Южная пустошь 5 (СИ)

Глава 10

Я пришла в себя в своей постели. Рядом сидела Олира и тихонько всхлипывала. В келье уже совсем стемнело, а волшебное окошко, ярко светившее каждую ночь мягко сияло, как будто бы его переключили в режим ночника.

Груз вины, давивший на мои плечи, никуда не делся. Я чувствовала его на своих плечах почти физически. Он давил на плечи с такой силой, что я с трудом могла дышать. А чтобы сесть на постели пришлось выложиться до конца…

— Госпожа Елина! — Олира, увидев, что я пришла в себя, расплакалась еще горше. Все же, как бы она ни играла, притворяясь глупенькой юной девочкой, она в большей степени и была ею… маленькой и наивной магичкой, которая мечтала, быть чуточку более заметной и важной для тех, кто рядом. — Вы меня так напугали! И еще наставник занят. Нам пришлось самим перенести вас сюда. А вы все лежали и лежали как мертвая. А Михась сказал, что вас нельзя оставлять там, вы замерзнете на каменном полу.

Она тараторила, рассказывая о том, что было после того, как я потеряла сознание. Перескакивала с одного на другое, превращая рассказ в сумбурный поток мыслей. Но сейчас меня интересовало совсем другое…

А разлепила намертво спекшиеся губы, чувствуя как по подбородку потекла струйка крови из порванной тонкой кожи…

— Как Илайя? — спросила я чужим, хриплым голосом.

— Не знаю, — пожала плечами плачущая Олира. — Меня к ней не пускают. Но наставник все еще там…

Я кивнула. И медленно, через силу принялась вставать. Я ни о чем не думала, не строила никаких планов, но я знала, что должна сделать.

— Ты должна отвести меня к Илайе, — прокаркала я. — прямо сейчас. Кажется, я знаю, как ей помочь…

И я, правда, знала… Помнила, как Великая Мать вытащила умирающую Хелейну. И собиралась изо всех сил попросить Богиню совершить еще одно чудо. Пусть я не очень хорошо отношусь к Илайе, пусть я ее, откровенно говоря, ненавижу, но если бы не мое упрямое недоверие к тому, кто много лет назад был моим врагом, кто причинял мне физическую и моральную боль, кто почти уничтожил меня, превратив в безвольное, слабое существо, с огромным трудом нашедшее в себе силы жить дальше, и не ненависть к самой Илайе, то она спасла бы весь мир от того кошмара, который творится сейчас…

И это значило только одно: Адрей не врал. Он правда изменился, понял что-то важное в жизни, и перестал ненавидеть меня за то, что я уничтожила мечты о короне для рода Бокрей, казнила Третьего советника, лишила герцогского титула его самого и всех потомков… Для себя он поставил точку в нашем противостоянии. Точку, которую я приняла за запятую…

Мы с Олирой шли по темным холодным коридорам. Но я не ощущала ни холода, ни темноты. Отчаяние, навалившееся на меня пожирало все другие чувства и эмоции. Если бы я поверила Адрею, если бы я, так же, как он, перестала бы ненавидеть Илайю, если бы смогла перебороть свою неприязнь, то Великий отец давно был бы мертв, а вот люди, которых он он убил, — живы… Орег с Оленой, семья барона Дэрота, сотни тех, кто сейчас лежит в братских могилах Яснограда, тысячи тех, кто погиб спасаясь от магов здесь, на территории бывшей Северной пустоши…

Мне казалось, что их души прямо сейчас кружатся вокруг меня, глядя с молчаливым укором. Если бы я могла исправить прошлое… Любой ценой… Но нет. Даже Богам не под силу изменить то, что уже случилось. Но я могу попытаться исправить будущее. Адрей был прав. Я тоже должна научиться прощать, научить оставлять ненависть в прошлом, а не тащить ее с собой, рискуя сломать спину. И хотя все мое существо противилось этому, сейчас я собиралась поступить именно так. Я собиралась спасти жизнь Илайе и прервать эту цепочку взаимной вражды…

