Забытый Сперджен

Глава 6. Богословский либерализм

Мы уже видели, что Сперджен всей душой переживал за будущее протестантизма. Поэтому, казалось бы, он должен был активно участвовать в движении за единство протестантских церквей, которое в конце концов привело к созданию в 1892 году Манчестерской конференции среди всего прочего имевшей цель противостоять англокатолицизму. Тем не менее Сперджен не только не принимал никакого участия в этом движении, но за пять лет до упомянутой даты даже вышел из Баптистского союза. Он разуверился в том, что нонконформистские церкви могут противостать злу католизации. Мало кто разделял его мнение. Страна с энтузиазмом восприняла идею объединения протестантских церквей: различные деноминации начали перечислять в центральный фонд тысячи фунтов. «Широкий отклик, который нашла идея объединения, свидетельствовал о желании упростить и очистить христианство XX столетия, сделав его свободным, упразднить институт священства», — писал Сильвестр Хорн в 1903 году 179. Сперджен знал, что все это иллюзия, поэтому 17 января 1892 года в сборнике «Кафедра церкви „Метрополитан табернакл“» была опубликована проповедь под названием «В стане ли Бог?», в которой он выразил свою позицию по данному вопросу.

Позиция Сперджена объяснялась его отношением к высшему критицизму, в то время набиравшему популярность в среде протестантских церквей. В ХIХ веке во многих отраслях знания были достигнуты очевидные успехи. Естественные науки, философия, языкознание и история, казалось, переживали возрождение, достоверность и прогресс стали главной заботой научного знания. В попытке достичь новых успехов были поставлены под сомнение традиционные представления, прежние источники знания были критически пересмотрены и прогресс действительно был достигнут. Здесь возник вопрос: если во всех сферах человеческого знания прогресс возможен, то почему он невозможен в области духовных познаний человека? Вполне вероятно, христианство добилось бы больших успехов, если бы церковь не занимала такую жесткую и некритичную позицию по отношению к содержанию Библии. Если христианство не хочет проиграть в битве с современной наукой, разве не должно оно пересмотреть свой подход к толкованию Библии и дать новое определение понятию богодухновенности? Может быть, некоторые «трудные» доктрины Писания, о которых и так стали мало проповедовать, можно легко объяснить, если отказаться от старого мировоззрения, которое обосновывало их таинственностью Бога?

Подобные вопросы начали задавать уже в 50-е годы девятнадцатого века. Нонконформисты столкнулись с ними в знаменитом «ривулетском споре» 1856 года, на котором обсуждался сомнительный характер недавно вышедшей книги гимнов, сочиненных Томасом Линчем. Явным же образом эти вопросы встали перед государственной церковью в 1860 году, когда была опубликована книга «Очерки и эссе», где разные авторы пытались по-новому представить истины, «закостеневшие в традиционных формулировках и методах изложения».

К этому новому веянию церковь в целом отнеслась следующим образом. Считалось, что оно вряд ли приведет к каким-либо радикальным изменениям, а упор на интеллектуальный подход окажет на веру положительное влияние, сделав ее прогрессивной, но в то же время оставив неизменной. Как следствие, повсюду господствовало общее нежелание хоть как-то противостоять новому учению, а мнение тех, кто осознавал опасность новых идей, не имело никакого значения. Когда в Ланкаширском конгрегационалистском колледже между двумя профессорами вспыхнул спор о богодухновенности Писания, то администрация решила проблему, уволив обоих. Церковь была неспособна решить этот вопрос. Например, широкую известность получили события в жизни Коленсо, епископа Натальского. За книгу, ставящую под сомнение достоверность Пятикнижия, опубликованную в 1862 году, он был смещен со своего епископского поста в Южной Африке. Когда же он вернулся в Англию, то было объявлено, что он был смещен неправомерно. Именно подобные случаи имел в виду Сперджен, когда в 1864 году говорил:

«В нынешний век Слово Божье стало чем-то незначительным. Некоторые даже не верят в то, что оно богодухновенно, а те, кто, как они заявляют, почитают его, ставят на один уровень с ним другие книги. Да и как может быть иначе, если высокопоставленные церковные чины подрывают своими книгами авторитет Библии, и при этом некоторые епископы их открыто защищают: „Даже и не думайте осуждать их или их книги. Это ведь наши возлюбленные братья, надо дать свободу их мышлению“. Говорили ли епископы когда-нибудь на соборе что-то подобное?» 180

