Забытый Сперджен

Глава 1. Проповедник на Парк-стрит

Не зная религиозной обстановки, сложившейся в Англии в середине прошлого века, когда началось служение Сперджена, невозможно должным образом оценить значение его жизни. В ту пору страна еще была христианской: воскресенье строго соблюдалось. Библия считалась богодухновенной книгой; везде, за исключением некоторых районов в больших городах, было принято ходить в церковь. Все это было так привычно и обыденно, что духовные перемены, которые в скором времени захлестнули нацию, казались англичанам викторианской эпохи такими же невероятными, как автомобили и самолеты. Тем не менее уже в середине девятнадцатого века церковь перестала быть похожей на церковь Нового Завета: она стала слишком модной, слишком уважаемой, слишком снисходительной к этому миру. Создавалось впечатление, что новозаветные утверждения типа «весь мир лежит во зле» больше не верны.

У церкви было богатство, много членов, уважение в обществе, но, к сожалению, не было помазания и силы. Появилось стремление уничтожить различия между человеческим знанием и истиной, явленной Духом Божьим. С кафедр звучали красноречивые проповеди образованных ораторов, но эти проповеди не сокрушали человеческих сердец. Хуже всего было то, что мало кто осознавал, что происходит. Внешне церковь благоденствовала. Именно поэтому не было причины менять церковный уклад, складывавшийся годами. Один тогдашний писатель, сокрушаясь по поводу церковного формализма, заметил: «Проповедник проговаривает свое обычное время, люди терпеливо отсиживают его проповедь, поется обычное количество песен, и дело сделано — обычно больше ничего не происходит. Вряд ли кто-то будет оспаривать, что именно так обстоят дела сегодня. Случись проповеднику уронить свой платок на Псалтирь или ударить кулаком сильнее обычного, это сразу же замечают, запоминают и обсуждают. Содержание же проповеди моментально предается забвению».

Сперджену пришлось бороться с этими безжизненными традициями. Он выражался без обиняков: «Вы думаете, что если вещь старинная, значит, она достойна почтения. Любители старины! Вы не хотите мостить дорогу, потому что еще ваш прадед ехал в своем экипаже по этой колее. „Пусть колея остается, — говорите вы, — пусть она всегда будет глубиной по колено. Если мой прадед жил по уши в грязи, почему бы мне не делать то же самое? Если его это устраивало, то устроит и меня“. Вам удобно сидеть в церкви. Вы никогда не видели пробуждения, вы не хотите его видеть!» 23

Евангельские церкви не смогли избежать господствующих тенденций тех времен. Уитфилдом и Уэсли восхищались, но за ними не следовали. Лезвие евангельской истины постепенно затупилось. Суровые методистские учения, потрясшие страну столетие назад, еще не забылись (кое-кто их все еще ревностно проповедовал), но обществом уже овладела мысль, что в викторианскую эпоху Евангелие нужно проповедовать более утонченно. Неизбежно серьезное и четкое реформатское богословие Англии ХVI и ХVII веков утратило свою популярность. Женевский историк Реформации Мерль д’Абинье, посетивший Британские острова в 1845 году, пишет, что был вынужден спросить самого себя, а «жив ли в Англии пуританизм, не задушили ли его культурные достижения и насмешки романистов, неужели его можно найти только в ХVII веке» 24. Безусловно, некоторые из руководителей евангельских церквей, особенно преклонного возраста, были глубоко озабочены духовным состоянием своей страны. Например, Джон Энджел Джеймс, который с 1805 года был пастором знаменитой конгрегационалистской церкви на Карр-лейн в Бирмингеме, писал в 1851 году: «В нашей стране религия пришла в упадок. С тех пор как я стал служителем, после моих проповедей никогда не спасалось так мало душ, как сейчас. О том же вам скажут и другие проповедники».

Подобные изменения происходили по всей стране, но особенно явно в Лондоне. Их не избежала и баптистская церковь на Нью-парк-стрит, расположенная в «темном и грязном» районе близ южного берега Темзы в Саутуарке. У этой общины, созданной в XVII веке, было великое прошлое, но теперь она стала похожа на баржу, оставшуюся на берегу во время отлива. Вот уже на протяжении нескольких лет община находилась в упадке, а большое и красивое здание на тысячу сидячих мест по воскресеньям заполнялось лишь на четверть. Именно эту картину увидел девятнадцатилетний юноша из Эссекса, когда впервые вышел за кафедру церкви на Нью-парк-стрит холодным и пасмурным утром 18 декабря 1853 года. Впервые в тот день Лондон услышал голос Сперджена, но почти сразу же его пригласили стать пастором. Это служение ему суждено было нести тридцать восемь лет вплоть до своей смерти 31 января 1892 года.

Если разделить жизнь Сперджена на периоды, то окажется, что она очень похожа на план большинства его проповедей: в ней есть вступление и три основных раздела. Вступлением можно назвать детские и юношеские годы Сперджена, проведенные в сельской местности Эссекса и Кембриджшира. Первый раздел, или период, — это служение Сперджена в церкви на Нью-парк-стрит, пробуждение в его общине, шумиха, возникшая вокруг его проповеднической деятельности, и злобные насмешки его противников. Второй период — это зрелые годы жизни Сперджена. В это время он обосновался в церкви «Метрополитан табернакл», а буря, поднявшаяся на первом этапе его служения, постепенно утихла. Начались долгие годы благословений и успеха. Его учение признали, он стал уважаемым духовным руководителем Лондона. Третий период — это последние пять лет жизни Сперджена. Под занавес его жизни покой был внезапно нарушен. Сперджен снова выступил против большинства в евангельском мире, став центральной фигурой в борьбе с либерализмом — конфликте, который имел далеко идущие последствия для Англии. Хотя Сперджена по-прежнему уважали, число его последователей заметно уменьшилось. Казалось, что колесо его служения сделало полный оборот, и все стало, как в ранние годы, когда его все осуждали, когда он чувствовал себя совершенно одиноким, свидетельствуя об истине, в которой люди, исповедовавшие себя христианами, не нуждались. В молодости он как-то произнес слова, которые сбылись к концу его жизни: «До небес мы доберемся едва живыми. Мы не поплывем на небо под полными парусами, мы не полетим туда как чайки с белоснежными крыльями. Наши паруса будут разорваны в клочья, мачты будут скрипеть и шататься, а насосы, откачивающие воду, будут работать день и ночь не переставая. Мы достигнем Небесного Града в тот самый момент, когда ворота будут закрываться, и ни минутой раньше» 25.

