Забытый Сперджен

Приложение

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО

ЧЛЕНАМ ЦЕРКВИ ХРИСТОВОЙ,

ПОКЛОНЯЮЩИМСЯ

В «МЕТРОПОЛИТАН ТАБЕРНАКЛЕ»

ОТ СТАРОГО ЧЛЕНА ЦЕРКВИ

«Так говорит Господь: оставайтесь на путях ваших и рассмотрите, и расспросите о путях древних, где путь добрый, и идите по нему, и найдете покой душам вашим».

Книга пророка Иеремии 6:16

Издано в четвертый год Великой войны

Июль 1918 г.

Своевременное слово

Возлюбленные друзья, служители церкви и все члены церкви!

Обращаясь с этими словами к вам, я в первую очередь хочу напомнить вам, что мы верим в Слово Божье и следуем ему, и что если люди «не говорят, как это слово, то нет в них света». Как жаль, что наступило время, когда молчать о положении церкви — значит, с моей точки зрения, совершать преступление, и я надеюсь на то, что вы со вниманием, серьезностью и непредвзятостью отнесетесь к тому, что я собираюсь сказать. Если бы была возможность выступить на одном из недавних членских собраний, я бы обратился к вам устно, но поскольку такой возможности не было, я вынужден обращаться к вам со страниц этого письма. Я весьма обеспокоен нынешним и будущим состоянием нашей церкви и считаю, что на всех нас, а особенно на дьяконах, лежит большая ответственность за ее благополучие. Если мои слова побудят вас вернуться на старый добрый путь, я возрадуюсь, и, вне всяких сомнений, Господь, как и прежде, будет вести нас, находясь в столпе огненном и облачном.

С самого начала я хочу пояснить, что, как член церкви, я придерживаюсь Устава церкви, в котором изложено учение церкви, порядок ее деятельности, права и обязанности членов церкви. Устав находится в согласии со Словом Божьим и основан на нем. Он священен, поэтому его нельзя менять или игнорировать. Всякий, кто сознательно нарушает его, является отступником и должен стыдиться себя.

Я присоединился к церкви, потому что был согласен с ее Уставом. Разве и вы не сделали то же? Несомненно, каждый член церкви должен уважать Устав. Если бы я не верил в учение церкви, если бы меня не устраивал порядок ее деятельности, обязанности и права ее членов, я бы не стал присоединяться к ней. Я и не имел бы права на членство, и меня не следовало бы принимать в члены. Принимать в члены церкви или иного общества человека, не согласного с принципами, учениями, правилами и целями этой организации, значит — вести подрывную деятельность. Ни один уважаемый человек не пошел бы на это, и ни один уважаемый служитель не допустил бы этого. Ни один клуб, ни одно общество не принимает в члены тех, кто искренно и без принуждения не принимает правила организации. Если эти мирские учреждения заботятся о своей чистоте, то как вы — дьяконы, пастор и члены церкви — осмеливаетесь пренебрегать великими учениями, правилами, правами и обязанностями церкви Божьей? Ответственность за это перед Богом лежит на вас, дьяконах. Вы были назначены хранителями Устава, ваш долг следить за тем, чтобы он соблюдался и чтобы церковь оставалась чистой. Но вместо этого Устав забыт, презираем и попираем ногами.

Мужи Божии, которые составляли Устав этой церкви Божьей, собирающейся в «Метрополитан табернакле», не были фанатиками, еретиками и мошенниками, они были святыми мужами, движимыми Богом. Среди них были такие люди, как Джеймс Лоу, Томас Олни, Дж. Мур, У. Поттер Олни, Томас Кук, Т. Г. Олни, Г. Татнелл, У. Хиггс, Е. Дж. Инскип, Б. У. Карр, Ф. Пассмор, Генри Гринфилд, Джон Уард и, величайший из всех, Чарльз Хаддон Сперджен, которого нынешняя церковь недостойна. Эти святые мужи, движимые Богом, не только дали нам дом для собраний, которым мы с превеликой радостью пользуемся, но они также оставили нам хорошие принципы организации, которые мы отбросили. Устав церкви выражал их волю, их убеждения и веру, и ему должен следовать каждый член церкви, а тем более служитель и пастор.