Примечательно, что в Свободной церкви Шотландии была предпринята попытка защитить ортодоксальные взгляды при помощи дисциплинарных мер. Из Абердинского колледжа в 1881 году был уволен профессор Ветхого Завета У. Робертсон Смит. Но к тому времени даже в Шотландии прочно закрепилась критическое отношение к Библии, и когда Робертсон Смит стал профессором в Кембридже, в кругу влиятельных английских пресвитериан его взгляды уже никто не считал еретическими. У. Элмсли, учившийся в Эдинбурге у А. Дэвидсона, знаменитого адепта высшего критицизма, внедрил этот подход к Писанию в Английском пресвитерианском колледже, не считая, что он может привести к отступничеству, а наоборот, полагая, что он несет «новый свет». Такого же взгляда придерживалась и влиятельная нонконформистская газета «Бритиш уикли», основанная в 1886 году и издававшаяся, как мы уже отметили ранее, Уильямом Робертсоном Николлом 181.

К 80-м годам XIX века новая школа стала доминировать в конгрегационалистской церкви. В 1874 году Р. У. Дэйл опровергнул учение о вечном наказании грешников и выдвинул теорию аннигиляции. Но на этом он не остановился. Вскоре он заявил, что для того, чтобы иметь спасительную веру в личность Христа, не обязательно верить в Его божественность. В книге «Живой Христос и четыре Евангелия» (1890) он доказывал, что, отказываясь за ненадобностью от старой веры в безошибочность Писания, мы не теряем Христа. Воистину, провозглашал он, Спасителю теперь воздается еще большая почесть. Обращаясь к служителям, Дэйл говорил: «Ничей авторитет теперь не стоит между нами: между общинами, которым мы с вами служим, и Им, который есть сама истина Божья». Александр Маккеннэл, председательствовавший на осенней сессии Конгрегационалистского союза в 1887 году, резюмировал новые веяния, проведя различие между догмой, как окончательным утверждением, и доктриной, которая всегда развивается. Конгрегационалисты отвергли догму, но сохранили доктрину. Так, в следующем году Р. Хортон, «прогрессивно мыслящий» служитель, опубликовал свою книгу «Богодухновенность и Библия», из которой стало ясно, какую конкретно догму они отвергли.

В связи с этими событиями Сперджен в 1887 году опубликовал на страницах журнала «Суорд энд трауэл» открытое обращение. В первой статье августовского номера он обратил внимание читателей на последствия нового учения: «Посещаемость богослужений падает, благоговение перед священным исчезает. Мы считаем, что в значительной мере этому посодействовал скептицизм, зародившийся за кафедрой и распространившийся среди народа… Заполнили ли эти „прогрессивные“ мыслители свои церкви? Достигли ли они процветания, отказавшись от старых методов?.. Молитвенные дома, имеющие тысячу, тысячу двести, полторы тысячи мест, когда-то заполнявшиеся ревностными слушателями до отказа, теперь пустуют!»

Заканчивая статью, он поднимает вопрос, который другие избегали задавать: «Теперь важно решить: до какой степени те, кто живет верой, однажды преданной святым, могут сотрудничать с теми, кто принял другое евангелие? Как христиане, мы должны любить ближних и избегать разделений как тяжкого зла, но до какой степени мы можем объединяться с теми, кто отходит от истины?»

В сентябрьском номере журнала Сперджен продолжил эту тему, отвечая критикам и доказывая, что «между теми, кто верит в Библию, и теми, кто приготовился напасть на нее, разверзается пропасть». Пришло время христианам пробудиться: «Дом разворовывают, подкапывая под самые его стены, но хозяева лежат в кровати, они слишком привыкли к теплу и слишком боятся сломать голову, спускаясь вниз, чтобы дать отпор взломщикам… Богодухновенность и желание все рационально осмыслить не могут долго пребывать в мире. Между ними не может быть никакого компромисса. Нельзя верить в богодухновенность Слова и в то же время отвергать ее, нельзя верить в искупление и отрицать его; нельзя верить в грехопадение и при этом говорить об эволюции в духовной жизни, заложенной в самой природе человека; нельзя верить в наказание нераскаявшихся, но провозглашать, что у всех есть надежда. Нужно выбрать что-то одно. Решительность — вот что нам жизненно необходимо сейчас».

