За гранью Разлома (СИ)

16. Особняк. Часть 1

Максу казалось, что он вернулся домой. Не к Беляевым, а к дяде, в его большой вечно пустующий коттедж, так же, как и особняк Александра, обставленный дорогой роскошной мебелью. Так же, как и там, здешние стены украшали старые картины известных и не очень художников, а огромные окна обрамляли тяжёлые шторы. Вот только в доме у дяди персонала обслуги обычно было больше, чем жильцов, дом Александра же был живым.

Сердцем этой жизни, несомненно, являлась Анна, новая жена Александра. Невысокая, крепко сложенная, круглолицая и румяная, она упорно ассоциировалась у Макса с русской крестьянкой, той самой, которая коня на скаку остановит. Анна носила длинные юбки, заплетала прямые светлые волосы в толстую косу и великолепно готовила. Как-то раз Осьминог по секрету сказал, что Миру стоило везти сюда хотя бы только ради кулинарного поединка с хозяйкой дома.

— Мне очень с ней повезло, — поведал Александр Максу, когда вечером третьего дня пребывания в особняке они вдвоём сидели в малой гостиной, попивая чай.

Анна только что принесла тарелку со свежем овсяным печеньем, тепло улыбнулась Максу и ушла, провожаемая задумчивым взглядом мужа.

— Я думал, после смерти Ирины уже не смогу встретить женщину, которая меня устроит, — Анна уже ушла, а Александр всё продолжал смотреть в пустоту, — но Аня превзошла все мои ожидания.

Макс не ответил. Он никогда не встречал прежней жены Александра, полагал, что тот неспроста никогда не брал её с собой во время визитов в Москву, и у них неспроста не было детей. Анна же родила двоих.

Восьмилетняя Настя — маленькая копия матери — оказалась повязанной с нечистью. Макс успел увидеть её лишь дважды: во время пафосной церемонии знакомства, когда хозяин дома собрал вместе всех его жителей, и потом, по пути в спальню. Девочка сидела в нише у окна, с ногами забравшись на диван и, на половину скрытая шторой, что-то рисовала, положив на подоконник карандаши и бумагу.

Брат Насти Кирилл был младше неё на два года и являлся полной её противоположностью. Шатен, обычный колдун, силу которого было сложно определить из-за возраста, его было видно много. Очень много. Больше, чем хотелось бы Максу. К примеру, прошлым вечером он пытался привлечь внимание Миши, включая и выключая свет в ванной, куда тот зашёл помыться. И всё это для того, чтобы узнать, что будет, если оторвать ему голову. Будь Макс на месте Бессмертного, он бы пригрозил оторвать голову маленькому паршивцу, но Миша, как всегда, всех простил. Может быть потому, что, впервые в жизни оказавшись в подобном месте, он пребывал в блаженном состоянии, наслаждаясь стабильным электричеством, тёплой водой и мягким матрасом в выделенной ему персональной спальне.

— Всё хочу спросить, как вы всё это устроили?

Александр небрежно пожал плечами, впрочем, не сумев — или не захотев — скрыть довольное выражение лица.

— Что именно ты имеешь в виду, Максим?

— В вашем особняке кажется, будто никакого Разлома и не было. Электричество, разнообразие свежих продуктов, постель и полотенца, которым явно меньше пятнадцати лет. Подозреваю, что подушкам и матрасам тоже поменьше.

Хозяин дома лукаво подмигнул и щёлкнул пальцами. Из-под кресла появилась маленькая белая мышка, поднявшаяся на задние лапки и уставившаяся на Макса чёрными бусинками глаз. Чтец не удивился: маленьких белых зверей за прошедшие полтора дня он успел увидеть немало. Это были местные духи, карельские, древние, почти забытые. Называть их нечистью язык не поворачивался, хотя по сути зверьки были именно ей.

