотно, не протестуя, полностью подстраиваясь под его темп, под его ритм. Только его. Чёрная сущность, засевшая в сердце, довольно урчала, насладившись как местью, так и тем, что любимая его хочет, любит и сейчас сладко стонет под ним. Его, только его. Как бы он ни захотел, когда и в какой позе. Она его любила и принимала его любовь, полностью раскрываясь перед ним, а он…

Яндору так хотелось открыться. Рассказать о том, какой он на самом деле. Маруся последний раз вскрикнула, порывисто обняла его руками за плечи, распахнув глаза, потерялась в экстазе, сотрясаясь в судорогах, захвативших тело. Яндору хватило трёх секунд, чтобы догнать любимую и выплеснуть свою страсть в латексную защиту.

Юноша хотел это делать без резинки, и каждый раз становилось всё сложнее себя сдерживать, хотелось кончить глубоко в ней, чтобы его клетки проникли в неё, чтобы она полностью стала его.

От этой мысли Яндор заурчал, переворачиваясь на бок, не выпуская из объятий всё ещё не пришедшую в себя любимую. Ненасытность, непостижимая и необъяснимая для самого Яндора, была так обычна, что он и не задумывался, а как это происходит в других парах. Так ли они неутомимы в жарком занятии любовью? Так ли боятся расцеплять объятия, так ли страшатся потерять своих любимых? Шалорт просто наслаждался своим счастьем, которое было сконцентрировано для него в Марусе. В блеске её серых глаз, в непокорных пружинках кудряшек, в россыпи веснушек на чуть вздёрнутом носике, в розовых губках, в тонких, но сильных пальчиках с коротко подстриженными ногтями, грязными от въевшегося моторного масла, в стройных ножках, которые так крепко стискивают его бёдра.

Девушка приподнялась на локтях, хитро улыбнулась, облизнула губки, хрипло шепнув:

— Доброе утро, любимый.

Яндор поцеловал Марусю и вдруг почувствовал, что глаза стали влажными от растёкшегося обжигающего тепла в груди. Зажмурившись, Шалорт прижал Марусю к себе. Его маленькая. Его любимая. Его Маруся. Его, только его.

— Проспали занятия?

Дракон распахнул глаза и обиженно воззрился на любимую. Он тут предавался сентиментальности, а она всё об одном.

— Да, но на обед успеем, — заверил он своё неугомонное чудовище, которое умудрялось вечно всё портить.

Девушка, словно кошка, плавно встала на кровати, потянулась, улыбаясь любимому, который в это время снимал презерватив.

— Мне понравилось пробуждение. Почаще меня так буди, — сообщила Маруся ссутулившемуся Шалорту. Он медленно поднял на неё взгляд, а девушка, пританцовывая, спрыгнула с кровати и, виляя худыми бёдрами, вошла в ванную комнату.

— Нет, она невозможна, — тихо вздохнул Ян, сжимая презерватив в руке.

Тот лопнул с неприятным звуком, а по пальцам потекла его сперма. Дракон недобро усмехнулся, размял плечи и пошёл за любимой, чтобы преподать ей урок, дабы в следующий раз она запомнила последовательность: сначала благодарить его за сногсшибательный секс, и только потом разговоры об учёбе. Войдя в ванную, Яндор небрежно бросил испорченный латекс в утилизатор, а сам подошёл к душевой, где спиной к нему стояла его зазноба и ужасно фальшиво пела хитовую песню любимого рок-певца.

Маруся

Ноги еле-еле передвигались. А всё Ян. Извращенец. Пока я не поклялась, что обожаю его и он у меня на первом месте, не отпустил. Как у него получается сдерживаться? Я полностью в его власти, стоит ему только войти в меня, просто голову теряю и готова сказать ему что угодно, признаться во всех смертных грехах, лишь бы он уже дал мне кончить! Так стыдно, словно ненасытная дьяволица, постоянно думаю о сексе и о любимом. Точнее, о сексе с любимым и только с ним.

Ян погладил по ягодице, пробуждая желание в моей крови. Я пихнула его локтем.

— Хватит! — предупредила я его. — Люди смотрят!

Мы оделись в повседневную одежду, тогда как остальные студенты были все в форме. Но мне стало лениво надевать тёплый пиджак. Свободная жёлтая футболка с надписью, что мир может катиться в чёрную дыру, лёгкие чёрные брюки, высокие ботинки были моим выбором одежды на сегодня. Яндор выглядел рядом со мной сдержанным, в строгом джемпере нежно-серого цвета с сиреневыми полосками и в прямых брюках более насыщенного серого цвета.

Мы добрались до стола с манаукцами, которые, поприветствовав, тихо сообщили, что ректора отравили.

— Глупая шутка, — осадила я Хемера, который не улыбался, а наблюдал за Яндором.

— Сюда вылетел ши Махтан. Опять будет расследование.

— Как отравили? — удивился мой любимый, садясь рядом со мной напротив друга.

— Так же, как и первого.

