За каменной стеной (СИ)

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

— Я думаю, достаточно, — Лиана, мой новый парикмахер, делает шаг назад и окидывает меня внимательным взглядом. Довольно растягивает губы в улыбке. — Очень хорошо! Мне нравится. Посмотри, Диляра, и скажи, как тебе самой.

Мы сидим на первом этаже дома Садыкова. Пригласить гостей на второй этаж я не решилась — все-таки, спальня довольно интимное место. Другое дело — уютная комната на первом этаже. Вот тут-то мне и делали почти целый час вечернюю прическу.

Как Алсу и обещала, она договорилась с Лианой, а потом — привезла её сюда.

Беру зеркало и разглядываю свое отражение.

Волосы гладко уложены, ни одного волоска не видно, чтобы он торчал. Все аккуратно и подчёркнуто изысканно. Мои волосы собраны в пучок. Лиана фоткает мне вид сзади и показывает, как это выглядит.

— Мне нравится, — улыбаюсь, — спасибо! Сколько за работу?

Лиана озвучивает сумму, и я спокойно расстаюсь с частью наличных, которые мне еще прошлым вечером дал Руслан.

— Слушай, может тебе сделать макияж? — Алсу поднимается с пуфа и подходит поближе.

Её губы цвета сочной ягоды изгибаются в задумчивой улыбке.

— Чтобы ты чуть поярче выглядела?

Краем глаза замечаю, как хмурится Лиана.

— Да ну, не надо, спасибо. Я не люблю, когда с моим лицом кто-то возится, — улыбаюсь подруге, — может — чай?

— Диляра, тебе же уже скоро ехать на званый ужин, — Лиана застегивает свою сумку. Она у нее внушительных размеров — почти, как дорожная. Сколько всего туда помещается! Пенки, муссы, стайлеры, воск, разные виды ножниц и расчесок, зажимы для волос и… Это только то, что она достала при мне.

— Чай много времени не займет, — подмигивает мне Алсу.

— Алсу, мне еще в парикмахерскую надо, так что, давай, вези обратно, — Лиана почти строго смотрит на подругу, и та сдается:

— Ладно. А так чай хотелось. У них тут такой вкусный!

Смеюсь:

— Хочешь, я тебе отсыплю?

— Нет уж, теперь в другой раз. Нальешь мне в красивую чашку, — Алсу подхватывает свою сумочку, достает пудреницу. Припудривает свои нос и подбородок.

Помню, она всегда страдала и стеснялась блеска на своем лице — в связи с кожей, склонной к жирности, вот и пудрила их постоянно. У меня таких проблем не было, за что подруга шутливо называла меня «ведьмой».

— Договорились!

— Кстати, ты не сказала, каким будет у тебя платье! — оборачиваясь, укоризненно говорит Алсу.

— Оно… В общем — увидишь потом, — мне почему-то не хочется рассказывать про платье — хотя бы потому что с ним вышла долгая история.

Вчера, после разговора с новыми родственниками, я вернулась в дом, стала примерять свои наряды и поняла, что ни одно платье не подойдет для столь важного ужина. Я огорчилась, что подведу Руслана и почти расплакалась. А потом, набравшись смелости, позвонила ему сама, и он решил этот вопрос.

Этим утром я проснулась, а возле шкафа висело мое шикарное вечернее платье. Рядом, в коробках, перетянутыми атласными лентами, лежали вечерние туфли, сумочка и специльное, «невидимое» нижнее белье под платье.

— Ладно, — покорно соглашается Алсу, и мы все выходим в коридор.

Делаю пару шагов, входная дверь открывается, и до меня доносится тот самый аромат.

Амбра, мускус, кожа.

Запах Садыкова окутывает меня нежной и одновременно властной лаской.

Грудь обдает сладким теплом, вслед за которым приходит волнение.

Не то волнение, от которого становится дурно, а то волнение, что приятно — и телу, и душе. Такое, что случается, когда ты вот-вот получишь долгожданный подарок.

— О, девчонки, привет, — Руслан кивает нам. Взгляд его задерживается на мне, и Садыков одаривает меня улыбкой.

Я взволнована. Смущена и воодушевлена одновременно.

Улыбаюсь Руслану в ответ, а потом, обойдя гостей, подхожу к нему.

— Здравствуй, Руслан, — улыбаюсь еще шире.

— Здравствуй, Диляра, — его теплый взгляд скользит по моему лицу, отчего щеки мои начинают розоветь. — Тебе очень идет эта прическа.

— Спасибо, — смущенно опускаю взор. Мои ресницы дрожат.

— Здравствуйте, Руслан Даниярович! — раздается веселый голос Алсу.

Вскидываю голову и устремляю взгляд на сестру и Лиану.

— Здравствуй, Алсу, Лиана, по-моему? Диляра говорила, что ей помогут с прической. Спасибо.

— Да, я. Пожалуйста, — Лиана вежливо улыбается и смотрит на свои часы, — Алсу, поехали, у меня еще клиент в парикмахерской.

— Поехали, ой, блин, — сумка у сестры раскрывается, и все её содержимое — пудра, ключи, кошелек, сигареты (так и знала, что она курит!) — падает на пол.

Алсу не находит ничего лучше, как согнуться пополам, отчего её накаченный зад становится виден всем, кто находится в коридоре. Видно даже очертания белья, что на ней и поясница, на которой заметен кусочек татуировки.

Меня обдает румянцем.

Сначала — от стыда, а потом — от злости.

Она специально так сделала?!

Грудь начинает кусать что-то едкое. Кошусь в сторону Садыкова, лицо которого сохраняет невозмутимое выражение, и понимаю, что это неприятное чувство — ревность.

И с каждым вздохом она разрастается в моей груди.

Я ужасаюсь себе, когда ловлю себя на мысли — что, если Алсу включила игру «соблазнение чужого мужа», то я бы с удовольствием пнула её ногой в зад.

О, Всевышний, что со мной?

Откуда столько злости или же это — желание защитить то, что дорого?

Наконец Алсу складывает все свои вещи. Выпрямляется и, как ни в чем не бывало, улыбается.

— Спасибо за гостеприимство, — она протягивает руку Руслану, но тот достает из кармана телефон и, со словами «мне нужно сделать важный звонок», уходит.

Внутри меня все ликует, но я стараюсь не подавать виду.

Ровно прощаюсь с Алсу, чуть теплее — с Лианой (и я вижу в её глазах недоумение от поступка подруги), а потом — с облегчением закрываю за ними дверь и поднимаюсь в спальню.

Гляжу на свое отражение.

Улыбаюсь.

Мне нравится, что я вижу. Можно даже сказать, что сейчас я кажусь себе действительно красивой.

Черный шелк подчеркивает мою полную грудь, нежно обнимает животик и спускается вниз. Особой пикантности платью добавляет разрез слева, который доходит до середины бедра.

Стук в дверь привлекает мое внимание.

Улыбаюсь, мысленно благодаря Руслана за галантность.

— Да?

— У меня для тебя — подарок, — Садыков, одетый в элегантный черный костюм, уверенно проходит в комнату. Замечаю в его руках коробочку из темно-синего бархата.

Руслан медленно открывает её и протягивает мне.

На мягком ложе, словно яркие звезды, сверкают серьги, усыпанные бриллиантами.

— Спасибо, — улыбаюсь и, глядя в отражение, надеваю серьги.

Они ярким пламенем вспыхивают на моих ушах. Невероятно красивые и, без сомнения, дорогие.

Но когда я перевожу взор на Садыкова, то отчетливо вижу, что его глаза сверкают во сто крат ярче этих украшений.