— Мне удалось отстоять свой дом во время Разлома, — ответил Александр, — и достаточно быстро найти общий язык с этими очаровательными существами. — Он взглядом указал на мышку. — Мы подружились и вместе получили безопасный дом для себя и своих близких. Потом… Конечно, все мои банковские активы оказались утеряны навсегда, но кое-что нашлось и у меня дома. Это сильно помогло в начале, когда я, в отличие от многих, уже понял бессмысленность денег. Немного позже мы познакомились с Романом, замечательный человек, ты ещё поймёшь это позже. Мастер на все руки, виртуозно сочетает свои технические знания с колдовством.

Рома был бородат, немного пузат, а в его волосах оказалось больше седых волос, чем обычно есть у людей в тридцать пять. Во время общего знакомства он коротко назвал себя механиком и замолчал, внимательно разглядывая новоприбывших. Взгляд механика подозрительно часто останавливался на Мире, и был он недобрым.

— Вместе с Романом мы сумели, скажем так, обеспечить наличие и работу небольшой гидроэлектростанции так, чтобы электричества хватало не только нам, но и соседям. Веришь ли, Роману удалось охватить аж два поселения! Конечно же, после этого мы заручились их поддержкой и теперь имеем постоянные поставки некоторых ресурсов с их стороны. А дальше… Мальчик мой, чем мы только не занимались. Организация Инквизиции, помощь окрестным поселениям, кое-какая торговля… У Романа есть, гм, назовём это фургоном-радиостанцией. Конечно, мы никогда не ведём эфиры отсюда, обычно отъезжаем немного. Сейчас у нас есть стабильный доход, мои расписки имеют вес. Ну, а после того, как к нам присоединились Леонид и Евгений…

Леонид и Евгений. Каждый раз, слыша настоящие имена Кролика и Осьминога, Максу казалось, будто где-то позади висков начинает чесаться мозг.

— Мы многого достигли, — продолжал тем временем Александр, — и, отринув скромность должен сказать, привели к определённому процветанию соседние поселения. Но мне этого мало. Я хочу, чтобы мир вокруг тоже был безопасен, чтобы мои дети могли отправиться учиться в лучшие учебные заведения, не рискуя при этом жизнью, и получать знания от лучших учителей. Не спеша, шаг за шагом, мы обязательно этого добьёмся.

Глаза хозяина дома азартно блестели. Макс был почти уверен, что рано или поздно такую школу Александр устроит сам.

— Вот так мы здесь и живём. — Алесандр развёл руками. — Доверие между людьми, конкретные цели и готовность рискнуть, чтобы воплотить их.

Готовность рискнуть действительно наблюдалась. Так Кролик, которого Максу никак не удавалось привыкнуть звать по имени, храбро присоединялся к общим трапезам и стоически выдерживал хлопоты желающей накормить несчастного тощего мальчика Анны и крайне скептические взгляды Романа. Женя — к имени Осьминога оказалось привыкнуть проще — откровенно посмеивался. Макс, как и, судя по всему, Миша, даже не знал, как к этому относиться.

Другое дело, когда энтузиазм Анны переключился на Миру. Бедная девочка, совсем тощая, бледная, кости торчат, вены просвечивают! Её следовало кормить тройной порцией, купать, подстричь, выводить на прогулку, но только в тёплом шарфе! И вот ещё носки, чтобы ноги не мёрзли… Божечки, а обувь-то, обувь! Нужно непременно подобрать девочке носки по размеру!

Мира, в план Александра не вовлечённая, а потому совершенно не готовая ничем рисковать, сбежала после того, как Анна направила ножницы в сторону её волос. Пропажу своей спутницы первым заметил Мира после того, как та не появилась на ужине, а потом и на завтраке. Оказалось, девушка вернулась в автодом и теперь сидела там, закутавшись в гору одеял и пледов.

Неделя пролетела, как один миг, но каждый день в ней казался бесконечным. Иногда Максу казалось, что он сходит с ума или спит. Да, как во сне он просыпался на мягкой кровати, шёл в столовую, где уже был накрыт роскошный завтрак от Анны, слушал, как та пытается накормить то Кролика, то капризного Кирилла, а потом присоединялся к застольному разговору: про Инквизицию, вампиров, знакомых охотников и местную нечисть.