— Мы пришли, — прошептала Олира. Только сейчас, вынырнув из своих тягостных размышлений, я поняла, что мы находимся в нежилой части монастыря. Здесь пахло гниющими овощами, сыростью и плесенью… Я нахмурилась. Что за ерунда? Почему умирающая Илайя находится в подземелье⁈ — Мой отец велел бросить ее здесь. Он запретил помогать ей, но Наставник пошел против его воли и сказал, что сильные должны быть великодушны к слабым. Победителям не обязательно добивать побежденных, сказал он, можно проявить великодушие и позволить им жить дальше. Может быть тогда они поймут, что были не так уж и правы, когда видели в нас врагов…

Я кивнула. Слова Агора были созвучны с тем, что я поняла сейчас. Если бы я услышала их несколько часов назад, то, вероятно, посмеялась бы, и поспорила с Агором, доказывая, что побежденных врагов надо уничтожать, чтобы они никогда больше не смогли подняться. Я всегда так делала. Без жалости, без сожаления лишая жизни тех, кто рискнул выступить против. В моем представлении оставить живого врага за спиной означало риск получить нож в спину. Но, кажется, я заблуждалась… Иногда даже враг может сделать что-то хорошее.

Не знаю, прочла ли Олира мои мысли и ответила на мои рассуждения, или просто так совпало, но слова Агора упали в благодатную почву…

Мы постучали в толстую деревянную дверь, сколоченную из струганых досок, но стук никто не отозвался. И Олира подала голос:

— Наставник! Госпожа Елина сказала, что хочет попробовать вылечить Илайю! Вы слышите⁈

Нам снова никто не ответил. Олира повторила свою речь. Но внутри по-прежнему стояла тишина… Словно там никого не было. И тогда я отодвинула девочку и решительно потянула тяжелую дверь на себя… Пахнуло теплом. Вопреки ожиданиям комната, в которую Великий отец бросил Илайю совсем не была похожа на тюремную камеру, хотя, когда Олира притащила меня в подвал, именно об этом я и подумала.

Первое, что бросилось мне в глаза, это сияющее накопленным солнечным светом окно. Комнатка была совсем крохотной, меньше, чем келья Живелы, и помещалась тут только кровать, стул и крохотный, не больше табуретки, стол, заставленный склянками. Резко пахло траваами…

На стуле, полулежа, спал бледный Агор, положив подбородок на грудь и свесив руки по бокам… А Илайя была с головой накрыта одеялом. Сердце произвольно бухнуло в груди, почему-то мне показалось, что я уже опоздала. Но нет… хриплое, натужное дыхание, прорвалось сквозь тишину. Илайя все еще была жива.

— Наставник⁈ — Олира кинулась к Агору и затормошила его. Голова моталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы, сшитой неумелыми руками.

Я хотела остановить ее, пусть Великий инквизитор дремал бы, как прежде. Я могла попытаться вытащить Илайю и без него… Но он не проснулся, хотя девочка трясла его изо всех сил и кричала громко и пронзительно. Он ее шума даже вздохи Илайи стали более тревожными и частыми. Наверное, он слишком крепко заснул.

— Все очень плохо! — всхлипнула Олира и подняла на меня глаза, в которых стояли слезы. Она все еще держала Агора за грудки, но больше не делала попыток разбудить. — Наставник отдал ей гораздо больше, чем мог. И теперь сам…

Она не договорила. Слезы текли из ее глаз непрерывным потоком. Агор был для нее не просто наставником, поняла я, каким-то шестым чувством, обострившимся после стресса. Она любила его как старшего брата, как единственного взрослого, которому было дело до маленькой девочки, вынужденной жить в совсем не подходящей для ребенка обстановке обители, где правят строгость и холодность мужчин.

А я не могла помочь им обоим одновременно… Илайе и Агору… Потому что тогда, при лечении Хелейны, я тоже использовала свою собственную энергию. Не понятно, то ли мне не удалось достучаться до Богини, то ли Она не стала делиться со мной Божественной силой?

— Госпожа Елина, — Олира всхлипнула, — если нужно выбирать, то вы должны спасти моего наставника! Илайя пока не умрет, а вот он…

— Олира, — я нахмурилась, — почему ты читаешь мои мысли? У меня же кольцо-артефакт, которое защищает от магического воздействия…

Может быть вопрос был слишком неуместным, может быть он был запоздалым, но сейчас я внезапно захотела узнать на него ответ.

— Я не знаю, — пожала плечами Олира. — Я просто могу и все… Хотя я слышу их не так четко, как у остальных, а как будто бы вы говорите под одеялом. Тихо-тихо. И нужно очень хорошо прислушиваться, чтобы услышать.

