Южная пустошь 5 (СИ)

Глава 11

Мы шли по холодным пустым коридорам. Время было довольно позднее, маги-монахи уже разбрелись по кельям и готовились ко сну.

— Илайя сказала, — первым заговорил Агор, — что я ошибся. И вы жестокая и безжалостная женщина, которая готова на все ради достижения своей цели.

Я тяжело вздохнула. Меньше всего сейчас мне хотелось говорить про Илайю и про себя в таком ключе…

— Она права, — не стала отрицать, — я такая и есть.

— Этого не может быть, — мотнул головой Великий инквизитор, — иначе Великая Мать не откликнулась бы на ваш призыв. В прошлом Верховная жрица считалась самой невинной, чистой и непогрешимой…

— Это точно не про меня, — пожала я плечами, вклиниваясь в паузу…

— Ее доброта и любовь к людям, — он как будто бы не ничего не услышал, — считались продолжением материнской любви Великой Матери.

Мне снова ничего не оставалось, как пожать плечами. Все это опять не имело ко мне никакого отношения.

— Поначалу, когда я узнал, как на самом деле вернулись Древние Боги, я решил, что вы стали жертвой тех, кто стоял за вами и вашим братом. Тех, кто решил отобрать трон Грилории у его законных владельцев, чтобы посадить на трон марионетку… Я был уверен, что вы-то сами ничего не решали, а значит не могли нести ответственность за смерть его величества Грегорика и всей его семьи. И за то, что юная принцесса и принцы оказались далеко за пределами страны. Никому не нужные и бесконечно одинокие… Видели бы вы Илайю, когда магические сети впервые принесли ее к нам. Несчастная, брошенная всеми девочка, решившая закончить жизнь, прыгнув со скалы в бушующее море. Я тогда только-только поступил на службу в главной обители, но все прекрасно помню. Великий отец проникся ее судьбой и проводил с ней очень много времени, тем более, что Илайя оказалась ровесницей его собственных дочерей: Живелы и Вижелы…

Я невесело усмехнулась. Если послушать рассказ Агора, не зная всей истории целиком, то все становится с ног на голову… Но я не собиралась оправдываться. Если бы мне пришлось прожить свою жизнь заново, я снова приняла бы те же решения и совершила бы те же поступки, что и в прошлом. За исключением, пожалуй, нескольких, не особенно значительных нюансов.

— Мне жаль разбивать ваши мечты, но во главе заговора против Грегорика стояла именно я. Это я принимала все решения, я отправила людей убить узурпатора и его семью, и я приказала вытащить Илайю с братьями из королевского замка и вывезти в Королевство Кларин под покровительство королевы Вайдилы.

Но Агор как будто бы не услышал. Он продолжал свой перевернутый с ног на голову рассказ:

— Меня Великий отец назначил наставником девочки, приказав помочь ей принять свою новую жизнь, но категорически запретил учить ее молитвам: девочка хотела вернуться в большой мир. Тогда заклинания не имели той силы, что сейчас, но вспышки возвратной магии случались гораздо чаще, чем раньше… Илайя привязалась к Великому отцу. Он стал для нее всем. Она боготворила его. Привела к нему Антоса, желая спасти мальчика от участи стать рабом. К сожалению, старший к тому времени был уже продан, и хотя Великий отец пообещал Илайе, что поможет ей выкупить брата и заплатит любую сумму за мальчишку, новая хозяйка категорически отказалась возвращать раба обратно.

Я прикусила губу, чтобы не вмешаться. Обратная сторона медали была так далека от истины, что я не воспринимала ее всерьез. Очевидно же, что правда совсем не такая: Великий отец зло, уничтожившее привычный мир. И все, кто считает по-другому, сразу поймут, что не правы, увидев разрушенные города, уходящих с обжитых и привычных мест беженцев и бесконечные ряды трупов…

А между тем Агор продолжал:

— Связь между Великим отцом и Илайей была такой сильной, что никто не удивился, когда, повзрослев, девочка пожелала разделить с ним постель. Тем более ее наследственность отлично подходила для продолжения рода Великого отца: она была из королевской семьи Грилории, а ее брат одним из самых сильных магов обители… Пока не проснулась магия Олиры, именно Антос, которого Великий отец назвал своим сыном, считался будущим наследником всей Епархии. Он экономнее всех расходовал магию, очень хорошо контролируя свой голос. А как вы понимаете, в условиях жесткого дефицита, когда приходилось копить магию годами, чтобы произнести какое-нибудь простенькое заклинание, подобное умение считалось определяющим силу мага. Но однажды Олира выпросила у отца разрешение провести утреннюю молитву. И в то же утро случилось чудо: Богиня откликнулась на призыв девочки. И не только она. Древние Боги тоже услышала пение девочки и вернулись в наш мир. Это было такое чудо…

Он улыбнулся.