Почему же на Устав почти не обращают внимания? Почему вы, дьяконы, спрятали его под сукно? Вы позволяете себе нарушать многие положения учения и устройства церкви. Самым первым положением устава является требование, чтобы пастор придерживался так называемого кальвинистского богословия и чтобы он занимал свой пост лишь до тех пор, пока он сохраняет эти богословские убеждения. Он не имеет права проповедовать, если у него другие убеждения. Вы же позволили себе забыть эти истины, и арминианство заняло их место. Другое положение Устава звучит так: «В члены церкви не может быть принят человек, который не придерживается так называемого кальвинистского богословия». Но сейчас членом может стать кто угодно. Не предпринимается никаких попыток сохранить единство веры. Впрочем, среди нас уже давно нет единства. Ни старейшины, ни дьяконы, ни казначей, ни пастор не несут своего служения в соответствии с Уставом. Во всем виден упадок, но вам, кажется, нет никакого дела до этого. Все наши права и свободы были тайком похищены у нас, им на смену пришла тирания, унизившая и поработившая нас. Вы относитесь к Божьему народу так, как будто он ваш. Вы и пастор «господствуете» над ними, и вы виновны в беспорядке, расколе, распрях, злобе и ненависти, которые завладели нашей церковью. Дела плоти торжествуют. И это продолжается уже долгое время. Вы виновны в этом.

Если мы поступим так же, как наш пастор, несколько лет тому назад выдвинувший обвинение против пастора Эдвардса, то мы сможем показать, что он сам виновен. Подумайте, например, о том, как доктор Диксон был выбран на должность пастора. Это настолько важное дело, что оно должно было проводиться с усиленной молитвой и полной открытостью; необходимо было, доверяя друг другу, оценить, насколько этот человек подходит для пасторского служения, а также учесть пожелания церкви. Следовало спросить его о том, каких взглядов он придерживается и взять с него обещание, что «он будет проповедовать учение, называемое кальвинистским», и будет в целом придерживаться нашего Устава. Мы думали, что вы так и сделали, но если судить по его делам, то становится ясно, что ничего подобного вы не делали. Вы, похоже, думали, что можете пригласить любого человека, который вам понравится, вступить с ним в заговор и изменить все то, что так дорого нам.

Для того чтобы создать видимость единодушия по вопросу назначения доктора Диксона на должность пастора, вы вынудили церковь не голосовать против его кандидатуры. Он должен узнать об этом. Вскоре после его назначения вы изменили систему распределения мест. Возникла абсурдная ситуация: ради создания свободных мест тем, кто платит за свои места, было в них отказано, но плата с них все равно взималась. Им были причинены большие неудобства ради мифических новых посетителей, которые должны были заполнить «Табернакл», но которые так и не появились, и при этом многие из тех, кто был лишен своих законных мест, перестали посещать церковь. Были сделаны и другие оскорбительные изменения, среди них — десятины. Десятины стали требовать в обязательном порядке, и деньги из людей вытрясали всеми возможными способами. Вы с улыбкой смотрели на все это, вы несете за это ответственность. Вы также позволили превратить вечерние собрания по четвергам в уроки для малых детей. Нам приходилось выслушивать смешные истории и смеяться над ними, а также терпеть странную критику верующих прежних времен, из которой извлекались уроки для наших дней. Конечно, все это заканчивалось сбором пожертвований. Вход был бесплатный, но мы должны были заплатить за выход. Всякая духовность была утеряна. О поклонении Богу не шло и речи. Вы разрешили все это. После каждого собрания людей призывали поднимать руки, пытаясь как-то заставить их исповедать веру и присоединиться к церкви, потому что вам хотелось показать, что вы можете творить чудеса, что вы можете вызвать быстрый количественный рост церкви. Моисей совершил великие чудеса перед царем Египта, и волшебники той земли попробовали повторить его чудеса и сделали «то же» своими заклинаниями. Что они сделали, мы не знаем. Мы привыкли к истинным обращениям, которые происходят по благодати Божьей в результате проповеди Евангелия, поэтому вы хотели предпринять что-то, чтобы казалось, будто вы делаете «то же».

