За каменной стеной (СИ)

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

— Садыков организовывает ужин, чтобы познакомить тебя со своими бизнес-партнерами? — голос Алсу в динамике телефона вибрирует от эмоций. — Ниче себе! Неожиданно!

— Почему неожиданно? — хмурюсь, удивляясь тому, что это задевает меня. — Я — его жена.

— Да, жена. Но не в полном смысле.

— Зачем ты это мне говоришь сейчас? — у меня начинает ныть лоб от того, как сильно я нахмурилась.

— Прости, с языка сорвалось. Так, значит, тебе нужен хороший парикмахер?

Проглатываю слова Алсу и отвечаю:

— Да. Я хочу выглядеть достойно. Сама понимаешь, что я в этом не разбираюсь. Да и не умею я с волосами возиться.

— У меня есть очень хороший парикмахер — Лиана. Попробую дозвониться до нее и выбить для тебя время. Тебе когда надо?

— В субботу.

— Ого, времени-то — всего-ничего. Ладно, не переживай, что-нибудь придумаем.

— Спасибо, Алсу! — облегченно выдыхаю.

— Ладно тебе. Я позвоню, как дозвонюсь до неё. Все, пока, мне на тренировки пора.

Кладу телефон на комод и улыбаюсь. Как хорошо, когда у тебя есть те, кто могут помочь! Волнуюсь перед грядущим ужином, но уверенность в том, что я должна там быть, не покидает меня.

В который раз мысленно перебираю свой гардероб, подбираю обувь. Усмехаюсь. В этот раз придется идти без кроссовок. Остается надеяться, что на ужине меня не настигнут судороги. Но даже мысль о них не пугает меня.

Я радуюсь собственному настрою.

Словно отражая мое настроение, погода за окном сегодня тоже солнечная.

Чистое, голубое небо. Легкий ветерок, и кругом — золотисто-красная красота.

Разве могу я остаться в такую хорошую погоду сидеть дома?

С этими мыслями выхожу во двор.

Мне немного волнительно — хотя бы потому, что прежде я гуляла только с Русланом.

Вдруг, что случится…

Но нельзя же все время прятаться от мира?! Мне пора по-тихоньку осваиваться, ради малыша.

Иду, не спеша, на задний двор.

Опавшая листва мягко шуршит под подошвой моих кроссовок. Когда сегодня я обувала их, то мысленно вспоминала Руслана. Вспоминала с благодарностью — ведь именно он помогал мне завязывать шнурки. В этот раз я справилась сама, хотя это было не совсем удобно.

Предполагаю, что к концу беременности это станет невыполнимой задачей.

Интересно, к тому времени насколько изменятся наши отношения с Русланом?

Мечтательно улыбаюсь.

С нашего вчерашнего разговора меня не покидает теплое чувство. Оно как что-то сокровенное, ласковое, согревает меня изнутри.

Взор мой цепляется за пожилого мужчину, склонившегося над розами. Он замечает мое появление и поворачивает голову. Морщинистое лицо озаряется улыбкой, а серые глаза теплом.

— Вы, наверное, Диляра Рашидовна? — мужчина выпрямляется и улыбается еще шире. — А я — дядя Костя, садовник.

— Можно просто — Диляра, — я улыбаюсь в ответ. — Значит, это вам нужно сказать спасибо за такие чудесные розы? Никогда еще не видела таких ухоженных, красивых цветов.

Дядя Костя смущенно улыбается. Скребет пальцами колючую щеку.

— Да это просто сорт такой хороший. И земля. А я чего — делаю что знаю. Но за добрые слова — спасибо.

— Это вам — спасибо, — улыбаюсь еще шире, скольжу взглядом по бархатистым лепесткам, по оранжево-красным листьям кустарника. — Здесь как в сказке. Сказочно красиво.

На этой теплой ноте прощаюсь с дядей Костей и направляюсь дальше.

Иду все так же — не спеша. Наслаждаюсь каждым сделанным шагом и вздохом. Воздухом пахнет осенним лесом — пряно-сладко. Как дорогой парфюм.

Какое-то время хожу туда-сюда. Когда ноги начинают поднывать от усталости, сажусь на скамейку — ту самую, возле пруда, и, откинувшись назад, устремляю взор на водную гладь.

Представляю, как, может быть, в скором будущем мы будем так сидеть с Русланом и рыбачить. Не сомневаюсь — его терпения хватит на то, чтобы обучить меня всем тонкостям.

Полуденное солнышко ласково греет мое лицо. Все же, осенью светило более нежно к коже. Не кусает, не прожигает. Именно — ласкает.

Словно кошечка, греюсь под лучами. Прикрываю глаза и обнимаю свой животик. Под ладонью ощущаю мягкие толчки. Глажу, вкладывая в каждое движение всю свою любовь.