Сперджен, которого сегодня помнят и знают, — это Сперджен в свои зрелые годы, известный проповедник, чьи проповеди печатались на 23 языках. О Сперджене, проповедовавшем в церкви на Парк-стрит, человеке, чьи проповеди были настолько нежеланными, что в Кембридже их продавали только в овощном магазине, человеке, который говорил, что его считают «накипью творения и никто не проявляет к нему ни малейшего расположения», — об этом Сперджене сегодня практически забыли. То же можно сказать и о Сперджене периода борьбы с либерализмом. О пророке, который предупреждал своих братьев, евангельских христиан: «Мы скатываемся с горы с головокружительной скоростью», который говорил: «Заявлять, что мы — евангельские христиане, и в то же время отказываться определить, что это означает, — значит откровенно лицемерить», — о нем никто сегодня ничего не знает. Именно то, что беспокоило Сперджена в начале и в конце жизни, имеет особое значение для нас, потому что то, о чем он больше всего проповедовал в эти годы, хорошо помогает нам понять нынешнее состояние евангельского христианства. В этой главе мы не будем описывать всю его жизнь, а сконцентрируем свое внимание только на одном году его служения — на 1856, когда ему было 22 года. Этот год был для Сперджена таким же поворотным, как для Джорджа Уитфилда * 1739 год. Как мы не сможем понять жизнь Уитфилда, не зная, что произошло, когда ему было 24 года, так без исследования жизни 22-летнего Сперджена мы не получим ключ к пониманию всех его поступков в будущем и не разберемся в том, что один его современник назвал «самым романтическим периодом самой удивительной жизни — жизни Чарльза Сперджена».

Великие перемены произошли в церкви на Нью-парк-стрит с начала 1854 года. К осени этого года молитвенные собрания среди недели регулярно посещали пятьсот человек. Церковь наполнилась: была даже сделана пристройка, но здание все равно уже не вмещало всех слушателей. Скоро стало очевидно, что в Лондоне происходит то, чего не наблюдалось со времен Уитфилда и Уэсли. Один служитель из Шотландии, посетивший церковь Сперджена в начале 1856 года, был поражен количеством людей, пришедших на вечернее собрание. По его словам, он вместе с двумя своими друзьями пришел в церковь к шести часам — за полчаса до начала:

«К сожалению, подойдя к церкви, мы увидели, что у дверей собралась толпа людей — все они хотели войти внутрь. Но пускали только тех, у кого были билеты. А поскольку у нас билетов не было, то мы уже потеряли всякую надежду попасть туда. Но один из моих спутников подошел к полицейскому и сказал ему, что я священник, приехавший из Шотландии, и хотел бы присутствовать на служении. Полицейский вежливо ответил, что пропустит нас внутрь, но сесть нам там будет негде. Но мы были рады и тому. Женщине, которая была с нами, уступили место, а мне и моему другу позволили сесть на подоконнике. Множество людей толпилось в проходе у наших ног. Я спросил стоявшего рядом мужчину, приходит ли он сюда регулярно. Он сказал, что да. „Почему же у вас нет сидячего места?“ — поинтересовался я. „Места! — воскликнул он. — Место здесь не приобретешь ни уговорами, ни деньгами! Но я добыл билет, дающий право стоять здесь“. Мне сказали, что в этом здании было 1500 сидячих мест, но если принять во внимание, что были забиты все классы воскресной школы, проходы, то в церкви находилось не менее 3000 человек» 26. Казалось, что бесконечное количество людей желает услышать проповедь Сперджена. Вечерние воскресные собрания часто проводились в Экзетер-холле, вмещавшем 4000 человек. Но вскоре администрация зала отказалась сдавать его в аренду Сперджену под тем предлогом, что она не может предоставлять помещение исключительно одной деноминации. Поэтому с октября 1856 года церковь начала арендовать мюзик-холл на Сарри-гарденс, только что построенное здание для концертов популярного музыканта М. Джульена. В этом помещении могло разместиться от шести до десяти тысяч человек.

Конечно, тот факт, что огромное количество людей желало слушать проповедь Евангелия, еще не доказывает, что произошло истинное пробуждение, но все же хочется верить, что сотни людей на самом деле вошли в царство Божье. В 1857 году Сперджен говорил: «К своей радости за один год я увидел, как обратились не менее тысячи человек» 27. Сперджен был убежден, что его церковь переживала духовное пробуждение, поэтому он обращался к тем, кто все еще спал, с такими словами: «Настало время пробуждения и излияния благодати Божьей, а вы из-за своего неверия равнодушно взираете на это, поэтому вы не призваны и не спасены» 28. «Мне кажется, — говорил он в другой раз, — что пуритане выпрыгнули бы из могил, если бы узнали, что происходит у нас сейчас» 29.