Я кивнула… Догадка, сверкнувшая, как луч света в темноте, подарила надежду.

— Может быть это Ягурда помогает тебе обходить защиту артефакта?

— Не знаю, — снова пожала плечами она. — Может быть.

— Скажи, — я невольно сжала руку девочки сильнее, — она может помочь мне спасти Илайю и Агора? Недавно я уже вылечила смертельно раненную девочку обратившись к Великой матери. Но вместо того, чтобы получить Божественную силу, я потратила на лечение свою энергию.

Олира на мгновение ушла в себя, ее взгляд потерялся, а сама она застыла без движения. А потом отмерла и поморгав ресницами, как будто бы в глаз попала соринка произнесла:

— Ягурда говорит, что ничем не может вам помочь. Великая Мать очень давно не откликается на ее зов, потому что она совершила что-то такое… нехорошее. Она не сказала что.

— Ей не обязательно вызывать Великую Мать. Она могла бы научить меня тому, как обращаться к ней… ну, что должна делать жрица, чтобы позвать Богиню…

— А! Это! — Олира улыбнулась, — это я и сама могу подсказать. Меня Агор научил молитве призыва. Именно ею я и призвала Богов… И я думаю, сам Агор помогает Илайе с помощью Богини. Магия не способна разделить жизнь.

Я кинула. Тонкости и нюансы взаимоотношения магии и силы богов меня сейчас интересовали мало. Главное было вытащить Агора и вылечить Илайю.

— Хорошо, — улыбнулась я, — тогда научи меня этой молитве…

— Повторяйте за мной, — Олира отлепилась от Агора, которого она все это время так и держала за воротник, и, прикрыв, глаза негромко зашептала-запела странные непроизносимые слова, которые тем не менее ложились на язык так легко и свободно, как будто бы я знала их с самого детства.

Это, и правда, совсем не было похоже на магию. Пусть весь мой магический арсенал и состоит всего из одного единственного заклинания щита, но я очень хорошо ощущала разницу между магией и силой Богини…

Магия была похожа на маленький родник с мутной водой, отдающей железом, который, подчиняясь голосу, появляется из-под земли, чтобы утолить мучительную жажду. А Божественная сила казалась мне океаном чистой, свежей и вкусной воды, из которого я могла зачерпнуть столько, сколько нужно, чтобы напиться самой и напоить тех, кто сам не мог добраться до желанного берега. Главное не жадничать и зачерпнуть ровно столько, сколько нужно. Иначе можно надорваться и потерять способность помогать людям. Как Ягурда…

Я услышала тихий смех Богини. Ей понравилось мое сравнение. Он звучал так четко, как будто бы она была совсем рядом. Я даже ощутила Ее крошечную ладошку в своей руке и увидела лукавый взгляд. Моя маленькая Виктория… Там, в мягком сумраке Тени она была не одна. Анни и Хурра были рядом и тоже улыбались… А Фиодор, стоявший чуть в стороне, хмурился и что-то пытался рассказать мне…

Их лиц я не видела, я просто чувствовала присутствие. А может быть, это были не мои дети, а Те, кто оставил им в наследство, кровь Древних Богов: Абрегор, Грилор и Аддия… Они, наконец-то, снова были все вместе. Вернувшиеся в родительский дом повзрослевшие дети…

— Госпожа Елина, — тихий шепот Олиры нарушил концентрацию, и меня вынесло из Тени. Юная магичка смотрела на меня с искренним любопытством, — у вас получилось?

Я улыбнулась и кивнула. Слегка кружилась голова, а накатившая слабость, от которой тряслись колени и больше всего хотелось вернуться к себе и прилечь, не шла ни в какое сравнение с прошлыми ощущениями от «лечения»… Сейчас я знала, что этот процесс не имеет ничего общего с привычным нам лекарским мастерством. Это скорее чудо, чем знания и опыт…

— Как они? — так же шепотом ответила я. Хотя я и сама уже видела, что Агор больше не умирает. Он по прежнему спал, сидя на стуле, но сейчас его дыхание было ровным и спокойным, а неестественно бледный цвет лица сменился здоровым румянцем. — Как Илайя?

— Я не знаю, — так же шепотом ответила Олира. — Я ничего не понимаю в лекарском деле. Но сейчас за Тирохом сбегаю!