Мой ребеночек, моё солнышко, кажется, в наш мир заглянуло счастье.

Сколько так сижу — не знаю. Мне тепло, хорошо и радостно. Картины грядущего счастья, что рисуются в моей голове, становятся почти ощутимыми. Кажется, протяни я руку — и дотронусь до будущего.

Я смакую эти волшебные минуты. Я оберегаю их, как самые важные драгоценности. Сейчас во мне нет ни страха, ни боли.

Только счастливое умиротворение и любовь.

— Наслаждаешься новым владениями? — женский голосок нарушает мой покой.

Распахиваю глаза и вижу Розу.

Она смотрит на меня сощуренным взглядом. Руки в бока. Губы поджаты. Все говорит о том, что сестра Руслана не настроена на мирное общение.

Меж ребер обдает неприятной горечью.

Сажусь ровно, расправляю плечи.

Снова окидываю Розу взглядом и только потом отвечаю:

— Здравствуй, Роза. Просто наслаждаюсь. Чудесный день сегодня.

— Кто бы сомневался, — Роза капризно морщит носик, — Руслан тебе столько шмоток купил, да еще ужин организовывает.

— Ты завидуешь мне, Роза?

Как только спрашиваю, лицо Розы искажается гримасой — и я уже получаю ответ.

Завидует. Только не признается.

— Я просто беспокоюсь за брата, — Роза подходит поближе, но на скамейку не садится. Стоит, пытаясь довлеть надо мной.

— А есть причина этому беспокойству? — поднимаюсь на ноги и смотрю ей прямо в глаза. Они, между прочим, у нее красивые. Миндалевидной формы, припушенные густыми ресницами.

— Конечно, — фыркает она, — это — ты.

— Это тебе Руслан сказал? — я, удивляясь себе, говорю спокойно. Откуда во мне такая уверенность? Может, именно Садыков посадил в мою душу её семена?

— Ему необязательно говорить. Я и так вижу, чей не слепая.

— И что же ты увидела?

— Мужика, который так хочет трахнуть бабу, что он готов скупить ей весь магазин и порвать со своими родными, — Роза наклоняется вперед. Её лицо краснеет, будто она обгорела на солнце.

— Но знаешь что, Диляра, — понизив голос, продолжает Роза, — мой брат поимел половину баб в этом городе, и затем бросил их. Когда он доберется до тебя, с тобой случится тоже самое. И, кстати, половина этих баб будет на званом ужине. Так что мой тебе совет — не ударь лицом в грязь.

Я заставляю себя улыбнуться.

Отгоняю от себя желание сказать Розе, что мы можем поговорить по душам. Может, даже стать подругами.

Сейчас это — невозможно. Моя наивность и простодушие сыграют против меня и моего ребенка.

Внутри все дрожит, но я собираюсь с силами и говорю:

— Спасибо, Роза, что предупредила меня. Тогда я попрошу Руслана, чтобы он крепко держал меня за руку, чтобы я не упала и не ударила лицом в грязь.

Глаза Розы сверкают от злости. Не знаю, что она там собирается сделать или сказать, но её останавливает крик Адили Камильевны.

— Роза! — там, рядом с яблоневой рощей появляется фигура свекрови. — Ты что тут делаешь?

Роза бросает матери взгляд через плечо, но навстречу к ней не спешит.

Адиля Камильевна направляется в нашу сторону и на ходу бросает:

— Роза, ты почему мне не отвечаешь? Ты зачем сюда пришла? Диляра, она что-то сказала тебе?

Не успеваю что-либо ответить.

— Что ты ей сказала? — свекровь строго смотрит на младшую дочь.

— Только то, что думаю и знаю, — Роза скрещивает на груди руки.

— Алла (татар. — Господь), — Адиля Камильевна прижимает к горлу руку. Краснеет и переводит взгляд на меня. Чуть поджимает губы.

В ответ я — шумно вздыхаю.

— Диляра, — начинает мать Руслана, — мне очень жаль, что Роза нагрубила тебе. Я поговорю с ней. Надеюсь, этот разговор останется между нами. Я бы не хотела, чтобы наши отношения с Русланом испортились.

Адиля Камильевна не ждет от меня ответа. Она командует. И сейчас так напоминает мне первую свекровь — отчего меня начинает тошнить.

Что мне делать? Промолчать? Покорно кивнуть головой? Сделать вид, что я согласна?

— Боюсь это невозможно, — срывается с моих уст, — я пообещала Руслану, что буду рассказывать ему всё. Я не могу нарушить свое обещание. А сейчас, извините, мне нужно домой. Скоро мой муж приедет.