— Мне нравятся пяры, — сказал как-то раз Женя. — Я б себе такое завёл, если бы мог.

Единожды увидев пяру, Макс понял, что полностью с ним согласен. Две крупные чёрные птицы, похожие на бакланов и ворон одновременно, открывали свои клювы, как это делают удавы, позволяя Александру доставать оттуда предмет за предметом, многие из которых сильно превышали птичек в размерах.

— Отправлять пяр надёжнее, чем фуры, — усмехнулся хозяин дома, заметив выражение лица Макса. — Я отправляю вместе с ними плату и получаю товар. Удобно, правда?

— Правда, — согласился Чтец, а потом неожиданно для самого себя спросил: — Александр, что мы здесь делаем? Я хотел бы больше узнать про ваш план, приступить к его исполнению наконец.

— Чудесно! — обрадовался хозяин дома. — Ты наконец-то готов. Пойдём в мой кабинет, я расскажу тебе всё.

— А Миша?

— С ним мы уже говорили.

— Когда люди оказываются в новой обстановке, они невольно направляют внимание именно на неё, — объяснял Александр, удобно устроившись в кресле. Перед ним, как и перед Максом, стоял бокал вина, но оба они не спешили к ним прикасаться. — Наш разум не может успокоиться, пока не убедится, что здесь безопасно. Лишь через некоторое время мы слегка привыкаем, и только тогда стоит приступать к настоящей работе. Михаил освоился быстрее, а тебе, мой мальчик, потребовалось больше времени. Я хорошо понимаю тебя. И, — он вдруг усмехнулся, — я снова назвал тебя мальчиком, хотя, конечно же, ты таковым давно не являешься.

Макс неопределённо дёрнул плечом. Обращение его не задевало, но однозначно позволять и дальше называть себя мальчиком он не хотел.

— В знак моего серьёзного настроя предлагаю тебе обращаться ко мне на «ты». Должен признаться, я всех об этом прошу, но с тобой, Максим, случай особый.

— Понимаю.

Он действительно понимал, но сейчас хотел другого, и Александр не заставил его долго ждать.

— Итак, как мы уже говорили, в целом мы хоти получить следующую картину: мы убиваем Короля Кровавой Короны, после чего начинается хаос. Могут пострадать мирные люди, но мы не допустим этого, заранее подготовив и вооружив их. Инквизиция нас подстрахует и после поможет добить разбежавшихся. Ваша с Михаилом роль здесь одна из важнейших: люди знают о вас, вы обладаете достаточным авторитетом, чтобы убедить людей как следует позаботиться о своей безопасности. С, как оказалось, именно твоей, Максим, помощью нам удалось подобрать маленький набор простейших печатей, доступных практически любому, эффекты которых могут помочь в самообороне, но не приведут к хаосу среди самих людей. Твоя же речь отлично легла на мой план. Я хочу, чтобы ты повторил подобное ещё несколько раз и в разных местах. Чтец и Бессмертный должны появиться в самых разных поселениях сейчас, зимой, когда передвижение затруднено, и предложить людям — совершенно бесплатно — небольшую коробку с печатями, научить ими пользоваться и, конечно же, обсудить их назначение. У людей будут вопросы, а ваши ответы, особенно по радио, повлияют и на других. Благодаря пярам проблем с доставкой груза для вас не возникнет, а у Романа есть это удивительное транспортное средство, которое может ехать по снегу.

Бедный Кролик. Не удивительно, что он так стенает. Да, жалеть Кролика определённо проще, чем искать ответ на всё это. К счастью, Александр молчал, видимо, давая крестнику время переварить услышанное.

— А что насчёт Короля? — наконец спросил Макс. — Как мы будем его убивать? Или это будет не мы?

— О, Короля вы будете убивать небольшой командой, в которой для Бессмерного и Чтеца отведены почётные места. — Александр улыбнулся, словно при виде дессерта. — Сейчас у меня есть пятеро, готовых войти в атакующую группу, — ты ведь тоже готов, не так ли? — но я очень хочу найти ещё одного. Пока не знаю, кого и как, но время есть. Нападение я запланировал на июнь. Световой день тогда длинный, дороги хорошие, упыри отлично горят…

— Но как вы его найдёте? Вы знаете постоянные базы Кровавых? Можете отслеживать его перемещение?

