Южная пустошь 5 (СИ)

Глава 18

Го Ла Хоф⁈ Я была удивлена не меньше, чем этот мальчик мгновение назад, когда услышал из моих уст «старый» язык.

— Го Ла Хоф⁈ — переспросила я, чтобы убедиться что расслышала правильно.

— От танит зцы ши Го Ла Хоф, — повторил он, отстраняясь от Идора и кланяясь еще раз, и добавил, — От та фу тинь вин зцы ши Ла Джи Хоф…

— Ла Джи Хоф твой отец? — догадалась я. Мальчишка снова защебетал на своем, однако я уже не поняла ни слова. Но в этом не было нужды. Я уже знала все, что нужно.

И, сделав шаг назад, сложила руки на груди и низко, по славскому обычаю, поклонилась юному княжичу Славии. Фамилия Хоф принадлежала правящему роду и никто, кроме самого князя и его наследника не имели права носить ее. Даже княгиня и младшие дети князя имели совсем другое имя предков.

К тому же ни один славский аристократ не посмел бы обозначить свою принадлежность к роду «Хоф». Даже в шутку. За такое кощунство смерть грозила не только ему самому и его детям, но и всем его предкам. И живым. И даже мертвым. Книгу рода, в которой велось генеалогическое древо, показательно сжигали, а любое упоминание о нем в Книгах других родов и даже в летописях тщательно вымарывали.

Это наказание считалось настолько страшным, что о нем старались даже не упоминать, чтобы нечаянно не навлечь беду.

— Приветствую тебя Славный княжич Го Ла Хоф от имени ее величества королевы Вайдилы, на землях которой произошла наша встреча; его величества Фиодора, моего брата и правителя Грилории; и от себя, ее величества Елины, королевы Южной Грилории, расположенной на территории Южной Пустоши…

На церемониальное приветствие он должен был ответить такой же длинной тирадой, но не смог. Услышав перечисленные имена он улыбнулся и потерял сознание, повиснув на руках Идора…

— Кхм, — кашлянул Аррам, прерывая возникшую паузу. — Это что же получается, вот это недоразумение, — он шевельнул факелом, указывая на сомлевшего юношу, — целый принц⁈

Искренне изумление в его голосе рассмешило меня. Я фыркнула:

— И я удивлена не меньше. Но, кажется, это так и есть. Причем не просто принц, а принц-наследник… И если его отец погиб, а это вполне могло случиться во время атаки магов, то можно сказать, что это самый настоящий князь Славии.

— Но он же маг? — растерянно пробормотал один из наемников. Они по-прежнему держали мечи наизготовку. И не совсем понимали, что к чему.

— Он не маг, — помотал головой Идор. — Он раб… Или нет? Я ничего не понимаю… Госпожа Елина, я точно знаю, что он раб. Я прочитал в его голове. Он когда услышал ваш голос подумал, что вас отправила за ним хозяйка. Но как такое может быть?

Я пожала плечами. Я сама ничего не понимала.

— На нас напали маги, — княжич пришел в себя и зашевелился. Он попытался встать, цепляясь за плечи Идора. Но не смог и бессильно обмяк на руках мага. — Простите, кажется, я упал в обморок… Ваше величество, я очень рад, что встретил вас. Еще раз простите, но мы можем вернуться к церемонии через какое-то время? Я не спал много ночей, я очень голоден и страшно замерз… Здесь так же холодно, как в горах… а моя одежда…

— Конечно, — улыбнулась я, — Я приглашаю вас, Го Ла Хоф, разделить с нами вечернюю трапезу, отдохнуть и согреться. А когда вам станет лучше, вы расскажете мне обо всем, что с вами произошло. Иначе половина моих людей будут считать вас магом, а вторая — рабом. — Слегка улыбнулась я, давая понять, что это шутка, но с большой долей правды.

— Зовите меня просто Го, ваше величество, — прошептал он, закрывая глаза. — Пока это все, чем я могу отплатить вам за свое спасение.

— Это очень дорогая цена, — кивнула я. — Для меня большая честь получить право называть вас по имени. Вы тоже можете обращаться ко мне без титулов. Раз уж, — я улыбнулась, — мы теперь одна семья…

Го неопределенно мотнул головой. То ли согласился со мной, то ли поблагодарил… Право обращаться к будущему князю по имени в Славии считалось очень большой наградой. Потому что означало, что вас приняли в королевский род на правах младшего родственника. Теперь я имела все шансы попасть в Родовую книгу князей, если она все еще существует в природе. Причем сразу после княгини и ее детей.

Ужин прошел нервно. Обычно во время вечерних посиделок у костра мы разговаривали, обсуждали пройденный за день путь, строили планы на следующий… Днем, пока скачешь верхом, невозможно вести длинные беседы. Да и нельзя. Можно забыться и потерять бдительность.

Но сегодня все напряженно молчали. Слишком много новых людей появилось в нашем узком кругу: Идор, Илайя, Олира, Го и амазонки, которые присоединились к наемникам на берегу моря, после того, когда я я уже прыгнула со скалы.

