Южный Урал, № 2—3

Н. Дубинин НИКОЛАЙ ПАНАРИН Очерк

Мощные взрывы один за другим раздались на дне разреза. Клубы дыма и пыли поднялись высоко в небо. Тысячетонная масса угля с грохотом скатилась на рабочую площадку.

Как только рассеялся дым и пыль немного улеглась, огромная машина на гусеничном ходу подползла к разрыхленному углю, точно присматриваясь к рабочему месту.

Огромный ковш, казавшийся до сих пор ненужным придатком машины, вдруг ожил, медленно врезался в угольную массу и стал загребать уголь. Затем вся верхняя часть машины повернулась, неся в воздухе наполненный углем ковш. Над бункером ковш открылся и ссыпал уголь. Машина быстро повернулась назад, и ковш опустился. Так завершился цикл. Машина погрузила около шестисот килограммов угля. Эластичные движения этой огромной погрузочной машины-экскаватора поразительно четки и экономны. Ни одного рывка, ни одного лишнего движения. Это — результат совершенства, достигнутого в управлении этим сложным и громоздким механизмом. Три раза в минуту успевает ковш зачерпнуть уголь, и три раза разгрузить его над бункером. Двести циклов в час. Тысяча четыреста ковшей в смену. Ни один экскаватор этого типа в мире не достигал такой производительности. На этом экскаваторе типа ПДГ работает Герой Социалистического Труда Николай Фомич Панарин.

Задолго до начала второй смены приходит в раскомандировочную Николай Фомич. Небольшого роста, худощавый, он ничем не отличается от других рабочих и быстро теряется в толпе. Он приходит на работу за час до смены не для того, чтобы встретиться со своими товарищами и поговорить. Час до смены для него является подготовительным, и от него часто зависит успех всей смены. До прихода своей бригады он выясняет у начальника участка положение в забое, у главного механика он узнает, готова ли деталь, которую он заказал, и как идет изготовление детали для предстоящего текущего ремонта. Он получает задание на свою смену и затем спускается в разрез со своим помощником. Николай Фомич всегда застает первую смену еще в работе с тем, чтобы проверить состояние экскаватора. При передаче машины первой смены Панарин осматривает ее и, убедившись в ее исправности, отпускает бригаду первой смены.

Каждая смена начинается с отпалки угля. На эту операцию уходит час. Николай Фомич всегда использует это время на осмотр и даже на ремонт ее, не прибегая к помощи слесарей. Вся его бригада знает слесарное дело, а с прошлого года этим искусством овладели и все машинисты экскаваторов первого разряда по инициативе т. Панарина.

В 1934 году двадцатилетний Панарин уехал из своего села Мало-Шумаково, Челябинской области, и поступил грузчиком на шахту в Еманжелинке. Работая лопатой, он мечтал о механизации процесса погрузки, но на шахте, где работал Панарин, погрузочных машин не было.

Однажды Николай Фомич спросил у механика шахты:

— Существуют ли погрузочные машины для угля и породы?

— Существуют и для угля и для породы. Есть даже большие погрузочные машины-экскаваторы, — ответил механик.

С этих пор Панарин стал думать об экскаваторах и, взяв расчет, уехал в Челябинск. «Город большой, промышленный, наверное, экскаваторы где-нибудь работают», думал молодой механизатор. Он ходил от предприятия к предприятию, но экскаваторов не находил. Уезжать из Челябинска он не хотел и поступил на тракторный завод формовщиком.

В это время недалеко от Челябинска геологи обнаружили огромные запасы угля, залегающие очень близко от поверхности. Такое месторождение было выгодно разрабатывать открытым способом, и возле Коркино был заложен величайший в мире разрез. Много писали об этом новом и важном предприятии. Панарин узнал, что на разрезе применяют мощные погрузочные машины. Николай Фомич поехал в Коркино. В это время на новом предприятии нехватало рабочих разных квалификаций и особенно бурильщиков и взрывщиков. Панарину предложили быть бурильщиком.

— Я хочу работать только на машине. Я затем и приехал сюда из Челябинска. Я пять лет мечтаю о машине, — сказал молодой рабочий.

— Иди к механику, если подойдешь, пусть принимают, — сказал техник.

