Южная пустошь 5 (СИ)

Глава 16

Маг двигался очень медленно. Как будто бы не хотел нападать на нас, но его заставили. Он часто останавливался и надолго замирал посреди снежного поля.

— Почему он так странно себя ведет? Может быть он готовит отложенные заклинания? — прошептал Идор, который стоял рядом с нами и внимательно следил за передвижением «коллеги».

— Это мы у тебя должны спрашивать, а не ты у нас, — хмыкнул Аррам. Он не отрываясь смотреть на черного человечка, бредущего по дороге. — Он какой-то мелкий… Может не уверен в своих силах и боится, что мы убьем его раньше, чем он нас?

— Нет, — покачал головой Идор, — в большой мир пускают только тех, кто готов выполнить приказ Великого отца или своего наставника любой ценой… В нас нет страха… Мы знаем, смерть всего лишь переход души на изнанку…

— Не знаю, про какую изнанку ты болтаешь, — невесело пробормотал наемник, не отводя глаз от приближающегося мага, — но смерть это конец… После нее тебя просто не существует… А душа… Что толку от этой души, если ты не сможешь обнять свою возлюбленную и своих детей?

— Вы не понимае… — начал Идор, но Аррам перебил его…

— Этот маг над нами издевается, — он смачно выругался. И сделал шаг вперед, обнажая меч. — Я устал ждать и томиться в неизвестности. Если он боится подойти к нам, я сам пойду к нему навстречу…

Я все это время молчала… В ночной темноте, когда единственным источником света является отраженный от снега лунный свет, невозможно разглядеть лицо путника, находящегося так далеко. Тем более, если оно спрятано под большим капюшоном монашеской рясы. Но тем не менее, чем больше я смотрела на маленькую фигурку, тем сильнее становилось ощущение, что я знаю этого человека. Я чувствовала какое-то необъяснимое родство. Как будто бы я вышла встречать далекого родственника, решившего навестить нас.

— Подожди, Аррам, — положила я ладонь на локоть нетерпеливого наемника. — Мне кажется, для нас нет никакой опасности. Пусть она подойдет ближе…

— Она? — удивился он.

— Она? — переспросила я, приподняв бровь…

— Ты сказала «пусть она подойдет ближе», — кивнул Аррам. — С чего ты решила, что это она?

— Не знаю, — мотнула я головой. — Но у меня какое-то предчувствие. Как будто бы я ее… или его… знаю.

— Но как ты могла увидеть в такой темноте, да еще так далеко? — он мне не верил. Я пожала плечами. Я сама ничего не понимала. Я сама себе не верила. Но моя верная интуиция, которая почти никогда не подводила, упрямо твердила, что нужно стоять на месте и ждать.

— Возможно, — вмешался Идор, — вы чувствуете ее потому, что когда-то помогли… так же, как Олире и Илайе. — Мы с Аррамом одновременно повернули головы в сторону мага. И уставились, дожидаясь объяснений. Идор замялся, — ну, я не уверен… Но Олира однажды сказала, что чувствует Антоса… Ну, как будто бы он очень близок ей, как будто бы он часть ее… Потому что Антос два года назад сильно заболел, и Олира лечила его, обращаясь к Богам…

— Хелейна! — выдохнули мы с Аррамом одновременно, глядя друг на друга.

— Но откуда она здесь?

— Зачем она напялила рясу?

— И почему так неуверенна?

— Не знает, что это мы?

— Или знает, но чего-то боится?

— А где все остальные?

Вопросы, на которые у нас не было ответов сыпались, как горох из дырявого мешка.

— Я выйду ей навстречу, — Аррам, все это время державший обнаженный меч в руки, вернул оружие на место. — Вы ждите меня здесь. Что бы там не случилось у Хелейны, она не стала бы вести себя так, не имея оснований. Если вдруг что-то не так, уходите… Если маги используют ее как приманку, то лучше я один попаду в их ловушку… А вы спрячетесь в трактире и дождетесь утра.

— Я не чувствую никакой магии рядом, — влез Идор. Но Аррам уже не слышал его, двигаясь размашистыми шагами в сторону одинокого путника…

Мы с тревогой наблюдали за их сближением. Я так переживала за Аррама и за Хелейну, если это была она, что совсем не замечала холод и внезапно поднявшийся ветер.

— Это не магия, — заметил рядом со мной маг…

— О чем ты? — не поняла я.