— Так это не шутка? — переспросила я манаукца, тот отрицательно покачал головой.

Я же выдохнула и ошарашенно попыталась понять, что же происходит в академии. Одно убийство за другим.

— Махтан летит, чтобы расследовать нападение на Марусю, — сообщил то, о чём, верней всего, знал на все сто процентов Ян.

— Теперь точно проект закроют, — я расстроенно шепнула любимому. — Но ничего. Ничего. Мы что-нибудь придумаем. Да и проект крейсера у нас есть.

Яндор бестактно ущипнул меня за бедро.

— Ай, — вскрикнула, удивлённо на него глядя.

— Маруся, я тебя, похоже, совсем утомил, раз язык у тебя быстрее работает, чем голова.

Я смутилась, понимая, что ляпнула глупость. Он уже который раз говорил, чтобы я следила за собой, но у меня никак не получается. Возможно, не выспалась.

— А кто ректора отравил известно? — поинтересовался Яндор.

Хемер кивнул:

— Секретарь. Она во всём созналась. Её под утро арестовали. Полицейские оцепили центральный корпус. Занятия отменили. А вы чего коммы выключили? Лена пыталась позвонить тебе, Мария. Она очень переживает за тебя.

Я взглянула на свой комм, который чёрным прямоугольником экрана невозмутимо смотрел на меня.

— Ян, — возмутилась я, разозлившись не на шутку.

— Ты устала. У тебя был стресс. Я дал тебе возможность выспаться.

— Но почему не сказал что выключил? — продолжала я его пилить, включая коммуникатор, на экране которого высветилось оповещение, что Лена мне пыталась позвонить двадцать три раза, а мама два, и был еще один неизвестный номер.

— Забыл, — легкомысленно пожал плечами Дракон, и я бы поверила, если бы не его упрямо поджатые губы. Ох уж эта ревность. Он уже доказал мне, как ревнует меня к учёбе. Это было приятно, но вот такое отношение к Лене и моей матери напрягало.

— Забыл он, — ворчливо не смогла смолчать, и первой позвонила маме.

Та, как обычно, волновалась обо мне, а ещё ругала из-за очередного выпуска спецпрограммы, оповещающей о жизни студентов, участников интернациональной программы «Галактический патруль». Я скептически отнеслась к названию проекта, но, по всей вероятности, военным было всё равно, главное коротко и ясно. Галактический — значит, охватывает всю галактику, а патруль, тут и так ясно, что патруль.

Журналисты, делающие эти ролики, нас с Яном не тревожили, снимали исподтишка, из-за угла, издалека, иногда интервью брали на нашем фоне. Мама сокрушалась, говоря, что манаукец не сделает меня счастливой.

Ян наклонился и попал в объектив видеозахвата, коротко поздоровался и заверил, что уже делает.

— Ян! — зарычала я на него, отталкивая от себя. — Мама, — попыталась я успокоить родительницу, но та всхлипнула.

— Он такой страшненький, доченька. Ну зачем тебе такой? Тебя хороший мальчик любил, жаль, умер, но вот он больше подходил тебе.

Я тяжело вздохнула. Саму программу, где Алан признавался журналистам в любви ко мне, я не смотрела, так как это было больно и, наверное, несправедливо по отношению к Яндору. Но мама теперь упоминала Бореско при любом удобном случае.

— Ты уж не спеши за него замуж-то выходить. Оглядись, может, еще кто на тебя засматривается. А этот же мутант, затем тебе дети мутанты. Ты вообще смотрела передачи, которые я тебе присылала? Рожать мутанта очень тяжело.

— Мам, рожать вообще тяжело. Так всегда было — это раз. Во-вторых, об этом еще пока рано думать. Я собираюсь делать карьеру.

— Да какое рано! Я в твоём возрасте уже… Ну это тебе неинтересно слушать, — вдруг спохватилась мама и поспешила отключиться.

Я хмыкнула, пытаясь понять, о чём это мне неинтересно послушать из личной жизни матери? Очень даже всё интересно. С отцом они повстречались, когда были подростками. Насколько помню, маме тогда было как раз восемнадцать, отец на год старше. А после выпуска они расписались, и как-то сразу я у них появилась.

— Твоя мама права, рожать от манаукца тяжелее, чем от обычного землянина, — тихо сообщил Яндор, подталкивая ко мне тарелку с супом. — Но я уже говорил тебе, что бояться нечего, на Новомане отличный перинатальный центр. Родишь, я обещаю.

Я схватилась за стакан с морсом, чтобы запить смущение. Обещает он, вы поглядите-ка.

— Ян, пока рано о таком говорить.

— Да, Ян. Сначала шуба, потом кольца, дом, скайт, потом дети и, так и быть, знакомство с родителями! — тихо посмеиваясь над нами, поделился явно своим опытом Хемер. Остальные парни переглянулись, явно не веря своим ушам.

— Ну, положим, шуба мне не нужна, — втянулась я в спор, пытаясь показать некоторым, что влезать в наши отношения с Яндором я никому не позволю.