Но нельзя думать, что в эти дни Сперджен пребывал в безмятежности — как раз тогда он подвергся таким гонениям, каким в одиночку не подвергался ни один служитель за всю историю Англии. В своей спальне миссис Сперджен повесила на стене отрывок из Библии: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и всячески неправедно злословить за Меня; радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас». Эти слова точно описывали то, что переживал двадцатидвухлетний Сперджен. Его имя всячески склоняли в газетах и «пинали, как футбольный мяч». Газетчики не могли не обращать на него внимания, так как о нем говорили во всех уголках страны, но они не могли и благоприятно отозваться о нем, потому что он поставил под сомнение авторитетность той веры, которую они опекали. «Иллюстрэйтед таймс» 11 октября 1856 года написала: «Популярность Чарльза Сперджена беспрецедентна — ничего подобного не происходило со времен Уитфилда. Церковь на Нью-парк-стрит не может вместить и половины желающих послушать его, даже Экзетер-холле оказался мал. Авторитет Сперджена настолько велик, что его друзья собрались арендовать мюзик-холл на Сарри-гарденс, похоже, они уверены, что и он будет полон. Сперджен популярен не только в Лондоне. Недавно, в один из выходных, мы стали свидетелями того, как в одном из сельских районов огромное количество людей стекалось к одному месту, и на вопрос, куда они идут, нам ответили: „Идэм слухати мистара Спиржана“». Далее газета высказывала предположение, что в скором времени популярность Сперджена пойдет на убыль 30.

И на периферии пресса не могла остаться безучастной. Приведем здесь типичную для большинства местных изданий выдержку из шеффилдской газеты: «Теперь преподобный Чарльз Сперджен, служитель баптистской церкви на Нью-парк-стрит, — лев, звезда, метеорит… Он произвел настоящий фурор в религиозном мире. Каждое воскресенье толпы людей стекаются к Экзетер-холлу, как будто там будет происходить какое-то великое представление. Огромный зал переполняется восхищенной публикой. Те, кто вошел, испытывают беспредельное счастье, а те, кто остался снаружи, исполняются зависти к счастливчикам… Чарльз Сперджен проповедует себя. Если бы он не был актером, то был бы ничтожеством. Вряд ли бы он добился такого успеха, если бы не выставлял напоказ свое бесстыдство (главную черту своего характера), поражая всех своим фамильярным отношением к святому, если бы не выражался напыщенно и не вышагивал важно по своей проповеднической платформе, как будто он на сцене театра, если бы до тошноты не хвалился своей близостью к небесам… Кажется, что разум молодого человека помутился от славы… Руководители его деноминации правильно делают, что не оказывают ему никакой поддержки… Он — девятидневное чудо, комета, которая на мгновение появилась на религиозном небосводе. Он вознесся ввысь, как ракета, и упадет вниз, как бревно» 31.

Газетчикам не удалось заставить Сперджена замолчать, но его чуть было не заставило отказаться от проповеди событие, произошедшее вечером 19 октября 1856 года. В тот день община Сперджена первый раз собралась в мюзик-холле на Сарри-гарденс — огромное здание с тремя ярусами балконов было забито до предела. Когда началось собрание и Сперджен произносил молитву, сразу из нескольких мест раздались крики: «Пожар!» Поднялась паника. Кто-то начал кричать: «Балконы падают! Здание рушится!» В возникшей давке было убито 7 человек, а 28 человек с тяжелыми травмами были отправлены в больницу. Виновников этой ложной тревоги так и не нашли, но Сперджен до конца своих дней не мог забыть произошедшего. Это событие так шокировало его, что некоторое время он сомневался, сможет ли опять проповедовать 32.

После трагических событий в мюзик-холле на Сарри-гарденс нападки газет на Сперджена достигли своего апогея. «Сэтурдэй ревью» написала 25 октября: «Мы полагаем, что действия Чарльза Сперджена не поддерживают его братья по вере. Вы вряд ли найдете хотя бы одного служителя, который бы общался с ним. Никто из представителей так называемого религиозного света не разделяет его намерений арендовать то или иное помещение для богослужений… Повсеместно считается, что его ненормальные предприятия никакой пользы вере не приносят… Проведение богослужений в арендованном зале, который предназначен для развлечений, — весьма сомнительное новшество. Создается впечатление, что наша религия находится на последнем издыхании… Кроме того, Чарльз Сперджен всего лишь притворяется воскресным Джульеном. Из истории мы знаем, что разум церковников иногда затмевался настолько, что они устраивали представления с чудесами и разрешали отмечать праздник Осла. Но теперь, похоже, былое возвращается: популярные проповедники снимают концертные залы, проповедуют ограниченное искупление в салонах, где пахнет табаком и едва перестала звучать „Травиата“. В мюзик-холле на Сарри-гарденс произошло трагическое событие. Несчастный случай, приведший к гибели семи человек и к ранению множества других людей, Чарльз Сперджен воспринимает как провидение Божье, полагая, что оно свидетельствует о расположении Бога. Вместо того чтобы сказать: „Это происшествие учит нас проявлять умеренность и здравый смысл“, он говорит: „Это происшествие доказывает необходимость приобрести собственное здание“. Ну что же, давайте, запроповедуйте еще одну толпу до умопомрачения, убейте и раздавите еще одну или две дюжины человек, и тогда вы точно сможете заявить, что Бог на вашей стороне» 33.

