Третий рейх покоился на двух опорах; ими были Партия и государство. Результатом такого положения стала довольно странная двойственность органов политико-идеологического влияния и обработки населения, занимавшихся как членами нацистской партии, так и прочими гражданами.
В заключительной речи на съезде нацистской партии, состоявшемся в сентябре 1935 года, Гитлер так описал функции партии и государства: «Назначение государства состоит в том, чтобы продолжать историческое развитие национальной администрации в рамках закона и с его помощью. Партия же решает следующие задачи: 1) осуществляет развитие и укрепление своих внутренних организаций таким образом, чтобы они всегда были устойчивыми и жизнеспособными центрами национал-социалистической доктрины; 2) прививает нации естественную привязанность к идеям национал-социализма; 3) поставляет государству идеологически воспитанных работников, как руководящих, так и рядовых. Обе эти силы должны взаимно уважать друг друга и признавать компетенцию другой стороны».
Пропаганда была в основном делом государства, но партия оказывала государству поддержку и усиливала его влияние, действуя своими силами и по своим планам. В области пропаганды партия была, пожалуй, исполнителем, а не руководителем; в этих вопросах она скорее следовала за государством, а не вела его за собой.
Работа пропагандистских учреждений партии и государства тесно координировалась, и это подчеркивалось тем, что высшее руководство всей деятельностью в этой области было сосредоточено в одних руках — руках Геббельса. Являясь директором партийного бюро пропаганды, он был обязан «проявлять инициативу и прилагать все усилия для того, чтобы весь германский народ проникся национал-социалистической идеологией». В то же время как министр пропаганды он должен был следить за тем, чтобы вся политика и все действия правительства проводились на основе нацистского мировоззрения. Между партийными и государственными учреждениями пропаганды осуществлялось тесное взаимодействие на всех уровнях.
Так, например, один и тот же человек, Хорст Дресслер-Андреас, занимал в 1933–1937 годах одновременно пост руководителя департамента радиовещания Министерства пропаганды, должность начальника партийного бюро радиовещания и пост президента государственного управления радио (в 1937 году его сменил на всех трех постах Ганс Криглер, работавший до 1939 года). Подобным же образом в 1938 году А. И. Берндт, протеже Геббельса, человек демагогического склада, возглавлял одновременно департамент германской прессы в Министерстве пропаганды и отдел печатной пропаганды при партийном бюро пропаганды. Оба учреждения — и министерство, и партийное бюро — имели региональные подразделения, которые тоже взаимно дополняли друг друга и взаимодействовали между собой.
Партийное бюро пропаганды имело своей задачей определение позиции партии в области пропаганды и освещение для населения достижений партии и государства. Бюро делилось на отделы, первой группой которых руководил сам Геббельс, а второй — его заместитель по кадрам. В первую группу входили отделы активной пропаганды, кино, радиовещания, культуры и связи; во вторую — отдел управления делами, союз национал-социалистической пропаганды, транспортный отдел, главное управление печатной пропаганды и главное управление выставок и ярмарок.
Партийное бюро пропаганды имело свои штаб-квартиры в Берлине и в Мюнхене. В столице находились отделы, непосредственно связанные с проведением пропагандистских кампаний и акций, тесно координировавшие свою работу с Министерством пропаганды; другие отделы, разрабатывавшие идеологические аспекты пропаганды, располагались в Мюнхене.
Здесь мы рассмотрим только узловые моменты работы этой сложной системы. Важную роль играл отдел активной пропаганды, занимавшийся организацией и проведением пропагандистских акций крупного масштаба и намечавший планы местных пропагандистских мероприятий. Именно здесь осуществлялось планирование и руководство всей пропагандистской деятельностью партии. Отдел делился на два сектора, первый из которых занимался организационными аспектами крупных массовых мероприятий: транспортом, снабжением, медицинским обеспечением, питанием. Здесь же занимались строительными и техническими работами и подготовкой. Второй сектор подбирал кадры партийных агитаторов и руководил их работой, и именно он представляет для нас особый интерес, поскольку его деятельность отражала установку партии насчет того, что устная агитация обладает гораздо большей силой, чем печатные призывы. (Как сказал Геббельс в 1932 году, «революции двигали вперед не великие писатели, а великие ораторы!»).
Курьеры, курьеры… Тридцать тысяч одних курьеров!
В Третьем рейхе имелась целая армия профессиональных ораторов, имевшая сложную иерархию и подчеркивавшая своим существованием авторитарный и бюрократический характер этого государства. В партийном бюро пропаганды имелся отдел, занимавшийся отбором и обучением партийных ораторов и повышением их квалификации. Эта работа проводилась с помощью государственной школы ораторов («рейхсреднершуле»), в которую направлялись только выдающиеся нацисты, т. е. члены партии с многолетним стажем, состоявшие в особом корпусе политических работников и заслужившие в нем высокие звания. Окончившие школу получали звание «партийного оратора» и имели возможность дослужиться в конце концов до чина «государственного оратора». Такие люди считались «звездами» своего ремесла; их приглашали для самых ответственных выступлений, обеспечивая им громкую рекламу. Всего же иерархия «партийных ораторов» включала шесть званий: «оратор-специалист», «районный оратор», «областной оратор», «ударный оратор-кадет», «ударный оратор» и «государственный оратор».