Я исподтишка наблюдала за всеми по очереди. Амазонки изредка перекидывались фразами с наемниками. Пока стояли лагерем в ожидании моего возвращения из Епархии, они сдружились. Причем очень близко. И насколько я поняла, из четырех ребят Аррама, двое даже определились в своих симпатиях и улыбались не всем женщинам, а только тем, с которыми сидели рядом.

Идор постоянно отвлекался от еды, крутил головой, как будто бы подслушивая незримый разговор. Надо поговорить с ним. Сказать, что у нас не принято следить за мыслями друг друга. Пусть учится существовать в мире простых людей по нашим правилам. Если наш с Агором план удастся, такое умение будет совершенно не лишним. Магам придется забыть о свей привычке машинально шептать заклинания, сопровождая ими все свои действия.

Илайя, которую Идор приволок в общий круг по ее просьбе, сидела тихо. Ела и точно так же, как я, исподтишка разглядывала всех. Когда наши взгляды встретились, она дернула уголком губ, изображая улыбку и отвела глаза. Она все еще была очень слаба и не могла сидеть без поддержки, поэтому опиралась спиной об холодную стену. Если бы заботливый Идор не притащил сверху кучу драного тряпья, которое когда-то было хозяйской одеждой, и не скрутил в импровизированную подушку, Илайя имела бы все шансы замерзнуть и заболеть. И я бы соврала, если бы сказала, что ее смерть огорчила бы меня. Несмотря ни на что, я ни на миг не могла забыть, что Илайя своим существованием несет угрозу для королевской власти Грилории.

Представитель княжеского рода Славии, переодетый в новую рабскую хламиду из плохо выделанной колючей шерсти, другой мужской одежды в постоялом дворе просто не нашлось, сидел справа от меня и ел медленно, не торопясь, смакуя каждую ложку простой походной каши. Но я видела, каких усилий ему стоило сдержать свое желание съесть все как можно быстрее. И невольно зауважала мальчишку. Прошло уже столько лет, а я все никак не могла забыть голод, терзавший меня в те далекие времена, когда мы с Фиодором, получившим имя Лушка, прятались в подворотнях Нижнего города.

Он смотрел только в свою тарелку. Полагаю, он был настолько сосредоточен на еде, что не видел никого вокруг, а быстрые, короткие взгляды, которые он иногда бросал по сторонам были не из любопытства, а скорее из страха, что кто-то может подойти и отнять у него тарелку с кашей.

Я невольно задумалась… Мне еще повезло, что первым, кого я встретила, решив ступить на тропу бесчестья, чтобы заработать на еду, оказался Гирем. Мне вдруг сейчас, через столько лет, стало страшно, что тогда все могло бы сложиться по-другому. Моим первым клиентом был бы не Гирем, а кто-то другой. Тот, который никогда и ни за что не позволил бы мне сбежать со своим кошельком. И не дал бы мне бы шанса сойти с темной дорожки…

И может быть я стала бы такой же, как Го… Я верила Идору, который прочитал мысли парнишки. Го на самом деле считал себя рабом. Потому что тогда, пережив унижение, немыслимое для принцессы королевской крови, я тоже предпочла бы забыть о своем прошлом.

Я вздохнула… Олира, сидевшая рядом со мной, вздрогнула и испуганно взглянула на меня. Маленькой девочке, которая через столько лет невидимого плена вышла на свободу, было откровенно страшно в окружении стольких незнакомых людей. И она жалась то ко мне, то к Идору, то к Илайе, с которыми она познакомилась раньше всех остальных. Она знала, что мы ее не обидим, а вот другие пока никакого доверия у ребенка не вызывали.

— Все хорошо, — улыбнулась я ей и слегка прижала к себе, обняв одной рукой. — Тебя никто не тронет…

Олира подняла на меня глаза полные слез. Всхлипнула и жалобно произнесла:

— Мне его жалко, — ткнула она пальцем в Го, — ему больно. Вот здесь, — она прижала руку к груди. — Идор не смог убрать все… только слегка притушил…

Я нахмурилась.

— Откуда ты знаешь, о чем я думал? — встрепенулся Го и пристально взглянул на Олиру. — Ты маг?

Девочка смутилась и отвернулась, уткнувшись лицом мне в бок.

— Не совсем, — покачала я головой, — магия у Олиры есть, но чтобы ее использовать, ей нужно подрасти. Она дочь Великого отца, но в ее жизни все было не так гладко, и теперь ей нужно немного больше времени, чем всем остальным.

— Дочь Великого отца? — Го взглянул на Олиру с интересом. — Говорят Великий отец величайший маг, способный одним движением руки стереть с лица земли целый город?

— Нет, — в разговор вмешался Идор, — на такое не способен даже Агор, хотя его магия намного сильнее Великого отца. Для того, чтобы сотворить такое заклинание, нужна команда магов, редкие артефакты и очень много времени, чтобы проговорить все тона и создать параметрический резонанс, способный впитать огромное количество магической энергии. Ну, и сама эта энергия тоже нужна. Без нее все труды будут напрасны.