Эти слова были написаны незадолго до осеннего заседания Баптистского союза в Шеффилде, и Сперджен явно надеялся, что они окажут какое-то воздействие. С. Х. Бут, секретарь союза, уже несколько раз консультировался со Спердженом, выражая свое беспокойство, открывая ему факты, указывавшие на отход от ортодоксальности. Перед началом сессии Сперджен написал: «Хочется верить, что баптисты еще не зашли так далеко, как индепенденты». Но позднее ему пришлось признать: «Заблуждение в баптисткой деноминации распространилось в десять раз шире, чем мы думали… Хотя мы с самого начала не ожидали многого от Баптистского союза, но на деле все оказалось хуже: этот конфликт показал то, о чем мы даже и подумать не могли» 182. На заседании союза в Шеффилде вопрос о богословском либерализме даже не поднимался. 28 октября Сперджен вышел из союза, а в ноябрьском номере «Суорд энд трауэл» за 1887 год изложил причины своего ухода. Союз предпочитал мир борьбе с заблуждением, поэтому, терпимо относясь ко греху, союз вынуждал христиан покидать его.

«Верующие в искупление Христа открыто вступили в союз с теми, для кого искупление ничего не значит; верующие в Священное Писание объединились с теми, кто отрицает его полную богодухновенность; те, кто придерживается евангельского учения, теперь сотрудничают с теми, кто называет грехопадение басней, кто отрицает, что Святой Дух — личность, кто называет оправдание верой безнравственным учением, кто считает, что после смерти будет еще одна возможность спастись… Мы видим, как перед нами разворачивается нечестивое зрелище: христиане, заявляющие, что они придерживаются ортодоксальной веры, открыто союзничают с теми, кто отрицает веру и едва скрывает свое презрение к тем, кто остается преданным Христу. Проще говоря, эти образования нельзя назвать христианскими союзами — они выглядят как союзы Зла…»

«Мы твердо убеждены в том, что там, где нет духовного единства, там не может быть духовного общения. Тот, кто общается с еретиками, соучаствует в их грехе».

После ухода Сперджена спор, поскольку он был связан с личным отношением Сперджена к союзу, принял следующий оборот. В ноябре 1887 года, когда он был в Ментоне, он написал служителям, собравшимся на конференции Пасторского колледжа, что его решение об уходе не было внезапным, оно созрело, говорит он, после того, как «ни увещевания отдельных официальных лиц, ни обращение к секретариату в целом не дали никакого результата» 183. Тем не менее когда 13 декабря был созван Совет Баптистского союза, то его члены и, что весьма примечательно, С. Х. Бут, его секретарь, отрицали, что Сперджен поднимал вопрос об отступлении от истинной веры, который бы можно было вынести на обсуждение Совета 184. Совет считал, что, как того требует Библия, Сперджен должен встретиться с членами Совета для личной беседы. Сперджен же был изумлен, что Бут все отрицает: он не признавал, что получал от Сперджена какое бы то ни было официальное обвинение в отступлении от истины. Это была явная отговорка, так как все члены Совета имели ясное представление о позиции Сперджена еще задолго до его выхода из союза. Недоверие Сперджена росло: он не имел никакого желания участвовать в «библейской процедуре»: «Встречаться с этими братьями в частном порядке, как то описано в Мтф. 18:15, — значит ломать комедию! Я неоднократно встречался с секретарем и президентом, а потом выразил свое несогласие на бумаге, и оставил союз только тогда, когда уже ничего нельзя было сделать. Только теперь они зашевелились! Пока я не предпринял решающего шага, я не смог добиться от них никаких действий» 185. Сперджен мог бы легко снять с себя обвинения Совета, показав свою переписку с Бутом, но Бут в частном порядке настаивал на том, что их переписка носила конфиденциальный характер и не может быть обнародована. Согласившись пойти Буту на уступки, Сперджен проявил великодушие, особенно если учесть, что собрание 13 декабря поставило под вопрос его честность, на том собрании Бут не пожелал признать, что Сперджен вел с ним какие-либо переговоры. В общих выражениях Сперджен оправдался от этой клеветы, написав письмо 19 декабря 1887 года в газету «Баптист» 186.