— Вместо дома крейсер, — поддакнул Мартак, а я закатила глаза, поражаясь плоскости мужского юмора.

— Ладно, отложим эту тему на потом, — попытался успокоить всех Дракон, усаживаясь рядом со мной. — Когда прилетает комиссия?

— Сегодня вечером, — отозвался Хемер, и я вдруг поняла, что этот манаукец подозрительно очень многое знает. Он словно заменял собой Лену, которая всегда была в курсе любых дел. Просто кладезь новостей. Я вдруг задумалась, а почему именно его Ян всегда спрашивает, а не того же Асата?

Вспомнив о подруге, решила, что надо побыстрее закончить с обедом. Новость о смерти ректора тоже тревожила, так как от этого зависел весь проект галактического патруля и моего замысла. У меня был в запасе другой план, если этот не получится, но тогда придётся изыскивать много денежных средств. Просить у Яндора не хотелось, всё же это не его деньги, а родителей. А мы уже не дети, чтобы вытягивать у них кредитки на свои игрушки.

После обеда на пляже, в нашем излюбленном укромном месте, сидя на огромном валуне, я слушала Лену. Погода сегодня была ветреная. Высокие волны омывали камни, словно вылизывали их, оставляя после себя грязную пену. Птицы низко кружились, пронзительно крича. От порывистого ветра меня заслонял Шалорт, но я замерзала, меня била дрожь. И чем больше говорила подруга, тем мне становилось тяжелее. Нет, я предполагала, что спецслужбы Союза Свободных Рас отрабатывали свои кровные, только то, что Лена, Хемер и даже Яндор агенты, стало неприятным открытием. Шалорт стоял напротив меня так, чтобы его не видела Лена, и следил за выражением моего лица. А я пыталась справиться с эмоциями. Это было дико и неожиданно. Лена умоляла ни в коем случае не соглашаться на работу агентом. Говорила, что на меня точно выйдут очень важные люди и станут угрожать семье, моему будущему, стращать тюрьмой, давить фактами. Спасти меня может только Яндор, как Лену Хемер. Я должна отказаться от своей глупой мечты стать капитаном, ибо цена окажется неподъёмной. Ленка поведала, что она шпионила и собирала данные обо мне. Мною заинтересовались в министерстве обороны.

— Слышишь меня? — повторила уже не в первый раз подруга, привлекая моё внимание. — Прости, я виновата перед тобой. Хорошо, что у тебя ничего не сложилось с Бореско. Его специально перевели в академию, чтобы тебя заполучить, да не вышло. Не твой типаж оказался.

Второй раз за сегодня я услышала об Алане и взглянула на Яна. Его хмурые брови практически сошлись на переносице. Взгляд был холодным, глаза прищурены.

— Я прошу у тебя прощения, Марусенька. Я не оправдываюсь перед тобой, просто ты не знаешь, какая у меня была жизнь. А теперь я счастлива, и я хочу остаться для тебя подругой. Простишь меня?

Я молча отвела взгляд. Как всё резко. Утром я млела от сладострастия, которое дарил мне тайный агент Манаука, в обед узнаю о гибели второго ректора подряд, а после обеда мне признаётся во всех тяжких тайный агент Земной Федерации, который сам беременный от другого агента. Возле меня остались обычные обыватели? Простые студенты, как я, мечтающие закончить академии, получить диплом и работать по специальности?

— Маруся, ну не молчи. Мне вообще-то нервничать нельзя, — повысила голос Лена, а я смотрела на рыжую лгунишку, совершенно бесстыжим образом пользующуюся своим положением, и не знала, как быть.

— Я перезвоню, — всё, что смогла ей сейчас сказать, отключила связь и взглянула на Яндора.

Как долго он собирался скрывать от меня правду? Получается, у него была задача убрать меня, чтобы отхватить капитанское место. Лена в подробностях расписала, как обычно устраняют неугодных. Модифицированные применяют очень лояльный способ: влюбляют в себя и увозят на Новоман, где запирают в золотую клетку. Сколько раз Шалорт предлагал мне бросить учёбу! А я-то всё думала почему, что за всем этим стоит. Думала, что он меня любит, а это всё притворство. А Хемер? Он тоже разыгрывает для меня неземную любовь к Лене, чтобы запудрить и ей, и мне мозги?

Порывистый ветер ударил в лицо, высушивая слёзы и отнимая воздух, который мне был так нужен для вздоха.

— Она не права, я не агент, — первым нарушил молчание Дракон. Как ему сейчас шло его прозвище. Красные глаза, хищно наклоненная голова, словно готовый в любой момент сорваться, если я решу сбежать. Я сидела, обнимая колени, и следила за ним. Мне всегда казалось, что он слишком серьёзный для обычного парня, слишком педантичный и это его постоянное копание в моём коммуникаторе. Что он выискивал? Связались со мной спецслужбы землян или нет?