— Ветер, — пояснил он, — это не магия его подняла. Он сам. Ночью будет вьюга.

Я кивнула. Меньше всего меня сейчас заботила какая-то там вьюга. Расстояние между Аррамом и путником в монашеской рясе становилось все меньше и меньше. Вот-вот все должно было решиться…

В какой-то момент фигурки замерли без движения. А потом маг внезапно кинулся к Арраму и повис на его шее. Значит это на самом деле Хелейна.

Наконец, они оба направились в обратный путь. Я выдохнула. Значит все хорошо. Или не совсем хорошо… В какой-то момент Аррам подхватил Хелейну на руки.

— Неужели она ранена, — прошептала я…

— Нет, — покачал головой Идор. — я ее просканировал. У нее нет повреждений. Она просто истощена… Как будто бы не ела несколько дней.

— Что ты сделал? — не поняла я. — Просканировал?

— Ну, да, — стушевался маг. — Я обследовал ее магией. На расстоянии. Это не очень сложное заклинание, хотя его мало кто использует, оно очень затратное.

— Ты лекарь? — удивилась я. То ли Адор, то ли Олира как-то обмолвились, что в обители Великого отца живут самые сильные маги-инквизиторы и их ученики, которые в будущем должны заменить своих наставников.

— Нет, — вздохнул Идор и покачал головой. — Я будущий инквизитор. Для лекаря у меня слишком большие способности. Но мне всегда нравилось помогать Тироху… А это заклинание я нашел в древней книге по целительной магии, которую он мне дал почитать. Ему эта молитва не давалась, а у меня получилось. — он запнулся и через короткую паузу добавил, — но если бы я мог выбирать, чем мне заниматься… Я бы лечил людей. Это намного интереснее, чем копаться у них в мозга и искать мысли, которые нельзя думать.

— У меня в Яснограде есть друг-лекарь. У него нет магии, но зато он умеет лечить травами… Если хочешь, я попрошу его взять тебя в ученики…

— Я хочу. Очень. Но не могу… — тряхнул головой Идор. — У меня есть долг перед паствой. Я должен стоять на страже чистых и правильных мыслей. Если инквизиторы не будут исправлять нехорошие мысли, то люди не смогут жить вместе. Они постоянно будут ругаться и ссориться…

Я повернулась к Идору и улыбнулась. Он смотрел на меня в упор, не мигая. Как будто бы ждал, что я смогу разрешить его дилемму.

— В большом мире никто не контролирует и не исправляет наши мысли. Каждый человек у нас может думать все, что хочет. И делать тоже. Но это не мешает нам жить вместе. Заключать союзы, дружить и влюбляться…

— Любовь очень вредное чувство, — покачал головой Идор. — Оно ведет к необдуманным поступкам и нарушениям порядка… Вот, к примеру, взять меня и моего отца… Если бы я смог подавить эти чувства в себе, то не отправился бы в неизвестность, рискуя потерять жизнь и благосклонность Великого отца.

— Любовь делает нас сильнее, Идор, — улыбнулась я. — Она и тебя сделала сильнее. Ты смог решиться на то, на что не решился бы никогда…

— А еще от любви между мужчиной и женщиной появляются незапланированные дети с бракованной родословной. А дети — это слишком серьезно, чтобы зачинать их как попало. Нужно соблюсти слишком много условий. Начиная от способностей предков обоих родителей, заканчивая возрастом и здоровьем будущих родителей. Иначе может получиться, как у этой, — он кивнул в сторону Аррам и Хелейны, которую он все еще нес на руках. — Слишком юная мать, к тому же истощенная и подавленная тяжелыми мыслями. И еще неизвестно, кто был отцом…

— Хелейна беременна⁈ — ахнула я…

— Ага, — кивнул Идор. — Очень глупый поступок в ее возрасте и состоянии. Будущая мать должна загодя готовиться к рождению ребенка. Хорошо питаться, много работать в поле, саду или огороде, чтобы стать крепче…

Частично я была согласна с Идором. Конечно, к беременности лучше готовиться, чем не готовиться. Но не такими варварскими методами, конечно. Однако сейчас меня больше заботил другой вопрос: где Амил? Неужели он сделал бедной девочке ребенка и сбежал⁈ Это было странно вдвойне.