Она умчалась, хлопнув дверью. Я прислонилась к холодной каменной стене и закрыла глаза. Приятная усталость, как после хорошо выполненной работы, качала меня, как ребенка в колыбели. Я расслабленно зевнула, и чуть не подавилась, когда раздался голос Агора:

— Значит я был прав. Вы на самом деле новая Верховная жрица. Но почему тогда Зеркало не приняло вас?

Я открыла один глаз. Агор смотрел на меня хмуро… точно так же, как несколько мгновений назад Фиодор, прятавшийся в Тени.

— Почему не приняло? — спросила я. Улыбнулась. И сама же ответила, — приняло. Просто я побоялась приносить его сюда… Я же пришла к Великом отцу и не хотела подставлять вас. Веним сказал, что вы выкрали эту реликвию, заменив на подделку. Я оставила его за стенами у своего человека. И да, я верю ему, как самой себе, — ответила раньше, чем он произнес следующий вопрос, прочитав его намерения по лицу, на котором отразилось тревожное сомнение.

— Хорошо, — не стал спорить Агор.

Он смотрел на меня не отрываясь. А я на него… И между нами снова появилось что-то такое, от чего жар опалил мои щеки, а мне захотелось опустить глаза и сдаться.

— Елина, — прошептал он хриплым шепотом. И медленно поднявшись сделал шаг навстречу. А я шагнула к нему. Еще немного и…

Дверь с грохотом распахнулась, впуская в крошечную комнату взбудораженную Олиру и незнакомого мне толстого монаха, от которого пронзительно пахло перечной мятой. Судя по мокрому пятну на его просторной хламиде, он опрокинул на себя целый котелок лекарства от простуды.

— Великий инквизитор! — всплеснул он пухлыми руками и, пробежав взглядом по Агору, чтобы убедиться, что с ним все хорошо, бросился к постели, — Илайя! Как она⁈

Склонившись над спящей девушкой, принялся водить над телом ладонями, как будто бы поглаживая на расстоянии.

— С ней все порядке, — шептал он, — она все еще очень слаба и ей нужно время, чтобы восстановить силы, но заклинание снято… Жизненная сила больше не утекает…

— Все верно, Тирох, — улыбнулся Агор. И куда делся этот холодный и бесчувственный чурбан, которого Великий отец называл замороженной рыбой? Его теплый взгляд и мягкая улыбка обескураживали. — Госпожа Елина новая Верховная…

Взгляд мага-лекаря коснулся меня. А потом одновременно случилось сразу два события. Олира, как капризный ребенок затопала ногами и закричала:

— Нет! Нет! Это я! Я! Я новая Верховная! — И разрыдавшись бросилась прочь из кельи.

А Тирох упал на колени и склонил передо мной голову…

— Это большая честь для меня, Верховная… Я могу попросить вас излечить еще пару человек, с которыми не способна справиться моя магия? Я знаю, что Великая Мать не помогает злодеям, но они хорошие люди и пострадали за свои убеждения…

— Кхм, — прокашлялась я и вопросительно взглянула на Агора. Он кивнул, подтверждая слова Тироха. — Хорошо, я попробую… попросить об этом Великую Мать… Но завтра. Я не уверена, что сегодня у меня получится обратиться к Богам еще раз.

— Благодарю, Верховная, — Тирох поклонился еще раз и встал. — Я буду ждать завтра… А сейчас, раз моя помощь уже не нужна, позвольте покинуть вас. Мне нужно готовить отвар от простуды… Зимой без этого отара никак…

Он улыбнулся и вышел из комнатки, оставляя нас одних. Но тот флер, который толкнул нас навстречу друг другу уже пропал. И мы остались стоять там, где стояли…

— Олира, — подала я голос, — кажется расстроилась…

— Ничего, — пожал плечами Агор, — ей пора повзрослеть и принять, что не всегда бывает так, как хочешь. Иногда даже мечты приходится менять… — он сделал паузу. А потом протянул мне руку, — позвольте я провожу вас до кельи. Я вижу вы сильно устали…

— Да, — кивнула я, оперлась на подставленную ладонь и неловко пошутила, — оказывается лечить молитвами не так-то просто…

Агор фыркнул и тихо рассмеялся, сбрасывая напряжение.