Когда Сперджен вернулся из Ментона, четыре доктора богословия, делегированные Советом, встретили его в «Табернакле» 13 января 1888 года. Целью этой встречи, как значилось в телеграмме Совета, направленной Сперджену, было «обсудить, каким образом можно способствовать единству нашей деноминации в истине, любви и добрых делах». Своим посетителям Сперджен сказал откровенно, что их цель может быть достигнута только если будет принято новое четкое вероисповедание (как у Евангельского альянса), так как нынешнее настолько размыто, что исходя из него, понятно только то, что «погружение верующих является единственно христианским крещением». Но Сперджен чувствовал, что у представителей Совета была еще одна невысказанная цель: он опасался, что на него хотели навесить «ярлык непримиримого» 187. Это подозрение оправдалось. Через неделю, 18 января, Совет, услышав от делегированных, что Сперджен не собирается возвращаться, постановил «осудить» его. Его вина заключалась в том, что он обвинил братьев в отступлении от веры, не назвав при этом имен, а «этого делать было нельзя» 188.

Итак, прежде чем рассмотреть предложение Сперджена и выработать четкое вероучение, Совет осудил его. Сперджен еще больше укрепился в мнении, что от Совета бесполезно ожидать конкретных решений: «Я хочу, чтобы весь христианский мир знал, — писал он в февральском номере „Суорд энд трауэл“, — что от союза я требовал только того, чтобы в его основании лежало библейское учение» 189. Теперь оставалось только ждать, как сам союз на своей апрельской ассамблее будет разрешать проблемы, так долго обсуждавшиеся в Совете. На собрании 21 февраля Совет принял декларацию, которая должна была быть представлена ассамблее. Многие считали, что такой ее вариант поможет вновь объединиться. Внешне этот документ был составлен в соответствии с евангельским учением — и на самом деле он был не так далек от вероучения Евангельского альянса. Но Сперджен, который, очевидно, ознакомился с этой декларацией еще до апреля, отнесся к ней с полным недоверием 190. Его позиция по данному вопросу нуждается в некотором пояснении, ибо может показаться, что он вначале потребовал, чтобы в союзе было сформулировано четкое вероучение на евангельском основании, а когда оно было создано, то он все равно остался недовольным. Карлайл говорит так: «Хотя вначале Сперджен требовал просто зафиксировать учение Баптистского союза, из его последних высказываний создается впечатление, что он хотел получить власть определять богословие союза». Но на самом деле Сперджен был неудовлетворен общим подходом, который был использован в декларации. Он писал в «Баптисте»:

«В любом из своих документов Совет должен избегать двусмысленности в выражении своих убеждений. Нужно говорить четко и ясно. Существуют серьезные различия — надо честно и открыто признать. Почему кто-то должен стыдиться этого? Не надо стараться быть мудрыми политиками, пытаясь сохранить расположение той или иной стороны. Честность — лучшая политика, а компромисс, достигнутый двусмысленностью, нельзя расценить как мудрое решение» 191.

Но Совет решил действовать с точностью до наоборот. Сперджен просил принять резолюцию, которая бы четко определила, что «учение о второй возможности спасения — небиблейское» 192; вместо этого фраза в декларации о будущем суде была такова, что с ней могли согласиться и те, кто не придерживался традиционного представления по этому вопросу. Сперджен хотел, чтобы при помощи декларации можно было определить, кто исповедует старую, а кто новую веру 193, но сильная центристская партия в Совете как раз стремилась к тому, чтобы избежать подобной проверки, а следовательно, и разделения. Сперджен же стремился к такому вероучению, при котором нельзя было бы «говорить одно, имея в виду другое». Это вероучение должно было бы однозначно определить, является ли Баптистский союз союзом евангельских церквей или же единственное, что объединяет общины в нем — это крещение через погружение 194. Перед началом апрельской ассамблеи союза Сперджен написал в «Суорд энд трауэл» статью, в которой чувствовалось, что он не верит в благополучный исход дела. Совет, с одной стороны, не хочет отвергнуть требование о декларировании своей веры, поэтому он «жонглирует фразами, обсуждая все, кроме главного вопроса. Совет создал видимость декларации, он не дал нам того, чего мы от него ожидали. И сейчас, незадолго до начала ежегодного заседания, мы уже потеряли всякую надежду… Неважно, что о нас говорят, но можно ли продавать истину, чтобы сохранить общение?» 195