— Меня попросил отец поступить в академию и попытаться на равных занять пост капитана. Я никогда не обманывал тебя. Я учился на общих правах, как и ты. Просто ты сама выбрала себе цель и шла к ней, а меня попросили. Ни тогда и ни сейчас у меня не было желания стать капитаном этого крейсера и меня вполне устроит должность помощника капитана, твоего помощника.

Я искала в его глазах правду. Ответы на свои вопросы. Один из которых…

— Ты меня любишь? — постаралась, чтобы голос меня не подвёл.

Тихий вопрос унёс очередной порыв ветра, но, к моему удивлению, Яндор меня услышал. Он кивнул.

Я поднялась с камня, попыталась понять для себя — верю ему или нет.

— Поклянись… — потребовала.

Я понимала, что это всё было так по-детски. Но он же ни разу не предлагал мне выйти замуж. Разговор был лишь о детях.

— В чём? — холодно уточнил Яндор.

— Что ты… — я прикрыла глаза, так как от сильного ветра их щипало, как и кожу, мокрую от слёз. — Что ты не… — попыталась повторить, но не хватало воздуха, и рыдания душили. — Поклянись, что ты не бросишь меня, не откажешься от наших планов — только ты и я. Ты мне обещал, Ян.

— Клянусь! — прокричал Дракон и расслабленно, но криво улыбнулся. Он пытался перекричать очередной порыв ветра, который ударил ему в спину, вметнул чёрные волосы, надул ветровку. — Я же предупреждал, Маруся, что ты моя! Что даже если захочешь уйти, я не отпущу.

Я закусила губу, размазала рукой слёзы. Если бы он знал, как я была сейчас рада. Я ведь и не представляла, что он для меня стал так дорог. Дороже всего на свете, даже мысли о маме уходили на второй план. Я словно умерла и вновь возродилась из пепла.

— Веришь? — крикнул Шалорт, всё так же стоя возле камня, не предпринимая попыток дотронуться до меня, обнять. Именно это мне сейчас больше всего требовалось: оказаться в его объятиях, почувствовать тепло.

Я усмехнулась, шмыгая покрасневшим от слёз носом. Я-то верю, а вот он? Верит ли он мне? Стоило это проверить. Заодно станет понятно насколько сильно я ему нужна, так же, как он мне, или же это всё для одной единственной цели — убрать меня. Было страшно ошибиться, неприятные сомнения подтачивали мою силу воли. Но я же Мария Сандерс, я никогда не опускала руки и всегда добивалась своего.

— Верю, — дерзко бросила ему и сделала шаг, сокращая расстояние. Сильные руки сомкнулись за спиной, а наши губы встретились в отчаянном поцелуе, подарившем хмельную радость и облегчение. Только бы Ян не обманул моих ожиданий, только бы…

По неизвестному номеру я решила не звонить, чтобы не рисковать. Переживаний мне хватило за день с лихвой. Спать укладывалась, страшась следующего утра. Обещанная комиссия прибыла и вновь академия загудела. За ужином Хемер просил не обижаться на Лену.

Я промолчала, не собираясь поддаваться на провокацию. Я еще сама для себя не решила: обиделась я на неё или нет. У нас с ней слишком по-разному сложилась жизнь, чтобы я оценивала её поступки по своим меркам. Лена слишком отличалась от меня и не мне её судить. Просто хотелось её наказать, а объяснить себе за что именно, не могла. Ведь не могла она мне рассказать всей правды. Но эти её попытки свести меня с Бореско и подобраться к моему любимому, я стала рассматривать с другой стороны, и было неприятно.

Только сейчас она желала мне счастья от чистого сердца. Я тоже хотела, чтобы у подруги всё наладилось, и прошлая жизнь ей вспоминалась, как страшный сон.

Яндор после признаний на пляже от меня не отходил ни на шаг, нервничал, был крайне молчалив, мрачен. Не знаю, о чём он думал, но спрашивать не стала. Лишь прижималась к его плечу, когда он особенно сильно притискивал меня к себе. Весь вечер мы просидели в комнате, ожидая новостей, но Хемер так и не позвонил. Легли спать.

Разбудил меня звук приёма сообщения, которое пришло как мне, так и на коммуникатор Яндора. В нём говорилось, что в девять часов утра состоится собрание для спецкурса. Я первой вошла в душ, Ян присоединился чуть позже, не спрашивая ни о чём, с жадностью поцеловал, запрокинув мои руки над головой, прижимая к стенке душевой.

— Маруся, обещай, что не согласишься стать шпионом. Они обязательно постараются тебя завербовать. Если об этом станет известно, то тебя снимут с проекта. Помнишь условие? Никакой воинской повинности. Шпионы тоже в эту категорию входят. Хемер вычисляет их и сдаёт. Так же поступают и земляне, и унжирцы. Только свободный студент, не обременённый присягами, должен занять пост капитана и не только капитана. Вся команда будет подчиняться лишь совету ССР.

— Я помню, — тихо шепнула, ожидая, когда он наговорится и приступит к делу. Я изнывала, хотела, чтобы он уже взял меня. Кровь медленно плавилась от жаркого взгляда любимого, от его близости, от того, как сладко он тёрся своим фаллосом о моё бедро, словно выискивая, как ему пробраться между ног.