Панарин не пошел к механику. Он узнал, где работает экскаватор, и направился туда. Большой неуклюжий паровой экскаватор «Ковровец» пыхтел, грузя уголь. Николай Фомич замер. Он впервые увидел машину, о которой так долго мечтал. Сложная машина, точно гигантский организм, работала огромной лопатой-ковшом, зачерпывая каждый раз около тонны угля. Когда машина на мгновенье остановилась, Панарин приблизился к ней и обратился к машинисту:

— Примите меня на работу.

— Мне нужен кочегар, но ты уже больно того… и ростом маловат и в теле слаб, а работа здесь тяжелая, — ответил машинист экскаватора Андрей Ищенко.

— А вы не смотрите на мою худобу, я в работе горяч. Мне это дело нравится. Я давно мечтаю о машине.

— Ишь ты какой, значит будет из тебя толк, раз давно задумал быть машинистом. После смены пойдем к главному механику.

Всю смену простоял молодой Панарин возле экскаватора, любуясь его четкими движениями. Кончив смену машинист повел Панарина к главному механику.

— Вот хочу взять этого парня кочегаром, — сказал машинист.

— Слабоват, а работа тяжелая, — заметил механик.

— Дело не в силе, а в охоте — возразил машинист.

На следующий день Николай Фомич вышел на работу. Машинист Ищенко учил его:

— Машина требует любовного ухода. Не нужно содержать в чистоте и порядке и знать как свои пять пальцев. Тогда она не подведет.

Молодой ученик любовно рассматривал каждую часть машины, обращаясь с вопросами к машинисту. Но Ищенко был слабо подготовлен теоретически и поэтому не на все вопросы любознательного ученика мог ответить. В один из выходных дней едет кочегар Панарин в Челябинск и приобретает в книжном магазине все, что было по экскаваторному делу. Он долго не уходил из магазина, просматривая в купленных книгах чертежи экскаватора. Он радовался, когда по чертежам узнавал уже знакомый ему паровой «Ковровец».

Так прошло полгода. Панарин хорошо знал свою машину. Он также изучил по книгам экскаваторы других систем.

Вскоре он был переведен в помощники машиниста. Еще будучи кочегаром он часто садился за рукоятку управления и освоил это дело настолько, что мог самостоятельно управлять сложной машиной.

Через несколько месяцев мечта Николая Фомича осуществилась. Он был назначен машинистом экскаватора.

Двадцатидвухлетний Панарин, самый молодой машинист разреза № 1, сразу выдвинулся на первое место.

Вскоре он был переведен на менее мощный, старый экскаватор ПДГ с небольшой емкостью ковша.

Панарин не унывал. Он принял растрепанный экскаватор, в течение нескольких дней изучил его в натуре и по книгам и составил акт ремонта. Главный механик удивился полноте обследования, но все было обосновано. Приступили к ремонту экскаватора.

Николай Фомич целые дни сидел в мастерских, следил за изготовлением деталей, помогал как мог, и через несколько дней экскаватор был отремонтирован.

В разрезе было несколько участков. Были лучшие, где зачерпывание угля производилось быстрее и полнее, были и неудобные участки. «Молодой машинист учится работать в любых производственных условиях», думал начальник участка, выделяя рабочее место для экскаватора Панарина.

В первые же дни экскаватор Николая Фомича давал на двадцать процентов больше, чем прежде.

Главный механик, обходя забой, подолгу останавливался около экскаватора ПДГ, любуясь его четкой безаварийной работой. Экскаватор, который прежде шумел и стучал на весь разрез, теперь работал бесшумно, ритмично. «Чтобы так работать, нужно любить машину», подумал главный механик, уходя из забоя.

Прошел месяц. Экскаватор Панарина, увеличивая темпы, стал выполнять план на пятьдесят, на сто и, наконец, на двести процентов. Прежние четыреста ковшей в смену выросли за три месяца до тысячи двухсот. Старые машинисты не верили такой производительности экскаватора типа ПДГ и требовали создания комиссии. Однажды, неожиданно для Панарина, на его рабочей площадке в начале смены появилась комиссия во главе со сменным горным мастером Хомутининым. Условия работы в этот день были хуже обычных. После взрыва обрушились крупные глыбы угля, затруднявшие зачерпывание.

Комиссия стояла в стороне и считала количество ковшей. Первый час сто девяносто, второй — сто девяносто пять, третий — двести десять, четвертый — двести тридцать пять. За четыре часа восемьсот тридцать ковшей, в отдельные минуты по пять циклов. Процент перевыполнения — триста. Комиссия прекратила счет ковшей и ушла с площадки.