— А потом начался настоящий кошмар… Магии стало столько, что молитвы, которыми мы сопровождали каждое свое действие, внезапно стали приносить результаты. Пожары, потопы, ураганы, землетрясения в отдельно взятом монастыре или даже отдельно взятой келье случались так массово и регулярно, что поначалу мы даже растерялись. К счастью, все пришло в норму довольно быстро. Магия, бушевавшая после возвращения богов, постепенно успокоилась. И молитва, предназначенная для на разжигание свечи стала зажигать свечу, а не устраивать пожары…

— Зачем вы все это мне рассказываете? — Не выдержала я.

— Я пытаюсь объясниться, — склонил голову Агор. — Я принял вас довольно холодно… И у меня были причины не доверять вам. Когда вернулась магия и мы навели порядок в Епархии, Великий отец рассказал мне о своих планах по захвату мира. Я попытался его отговорить. Да, мы и раньше планировали расширить территорию епархии, поскольку повышенная рождаемость за последние двадцать пять лет привела к нехватке продовольствия в нашей стране. Мы не могли прокормить себя на тех площадях, которые нам принадлежали. Поэтому готовились отщипнуть кусочек от соседей… Только не могли выбрать от кого: от Аддийского султаната или от Королевства Кларин. Аддийцы не такие воинственные, а приграничные территории с их стороны малонаселенны и султану не особенно интересны. Но земель, пригодных для возделывая там очень мало: камень и песок не подходят для выращивания злаков.

Я кивнула. Все так и есть. Горная гряда, которая тянется по всему побережью, начиная от Абрегорианской империи, резко сворачивает в море как раз где-то на границе Аддии и Монтийской Епархии. Скала, с которой я прыгнула в море одна из последних на берегу. А дальше побережье ровное и пологое…

— Со стороны Королевства Кларин наличие больших площадей плодородных земель усложнялось тем, что совсем близко к берегу была расположена столица страны, и, как вы понимаете, воительницы все, как одна встали бы на защиту своей королевы. А мы не хотели и не умели воевать… Но, когда вернулась магия, все изменилось. Великий отец почувствовал свою силу и решил, что нам нужны не только территории на западе и востоке, нам нужно все… Мне удалось убедить его отложить планы по захвату мира на некоторое время, чтобы подготовиться. Да, у нас были заклинания, способные развалить города до основания, и мы могли пройти по миру, уничтожая все, что попадется нам на пути. Но зачем разрушать то, что может пригодиться нам самим? И я предложил Великому отцу другой путь: отправить к правителям стран своих людей, инквизиторов, способных применить ментальную магию, чтобы склонить их к сотрудничеству с Монтийской Епархией. Моя идея ему понравилась… А я радовался, что мне удалось сохранить большой мир. Но я не подумал, что сотрудничества Великому отцу будет мало. И за стены Епархии отправятся ментальные маги, задачей которых было подчинить правителей целиком и полностью… Великий отец, получив магию, захотел править миром.

Рассказ Агора стал интересен ровно с того момента, как он заговорил о планах Великого отца. И я слушала внимательно, стараясь не показывать своих настоящих чувств, чтобы не сбить инквизитора с мысли. Но тут с трудом удержалась от усмешки. Нельзя же быть настолько наивным! По-моему, это было очевидно, что Великий отец не остановится на жалких клочках суши за пределами стен епархии, если есть возможность забрать власть во всем мире. Олира говорила, что рождаемость в Епархии контролируется очень строго. И раз Великий отец решил резко увеличить количество монахов, то это явно не для того, чтобы возделывать землю под стенами. Если бы он хотел жить мирно, то жил бы мирно в тех границах, которые у него были. Я уверена, если бы магия не вернулась, а монахам удалось бы захватить прибрежные земли, то очень скоро они захотели бы расширить свои сельхозугодья еще раз…