Эта статья вышла из печати только после окончания ассамблеи. Если бы она появилась раньше, то, возможно, голосование прошло бы несколько по-другому. Однако как бы там ни было, в историю надлежало войти необычному факту: декларация, составленная Советом, была принята собранием двумя тысячами голосами «за», против нее проголосовало только семь человек! Без сомнения, многие голосовавшие просто не понимали, за что они голосуют: они, как и либералы, считали, что все идет как надо, а брат Сперджена, Джеймс, который поддержал декларацию, рассматривал голосование как «великую победу» 196. Мало кто относился к сложившейся ситуации так же, как Сперджен, большинство наивно полагало, что таким огромным перевесом голосов в пользу «Евангелия» спор о евангельской позиции союза «закрыт навсегда» 197. Сперджен же понимал, что после такого голосования он больше не вернется в союз. Его статья по поводу принятия ассамблеей декларации, появившиеся в июньском номере «Суорд энд трауэл», рассказывает нам о том, что он тогда чувствовал:

«Все, что могли сделать эти люди, даже при наивысшем подъеме своих духовных сил — это предложить подобную декларацию, прокомментировать ее и переиздать. Хороша ли она? Понимают ли все ее одинаково? Или, может быть, ее достоинство в том, что она удовлетворяет обе стороны? Разве не нужно было отвергнуть такой документ?

Все же я не буду критиковать действия союза, к которому теперь не принадлежу. Все произошедшее еще более укрепило меня в моей позиции. Я с самого начала подозревал, что реформировать Баптистский союз невозможно, и поэтому я вышел из него. Сейчас я еще раз убедился, что правильно сделал и никогда, ни при каких обстоятельствах не вернусь назад» 198.

Завершим этот короткий рассказ о борьбе с либерализмом словами очевидца, присутствовавшего на заседании ассамблеи в тот памятный день 23 апреля 1888 года. Генри Оакли написал приведенные ниже слова, в 1934 году, и поэтому, спустя много лет после этого события, он смог правильно оценить практически единодушное голосование ассамблеи — оно было ничем иным, как публичное порицание позиции Сперджена, хотя тогда далеко не все это осознавали.

«Я присутствовал в „Сити тэмпл“, когда это предложение было поставлено на голосование, поддержано и вступило в силу. „Сити тэмпл“ был заполнен до отказа. Я пришел туда очень рано, но нашел только стоячее место в проходе у заднего яруса. Я слушал выступления. Единственное из них, которое я достаточно отчетливо помню, было выступление Чарльза Уильямса. Он цитировал Теннисона, защищая либеральное богословие и оправдывая скептицизм. Подошло время голосования. Право голоса имели только те, кто был членом ассамблеи. Когда на голосование вынесли предложение о недоверии Сперджену, поднялся лес рук. „Кто против?“ — спросил председатель доктор Клиффорд. Я не видел ни одной руки, но история свидетельствует, что их было семь. Не дожидаясь объявления результатов голосования, огромное собрание разразилось шквалом поздравлений, поздравлений и еще раз поздравлений. Те, кто был постарше, открыто выражали накопившуюся злобу; те, кто был помоложе, бурно требовали дать отпор „всяким путам“. Это была странная сцена. Я смотрел на все это почти со слезами. Рядом со мной стоял „человек Сперджена“ — я его хорошо знал. Мистер Сперджен радушно принял его, когда он находился на самом низу социальной лестницы. Tот почти обезумел от восторга, вызванного осуждением своего великого и великодушного учителя. Я повторяю, было очень странно, что это огромное собрание так неистово восторгалось, осудив самого великого, самого благородного и самого достойного вождя своей веры»199 .

Весьма прискорбно, что до сих пор многие из наших самых почетных друзей в Баптистском союзе закрывают глаза на серьезные отклонения от истины. Я не сомневаюсь, что они хотят добра, желая сохранить мир, надеясь, что заблуждения, которые они были вынуждены лицезреть, исчезнут, как только их друзья возрастут в летах и познании.

Но я уверен, что в итоге все же станет ясно, что новые взгляды — это не старая истина в лучшем облачении, а смертоносное заблуждение, с которыми опасно вступать в общение. Я считаю, что так широко распространившееся сегодня «новое мышление» — это новый культ, имеющий к христианству такое же отношение, что и тьма к свету.