Улыбка Александра стала шире.

— Нет, мальчик мой, о базах я ничего не знаю, а вот отслеживать передвижение в самом деле могу.

Как? Не высказанный вопрос повис в воздухе, потому что рассказчик и так принялся отвечать.

— Это весьма интересная история. — Александр взял в руку бокал и качнул его, наблюдая, как колыхается в нём красная жидкость. — Едва ли ты слышал, но Кровавую Корону основала женщина. Она собрала вампиров сразу после Разлома, когда царил хаос, и нынешняя, так скажем, политика этой организации формировалась именно при ней. Однако в то время Кровавые были мягче. Да, они убивали и грабили, но не пытались уничтожить целые поселения. Со временем ситуация усугублялась, и Королева, поняв, что не может ничего изменить, передала управление Кровавой Короны нынешнему Королю, а сама отошла от дел. Не самое лучшее решение: именно Королю мы обязаны многими трагедиями, начиная с Казанской бойни. Не будучи ответственной за всё это, Королева тем не менее оставалась частью Кровавой Короны. Ей помешало придуманное ею же правило: из Кровавых не уходят живыми. Тем не менее из уважения к ней и её своевременному уходу Король позволил Королеве держаться в стороне от остальных, не участвовать в их делах и не носить красное. Однако, очевидно, со временем ей стало этого мало. Ты ведь уже понимаешь, к чему я веду, Максим?

Макс кивнул.

— Она нашла тебя и стала твоим шпионом? Помогает тебе уничтожить то, что она создала?

— Верно, не считая только того, что это я нашёл её. Королеве кажется, что она может использовать меня, она старается выставить себя невинной жертвой её положения, но, думаю, и ты, и я прекрасно понимаем, что женщина, основавшая Кровавую Корону и заложившая базовые принципы действия этой организации, не заслуживает доверия. Потому я, сперва потребовав от неё несколько весьма весомых доказательств серьёзности её намерений, нашёл ещё одну Кровавую, сумевшую получить схожие привилегии, которая местами подтвердила, а местами опровергла то, что рассказала мне Королева. Как ты можешь догадаться, сопоставив эти истории, я пришёл к выводу, что я могу доверять серьёзности намерений Королевы, но не ей самой. Она определённо желает смерти Короля, но едва ли уничтожение Короны её устроит. Я предполагаю, что она может желать вернуть её себе.

— И как ты собираешься действовать в таком случае?

— Так же, как и в любом другом. Королева поможет нам убить Короля, но расправляться с остальными Кровавыми будут другие. Если Королева попытается вмешаться, она будет убита, и она знает об этом. Кроме того, участвовать непосредственно в убийстве она не будет: мы договорились в этот момент вместе уйти в защищённое место, откуда мы сможем лишь наблюдать. Вместо меня руководить вами будет Евгений, а вот того, кто смог бы быстро собрать вокруг себя Кровавых, сейчас нет.

Александр коснулся края бокала губами и, немного подержав его так, всё же глотнул. Макс молчал. Его взгляд скользил по зелёной обивке кресла, фундаментальному письменному столу из массива тёмного дерева, тяжёлым шторам с кистями, почти полностью скрывая от посетителей кабинета серое зимнее небо. Что-то казалось ему неправильным, странным, выбивающимся из общей картины. Возможно, он просто ещё недостаточно привык к безумному сочетанию хранилища для вин в виде глобуса и разговоров о Кровавой Короне.

— Как ты похож на отца…

Макс вздрогнул, услышав в голосе Александра незнакомые нотки тоски, и, с удивлением посмотрев на крёстного, увидел, что тот улыбается грустной доброй улыбкой, безуспешно пытаясь спрятать её за бокалом.