Великое оскорбление было нанесено нам, и многие покинули общину. Вы должны были прекратить это. Вы могли бы это сделать, но не сделали, поэтому вина лежит на вас. Вы также позволили, чтобы арминианское учение преподавалось благовестникам. Сколько глупостей было сказано о том, что люди легко могут обратиться к Богу. И когда однажды мы заявили о своих взглядах, пастор сказал, что он тоже верит в кальвинизм, просто он думает, что «мы можем слегка ускорить события»! Вы только подумайте, кальвинист говорит о том, что «мы можем слегка поторопить Бога», «мы» — это, надо полагать, доктор Диксон и церковь «Метрополитан табернакл»! Представьте себе, человек, утверждающий, что он верит в вечное избрание, предопределение времени и средства действенного призыва, говорит о том, что «мы можем слегка поторопить Бога»! С тех пор он гнул свою линию, и вы предоставили ему полную свободу действий. Чтобы «слегка подтолкнуть Бога», старые благовестники были уволены и на их место пришли неопытные мальчики и девочки да еще с арминианским убеждениями. К следующему ежегодному членскому собранию планировалось принять в члены несколько сотен новых людей, но из этого ничего не вышло. Он не смог выполнить свое обещание обращать ко Христу определенное количество людей каждый день, каждую неделю и каждый месяц; никто другой также не смог выполнить это обещание. Если бы вы выполняли свой долг, то этот абсурдный план ни за что бы не был принят, кроме того, не были бы уволены опытные и верные делатели нашей церкви. Вы радовались тому, что они уходят и их место занимают мальчишки, потому что тем самым вы укрепляли свою власть.

Потом были введены десятины, и Евангелие было обременено законом. Как быстро вы забыли слова апостола: «Но вы не под законом, а под благодатью». Через Павла говорил Святой Дух, когда тот написал, что Христос упразднил вражду плотию Своей, а закон заповедей учением. И Иаков, обращаясь к иерусалимской церкви, сказал о язычниках: «Я полагаю не затруднять обращающихся к Богу из язычников, а написать им, чтоб они воздерживались от оскверненного идолами, от блуда, удавленины и крови». На протяжении сотен лет церковь не поминала десятин и не требовала их. Только когда она пришла в упадок, ее жадные до чужого священники потребовали десятины. Десятины вызвали немало проблем в нашей стране, но вы позволяли доктору Диксону произносить проповедь за проповедью об обязанности платить десятину. Чтобы лишить церковь права избирать старейшин, вы позволили принять немыслимое предложение, вынесенное на малочисленном церковном собрании, о том, что старейшины должны выбираться советом, а члены совета будут назначаться пастором. Устав же гласит: «Старейшины должны избираться всеми, кто имеет право голоса в церкви». Положение Устава направлено на то, чтобы старейшины служили церкви, чтобы выдвижение их кандидатур и назначение на должность происходило в том же порядке, какой существует в отношении пастора и дьяконов. Однако доктор Диксон попросил нескольких несведущих членов церкви, застав их врасплох, наделить его властью назначать членов совета, который выбирает старейшин. Они наделили его этой властью, хотя и не имели на это права. В результате он смог создать свой собственный совет и выбрать своих собственных старейшин, и поскольку они все его избранники и получили свои посты из его рук, то они и служат ему. Церковь лишилась своих служителей. Вы выбрали пастора, он избрал дьяконов и старейшин, мы просто дали свое согласие на это позже, но у нас нет служителей, которые бы получили свои полномочия от нас как от церкви. Это противоречит установленному порядку, это противозаконно. Те, кого вы называете старейшинами, не имеют уставных полномочий и не могут быть признаны легитимными служителями. Вы позволили похитить у церкви право голоса и продолжаете пособничать тому, что она лишается и других своих прав. Позор. И оскорбление для нас.

И это еще не все. Люди, которых вы называете старейшинами, не только выполняют работу старейшин, но вы сотрудничаете с ними, заседаете с ними в так называемом Примирительном Суде. Прекрасное название, но насколько я осведомлен, этот орган лучше было бы назвать Судом инквизиции. Люди, которых вы вызываете «на ковер», выслушивают ваши обвинения и требование исповедать свои грехи, которые вы потом либо отпускаете, либо инкриминируете им, фактически, отлучая их от церкви. До отлучения остается только один шаг: надо объявить имена перед церковью, попросить вычеркнуть из церковных списков, и дело сделано.

Церковь является легитимным уставным судом, не может быть другого такого органа ни для рядовых членов, ни для служителей, ни для пасторов. Лично я не признаю такой орган и призываю всю церковь сделать то же самое. Вы несете ответственность за существование этого Суда, поэтому именно вы виновны в расколе, который возникает во время вечери Господней. Одна часть церкви была научена не принимать участия в вечере вместе с другой частью. Они сидят по отдельности и боятся принять хлеб и чашу все вместе, думая, что осквернятся. Это признак раскола церкви. А произошел он из-за того, что в церкви появились посторонние люди, а в этом виновны вы.