Определив, как относился мир к Сперджену в 1856 году, давайте обратим свое внимание на те причины, по которым Сперджен стал проводником великого пробуждения. Во-первых, он обладал выдающимися способностями, которые он пожертвовал делу проповеди Слова. Сила его воображения помогала ему привлекать внимание людей к уже знакомым истинам. К примеру, посмотрите, как он призывал верующих пробудиться ото сна и проповедовать Евангелие: «Христианин, пока ты спишь, помни: время идет, если бы ты мог остановить время, можно было бы немного полениться; если бы ты мог схватить его за чуб, можно было бы расслабиться; но ты не смеешь останавливаться, ибо страшные колеса колесницы времени вращаются с такой ужасающей скоростью, что оси уже раскалились. Эта колесница не может затормозить. Вперед, вперед и вперед мчится она, и вот уже век исчез, как ночная стража». Манера Сперджена проповедовать резко контрастировала с общепринятым стилем викторианской эпохи. Религиозный мир великую дерзость усматривал в том, что молодой выскочка популяризирует новый стиль проповеди. Но именно к этому Сперджен и стремился. Он доказал, что уверен в себе и весьма оригинален. Он презирал почтенную, но безличную проповедь Евангелия и проповедовал так, как будто хватал каждого своего слушателя за руку и лично разговаривал с ним. Сперджен выбирал «избитые» темы для проповедей, которые уже порядком поднадоели слушателям, но излагал их так ясно, с такой силой духа, что затрагивал самые глубины человеческих сердец. Вы сами сможете оценить, каким богатым языком он владел, как образно мог изложить тему, прочитав выдержку из его проповеди о непрерывном существовании церкви:

«Подумайте, какое чудо, что церковь существует! Ее присутствие в этом мире — это самое великое чудо Божье!.. Церковь была всегда! Когда языческие императоры навалились на нее, как снежная лавина, она сбросила с себя эту огромную массу, как будто человек стряхнул снежинки со своего пальто, и продолжала существовать как ни в чем не бывало. Когда Рим яростно и открыто изливал на нее свою злобу, когда жестокие убийцы открыли в Альпах охоту на святых, когда рекой лилась кровь альбигойцев и вальденсов, окрашивая снег в красный цвет, церковь все равно продолжала жить — покрытая запекшейся кровью, она так и сияла здоровьем. Когда же после частичной реформации в нашей стране религиозные лицемеры решили изгнать из страны всех настоящих верующих, церковь Божья не впала в спячку — она продолжала свое служение. Пусть же завет, подписанный кровью, свидетельствует о силе гонимых святых. Прислушайтесь к пению церкви среди бурых вересковых холмов Шотландии, к ее молитве на тайных сходках в Англии. Вы слышите голоса Каргиля и Кэмерона, громыхающие среди гор? Слышите, как они обличают короля-самозванца и народ-отступник? Слышите, о чем свидетельствуют Беньян и его товарищи? Они скорее сгниют в темнице, чем поклонятся Ваалу. Спросите меня: „Где же церковь?“, и я покажу вам, что она существовала всегда: с того самого момента, как Святой Дух впервые сошел на людей в иерусалимской горнице, вплоть до этого момента. Апостольская преемственность никогда не прерывалась. Она передается не через Римско-католическую церковь, не через суеверных пап, которых рукоположили другие священники, а через кровь благочестивых людей, которые всегда истинно свидетельствовали об Иисусе. От галилейских рыбаков через мудрых пасторов, трудолюбивых благовестников, верных мучеников, почитаемых людей Божьих мы ведем свою родословную. Мы славим Бога, что Его благодатью в нас существует истинная церковь живого Бога, в которой пребывает Христос и пребудет до конца мира.

Чудо из чудес заключается в том, что церковь пребывает совершенной. Никто из избранных Божьих не вернулся назад, никто из искупленных не отрекся от веры. Ни одна Богом призванная душа не отреклась от Христа, хотя ее тело, может быть, пытали каленым железом или бросали на растерзание диким зверям. Враг не смог причинить церкви никакого вреда. Штормовые волны бьются, бьются, бьются о древнюю скалу, ее тысячу раз покрывают бурные потоки искушений, но ни один ее выступ не откололся и не отколется. Ни один из столпов скинии Господа не сдвинулся, ни один из канатов не разорвался. Дом Господень стоит прочно: „И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот; и он не упал (ни один камень его не упал!), потому что основан был на камне“».

Без сомнения, именно благодаря своей способности преодолевать давно сложившиеся условности Сперджен приобрел такое большое влияние. Кроме того, он был достаточно уверен в себе, чтобы выдержать бурю недовольства, которую вызвали его поступки. В проповеди о молитве он говорил: «Часто я не молился так, как то было принято, и тогда люди говорили обо мне: „Ему не достает благочестия“. Сэр, не вам судить, благочестив я или нет… Братья, я хотел бы уничтожить все эти молитвы, которыми мы молимся последние пятьдесят лет. Мы переливаем из пустого в порожнее, искажаем библейские отрывки, например: „Где двое или трое соберутся, там Ты будешь посреди них и благословишь их“. Могу привести еще множество других примеров. Но мне хотелось бы, чтобы мы обратились к Богу от себя, от своего сердца» 34. Своим критикам Сперджен отвечал так же решительно: «Я не забочусь о том, как я проповедую. Мне не нужна людская любовь, я не прошу никого посещать мои собрания. Я проповедую так, как мне хочется, то, что мне хочется, и тогда, когда мне хочется».