В отличие от «государственного», «ударный оратор» имел более короткий партийный стаж, а его выступления затрагивали достаточно ограниченные темы. Заметим, что в его звании, видимо, не зря содержалось слово «ударный», наводившее на мысль о насилии. Многие из этих людей подбирались в штатах организаций, подчиненных партии, где они имели дело с публикой особого рода.
«Областные ораторы» прикреплялись к региональным и областным партийным организациям и специализировались по соответствующим проблемам, которые они должны были хорошо знать. Обычно они работали неполный день или же совмещали работу на двух должностях. Соответственно «районные ораторы» специализировались на проблемах своего района и освещали их в своих выступлениях, выполняя поручения местной партийной организации. Ораторы всех перечисленных званий считались политическими работниками; обычно это были проверенные люди с большим партийным стажем («старые бойцы»). Среди «государственных ораторов» была и одна женщина. Во время войны ораторов стали посылать на фронт для выступлений перед действующими частями, и было введено звание «фронтовой оратор».
«Ораторы-специалисты» относились к иной категории. Их подбирали среди членов партии, учитывая их глубокие знания в какой-либо узкой области знаний или теме: в экономике, международных отношениях, по «еврейскому вопросу», «об английской плутократии» и т. п. Для них была разработана дополнительная шкала званий (!) в соответствии с их уровнем подготовки.
Как ни сложна была описанная система, но она имела еще и много других дополнительных деталей. Дело в том, что организации, подчиненные партии, такие как Германский трудовой фронт, готовили своих ораторов, которых контролировал «отдел по делам ораторов» партийного бюро пропаганды. Все они получали специальные директивы и руководства, которые готовились в секторе «Информация для ораторов». Далее, в каждом районе существовали свои партийные школы ораторов. Те, кто желал пойти по этой стезе, должны были проявить повышенное трудолюбие и глубокие знания нацистской идеологии. Будущие ораторы обязательно должны были изучить книгу Гитлера «Майн кампф», эту библию национал-социализма, труды Розенберга «Миф 20-го столетия» и «Природа, принципы и цели национал-социализма» и книгу Геббельса «Битва за Берлин». В качестве дополнительного чтения рекомендовались расистские сочинения Ганса Гюнтера, «Еврейский вопрос» Фрицша, давнего антисемита, предшественника нацистов, и книга Трейчке «История Германии в 19-м веке».
Важное значение имел отдел радиовещания партийного бюро пропаганды (состоявший из трех секторов), хотя поле его деятельности было ограниченным — поскольку здесь интересовались не всем процессом подготовки радиопередач (как в Министерстве пропаганды), а только конечным результатом, т. е. их прослушиванием и оценкой. Первой главной задачей отдела было создание возможно более широкой аудитории радиослушателей, интересующихся германской официальной радиопропагандой. Эта цель достигалась двумя способами: во-первых, путем организации производства и широкой продажи дешевых радиоприемников, и во-вторых — путем создания кружков радиослушателей при местных парторганизациях. Уже в 1933 году был начат массовый выпуск радиоприемников «УЕ-3031», продававшихся по 76 марок за штуку, а перед началом войны в продажу поступили самые дешевые в мире радиоприемники маркй «Дойчер кляйн», стоившие всего 35 марок, что позволяло иметь их даже в самых небогатых семьях. Благодаря этим мерам к началу войны радиоприемники имелись почти во всех германских домах и квартирах. На 1 мая 1939 года более 70 % всех семей в Германии имели радиоприемники, и количество владельцев радиоприемников достигло 12,5 млн человек (в 1932 году — 4,2 млн). В 1939 году радиопропагандист Артур Фройденберг провозгласил официальную установку: «Для обеспечения политических интересов государства нужно сделать так, чтобы вся нация могла слушать радио; мало того, вся нация должна иметь возможность слушать любую радиопрограмму в любое время!»