Вы попираете церковь, вы попираете ее Устав, хотя должны стоять на стороне церкви и служить ей, а не себе и пастору. Что за насмешка напоказ петь гимн «Венчайте Господа творенья», а затем тайком одевать венец на свою голову! По моему мнению и мнению многих других, именно вы виновны в нынешнем положении церкви, на вас лежит ответственность за угнетение, распри, клевету, гнев, ненависть, недоверие, за то, что многие воздерживаются во время голосования, а другие уходят из церкви, за всю скорбь и слезы народа Божьего, оплакивающего бедствия, которые обрушились на град Божий. Вы не предпринимаете никаких попыток, чтобы расположить сердца людей Божьих, а только оскорбляете их. «Но горе тому, через кого соблазн приходит».

Одно из обвинений, которое Господь Иисус предъявил Иерусалиму, заключалось в том, что последний побивал камнями пророков и изгонял тех, кто был послан к нему. То же самое повторяется с нами. Чем больше верности человек проявляет по отношению к Богу, тем больше у него шансов быть изгнанным. Те, кто твердо держался веры, однажды преданной святым, были побиты камнями и убиты (я выражаюсь образно). Старейшины, которые имели здравую веру и вели примерный образ жизни, были, образно говоря, осмеяны и избиты, так что им пришлось подать в отставку. От остальных служителей потребовали клятвенного обещания сотрудничать с пастором и поддерживать его и тем самым принесли их в жертву Молоху (я все еще говорю образно). Я имею в виду нашего возлюбленного старейшину, одного из руководителей Библейской школы, Томаса Кокса, которого несправедливо обвинили, лишили права, которое есть даже у преступников, выступить в свою защиту и выгнали его из комнаты, где проходил урок, вместе со всем классом всего лишь потому, что они хотели справедливости. После этого он был уволен с работы и лишен куска хлеба. Я также имею в виду пастора Рива и пастора Эдвардса. С ними также обошлись самым бесстыдным образом, несправедливо обвинили и унизили перед всей церковью — и все это происходило с вашего согласия. Они, образно говоря, были побиты камнями до смерти. Они были истинными мучениками за справедливость и истину.

Когда вы обратились к церкви и попросили поддержать вас в том, чтобы вынудить пастора Эдвардса подать заявление об отставке по собственному желанию, вы сказали в письме, составленном вами как группой руководителей, что вы благодарны Богу за все то доброе, что делал пастор Эдвардс на протяжении своего девятилетнего служения в церкви. Затем вы сказали, что есть одно обстоятельство, которое делает необходимым его отставку. Вы не сообщили, что это за обстоятельство, и была ли в этом вина его или кого-то другого. Вы не предъявили никакого обвинения, но попросили, чтобы мы проголосовали против него. Вы потребовали от нас слепо довериться вам и изгнать из церкви ее верного служителя. Ваше требование было наглым и необоснованным. Если бы пастор Эдвардс был в чем-то виноват, вы бы не преминули сообщить нам об этом, но сообщать было не о чем, поэтому церковь проголосовала против вас.

Этим голосованием мы выразили вотум недоверия вам, поэтому вы решили оспорить легитимность голосования и, вопреки положению Устава, обратились за помощью к посторонним инстанциям. Вы обратились к юристам (кто они были, вы нам не сказали). Полагаю, они не обладали никаким правом вмешиваться в наши дела. Затем вы созвали еще одно собрание, сделали председателем лицеприятного человека, и началось позорное заседание. Вы испробовали все возможные маневры, чтобы вынудить нас вслепую, без обсуждения проголосовать за увольнение пастора Эдвардса, хотя вы и не могли объяснить, в чем он виноват. Церковь, однако, не пошла у вас на поводу, и вы были вынуждены отложить заседание. Примерно неделю спустя мы опять собрались, чтобы выслушать дело пастора Эдвардса. Доктор Диксон объявил, что мы собрались для того, чтобы обсудить вопрос отставки пастора Эдвардса, но не позволил никому высказываться. Он со злобой подавил всякие поползновения к обсуждению. Он произнес длинную волнующую речь, описывая все семь лет, в течение которых Эдвардс был его помощником, и обвинил во многих прегрешениях, при этом его речь была настолько сбивчива и противоречива, что едва ли кто-то смог понять, что он хотел сказать. После этого пастору Эдвардсу была предоставлена возможность выступить в свою защиту, а затем мистер Пассмор кратко сообщил нам, в чем заключалось «одно обстоятельство», из-за которого, по мнению дьяконов, пастор Эдвардс должен был подать в отставку. Но никакого обсуждения не было. Прозвучали обвинение, защитительная речь и выступление одного свидетеля. Обсуждения не было. Состоялось поспешное голосование, и предвзятая толпа проголосовала «за». Последствия этого были печальны, и ответственность за них лежит на вас.