В истории английской церкви было только два благовестника, с которыми Сперджена правомерно сравнивать. Своими дарами он походил на Хью Латимера и Джорджа Уитфилда, но все же было у него одно качество, которое делало его на голову выше всех предшественников. Сперджен обладал великолепными умственными способностями, которые позволяли ему понимать, пропускать через себя и излагать другим все то, что он читал 35. Кроме этого, к тому времени, как Сперджен приехал в Лондон, он прочитал огромное количество книг. Он ушел с головой в богословие золотого века церковной истории — в наследие пуритан 36. А самое главное, с шести лет он регулярно читал Библию. Сперджен написал о Беньяне слова, которые с полным правом можно отнести к нему самому: «Прочтите любое его произведение, и вам покажется, что вы прочитали саму Библию. Он изучал Писание, пока все его существо буквально не пропиталось им. Проколите его где угодно, и вы увидите, что его кровь — это Библия. Он не может говорить, не цитируя Писание, ибо его душа переполнена Словом Божьим» 37.

Конечно, нельзя упускать из виду, что Сперджен был очень одаренным и прекрасно образованным человеком, но, с другой стороны, нельзя думать, что только этими факторами можно объяснить особенности его раннего служения, иначе мы вступим в противоречие с учением самого Сперджена. Сперджен приехал в Лондон с твердым убеждением, что Бог сокрыл Свой лик от Своего народа. Изучение Библии и церковной истории убедили проповедника, что, судя по упадку церкви, Святой Дух не действовал так, как мог бы, и поэтому он говорил своей общине, что, если Бог будет и впредь скрывать Свой лик, расширить Божье царство не удастся. Не нашими знаниями, талантами, ревностью, говорил он, мы совершаем Божье дело. «Но, братья, — продолжал он, — мы можем взывать к Господу, пока Он не соблаговолит снова открыть Свой лик». «Мы хотим только Духа Божьего: христианин, иди домой и молись о Нем; не останавливайся ни на мгновение, пока Бог не откроет себя; не медли, где бы ты ни был; перестань довольствоваться извечной рутиной и пустыми формальностями. Пробудись, Сион, пробудись, пробудись!»

Не прошло и нескольких месяцев, как стало понятно, что община на Нью-парк-стрит пробуждается — все, начиная от пастора и кончая последним членом, стали ревностно молиться. «Господи, пошли благословения. Он должен послать их, если Он не пошлет, наше сердце разорвется от горя». Какие поразительные перемены произошли на молитвенном собрании! Сейчас, вместо того чтобы повторять избитые и скучные молитвы, «каждый становился крестоносцем, осаждавшим Новый Иерусалим, каждый, казалось, хотел захватить Небесный Град силой своего ходатайства. И скоро благословение пришло к нам в таком избытке, что мы не могли вместить его!» 38

До конца жизни Сперджен вспоминал о пробуждении в церкви на Нью-парк-стрит как о неопровержимом доказательстве того, что Бог отвечает на молитвы. Он часто напоминал своей пастве: «Какие замечательные молитвенные собрания у нас были: не будем же никогда забывать о них, ибо тогда я не мог произнести и слова, ощущая ужас от присутствия Духа Божьего, превращающего нас в прах»39. «А какие проповеди были на Парк-стрит? Мне едва хватало воздуха. Святой Дух сходил на нас, как ливень, который насыщал землю водой, пока комья земли не станут готовыми для вспашки. Помните, как тогда то слева, то справа раздавались возгласы: „Что мне делать, чтобы спастись?“»

Сперджен очень часто и серьезно предупреждал свою паству о том, как опасно перестать зависеть от Бога в молитве. «Я молю Бога, чтобы вы не перестали молиться за меня! Если это произойдет, сообщите мне об этом, и я перестану проповедовать. Дайте мне знать, когда вы намереваетесь прекратить свои молитвы обо мне, и тогда я воскликну: „О Боже, отправь меня в этот день в могилу, преврати в прах“» 40. Это не красноречивые фразы талантливого проповедника, а глубинные переживания Сперджена 41. Он верил, что без Святого Духа ничего невозможно сделать. Он был уверен, что если его община перестанет ощущать свою полную зависимость от присутствия Бога, то она вскорости «станет объектом всеобщего презрения» 42. Все годы своего служения Сперджен не переставал думать об этом. «Если бы мне была дана возможность произнести последнюю молитву перед смертью, я бы сказал: „Господи, пошли в Твою церковь людей, исполненных Духом и огнем“. Дайте любой церкви таких людей, и она добьется большого успеха; лишите любую церковь таких людей, дайте вместо них ученых мужей, профессоров, но без огня и благодати, собак, не умеющих лаять, и сразу же эта церковь придет в упадок» 43.

Таким образом, служение Сперджена объясняется действием Святого Духа. Сам проповедник прекрасно это понимал. Он не стремился к тому, чтобы люди восхищались им. Главная его задача заключалась в том, чтобы они пребывали в страхе Божьем. «Бог пришел к нам не для того, чтобы превознести нас, а для того, чтобы превознести себя». Более того, Сперджен не считал, что его уверенность в Святом Духе — что-то особенное. Он полагал, что каждый истинный посланник Бога обладает Святым Духом. Он говорил так: «Проповедник должен знать, что он действительно обладает Духом Божьим и что, когда он проповедует, на нем пребывает сила этого Духа, дающая ему возможность говорить так, как если бы его устами говорил Бог. В противном случае с кафедры он должен уйти немедленно. Он не имеет права там быть. Он не призван проповедовать истину Божью» 44.