— Пообещай, — повторил Яндор, и я поклялась, чтобы застонать, когда получила свою награду.

Яндор умел быть ласковым и неистовым одновременно. Резко таранил моё лоно и медленно, словно нехотя, выходил, чтобы так же глубоко и остро пронзить. Я кричала, еле удерживаясь, чтобы не скатываться, пыталась сжать мышцы, чтобы не выпускать его плоть из себя. Ян долго не мог наиграться, всё медленнее и медленнее двигаясь, пока я не взмолилась быть жёстче, и Яндор переменился, словно скинул тормоза и, впечатывая меня в стену кабинки, превратился в яростный ураган, который рвал моё воображение, разметал все воспоминания о прошлых соитиях. Это было невообразимо иначе, боль смешивалась с наслаждением, дыхание со всхлипами, и мир взорвался красными всполохами. Я уплыла в чёрную муть, испытав мощный оргазм.

— Маруся, ты как? — тихо шептал где-то рядом Яндор, трогал лоб горячей ладонью. — Где болит? Я перестарался, прости.

Я осторожно приоткрыла глаза, моргнула, пытаясь сфокусироваться.

— Перестарался? — тихо переспросила.

— Потерял контроль, — покаялся Дракон, жёстко сжимая губы. — У тебя кровь… там…

Я резко села и зашипела.

— Прости, надо одеться и в медблок.

Я прислушалась к своим ощущениям: вроде щипало снаружи, а не внутри.

— Хорошо, — согласилась, так будет спокойнее и мне, и ему.

— Это не всё, — вдруг остановил меня Ян, положив руку мне на живот. — Я виноват перед тобой. Когда у врача будешь, скажи, что у тебя был незащищённый секс. Пусть там всё сделает, чтобы не забеременела.

— Ян, — осторожно позвала.

Я видела, что дело плохо. Ему было стыдно. Поистине стыдно и он себя опять начал ненавидеть. Одевшись, поспешила в медблок, где под чутким присмотром Дракона объяснила весёлому доктору-унжирцу ситуацию. Тот усмехнулся, покачал головой.

— Долго ещё привыкать к его размерам будешь — физиология у вас, землян, такая. Не под манаукские штучки заточены.

Я легла в медкапсулу, ворча себе под нос:

— А у вас там, можно подумать, заточены.

Мысли вновь вернулись к мёртвой ректорше.

— Заточены, — согласился со мной унжирец. — У нас вообще подо все расы заточены.

Улыбочку он при этом такую подарил, что у меня чуть зубы не свело. Намёк я поняла, только пользоваться услугами доктора точно не собиралась.

Проспав примерно минут пятнадцать в лечебном сне, почувствовала прилив бодрости. А заверения доктора, что разрывы незначительные и беременности не будет, способствовали улучшению настроение Яндора, из него словно весь воздух выпустили, он сдулся как шарик и больше не хмурился.

— Ян, тебе не кажется, что ты себя накручиваешь? — тихо шепнула ему за завтраком.

Парни прислушивались к нам, но сами беседовали о новом ректоре и его секретаре. В этот раз назначили мужчину, уже обнадёживает, что не будет приставать к Дракону.

— Я не накручиваю, — чуть надменно отозвался Ян, ухаживая за мной, расставляя тарелки и чашки. — Мужчина, который причиняет боль или вред женщине, не достоин звания мужчины. А я не сдержался…

— А я испытала экстаз, — тихо шепнула, с хитрой улыбкой откусила от круассана, поднесла чашку с кофе к губам, наблюдая, как парни неосознанно заслушались и замолчали. Я пригубила напиток, чуть застонав. — Ещё хочу… так же.

Я постаралась, чтобы голос звучал томно и соблазнительно. Ян с шумом выдохнул и сел рядом, напряжённо оглядел друзей, которые тут же отвели глаза.

— Маруся, — проворчал любимый, а я ему подмигнула.

— Всё равно хочу, даже если опять понесёшь в медблок на руках. Повторим?

— Хватит, — предупреждение я слышала, но это было так возбуждающе — дразнить Дракона.

Собрание прошло как обычно уныло. Нас познакомили с новым ректором, прилетевшая комиссия заверила, что проект не закроют, и даже больше — через три дня будет экзамен. Я тут же встрепенулась, с большим вниманием слушая министра обороны Земной Федерации.

Значит, всё же экзамен будет раньше. Логично предположить, что угроза раскола между расами была, но, как я вижу, решили пойти на компромисс и дойти до конца. Столько рекламы, такая пропаганда проекта, что было бы стыдно перед гражданами так сплоховать. Я же уже морально готовилась примерить на свои плечи китель с золотыми крыльями. Мы засели с Яном в библиотеке, повторяя курс и изучая крейсер и его возможности.