— А вот взгляд и движения у тебя дядины, — удовлетворённо проговорил он. — Мальчик мой, встретить тебя сейчас, увидеть, кем ты вырос, каким ты стал — чудо для меня. Да, перестать называть тебя мальчиком совсем непросто. Сейчас я смотрю на тебя и чувствую себя так, будто только вчера выпивал с твоим дядей, сидя в этом самом кресле. Будто и не было этих лет…

Да, именно так. Неправильным было то, что дверь всё никак не открывалась, впуская дядю, что второй бокал стоял не перед ним, а перед выросшим Максом. Дом Беляевых, годы старшей школы, Синий, Томка, охота, страх, смерть, ощущение непрестанно следующей по пятам опасности — всё окуталось дымкой, сдвинулось в сторону, выпуская так тщательно хранимые Чтецом воспоминания о жизни до Разлома.

— Давай на время забудем о деле, — попросил его Александр. — Я очень рад встретиться с мальчиком, которого знал когда-то, и очень хочу получше узнать мужчину, который сидит передо мною теперь. Расскажи, как ты жил всё это время? Как вышло, что ты стал охотником?

Макс молчал. Время шло, Александр ждал, и неугасающая улыбка на его лице становилась всё печальнее и печальнее.

— Меня вырастила одна хорошая семья, — неохотно проговорил Чтец наконец. Говорить о деле было как-то проще, понятнее, что ли. Там была общая цель, то самое доверие. Мог ли он доверять этому, по сути, почти незнакомому ему человеку и не только себя, но и своё прошлое и разделивших его с ним людей? — Я встретил друга, мы вместе решили стать охотниками. Человек по имени Синий научил меня всему, что мне было нужно знать. И вот я здесь.

Александр печально вздохнул.

— Тебе тяжело говорить, понимаю. Прошло так много лет, должно быть, я стал для тебя совсем чужим. Ничего, так бывает, это нормально. Я верю, поработав вместе, мы вновь сможем стать близки.

Макс неуверенно кивнул и поднялся на ноги. Он хотел извиниться, но вновь не нашёл слов и, кивнув на прощание, молча вышел из кабинета. Кирилл в самом деле куда-то ушёл, и только портрет жены Николая II смотрел на Чтеца укоризненным грустным взглядом. Макс отвернулся и поспешил спуститься вниз, надеясь найти кого-нибудь из знакомых, но, не дойдя до гостиной, вдруг наткнулся на Миру. Она сидела на широком подоконнике огромного окна рядом с Настей, окружённые листами бумаги и цветными карандашами, они казались сёстрами.

Заслышав шаги, Мира испуганно вскинула голову, но, увидев Макса, тут же отвернулась, вернувшись к прежнему делу. Макс невольно улыбнулся. Наваждение спало, прошлое вновь стало прошлым.

— Печати — это письма, которые мастера пишут для Вселенной, — вдруг тихо проговорила за его спиной Мира. С удивлением оглянувшись, Макс понял, что она обращается не к нему, а к Насте. — Каждый знак в печати — это слово, а слова могут означать разные вещи в разных предложениях. Поэтому никто и не может расшифровать этот язык, даже мастера, только вот Чтец умеет и другие такие, как он, если они есть. Не запоминай символы, просто пиши своим сердцем, и твои руки сами сделают, как нужно.

Макс подошёл поближе, через плечо Миры заглянув в рисунки. И в самом деле, Настя пыталась писать печати. Криво и неумело, Чтец не заметил ни одной, способной сработать, но это в самом деле были печати. Александру повезло с детьми, и с Настей, пожалуй, больше всего.

Бывшая Сестра смерила Чтеца настороженным взглядом.

— Что-то случилось? От меня что-то нужно.

— Ничего, — отозвался Чтец, и вдруг, вглядевшись в её лицо, честно признался: — Рад тебя видеть.

Мира нахмурилась. Мира, привычная Мира с её раздражающими странностями и лёгким безумием, Макс не мог её понять, но знал, что сейчас она куда ближе ему, чем Александр, и с осознанием этого последние клочки тумана покинули его голову.