Во-первых, аддийские мужчины, не смотря на все свои недостатки в отношении к женщинам, никогда не откажутся от своей любовницы, если она беременна. Не потому, что они такие хорошие, а потому что новорожденная девочка — это имущество, которое через несколько лет можно выгодно продать. А сын — это сын. Гордость каждого аддийца, часть семьи и продолжение рода. Если и случалась необходимость избавиться от рабыни, например, при подозрении в измене, ее убивали вместе с нагулянным ребенком.

А Хелейна не просто любовница, она невеста… Практически первая жена. И ее ребенок — первый ребенок от первой жены. А значит наследник. Ни один аддийский мужчина не оставил бы такую женщину.

Во-вторых, Амил не был похож на мерзавца. Напротив, он всегда казался мне чересчур мягким для Аддии. Не зря же Зелейна сбежала из гарема именно с ним…

Именно поэтому, глядя на приближающегося Аррама, который не на руках Хелейну, истощенную и ослабевшую, если верить Идору, я ощущала тревогу. С моим братом что-то случилось. Что-то очень плохое…

Если только…

— Идор, а ты можешь определить срок?

— Беременности? Могу, — кивнул он. — Я его уже определил. Почти шесть недель…

Значит они должны были знать… Сердце сжалось. Я видела только одну причину, по которой Хелейна могла остаться одна, если Амилу было известно о беременности. И она мне совсем не нравилась.

— Что случилось? — Когда Аррам добрался до ворот и больше не могла сдерживаться. — Где Амил⁈

Аррам замер. Он смотрел на меня, сжав челюсти с такой силой, что на лице ходили желваки… Я все поняла по его глазам. Сердце пропустило удар. А в горле встал ком…

— Его больше нет, — Хелейна, а это на самом деле была она, подняла голову, которая все это время лежала на плече Аррама и посмотрела на меня.

Ее глаза были пусты, боль потери выпила из нее всю жизнь, лишив привычного блеска и задора. Ветер трепал хламиду, надетую поверх обычно одежды амазонок. Обтягивающие гамаши из тонкой, хорошо выделанной тонкой оленьей шкуры, которые они носили в холодное время года, оказались разодраны. В прорехи выглядывали голые коленки покрытые то ли грязью, то ли застывшей кровью…

В это самый момент резкий порыв ветра на короткий миг разогнал облака. Луна ярко сверкнула, отразившись в безжизненных глазах юной женщины, потерявшей будущее. Все произошло, как будто бы само собой… Я не знала обычаев, принятых в Королевстве Кларин, но интуитивно сделала то единственное, что должна была сделать. Потому что это было правильно.

Отступила на шаг и склонилась в низком поклоне:

— Приветствую тебя, Лунная сестра, познавшая холод ночного светила. Для меня большая честь быть первой, кто встретил тебя на новой дороге жизни. Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь и поддержку. Хоть словом, хоть делом… Ты больше не одна, Хелейна… Нас много, и ты одна из нас.

Ее губы дрогнули, скривившись то ли в беззвучном плаче, то ли в попытке закричать. А потом я увидела, как серебристый отсвет луны опять появился в ее глазах, даруя если не жизнь, то надежду на ее возвращение. Но в этот раз источник света был внутри, потому что небо вновь было покрыто черными снеговыми тучами, которые были слишком тяжелы для ветра.

Хелейна шевельнулась, и Аррам, мгновенно распознав ее желание, поставил девочку на ноги. Но не отпустил. Его рука слегка поддерживала качающуюся от слабости амазонку.

— Для меня большая честь назвать тебя сестрой, Елина, — голос Хелейны звучал глухо. В нем все еще звучала боль, которая останется теперь навсегда. Но уже не было той бесконечной безнадежности, которую я услышала раньше.

Я сделала шаг вперед и обняла ее. Постепенно тело бедняжки расслабилось. А дыхание стало мягким и влажным…

— Его больше нет, — всхлипнула Хелейна, — моего Амила больше нет… Великий отец убил его.

Я поглаживала ее по спине, прямо по грубой серой хламиде…

— Когда-нибудь ему придется заплатить за все его злодеяния, Хелейна. И, поверь, я постараюсь, чтобы цена была самой высокой из возможных…

— И я постараюсь, чтобы это было так, — кивнула Аррам… — Мы не смиримся и не забудем.

— Не смиримся, и не забудем, — повторила я.