— Это оказалось гораздо проще, чем можно было подумать. Не прошло и нескольких седьмиц с тех пор, как маги отправились в большой мир, как правители окрестных стран, Аддийского султаната и даже Абрегории оказались под властью Великого отца. Только ваш брат оказался не по зубам Великому отцу. Он отправлял в Грилорию все новых и новых инквизиторов, которые возвращались ни с чем. Магия не действовала на его величество Фиодора. Тогда от отправил к нему Живелу… А я помог сбежать Антосу, чтобы найти вас и обратиться к вам за помощью. Тогда мы уже знали, кто на самом деле стоял за призывом Древних Богов. Но мальчишке не повезло, он попал в руки той самой амазонки, которая когда-то купила его брата, и застрял в Королевстве Кларин. Об этом узнала Илайя, и заявилась к Великому отцу с претензиями за то, что тот не смог уберечь ее брата. К несчастью в этот самый момент Великий отец беседовал с Живелой, которая рассказывала ему о предстоящей свадьбе. Илайя пришла в ярость. Оказалось Велкий отец пообещал вернуть ей корону Грилории, принадлежащую ей по праву рождения. Ведь именно она осталась старшим ребенком его величества Грегорика. Но после того, как стало известно о связи вашего брата с Живелой, Великий отец решил, что правильнее будет короновать своего внука, а не свою любовницу… Илайя тогда взбесилась. И желая отомстить Великому отцу, украла амулеты, с которыми мы работали, и сбежала в неизвестность.

— Она примчалась ко мне, в Южную пустошь…

— Да, — кивнул Агор. — она хотела убить вас. Злость и обида на Великого отца перемешались в ее душе с такой же сильной обидой и злостью на вас. И она решила, что убив вас и ваших детей отомстит за смерть своего отца и разрушит планы Великого отца сделать королем ребенка от Фиодора и Живелы… Она была уверена, что краденные артфетакты помогут ей избавить Грилорию от короля и самой сесть на его место. Я пытался ее отговорить. И предупредить вас. Для этого я и отправил Венима. Он очень слабый маг, и его магия не должна была создать препятствий для визита в Южную пустошь. Но что-то пошло не так…

Он тяжело вздохнул.

— В последний раз Илайя вернулась из большого мира лишившись разума. Когда я вытащил ее из магических сетей, она рассказала: вы выкупили ее братьев, чтобы закончить то, что начали много лет назад. Вы собирались убить мальчишек, потому что видели в них угрозу для себя и для вашего сына. Вы и саму Илайю планировали убить, чтобы она не путалась под ногами и не мешала вам с Великим отцом. Я поначалу даже не поверил… Нет, я знал, что у него есть женщина где-то там, за стенами… С тех пор, как появилась магия, он частенько покидал Епархию и проводил с ней по несколько дней. Но я даже предположить не мог, что это вы…

— Я⁈ — я нахмурилась. — Что за бред⁈ С чего вы это взяли? Вы же знали, что я в Южной пустоши. Вы же сами отправили туда Венима, чтобы он связался со мной?

— Да, — кивнул Агор. — Все так. Но Илайя была так убедительна в своей истерике. Я поверил в то, что Великий отец обучает вас магии… Наверное, потому что как раз в то время мы узнали настоящую причину, из-за которой Древние Боги покинула наш мир. Ягурда, Верховная жрица того времени, решила подчинить Богиню своей воле, чтобы пользоваться Ее силой не для помощи другим, а для собственных целей. Вы ведь знаете в чем отличие магии от Божественной силы?

Я неопределенно мотнула головой. Нет, я помнила, что мне говорили Хигрон и Ягурда, и то, что я видела сама. Но, возможно, у Агора есть еще один вариант? Ведь первые два ничего не объясняли…

— Божественная сила исходит из души, а магия — это внешняя сила, которой управляют с помощью звука… Божественная сила не подчиняется желаниям жрецов, она проходит сквозь них от Богов к тому, кто нуждается в помощи. А магия целиком и полностью подчинена воле мага. И Ягурда хотела изменить эту «несправедливость». Она начала изучать магию и пыталась использовать звук для управления Божественной силой. С одной стороны это принесло пользу: молитва-призыв, на которую откликаются Боги — это ее заслуга. Но с другой… Богине, вероятно, не понравилось, что кто-то может вот так легко заставить Ее появиться вопреки воле и желанию. И тогда она отвернулась от Ягурды. В общем, связав эту историю и слова Илайи, я решил, что вы и Великий отец решили продолжить то, что начала последняя Верховная. И был так ошарашен осознанием, что та, на кого я так надеялся, оказалась предательницей, что не понял, чего хочет Илайя. И не остановил ее… Она напала на Великого отца и хотела убить его кинжалом. Она не знала, что буквально накануне он смог подчинить еще один Древний артефакт — измененный магией Щит смерти. Божественная сила отразила удар, а магия, насильно прикрепленная к артефакту Богов, повисла на Илайе, постепенно убивая ее…

Он снова тяжело вздохнул. За разговорами я не заметила, как мы дошли до дверей моей кельи. И сейчас остановились перед дверями. Я не уходила, я хотела знать финал этого рассказа. Я чувствовала, что это еще не конец истории.