Вот только перед самым экзаменом меня выловил наш министр обороны, и всё изменилось. Пока он вёл меня на допрос к ши Махтану, тихо и очень доходчиво объяснил, что как только я заполучу крылья, то обязана буду подчиняться его приказам. Для меня проведут инструктаж, и будет мне слава и почёт. И отказаться у меня нет возможности, от этого зависело будущее — моё и моей страны.

В кабинете, где проводился допрос, новый ректор всячески пытался загладить вину за его предшественницу, просил прощения. Адмирал Эарон, который тоже присутствовал в кабинете, пожелал мне успехов на экзамене. Унжирцы заверили, что меня ждут невообразимые горизонты и успех. И лишь Махтан скинул номер своего телефона на случай, если кто-то будет угрожать моему будущему. Так и сказал прямо при всех: «Если что — звони», — коротко и ясно, привнося в и без того напряжённую атмосферу допросной еще больше раздражения.

Остаток дня я провела в раздумьях, поглядывала на Яндора, который увлечённо читал и слушал конспекты, время от времени скидывая мне наиболее важные фрагменты.

Как удивительно, все пророчат мне великое будущее, считая своим долгом напомнить мне, что я многого добилась, но отнюдь не сама, а потому, что мне дали этот шанс использовать. Поэтому я обязана идти на поводу чужих интересов, которые шли вразрез с моими собственными. Пусть где-то они и совпадали, но министр Черани выдвинул основное требование — шпионить в пользу Земной Федерации.

А зачем мне такая кабала? Бросив взгляд на любимого, тяжело вздохнула. Есть граница между представлениями о правильном и неправильном, сейчас я находилась именно на этом рубеже. Совершив неправильный поступок, я должна прийти к правильному решению. А еще я должна причинить боль любимому, всадить в его сердце кинжал предательства.

Руки задрожали, и страх сдавил горло. Выдержит ли он? Он ведь такой ранимый. А я сучка или стерва, не знаю, чего во мне сейчас было больше. Но от этого решения слишком много зависело. Я предавала себя, свою мечту, память об отце. Я предавала всё, к чему стремилась, к чему шла.

— Маруся? — тихо позвал Яндор, я улыбнулась, чтобы скрыть свои мысли, и повернулась к нему.

— Что?

Дракон словно уловил моё настроение, чуть нахмурился.

— Что-то случилось?

— Нервничаю перед завтрашним днём.

Не солгала ни словом. Нервничала я знатно.

— Давай-ка я тебя уложу спать.

Яндор поднялся с пола, выключил компьютер и проектор, протянул ко мне руку. Я покачала головой.

— Рано ещё, — отказалась от его предложения. Часы показывали полдесятого, да и за окном ещё светло. Ночь только-только входила в свои права, оттеняя горизонт густой синевой.

Яндор поднял меня с пола, настаивая на своём. Препираться и ругаться с ним не хотелось. Но я пыталась воздвигнуть между нами стену, которая укроет от него мои чувства и мысли. Поэтому об интиме не могло быть и речи. После секса предательство будет еще болезненнее.

— Всё равно уже не можешь читать. Я же вижу.

Мой глазастый Дракон замечал многое, даже сейчас. Откинув одеяло, сходил за ночной сорочкой и помог переодеться. В душ не рискнула заходить, чтобы не провоцировать ни его, ни себя, поэтому быстро переоделась и легла. Я тяжело вздохнула. Хотелось напоследок насладиться близостью с ним. Окунуться в его тепло, понежиться в его объятиях. Засыпала я под ласковое поглаживание моих волос, под лёгкие поцелуи и тихий шёпот, который рассказывал, что может попасться на экзамене.

Утром проснулась раньше любимого, проверила график рейсовых автобусов и вылетов на станцию «Астрея». Все расписания запоминала, стирая на коммуникаторе историю сайтов, чтобы кое-кто не догадался о том, что я готовлю. Написала заранее заявление, собрала рюкзак, решив брать только основное.

Разбудила Яндора, застав его врасплох, обычно он меня будил. Затолкала умываться, подгоняя его. Экзамен был утренним, и мне нужно было попасть в первых рядах, чтобы у меня была фора. Я могла опоздать на автобус.

Плотно позавтракав, мы с Яндором прошли регистрацию и, как обычно бывает, попали в разные аудитории. Ловила себе акульи улыбки комиссии, алчные взгляды как унжирских преподавателей, так и землян-военных. Прошла к своей кабинке, с облегчением садясь в кресло. Руки тряслись страшно. Это оказалось более интригующе, чем делать слепки отпечатков сетчатки глаза адмирала. Сердце заходилось в груди, но голова была абсолютно чиста. Улыбнувшись виртуальному преподавателю-унжирцу, который поприветствовал меня с экрана, размяла пальцы. А дальше… Мысленно попросила прощения у Яндора и стала отвечать на вопросы, ускоряясь, чтобы закончить раньше его и сбежать.