Присутствие Святого Духа в служении Сперджена проявлялось двояко. Во-первых, оно влияло на характер его проповеди. Подобно апостолу Павлу, он проповедовал «в немощи, и в страхе, и в великом трепете». Он говорил: «Мы боимся неправильно верить. Мы трепещем при мысли о том, что допустим ошибку и неправильно истолкуем Слово. Я знаю, что Мартин Лютер без страха встретил бы дьявола, но, как он сам признавался, очень часто, когда он выходил проповедовать, его коленки дрожали. Он трепетал при мысли, что может неверно изъяснить Слово Божье. Преподать всю истину — страшное поручение. Все мы, посланники Божьи, не должны легкомысленно относиться к Слову Божьему — мы должны трепетать перед ним» 45. Когда Святой Дух снисходит на человека, у последнего появляется такое же желание помочь другим людям, какое было у Христа. «Иисус никогда не проповедовал с беспечностью», — говорил Сперджен и старался уподобиться своему Господу. Следуя Его примеру, он иногда испытывал неописуемую радость. Проповедуя по Евангелию от Иоанна 17:24, он воскликнул: «У меня в голове есть мысль, но я не могу выразить ее. Я сейчас чувствую, что с легкостью мог бы взлететь на небеса». Но иногда, осознавая ужасающую реальность Божьего суда над человеческим грехом, он страдал почти так же сильно, как Христос в Гефсиманском саду. «Мое сердце готово разорваться, — говорил он, — когда я думаю, какое множество людей отвергает Евангелие». Пребывая в таком настроении, он всегда добавлял: «Мне так сильно хочется, чтобы мои слушатели обратились! Я бы почел за великую честь умереть сейчас же, если бы моя смерть искупила этих несчастных от ада» 46.

Кафедра была для Сперджена самым святым местом на земле, поэтому утверждение, что он превратил ее в место для развлечений, так же далеко от истины, как небо от земли. Наоборот, с самых первых дней своего служения Господу он относился к ней со всей серьезностью. Обратившись, в 1850 году он стал учителем воскресной школы. Как-то после собрания преподавателей он записал в дневнике: «В моем сознании такое большое количество шуток никак не согласуется с образом учителя воскресной школы». Через три года после смерти Сперджена Робертсон Николл, беспристрастный судья проповедников, писал: «Благовестие, построенное на юморе, может привлечь многих, но оно превращает душу в пепел и убивает ростки веры. Многие, кто не знает проповедей Чарльза Сперджена, думают, что он был юмористом. Но на самом деле не было еще проповедника, который бы говорил так искренно, серьезно и почтительно» 47.

В отношении к пастве Сперджен брал пример с Уильяма Гримшоу, проповедника эпохи пробуждения XVIII века. Однажды, когда Уитфилд проповедовал в церкви Гримшоу, последний прервал его проповедь словами: «Брат Уитфилд, не льсти им. Я боюсь, что половина из них идет в ад с открытыми глазами».

Любой проповедник понимает, что имел в виду Джон Уэсли, когда говорил: «Если бы мне пришлось проповедовать целый год в одном месте, я бы, наверное, усыпил и себя, и своих слушателей». Сперджен чувствовал то же самое, и поэтому иногда у него появлялось желание освободиться от бремени — он уставал, проповедуя тысячам людей год за годом: «Не счесть тех минут, когда у меня появлялось жгучее желание стать пастором маленькой деревенской церквушки в двести-триста членов. Об этих душах я стал бы непрестанно заботиться» 48. Но Сперджен знал, что такого никогда не будет, и он молил Бога, чтобы Тот лучше навеки затворил его уста, чем позволил проявлять беспечность и довольство, когда душам других людей угрожает проклятие: «Лучше бы я не родился, чем стал проповедовать таким людям вполсилы или скрывать истину моего Господина. Лучше бы я был бесом, чем проповедником, легкомысленно обращающимся со Словом Божьим, помогающим другим людям губить свои души… Более всего я желаю, чтобы на мне не было крови другого человека. Мое единственное стремление — иметь право перед смертью повторить слова Джорджа Фокса: „Я чист! Я чист! Я чист“» 49.

Но характер проповеди Сперджена не самое главное доказательство того, что он находился под водительством Святого Духа. Для Сперджена важнее было содержание проповеди, и на этот второй момент мы также должны обратить внимание. Все цитаты, приведенные выше, не только не дают полноты картины, но даже могут ввести в заблуждение. Главным побудительным мотивом его действий было не осознание долга, а более возвышенное чувство:

Себе я — даже если б мог —

Здесь ничего б не взял.

Я так люблю Тебя, мой Бог,

Что все Тебе б отдал!

Эти слова подводят нас к самому главному моменту, который стоял за благовестием Сперджена. Он любил возвещать «славу Бога в Иисусе Христе». Христос — именно Он — был «славной, всепоглощающей темой» для него, и это Имя превратило его труд за кафедрой в «купание в райских водах» 50.

Часто рассказывают историю о том, как один рабочий обратился, услышав, как Сперджен читал стих из Библии, проверяя акустику в Хрустальном дворце перед началом служения, но при этом упускают из виду, какой именно стих Сперджен произнес, а это немаловажно. Думая, что в зале никого нет, проповедник произнес слова, которые постоянно звучали в его голове: «Вот Агнец Божий, который берет на Себя грех мира».

Не удивляйтесь, если, просматривая заголовки его проповедей за 1856–1857 годы, вы обнаружите, что в них постоянно присутствует имя Иисуса: «Христос и дело Его Отца», «Христос — сила и мудрость Божья», «Христос вознесенный», «Снисхождение Христа», «Христос — наша пасха», «Христос в завете». Давайте на мгновение обратимся к его проповеди «Вечное Имя», которую он сказал в 1855 году, когда ему было двадцать лет. В ходе проповеди он изображает, что стало бы с миром, если бы у него отняли имя Иисуса, и, будучи не в состоянии сдержать свои чувства, он восклицает: «Я не хотел бы стоять здесь без Господа; и если бы Евангелие не было истинным, я бы просил Бога уничтожить меня в этот же миг, ибо если бы вы смогли уничтожить имя Христа, моя жизнь потеряла бы смысл» 51. Даже через много лет миссис Сперджен не смогла забыть этой проповеди. Она так описывает заключительный ее момент, когда голос Сперджена буквально срывался от физического изнеможения:

«Я вспоминаю, — хотя прошло так много времени, — тот воскресный вечер, когда он проповедовал на слова из псалма: „Будет имя Его вовек“. Он упивался этой темой, возможность превознести Спасителя приводила его в восторг. Казалось, что в той проповеди он истощит в преклонении перед милосердным Царем всю свою душу и жизнь. И я в самом деле думала, что он умрет прямо там, на глазах у всех! В конце проповеди он сделал над собой усилие, чтобы восстановить свой голос, но у него ничего не вышло; в его прерывистых фразах можно было расслышать только страстные причитания: „Пусть мое имя погибнет, но пусть Имя Христа пребудет вовеки! Иисус! Иисус! Иисус! Венчайте Его — Он Господь над всем! Ничего другого вы от меня не услышите. На сегодня это мои последние слова в Экзетер-холле. Иисус! Иисус! Иисус! Венчайте Его — Он Господь над всем!“ После этого, почти теряя сознание, он упал в кресло, стоявшее сзади» 52.

Разве можно привести еще более веское доказательство присутствия Святого Духа в служении Богу? Только внутреннее ощущение присутствия Христа, которое проповедник испытывает во время проповеди, может сравниться с ним. Сперджен писал, что человек по эту сторону могилы вряд ли может быть ближе к небесам, чем в этот момент. Он свидетельствовал: «Я ощущал, как мой Господь присутствует со мной. Я был в этом так же уверен, как и в том, что живу. Когда я стою за кафедрой, Иисус для меня настолько реален, как будто я вижу Его своими глазами».

Говоря о служении Сперджена, нельзя не привести хотя бы один пример того, что он проповедовал Христа людям самого разного социального положения, показывая, что Христос — это единственное, что нужно всем. «Помни, грешник, что ты спасешься не тем, что ты держишься за Христа, не тем, что радуешься во Христе, и даже не тем, что веришь в Христа, — Христос тебя спасает, Его кровь и Его заслуги. Поэтому надейся не на себя, а на Христа, источник твоей надежды, не на свою веру, а на Христа, автора и совершителя твоей веры; и если ты делаешь это, то тысячи бесов не смогут повредить тебе… В проповедях, хотя и неумышленно, мы очень часто забываем, что не на молитву, не на веру, не на наши дела и не на наши помыслы должны мы опираться, а на Христа, только на Христа. Мы слишком много думаем о неправильном состоянии своей души, о недостаточной глубине своих переживаний, но забываем, что не мы спасаем себя, а Христос спасает нас. Поэтому я молю вас: взирайте только на Христа, никогда не ожидайте получить спасение от себя, от служителей или от кого бы то ни было еще, кроме Христа. Постоянно взирайте на Него, пусть Его смерть, Его борения, Его стенания, Его страдания, Его заслуги, Его слава, Его ходатайство будут всегда свежи в вашей памяти. Когда вы просыпаетесь утром, ищите Его; когда ночью ложитесь спать, ищите Его» 53.

Именно такими были характер и содержание проповедей Чарльза Сперджена, когда ему было двадцать два года. Заканчивая рассматривать эту сторону служения Сперджена, вы, наверное, понимаете, что сегодня нам необходимо заново открыть для себя, что значит осознавать любовь Христа. Пусть и из вашего сердца исходят эти слова, которые так часто любил повторять Сперджен:

О, как ничтожен был бы я,

Когда б я не любил Тебя!

Жить, не любя, Господь, Тебя?

Пусть лучше смерть найдет меня!

Чарльз Сперджен — кальвинист, а кальвинистов теперь в Лондоне осталось мало. Он проповедует, что спасение зависит не от свободного выбора человека, а от благостного выбора Бога, а такую проповедь теперь в Лондоне редко где услышишь.

Джон Андерсон

* * *

Я скажу, не колеблясь, что наряду с учением о распятии и воскресении нашего благословенного Господа ни одно учение не имело в ранней церкви такого большого значения, как учение об избрании по благодати.

Чарльз Сперджен

* * *

Учение о благодати спрятали в пыльный чулан. Все признают, что оно истинно, ибо оно внесено во многие вероисповедные документы: оно есть и в 39 статьях Англиканской церкви, и в разных других протестантских символах веры, за исключением откровенно арминианских, но как мало о нем говорится с кафедры! Оно превратилось в реликвию, музейный экспонат. Его сделали почетным отставным офицером, от которого не требуется нести службу.

Чарльз Сперджен

23 NPSP, vol. 4, pp. 167–168. Все мои цитаты из проповедей Сперджена взяты (если не указано иное) из оригинальных томов «Кафедра церкви на Нью-парк-стрит» (NPSP) и «Кафедра церкви „Метрополитан табернакл“» (MTP). В дальнейших сносках я буду приводить только номера тома и страниц. Начиная с 1855 года, Сперджен каждый четверг публиковал одну свою проповедь. Все они переиздавались в виде одной книги в конце года. Таким образом, произведя простые подсчеты, по номеру тома, в которой находится проповедь, читатель сможет определить, в каком году она была сказана. Однако этот метод работает только для томов, изданных до 1892 года, года смерти Сперджена. Название сборника проповедей было изменено после открытия «Метрополитан табернакла» в 1861 году.

24 Germany, England and Scotland, Recollections of a Swiss minister, J. H. Merle d’Aubigne, London, 1848, p. 89.

25 NPSP, vol. 6, p. 37.

26 Рikе, vol. 2, p. 225.