Ни у кого не было сомнения в том, что Николай Фомич Панарин — лучший машинист экскаватора.

На разрез поступил подросток Саша Юрбагушев. Он работал выборщиком породы. Часто во время вынужденных остановок в работе он издали наблюдал, как поднимались и опускались ковши экскаваторов. Он видел, что эта механическая лопата набирает уголь во сто раз больше, чем его ручная, и безустали может работать всю смену. С тех пор подросток не переставал думать о машине.

Однажды, идя на работу, Панарин увидел Сашу Юрбагушева, пристально смотрящего куда-то в глубину разреза.

— Куда это ты смотришь?

— Смотрю, как работают большие машины. Как мне хочется работать на такой машине!

— Так в чем дело? Открывается новый забой. Количество экскаваторов удваивается. Люди нужны.

— Я уже просился. Не берут, — ответил Юрбагушев.

— Ну, так вот что. Если ты так же любишь машину, как и я, то возьму тебя в помощники.

— Я вам буду очень благодарен, товарищ машинист.

— Благодарить не надо. Каждый машинист обязан обучать молодых рабочих. Я горжусь тем, что мои ученики уже работают не хуже меня. Бакина слыхал? Это мой ученик. Богаров — вон на том экскаваторе работает. Это тоже мой. Кучкин — первоклассный машинист — тоже у меня учился. Приходи завтра к наряду. Будем оформлять тебя.

На другой день Юрбагушев, окончив свою работу, побежал разыскивать вчерашнего машиниста. Панарин привел паренька к начальнику участка и заявил, что хочет взять Юрбагушева в помощники. Начальник участка посмотрел на молодого рабочего и сказал:

— Не годится. Мал.

— И мне тоже говорили. А вышел из меня не плохой машинист, — со злостью заметил Панарин. — Я ручаюсь за него. Вижу, что он машину любит, значит, будет толк.

В этот же день Юрбагушев направился с Панариным в забой. Он спотыкался, спускаясь по стремянкам, спеша за своим учителем.

Когда окончили отпалку угля, Панарин взял в будку экскаватора своего нового помощника и стал объяснять ему назначение каждой ручки и детали. Юрбагушев внимательно следил за каждым движением Панарина и, желая запомнить их, повторял в воздухе жесты своего учителя.

— Ты учись и на практике и по книгам. Так скорее научишься. Приходи ко мне. Я дам тебе книгу, а по четвергам буду объяснять.

Через несколько месяцев Юрбагушев стал одним из лучших помощников машиниста, а через год — знатным машинистом экскаватора.

Ветер уносил дым и угольную пыль после очередной отпалки. Разрыхленная масса лежала у самого экскаватора. Несколько обычных движений рукоятками — и огромная машина, зачерпывая уголь, разгружала его в бункер. Была жаркая пора. Разрез не выполнял государственного плана — и каждая минута была дорога. Николай Фомич Панарин сидел у рукояток и методически передвигал их своими опытными руками. Его экскаватор должен был выручать план всего разреза. Другие экскаваторы не выполняли своего плана из-за частых аварий. Экскаватор Николая Фомича работал безотказно. Он давно установил порядок планово-предупредительного ремонта. Каждый день по плану, составленному Панариным, приходили слесаря и меняли ту или другую деталь, поэтому и редки были аварии. Два дня осталось до конца месяца. Незначительный срыв в работе в эти два напряженных дня мог отразиться на месячном плане.

Прошло полсмены. Уже было погружено семьсот ковшей. Николай Фомич обещал дать в эту смену тысячу четыреста, и тогда суточный план по разрезу был бы выполнен на сто пять процентов. Погрузил тысячу, тысячу двести ковшей, и вдруг за два часа до конца смены что-то рвануло, и экскаватор остановился.

«Что бы это могло быть?» подумал Николай Фомич. Он быстро бросился к месту аварии и, выяснив в чем дело, послал своего помощника за слесарем. На разрезе был заведен порядок: машинист управляет машиной, ремонт производят слесаря. Поэтому Николай Фомич послал своего помощника вызвать дежурного слесаря для срочного ремонта экскаватора. Слесаря в дежурной не оказалось. Он был занят ремонтом соседнего экскаватора и до конца смены не явился. Пришел машинист второй смены.