— Не смиримся и не забудем, — прошептала Хелейна. И, подняв голову, заглянула мне в глаза. — Я знаю, моя мать отправила меня с тобой в надежде, что я повзрослею и пойму, что такое настоящая битва. Но я поняла гораздо больше. Я поняла, почему моя мать отказалась от пути воина и выбрала спокойную жизнь. Война это смерть. И если своя собственная не так страшна, то потеря друзей… и любимых… невыносима. Но я сильная, я справлюсь. И я готова пойти с тобой до конца, Елина. Каким бы он ни был.

Спорить и переубеждать я не стала. Промолчала, не упомянув про беременность и про то, что сейчас будущей матери лучше вернуться домой, а не скакать верхом дни напролет. Сейчас не время. Я поговорю с Хелейной потом, когда она поест, выспится и придет в себя.

Однако я совсем забыла, что крошечную, но такую важную тайну, знаю не только я.

— Тебе нельзя в дорогу, — Идор все это время стоявший молча с широко открытыми от любопытства глазами, решил, что это самое подходящее время, чтобы огорошить Хелейну новостью о ее беременности. — У тебя же будет ребенок. Ты можешь навредить ему.

Она медленно повернула голову в его сторону. Снисходительно улыбнулась.

— Я воин, а не изнеженная аддийская рабыня. Моя мать родила меня прямо в походе, и я рожу свою дочь, — она запнулась. Растерянно взглянула на меня и исправилась, — нашего с Амилом ребенка так же. И я назову его своим наследником даже если это будет мальчик. А те, кому не нравится, пусть только попробуют возразить мне. Им придется биться со мной в поединке чести. Амил хотел, чтобы наш ребенок был свободным. И так и будет.

— Не стоит… — начала я, но Аррам перебил меня:

— Кхм, — кашлянул он, привлекая к себе внимание, — все это, конечно, очень важно и интересно, но предлагаю пройти внутрь, к камину. Нам всем не мешает согреться и поесть.

В его словах был смысл. И, правда, зачем мы устроили длинную беседу перед воротами. Это и холодно, и не безопасно. Вдруг кто-то заметит подозрительное движение у ворот заброшенного постоялого двора.

Хотя дым из печной трубы, хмыкнула я, шагая вслед за Аррамом, этот кто-то определенно должен был заметить раньше… Например, Великий отец, который как раз должен был проезжать мимо в тот день, когда мы останавливались здесь в прошлый раз.

Но тогда, выходит, Зелейна сбежала не сама, а ее выкрали? Или нет? Я нахмурилась. Может быть я зря наговаривала на бывшую жену султана? Может это просто моя неприязнь к ней, которая всю дорогу подпитывалась капризами бывшей рабыни? Но тогда почему она была так ласкова с Великим отцом? Или не знала, что он убил ее сына? Или знала, но…

— Госпожа Елина, — Идор осторожно тронул меня за рукав, чтобы привлечь внимание и прошептал, — простите, что снова вмешиваюсь. Вы должны знать, что я ничего такого не хотел и сделал это не для того, чтобы навредить вам, просто хотел еще раз проверить ваш артефакт… я еще никогда не видел амулета, способного нивелировать направленное воздействие ментальной магии… В общем, я повесил на вас заклинание, еще утром, когда мы только выехали за стены. Оно должно было считывать и передавать мне ваши мысли. Я надеялся, что смогу пробить вашу защиту, когда она ослабнет…

— Что ты сделал⁈ — ахнула я развернувшись на пятках, прямо в дверях трактира и невольно привлекая к себе внимание всех: и моих людей, и амазонок, и наемников. Они отвлеклись от своих дел и теперь смотрела на нас из противоположного края гостевого зала.

— Простите, — повинился Идор, замирая рядом со мной, — но я не собирался влезать в вашу голову, мне просто было интересно именно пробить защиту… А потом бы я сразу снял заклинание…

— И как? Пробил? — еле сдерживая ярость спросила я. Хотелось прибить мелкого негодяя на месте. Я ему поверила, пустила, можно сказать, в свою семью. Но мерзкий маг так и остался мерзким магом, который исподтишка пытается воздействовать на меня своей мерзкой магией!

— Нет, — мотнул головой Идор, не зная, что прямо сейчас я мысленно вынесла ему смертный приговор… — Но я не об этом… Просто мое заклинание, оно работает еще как маячок. И поэтому я знаю, что прямо сейчас кто-то тоже пытается прочесть ваши мысли. И этот маг где-то совсем рядом.