— И когда вы появились здесь, я решил, что это очередной план Великого отца, и он отправил вас присматривать за Епархией в свое отсутствие. Поэтому не стал говорить правду о Вениме… И о том, для чего я на самом дел отправил его к вам. Но во время переговоров, я понял, что вы не знакомы с Великим отцом. Или очень хорошо притворяетесь. А сегодня, когда вы обратились к Богине, чтобы спасти Илайю, узнал что вы не такая злобная стерва, как говорила Илайя. Не буду врать, это я не сам, мне помогла Богиня… Она мне кое-что шепнула. — Он улыбнулся. — И это полностью изменило мое отношение к вам, ваше величество…

— Зовите меня просто Елина, — вырвалось у меня… — Я рада, что мой визит в Епархию теперь не будет напрасным. А то, честно говоря, я уже стала бояться, что совершенно зря проделала такой длинный путь. Мы должны остановить вой…

— Тише! — перебил меня Агор. — Олира… Она где-то рядом… Эта девочка слишком сильна, я не могу скрыть от нее свои мысли, как и вы, я полагаю. Но то, что произнесено вслух тем более не ускользнет от ее внимания…

— Олира сама решила устроить заговор против Великого отца, — улыбнулась я. Очень уж забавно выглядел Великий инквизитор, испугавшийся маленькой девочки.

— И он об этом знает, — кивнул Агор. — Олира его любимица, и ей позволено гораздо больше, чем всем остальным. Даже игра в заговорщиков. К тому же, думаю, Олира прекрасно знает, что все ее товарищи, на самом деле верны Великому отцу и играют с ней по его личному приказу.

— Не можешь предотвратить заговор — возглавь его, — улыбнулась я.

Агор кивнул. Он смотрел на меня, не отводя взгляда. И меня снова кинуло в жар. Я должна была признать: меня тянуло к нему со страшной силой. С первого момента нашей встречи. И его тоже. Не знаю, что именно шепнула ему Богиня… На грани сознания послышался довольный смешок… Но теперь, глядя в глаза Агора, я была на все сто процентов уверена, что он чувствовал то же самое.

— Мне пора, — прокашлялась я, отступая назад и упираясь спиной об холодное дерево двери. — Завтра рано вставать… И нам нужно прийти к согласию по поводу графика и объемов поставок золота… И мы не должны… — Я запнулась. Как бы там ни было, мы сейчас на противоположных сторонах: Агор на стороне Великого отца, а я на стороне его врагов. Более того я и есть та, что поведет за собой его врагов. И я не могу пойти на поводу своих желаний, ведь чувства к Агору могут заставить меня быть не такой жесткой… И жестокой… Если вдруг придется. А значит сделают меня слабее.

— Да, мне тоже, — кивнул он. И отступил на шаг, позволяя мне сбежать от себя. — Завтра тяжелый день… сложные переговоры…

Дверь открывалась в коридор. И я коснулась плечом его плеча, когда входила в келью. Едва не подпрыгнула… Показалось, как будто бы в руку ударила молния.

— Да завтра, — прошептала я, глядя на него… Горло высохло и слова получились тихими и почти неслышными.

— До завтра, — так же хрипло ответил он.

Я закрыла дверь и привались к стене. Тело скручивало от душевной боли. От точки касания на плече, как по воде, расходилось желание. Тягучее и густое, как мед. Опутывая меня своей сладостью и заставляя терять ориентацию. И не было никакого спасения… Я уже жалела, что послушала голос разума. В таком состоянии я все равно не смогу завтра оставаться холодной и безучастной.

Но Агор уже ушел. Наверное… Я прижалась ухом к двери. В коридоре было тихо. А может быть это мое сердце грохотало так громко, что я ничего не услышала.

— Плевать! — вдруг выдохнула я и резко дернула дверь на себя. Я хотела быть с Агором. Прямо сейчас. Он вряд ли ушел далеко, и я успею его догнать. А завтра я просто сделаю вид, что ничего не было.

Но никуда бежать не пришлось. В коридоре с поднятой рукой, собираясь постучать, стоял Агор… Он тоже не смог уйти.

Я, не говоря ни слова, мы и так оба хорошо понимали, что происходит, распахнула дверь, пропуская его в келью… Жар опутывал меня все сильнее. Но сначала я должна сделать еще кое-что. Чтобы потом не жалеть…

— Но это ничего не значит! — веско произнесла я. — Я не пойду на уступки в переговорах…

— Согласен, — кивнул он и, наконец-то, вошел, закрывая дверь за спиной.