Чарльз Сперджен

* * *

Давайте провозглашать при помощи богодухновенного Слова, что наш Господь Иисус Христос — непогрешимый Учитель. Я не понимаю, как можно быть верным Христу, безразлично относясь к Его словам. Как можно почитать Его, если не уважаешь ни Его слова, ни слова Его апостолов? Если мы не принимаем слов Христа, то не принимаем самого Христа; если мы не принимаем слов Его апостолов, мы опять-таки не принимаем и Христа, ибо Иоанн говорит: «…знающий Бога слушает нас; кто не от Бога, тот не слушает нас. Посему-то узнаем духа истины и духа заблуждения».

Чарльз Сперджен

179 A Popular History of the Free Churches, C. Silvester Horne, 1903, p. 425.

180 MTP, vol. 10, p. 372.

181 Хотя Николл был горячим поклонником Сперджена, он ошибочно полагал, что критическое отношение к библейским текстам не помешает возвещению Благой вести. В споре с либералами он встал на сторону либералов, однако позднее с прискорбием наблюдал, что в церквах стали наблюдаться признаки роста скептицизма. В 1898 году он писал профессору А. С. Пику: «Я крайне поражен языческим способом, которым проводятся в жизнь определенные нонконформистские „постановления“. Это правда, что в них есть некоторый намек на христианское учение, но то, чему при этом учат, не является христианством». В 1908 году он писал профессору Х. Р. Макинтошу о том, что озабочен позицией Джеймса Денни, популярного в Шотландии богослова. Денни, говорит он, «возражает против того, что Иисус называл себя Богом… За всей его ортодоксальностью просматривается лик скептика. Например, он не верит в существование дьявола и злых духов, не верит он и во второе пришествие» (William Robertson Nicoll, pp. 345, 364).

182 Sword and Trowel, 1888, p. 249.

183 Рikе, vol. 6, p. 290.

184 Ibid., p. 292.

185 Autobiography, vol. 4, p. 256.

186 Рikе, vol. 6, pp. 292–293. Из Ментона он писал помощнику пастора и дьяконам своей церкви: «Я никому не могу сказать всего, что знаю. Но у каждого моего шага была веская причина — в последний день это станет ясно» (Аutobiography, vol. 4, p. 261. О переписке с Бутом см. Саrlile, pp. 247–251).

187 Аutobiography, vol. 4, p. 258.

188 Carlile, p. 251.

189 Sword and Trowel, 1888, p. 82.

190 Рikе, vol. 6, p. 296.

191 Sword and Trowel, 1888, p. 148.

192 Ibid., p. 91.

193 Ibid., p. 198.

194 Pike, vol. 6, p. 294.

195 Sword and Trowel, 1888, p. 249.

196 «Мой брат думает, что он одержал великую победу, но я полагаю, что нас просто обманули. Мое сердце разбито. Он сделал прямо противоположное тому, что должен был сделать я. Но не нужно его осуждать: он думал, что так будет лучше. Молитесь обо мне, чтобы не оскудела вера моя». Ч. Х. С. Из письма к другу от 26 апреля, цит. по Фуллертону, p. 313.

197 Рikе, vol. 6, p. 301.

198 Sword and Trowel, 1888, p. 299.

199 The Witness, 1934. Переиздано в журнале Оur Outlook за июль-сентябрь 1934 года, из которого я и привожу цитаты. И. Дж. Пул-Коннор, умерший в 1962 году и написавший одно из немногих достоверных повествований ХХ века о споре с либеральными богословами, ошибался, когда говорил, что резолюция, представлявшая вероучение союза, воспринималась всеми как недоверие Сперджену «и что именно ввиду этого понимания большинство проголосовало в ее поддержку» (Еvangelicalism in England, 1951, p. 248). Вряд ли все тогда понимали, что принятием этого недостаточно разработанного вероучения и декларацией о евангельской сущности союзных церквей они осуждают действия Сперджена (ср. Аutobiography, vol. 4, p. 255). Для многих авторов, писавших о Сперджене, спор о либерализме стал испытанием, которое мало кто из них выдержал с честью: Пайк пытается нарисовать объективную картину, но из-за близости тех событий вынужден многое оставить за кадром. Фуллертон и Карлайл слабо разбираются в богословии и допускают неточности. Фуллертон датирует письмо Сперджена о его выходе из союза 8 октября вместо 28 октября 1887 года, а Карлайл ошибается на один год в датировке встречи со Спердженом четырех докторов богословия 13 января 1888 года.