Яндор

Настал день икс. Точнее утро, и именно сегодня Маруся была энергична, как никогда раньше. Она разбудила манаукца, не дав ему толком проснуться, затолкала в ванную комнату и строго приказала только умыться, а душ принять после сдачи экзамена. Сама же надела праздничную форму академии, рассматривала себя в зеркале, теребя лямки извечного спутника — потёртого кожаного рюкзака. Его девушка брала всегда, заверяя, что он приносит удачу. Сам Яндор в суеверия не верил, и знал, что у любимой там обычно была куча инструментов, ну и проектор, на случай, если вдруг приспичит повторить материал.

Шалорт пытался не смеяться, наблюдая над её деловитостью. Было видно, что Сандерс решила идти до конца. Именно поэтому Яндор решил допустить только одну ошибку, чтобы подразнить Марусю. Она-то точно выложится по максимуму и наберёт сто процентов, хотя и девяносто девяти ей хватило бы, чтобы пройти.

Яндор ориентировался на скорость того же Хемера, который отвечал на вопросы в соседней кабинке, сильно пыхтя и цедя ругательства сквозь зубы. Задания оказались высокого уровня сложности, именно к этому и готовились Яндор и Маруся, которой каким-то образом удалось взломать систему образования унжирского военного министерства пятилетней давности, и они хоть примерно знали то, что теперь у них спрашивали в заданиях.

Через два часа Шалорт закончил, подождал друга и вместе с ним вышел в коридор, оглядываясь. Маруси нигде не было. Манаукцы подошли к итоговой таблице, но фамилии Сандерс на её вершине не обнаружили.

— Что-то она долго, — пробормотал Шалорт и вдруг его взгляд опустился ниже. В первую секунду он даже не понял, что видит фамилию Маруси. Она была в самом конце. Студенты возле табло зашумели, так как и они не верили, что Сандерс не сдала.

— Что происходит? — спросил Хемер у Яндора. Тот, вскинув руку, стал набирать номер девушки. Что происходит он и сам бы хотел узнать, но, увы, любимая предупредить его и не подумала, а теперь не отвечала на его звонки.

Шалорт бросился в свою комнату, в надежде застать там Марусю, но его встретила пустота. Бегло оглядев относительный порядок, Ян заметил, что часть вещей Сандерс отсутствует. Он вспомнил, что рюкзак, который обычно на экзамен брала любимая, в этот раз был несколько толще. Взяв другой коммуникатор, с программой слежения, он решил узнать местонахождение девушки. И каково же было его удивление, когда он понял, что в академии остались лишь три маячка, прикреплённые на форму академии, в которой Маруся сдавала экзамен. Сигнал шёл из женского туалета и был неподвижен. Другие два, что на рюкзаке и ботинках, быстро удалялись. Их уже не было в городе. На экране в информационной строке отображалась надпись «Расстояние до объекта», и дальность измерялась в космических единицах. Она покинула планету. Рыкнув, Шалорт стал срывать с себя пиджак, судорожно соображая, кто посмел её украсть.

Первым, кого Ян встретил, когда, взяв документы и переодевшись в повседневную одежду, отправился на поиски любимой, был Махтан. Викрам хотел с ним поговорить, для чего и окликнул, но тут же понял, что юноша не в состоянии слушать и интересовало парня лишь одно — где Маруся. Шалорт-младший со странной лёгкостью схватил Махтана за грудки, прижал к стене, приподнимая над полом, и сипло потребовал ответа лишь на один вопрос: «Где Сандерс?»

— Несколько минут назад она подала заявление на отчисление и заполнила бланк возврата ей документов. Я хотел бы сам узнать, что произошло? Она ничего не говорила?

Ян отпустил Махтана и направился прямиком к министру обороны Земной Федерации требовать объяснений. Викрам еле успел. Черани испуганно вылупился на взбешённого юношу и возмущался, что тот неподобающим образом ведёт себя.

— Да я тебе сейчас кишки выпущу, говори, что ты ей сказал? Она не могла сама взять и улететь! Это вы ей приказали? — бесновался Яндор, отбросив в сторону стол, подбираясь всё ближе к перепуганному землянину.

Унжирский адмирал не встревал, а медленно по стеночке пытался покинуть кабинет ректора, где застал их юноша. То, что тот не в себе, видел и ректор, но даже не подумывал вставить хоть слово, жался в угол, прикрываясь вазой с цветами.

Яндор был вне себя от ярости. Эти жалкие существа посмели отобрать у него самое ценное, смысл его жизни, его яркую звёздочку!

— Яндор, она сама ушла. Слышишь? Сама! — врывался в сознание голос Махтана, отгоняя красное марево, застилающее взор. — Отпусти его — задушишь. Яндор, очнись! Сандерс сама ушла из академии, она отдала тебе пост капитана. Она намеренно завалила экзамен, ни одного верного ответа.

Яндор обернулся к Махтану, пытаясь понять ход мысли своего белокурого чудовища. Она не могла его бросить. Не могла. Сама же требовала от него клятву, что он её никогда не оставит. Сама же требовала.