— Или можно воспользоваться Цитаделью, — добавила Илайя. — Королевский замок Грилории и замки Высоких родов образуют структуру, которая при воздействии магии создает этот самый параметрический резонанс, многократно усиливая любое заклинание, произнесенное в старом тронном зале. Не знаю, как идиотка Живела догадалась… Я хотела приберечь эти знания для себя… Если бы он научил меня всего одной молитве… Я получила бы все, что хотела. Но он смеялся надо мной. Говорил, что знания о магии не могут принадлежать всем. Ими могут владеть только те, кто рожден в стенах Епархии, потому что они столько веков были верны Древним Богам, пока весь остальной мир о них не помнил. Теперь Боги вернулись, и нам всем предстоит заплатить за века забвения.

Го внимательно выслушал Илайю… А потом покачал головой и произнес:

— Великий отец был не прав. Мы никогда не забывали Древних Богов. Их храм — величайшая ценность нашего княжества. И каждый отпрыск истинно-древнего рода обязан отдать годы жизни служению в храме. — Он вздохнул, — мое служение еще не закончилось, но когда маги прошли огнем по моей стране, я вынужден был покинуть храм, и отправиться к людям за помощью… Абрегор велел идти сюда… Он сказал, что матрица вероятностей наиболее благоприятна при движении именно в этом направлении… Он сказал, мой путь будет тяжел, а может быть и вовсе окажется бесполезным. Он сказал, мне придется преодолеть множество преград, некоторые из которых могут оказаться смертельными. Он сказал, что нет никаких гарантий, есть только маленькая вероятность благополучного исхода. Вероятности будущего слишком туманны, сказал Он, чтобы можно было знать все наверняка.

От неожиданности я подавилась кашей и закашляла. То, что говорил Го, было так похоже на слова моей Анни… Матрица вероятностей, вероятности будущего, которые слишком туманны… Он не врал. Го на самом деле каким-то образом был связан с Абрегором! Возможно, не только маги сохранили свои знания, но и жрецы последнего храма Древних Богов⁈

— Го, — позвала я его, хриплым, от застрявшей в горле каши, скрипучим голосом, — я хочу услышать историю твоего путешествия от начала и до конца. Мы можем поговорить с тобой после ужина? — Резкий всхлип вклинился в короткую паузу, отвлекая Го от ответа. Все повернули голову в сторону Хелейны, которая все это время делала вид, что ее здесь нет, прячась в тени сидевшего напротив меня Аррама. Но сейчас она смотрела на меня с таким отчаянием, с такой болью, что я, мысленно кляня себя за столь грубое нарушение этикета, предписывающего уделить внимание более высокому гостю, добавила, — сразу после того, как Хелейна расскажет мне о том, что случилось с моим братом…

Го проследил за моим взглядом и внимательно всмотрелся в поникшую снова Хелейну.

— Дела семьи важнее всего, — кивнул он, не отрывая глаз от юной амазонки, — особенно, если дело касается смерти и рождения новой жизни. Я буду ждать столько сколько нужно…

Я благодарно склонила голову… Стараясь не подать вида, что меня страшно заинтересовал один момент… Откуда он узнал, что вопрос касается смерти и рождения новой жизни? Хелейна, я уверена, никому ничего не говорила ни о гибели Амила и наемников Аррама, ни, тем более, о своей беременности. Неужели Боги дают ему такие же возможности, как и магам? Но почему тогда Го попал в руки воительниц и стал рабом? Неужели он не смог защитить себя с помощью Божественной силы?

— Спасибо, Го Ла Хоф, — тихо прошептала Хелейна, не поднимая головы. Мне показалось, что она прятала лицо не просто так, а чтобы никто не увидел, как она плачет.

Го царственно склонил голову, принимая ее благодарность.

— Твой сын изменит ваш мир. Ты ведь это знаешь?

Хелейна вздрогнула. Она подняла взгляд на Го, забыв о том, что хотела спрятать свои слезы. Она смотрела на княжича так, как будто бы на самом деле поняла гораздо больше, чем все остальные.

Амазонки и наемники, вообще, крутили головами, как хищные птицы на охоте за мышами. Они знали слишком мало, гораздо меньше меня, и потеряли потеряли нить разговора еще в самом начале и теперь просто следили за брошенными репликами не вникая в смысл произнесенных слов.

Аррам хмурился. Он знал чуточку больше и для него странный диалог имел какой-то смысл. Как для меня. Или для Идора. Маг, вероятно, снова воспользовался ментальной магий и понимал если не все, то большую часть намеков. Не зря на его лице застыло выражение сильнейшего удивления.

Впрочем, я тоже вряд ли выглядела лучше. Что это за странный намек на изменение мира? Ребенок еще не родился!

Хелейна внезапно улыбнулась, на короткое мгновение превратившись в ту самую жизнерадостную девчонку, которая была нам знакома.

— Я знаю, — кивнула она Го…