— Сдаю машину в аварийном состоянии, — сообщил ему Панарин.

— Что случилось? — спросил тот.

— Авария ерундовая. Шпонка лопнула, но мы с тобой слесарным делом не занимаемся. У нас даже инструмента нет, — ответил Николай Фомич. — Вот совсем было бы другое дело, если бы мы обучились и слесарному делу и сами ремонтировали бы экскаватор. Авария-то ерундовая, а стоим уже два часа.

— Что же это мы будем все профессии изучать? Всего не схватишь. Где это видано, чтобы машинист был и слесарем? Машинист — это более высокая квалификация. Снижать ее не следует, — заявил сменный машинист.

Наконец, пришел слесарь, осмотрел место поломки и приступил к ремонту.

— Что это ты, Панарин, не идешь домой, смена-то твоя кончилась? — спросил слесарь.

— Смена моя кончилась, но я плана не выполнил. Теперь я хочу знать, сколько нужно времени, чтобы сделать ремонт, — ответил Николай Фомич.

— А ты этим не интересуйся. Это наше дело. За сколько времени отремонтирую, столько и будет. А вот кончу ремонт, тогда начнется твое дело, полезай в будку и начинай грузить уголь. А сейчас не мешай мне работать.

Панарин не пошел домой. Он остался у экскаватора, помогал слесарю, несмотря на то, что тот говорил ему «не мешай», и через полчаса работа была закончена.

— Вот видишь, если бы мы с тобой владели этой специальностью, мы бы сами машину ремонтировали. Я выполнил бы свой план, и ты бы не сорвался, — сказал Панарин своему сменному товарищу и пошел домой.

— Панарин, что это ты слесарным делом занялся? — спрашивали товарищи, увидев его за тисками в слесарной мастерской.

— Машинист экскаватора должен быть и слесарем, — ответил Панарин.

Каждый день, вернувшись с работы, Панарин отдыхал один час и уходил в мастерскую осваивать новую специальность под руководством опытного слесаря Балабанова, точно выполняя все его поручения.

Прошел месяц. Николай Фомич овладел основными элементами этой несложной, но очень важной специальности. Он выполнял уже серьезные поручения своего учителя, и вскоре, когда была Панариным самостоятельно изготовлена одна очень сложная деталь, главный механик сказал ему:

— Вот что, Николай Фомич. У нас мало хороших слесарей, а заказы пошли серьезные. Переходи слесарем в мастерскую, слесарь из тебя получится первоклассный.

Но механику не удалось уговорить Панарина. Николай Фомич продолжал повышать слесарную специальность и несколько месяцев проработал в двух сменах: первой — как машинист, и второй — как добровольный слесарь. Он постиг в совершенстве не только слесарное дело, но и организацию быстрого ремонта экскаваторов на ходу. С этого момента Панарин больше не появлялся в слесарной мастерской.

Первая смена, как обычно, началась со взрыва угольного массива. Затем три экскаватора подползли к разрыхленному углю и начали его грузить. Первым стоял экскаватор Панарина. Его движения были плавны, эластичны, без рывков. Второй экскаватор машиниста Смоленцева работал рывками, останавливаясь на мгновенье раз в продолжение цикла. В первом экскаваторе цикл состоит из замкнутых полудуг, цикл второго — из неправильного многоугольника. Первый экскаватор делает в каждую минуту три цикла, второй экскаватор — два.

Прошло четыре часа. Экскаватор Панарина погрузил восемьсот тридцать четыре ковша, второй экскаватор — триста двадцать, третий — триста пять. После тысячного ковша на первом экскаваторе лопнула деталь. Николай Фомич, затормозив машину, бросился к месту аварии. Обнаружил причину и, взяв инструмент, быстро произвел замену детали. На ремонт понадобилось семь минут. Панарин опять сел за рукоятку экскаватора и начал работать еще быстрее, наверстывая потерянное. Через час произошла поломка во втором экскаваторе. Четыреста двадцать ковшей было на его счету. Машинист пытался выяснить причину аварии, осматривал механизм, затем послал своего помощника за слесарем. Через полчаса пришел слесарь и после тщательного осмотра машины выяснил, что необходимо менять деталь, которой в запасе на экскаваторе не оказалось. Машина простояла два часа. За эту смену первый экскаватор погрузил тысячу пятьсот семьдесят ковшей, второй — пятьсот двадцать, третий — семьсот пятнадцать.