Отсюда вытекала вторая главная функция отдела радио: проводить исследования и оценку аудитории радиослушателей, анализировать реакцию населения на те или иные радиопередачи. С этой целью в стране была создана разветвленная сеть «клубов радиослушателей», которые, согласно официальной доктрине, должны были пробуждать у народа интерес к радио, популяризировать радиопередачи и использовать радио как орудие политической и иной пропаганды в пользу существующего режима. Эти же клубы (они назывались буквально «Станции приема радиопередач») обеспечивали возможность для населения слушать радиопередачи и использовали все возможности для того, чтобы слушание радио стало широко распространенным и общепризнанным занятием. Партийный отдел радио имел 32 отделения по всей стране, по одному в каждой области, и при этих отделениях (либо при местных организациях, подчиненных партии) существовали «клубы радиослушателей». Например, известная организация «Сила через радость» (занимавшаяся организованным отдыхом и туризмом) имела более 30 таких клубов.
Клубы радиослушателей собирали критические замечания и вопросы по поводу тех или иных радиопередач и составляли соответствующие отчеты для местных чиновников, ведавших радиопрограммами, попадавшие потом в партийный отдел радио, в Мюнхен. В 1942 году, в разгар войны, Геббельс пришел к выводу, что радиопрограммы должны иметь более строгий и менее развлекательный характер, и основанием для этого послужили именно отчеты партийного отдела радиовещания, указавшего на недовольство слушателей слишком легким тоном отдельных программ. Этот случай показывает, как партийный отдел радио, находившийся в Мюнхене, решал свою третью главную задачу: подавать конструктивные предложения по формированию программ Государственной радиокомпании «RRG» («Рейхсрадиогезеллыпафт»).
С помощью своего «отдела культуры» нацистская партия давала свое направление культурному развитию страны, определяя, например, архитектурный стиль партийных и государственных зданий или заказывая музыку для партийных духовых оркестров. Как гласила официальная доктрина, отдел должен был «стимулировать выпуск художественной продукции, выражающей национал-социалистическое мировоззрение, и использовать ее для пропаганды идей партии». Первый из пяти секторов отдела, архитектурный, определял стиль всех зданий и сооружений, возводившихся по заказу партии. Второй сектор — «художественного оформления» — определял линию партии в искусстве и надзирал за стилем и общим видом всех предметов символического характера: знамен, значков, документов и т. п. Здесь же разрабатывались программы проведения всех партийных мероприятий, причем в этой работе участвовали два других сектора: один подбирал подходящее поэтическое и музыкальное сопровождение, а другой предлагал конкретный план мероприятия.
Несмотря на существование тщательно отлаженной системы руководства культурой, нацистские власти иногда с удивлением и беспокойством обнаруживали «полное отсутствие художественного вкуса у населения». Видимо, это настолько бросалось в глаза, что даже во время войны, в 1942 году, служба безопасности Гиммлера (СД) доносила ему о том, что «рынок наводнен художественными изделиями дурного вкуса» и что «среди населения наблюдаются серьезные отклонения в способности правильно оценивать художественную сторону предметов, что может привести в ближайшие годы к падению уровня художественного образования и воспитания в стране и в партии».
Работа третьего и четвертого секторов освещалась в специальном журнале, печатавшем предложения по проведению разных торжественных мероприятий нацистского характера: от крестин детей, родившихся у «особо преданных членов партии», до похорон местных партийных деятелей — с возложением знамен и игрой духового оркестра. Много места отводилось решению таких важных вопросов, как празднование памятных дат из жизни фюрера, с привлечением симфонического оркестра и выступлениями профессиональных ораторов. Все эти материалы имели целью разработку официального ритуала на все случаи жизни и убеждение народа в необходимости сохранения однопартийной системы.
И наконец, существовал еще пятый сектор, или «сектор народной культуры», который должен был стимулировать развитие народного искусства, особенно музыкального и сценического.
14 июля 1933 года рейхсминистр внутренних дел Вильгельм Функ издал распоряжение, согласно которому все государственные служащие должны были использовать при обращении друг к другу «германское приветствие», исполнявшееся «путем поднятия правой руки». Такой способ приветствия был объявлен обязательным и дозволенным только для «свободных людей» и был запрещен для обитателей тюрем и концлагерей. Кроме того, любой из граждан (находившихся на свободе) был обязан «приветствовать государственные флаги и эмблемы поднятием правой руки». Все официальные письма следовало заканчивать словами: «С германским приветом, Хайль Гитлер!» Каждый домовладелец (но не еврей и не «враг государства») должен был иметь в доме флаг со свастикой, который надлежало вывешивать в дни государственных праздников. Геббельс очень точно исполнял все эти распоряжения и украсил свой дом флагом со свастикой еще до захвата власти нацистами; его установила Магда, собственноручно. Партийные значки и эмблемы он покупал лучшего качества и следил за тем, чтобы их носили все члены его семьи.
Ну а для тех, кому не нравились новые обычаи — для противников режима и разных «неугодных лиц», — в стране была создана сеть концентрационных лагерей. Вскоре после захвата власти нацисты организовали политическую полицию — «гестапо» («гехаймштаатсполицай» — «тайная государственная полиция»), руководителем которой стал с 20 апреля 1934 года Генрих Гиммлер.