Будучи приверженцем Устава, я призываю вас, следуя ему, настоять на том, чтобы в церкви проповедовалось так называемое кальвинистское учение — оно и сегодня так же истинно и важно, как в прошлом — очистить церковь от всех тех, кто не придерживается этого учения, проводить все церковные мероприятия в соответствии с Уставом, проявлять дух Христа в том, как вы поступаете со всеми членами церкви, в противном случае я призываю вас подать в отставку. Нечестно и безнравственно занимать должность, не намереваясь выполнять обязанности, которые она на вас возлагает. Если вы не сделаете то, к чему я вас призываю, ждите беды. Ваша гордость и неверность приведут вас к падению. Вы не можете запретить здравомыслящим и свободолюбивым людям думать. Помните, что церковь — не ваша и не доктора Диксона. Он не имеет права выходить за нашу кафедру, а вы не имеете права поддерживать его, поскольку он неверен нашим убеждениям и Уставу.

На последнем членском собрании, созванном по вопросу об увольнении пастора Эдвардса, доктор Диксон, обращаясь к тем людям, которые считали, что ему (Диксону) лучше оставить пост пастора, заявил: «Я не уйду!», а вы поддержали его в этом. Позже он также сказал: «Если вы проголосуете за пастора Эдвардса, я все равно не дам ему никакой работы, и он будет вынужден сидеть на церковной скамье». Разве это не дерзость? Разве это не бунт против церкви? Он с радостью принял приглашение дьяконов, а теперь он насмехается над нами и говорит: «Я не уйду!» Он, видите ли, не будет подчиняться. Он уцепился за свое место, как пиявка. Нужен он здесь или не нужен, но он не уйдет. Как жаль, что он забыл о том, что «настоящий джентльмен никогда не приходит туда, куда его не приглашали, и не задерживается там, где в нем больше нет надобности». Но ему не стоит обманываться: если церковь на самом деле захочет, он будет уволен. А если церковь не настоит на его увольнении из-за того, что в нее по вашему попущению проникли недостойные люди, тогда она вскоре развратится, и нормы благочестия будут опускаться все ниже и ниже. Будут звучать сообщения о благоденствии церкви. Дух нечестия будет распространяться, слепящая тьма окутает ваши сердца. Благодать Божья во Христе будет забыта, и дом ваш придет в запустение. Там, где нет Бога, запустение неизбежно. Дом, возведенный для святого и избранного народа, ревностного к добрым делам и придерживающегося кальвинистского учения, окажется в руках мирских людей, которые делают ставку на музыкальные инструменты, концерты, сольное пение и кошелек богатых людей этого мира и которым нет дела до истины, явленной в Иисусе Христе. А возможно, дом будет продан и использован для совсем иных целей, и тогда он станет памятником неверности и падения.

Какое ужасное будущее ожидает церковь! Да не допустит этого Бог, да пошлет Он лучи Своей истины и славы, чтобы просветились наши умы познанием Его и Его праведности, да обнажит Он Свою святую мышцу и устранит все камни преткновения с нашего пути, да оживит сердца Своего народа и да даст ему мир, единство и любовь. Доколе! Доколе, Господи! Пробудись, сила Господа, яви себя. Пусть церковь облечется в броню праведности и выйдет «прекрасная, как луна, светлая, как солнце, грозная, как полки со знаменами». Почтите Христа как Царя, пусть Его истина будет законом, а Его Дух водителем, и мы будем спасены.

Это письмо — братское обращение ко всем членам и служителям церкви. Я уверен, что оно будет принято и рассмотрено как послание от того, кто искренне желает блага для церкви, и что оно побудит вас приложить некоторые усилия для того, чтобы остановить гибельное движение вниз. Мы должны собрать все свои силы и объединиться. Я был бы признателен, если бы все, кто согласен с тем, о чем сказано в этом письме, сообщили мне свой адрес. Список членов церкви нам недоступен, поэтому приходится пользоваться другими средствами. Мы не сможем воспользоваться теми правами, которыми наделяет нас Устав, до тех пор, пока мы не познакомимся друг с другом, пока не встретимся, пока не объединимся. Я также буду рад встрече с любым, кто хочет ознакомиться с положениями Устава и поближе узнать те истины, за которые мы стоим. Вы найдете меня практически в любое время по адресу: Гроув-лэйн, 28, Камбервелл, С. И.

С братской любовью,

искренне ваш во Христе,

Чарльз Ноубл