В январе тысяча девятьсот сорок восьмого года ленинградцы сделали патриотический почин — взяли на себя обязательство досрочно выполнить годовой план и обратились с призывом к трудящимся нашей Родины последовать их примеру.

Во всех частях Советского Союза откликнулись на этот призыв сотни коллективов. Как только услыхал Николай Фомич об этом замечательном почине ленинградцев, он немедленно созвал всех своих подсменных машинистов и помощников и предложил им откликнуться на призыв ленинградцев и дать слово товарищу Сталину выполнить годовой план досрочно. Совещание бригады проходило в забое, возле экскаватора.

— Давайте подсчитаем, сколько мы можем обещать товарищу Сталину дать сверх плана угля в этом году. Каждый машинист взял свою записную книжку, куда записывается ежедневная выработка, и начал считать.

— Я обещаю дать десять тысяч тонн сверх плана, — сказал Иван Валько.

— А ты сколько? — спросил Николай Фомич у машиниста Василия Синицына.

— Тоже десять тысяч могу обещать.

— Ну, а у меня получается пятнадцать. Всего, значит, мы можем дать нашим экскаватором тридцать пять тысяч тонн сверх плана, — подсчитал Николай Фомич.

Парторг ЦК ВКП(б) Иван Леонтьевич Осауленко каждый день был на нарядах и часто спускался в забой разреза. Особенно часто он бывал у Панарина и, беседуя с ним, выяснял обстановку, в которой приходится работать знатному машинисту, давал советы, как опытный инженер. Однажды, придя в забой, Иван Леонтьевич застал всю бригаду.

— Что случилось? Почему вся бригада в сборе? — спросил Осауленко.

— Сегодня мы прочитали в газете о вызове ленинградцев, вот мы и собрались для того, чтобы откликнуться на замечательный почин наших товарищей.

— Я приветствую такое решение, — ответил парторг.

— Мы подсчитали наши возможности и берем на себя обязательство — дать государству тридцать пять тысяч сверх плана, — ответил Панарин.

С того времени установилась тесная связь между Иваном Леонтьевичем и Николаем Фомичом. Панарин часто заходил в парткабинет, еще чаще Осауленко спускался в забой к экскаватору, помогая бригаде выполнять взятые на себя смелые обязательства. Бригада набирала темпы. Все остальные бригады включились в соревнование. Машинисты других экскаваторов обучились слесарному делу. Уменьшились аварии, текущий ремонт производили машинисты, не ожидая слесарей.

Машинисты экскаваторов набирали темпы и в третьем квартале закончили годовой план. К концу года все экскаваторы дали сверх плана тысячи тонн угля, а бригада Панарина тридцатого декабря рапортовала о выполнении своих социалистических обязательств. Страна получила много тысяч сверхпланового угля в обеспечение пятилетки в четыре года. Решением Президиума Верховного Совета Панарину присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Небольшая усадьба. Старый домик. Здесь живет Панарин со своей многочисленной семьей. Каждый день после обеда Николай Фомич проверяет дневник своей дочери Зинаиды, ученицы четвертого класса. По вечерам, когда уснут малыши Геннадий и Николай, он читает своей жене, Евдокии Трофимовне, книгу. Любознательный Виктор, бойкий пятилетний мальчуган, ложится поздно. Он всегда, сидя у матери на коленях, внимательно слушает. Евдокия Трофимовна — болезненная женщина, а потому все хозяйство по дому ведет ее мать Акулина Павловна.

Последние месяцы живет Николай Фомич в этом старом доме. Предприятие строит ему большой дом со всеми удобствами в центре города.

— Вот перееду в новый дом, тогда выделю себе комнату для занятий. Хочу учиться на курсах без отрыва от производства. Хочу повысить свою квалификацию и культурный уровень. Тогда я буду еще полезнее государству, — сказал Николай Фомич секретарю горкома партии товарищу Михайленко, пришедшему в гости к Герою Социалистического Труда.

— Я счастлив, — продолжает он, — что дал стране миллион тонн угля, я еще более счастлив, что дал за последние пять лет сто эшелонов угля сверх плана. Я счастлив, что своим трудом помогаю советскому государству быстрее итти к коммунизму.