— Нет, — не верил Шалорт, качая головой. — Не могла она сама…

— Да, Яндор, сама. Ответила на вопросы за пятнадцать минут и покинула академию, я проверил.

— Она не могла меня бросить, — поражённо шептал Шалорт.

— Пойдём поговорим, — позвал Махтан юношу, дико его жалея. Он прекрасно понимал, что тот сейчас чувствовал. Черани поправил ворот рубашки, прочищая горло, и проводил взбешённым взглядом модифицированных.

— И вот этот теперь станет капитаном? — возмутился он, когда двери за манаукцами плавно закрылись.

Шалорт усмехнулся. Почему Маруся так с ним поступила? Он искал в голове ответы, прокручивал события прошедшего дня.

— Подумай, — говорил Викрам, под руку ведя несопротивляющегося парня по коридорам, — почему она это сделала?

— Я подумаю, пока буду лететь за ней.

— Нет, не спеши. Сначала вступи в права капитана, потом отправишься за ней. Документы она просила прислать на станцию «Астрея», а значит, дала тебе знать, куда она направилась.

Яндор хотел послать Махтана, но затем понял, что смысл в его словах есть. Вдруг ожил его коммуникатор, оповестив о получении сообщения. Одного взгляда на него хватило Шалорту, чтобы закрыть перед Викрамом дверь и сесть на кровать. Он долго собирался с мыслями, пытаясь взять себя в руки. Что было в этом сообщении? Может, Маруся решила, что их отношениям пришёл конец? Но тогда он прилетит и, наверное, просто силой увезет её с собой. Или же она решила предупредить его о чём-то?

Прикрыв глаза, прокручивал в голове возможные варианты того, что в сообщении. Когда же он понял, что всё, больше не может гадать, и открыл его, то первое, что бросилось в глаза — это улыбка, открытая и весёлая.

— Кхе, кхе, — девушка потёрла нос. Она была в салоне звездолёта, сидела в кресле с высокой спинкой, соседнее сидение явно пустовало, — итак, Яндор, — опять рассмеялась, а манаукец начал злиться. Значит, ей сейчас смешно, сбежала, бросила его, еще и смеётся.

— Я смотрю на тебя, и всё нравится мне, — вдруг начала Маруся, заливаясь румянцем, — Я согласна на вечность доверить тебе: охранять мою жизнь и свободу беречь. Покровителем моим стань, и мне не перечь. Нет, стихи — это не моё, Яндор, так что прости, — Маруся рассмеялась до слёз, стирая их с глаз. — Я точно Ленке выскажу, что поэт из неё еще тот. Сейчас, дай несколько секунд. Это уже не первая моя попытка, но знаешь, с каждой новой читать этот бред становится всё сложнее. Но раз у вас так принято, то я это сделаю.

Маруся набрала воздуха, надувая щёки, и шумно выдохнула.

— Продолжим.

Яндор следил за тем, как язычок пробежался по розовым губам, а Сандерс по привычке сдула кудри, чтобы они не мешали ей что-то читать.

— Кхе-кхе, — взгляд серых глаз метнулся к экрану, и родной голос любимой продолжил:

— Ты красив, благороден, и крепок твой род.

Подопечной твоей же во всём повезёт.

Умный, смелый, шикарный, мужчина-мечта.

И я счастлива очень, что влюбилась в тебя.

Девушка опять с шумом выдохнула и тихо засмеялась.

— Яндор, я сделала всё согласно вашим традициям, теперь твоя очередь. Мама у меня, сам знаешь, очень строгая, но ты справишься, я верю в тебя, — девушка послала Шалорту воздушный поцелуй, а затем добавила: — К тому же зять капитан галактического патруля. Это очень престижно. Я жду тебя, любимый. Прилетай скорее. Уже скучаю.

Затем Маруся поцеловала объектив коммуникатора и сообщение закончилось.

Шалорт нервно хихикнул, прикрывая рукой глаза, затем упал спиной на кровать и расхохотался, раскинув руки в стороны.

Вот так, очередной раз обошла его на несколько ходов. Ведь знала, что он постарается сдать экзамен. Знала, что должность достанется ему, а он чуть всё не испортил. Чуть не убил ущербного, устроил погром в кабинете ректора. Всё же пора ей узнать правду, что нельзя дразнить Дракона. Демон, которого она чуть не раздраконила, мог разрушить академию, ведь у него была такая мысль.

— Маруська, какое же ты чудовище, — тихо шепнул Яндор, разглядывая белый потолок, а видя смеющуюся белокурую любимую с искрящимися от смеха глазами и красными от смущения щеками. Стихи и вправду были полным бредом, но таким милым, что хотелось слушать и слушать. Ян включил ещё раз сообщение, с улыбкой глядя на Марусю.

— Кхе-кхе, итак, Яндор…

— Придушу тебя, когда прилечу, — пообещал он голограмме, которая заливалась смехом и стирала слёзы с глаз. — Сначала отшлёпаю, а затем придушу. А ещё на цепь посажу, и никуда ты от меня больше не денешься, моё любимое чудовище.