27 The Early Years, p. 452. О количестве людей, пробудившихся от духовного сна, можно судить по отрывочным, почти случайным замечаниям, содержащимся в его проповедях. В проповеди, сказанной в декабре 1859 года, он упоминает «тысячи писем, которые я постоянно получаю от моей общины» (NPSP, vol. 6, p. 38).

28 NPSP, vol. 1, p. 23.

29 NPSP, vol. 3, p. 256.

30 The Early Years, pp. 325–326.

31 Ibid., pp. 321–322.

32 Сперджен называл происшествие в мюзик-холле «великой и ужасной катастрофой, которую изобрел сатана, чтобы остановить нас» (NPSP, vol. 6, p. 436).

33 The Early Years, pp. 441–442.

34 NPSP, vol. 6, p. 338. «На молитвенном собрании, — говорит он в другом месте, — я легко различаю, когда брат молится и когда он только делает вид, что молится, играя в молитву. Вы ведь знаете, как обстоит дело с некоторыми нашими молитвами: они то и дело повторяются. О, если бы прозвучало хотя бы одно живое стенание! Один вздох души имеет в себе больше силы, чем получасовое проговаривание красивых набожных слов. О, как я хочу услышать хоть один всхлип, исторгнутый из души, увидеть хоть одну слезу из сердца!»

35 «Его способность к чтению была уникальной… Он схватывал содержание текста почти с одного взгляда и при этом прекрасно запоминал прочитанное. Он положил за правило прочитывать каждую неделю полдюжины самых трудных книг. Я несколько раз имел возможность проверить качество его чтения и всякий раз обнаруживал, что он все помнит» (Dr. Wright, цит. по Spurgeoun’s Autobiography, vol. 4, p. 273). Ко времени своей смерти Сперджен располагал библиотекой в 12 000 томов и, говорят, «мог найти почти любой из них даже в темноте». В другом источнике написано: «Однажды мистер Сперджен, сидя возле своей кафедры, перечислил по памяти все пять тысяч имен членов своей церкви».

36 Сперджен, познакомившись с трудами пуритан в детстве, до конца жизни очень высоко их ценил. Он говорил в 1872 году: «Я и сегодня утверждаю, что, какую бы пуританскую книгу мы ни взяли, одна ее страница содержит в себе больше мысли, образованности, Писания и подлинного учения, чем все тома современных измышлений. Современные люди весьма обогатились бы, если бы у них были хотя бы крохи со стола пуритан» (MTP, vol. 18, p. 322). Сперджен был нетерпим к тем, кто говорил: «Мы не хотим читать ничего, кроме самой Книги, и не хотим принимать никакой свет кроме того, который проходит сквозь трещину в нашей собственной крыше. Мы не хотим видеть лучше при чужой свече, мы лучше останемся во тьме. Братья, давайте не будем впадать в такое безрассудство» (MTP, vol. 25, p. 630).

37 Autobiography, vol. 4, p. 268.

38 The Early Years, p. 263.

39 MTP, vol. 11, p. 397.

40 NPSP, vol. 3, pp. 255–256.

41 Во время одного из посещений Европы Сперджен повстречал служителя-американца, который сказал ему: «Я давно хотел вас увидеть, мистер Сперджен, и задать вам пару простых вопросов. В нашей стране существует множество мнений о секрете вашего невероятного успеха. Не будете ли вы так добры сообщить вашу точку зрения?» После краткой паузы Сперджен ответил: «Мои люди молятся обо мне».

42 MTP, vol. 13, pp. 118–119.

43 MTP, vol. 10, pp. 337–338.

44 NPSP, vol. 1, p. 203. См. также его важную, но не часто читаемую речь «Святой Дух в нашем служении», в которой он показывает, что «бесплодность многих служителей объясняется тем, что они не признают важность работы Святого Духа» (Lectures to my Students, 2nd Series, pp. 1–22).

45 MTP, vol. 35, p. 105.

46 MTP, vol. 8, p. 64. В поздние годы Сперджен серьезно опасался последствий растущего неверия в реальность ада. В 1865 году он говорил: «В наши дни среди христиан глубоко укоренилось неверие в вечное наказание. Об этом говорят не вслух, а шепотом; при этом неверие прикрывают благовидным желанием того, чтобы кому-нибудь удалось опровергнуть учение об аде. Я опасаюсь, что в основе всего этого — бунт против устрашающего нас всевластия Бога. Некоторые начинают думать, что грех, в конце концов, не так ужасен, как нам представлялось. Грешникам можно, оказывается, найти оправдание, они, видите ли, уже заслуживают жалости, а не гнева и наказания за свои преступления. Боюсь, что это наша старая природа, прикрываясь одеянием любви, пытается подвергнуть сомнению истину, которая так же бесспорна, как будущее блаженство верующих» (MTP, vol. 10, pp. 670–671). «Некоторые не могут вынести эту мысль, но мне кажется неизбежным, что грех должен быть наказан… Если грех станет пустяком, то добродетель превратится в игрушку» (MTP, vol. 31, p. 498).

47 Тем не менее эту старую карикатуру продолжают принимать за истину те, кто ничего не знает о подлинном Сперджене. Например, Кеннет Слэк называет его «великим увеселителем публики, у которого в запасе был целый арсенал остроумных высказываний, шуток, оригинальных идей и театральных приемов» (The British Churches Today, 1961, p. 73). Сперджен согласился бы с Чарльзом Симеоном, который, имея в виду проповедников с манерами шутов, замечает: «Св. Павел говорил о грешниках так: „О которых я… теперь даже со слезами говорю, поступают как враги креста Христова; их конец — погибель, их бог — чрево, и слава их — в сраме: они мыслят о земном“ (Фил. 3:18–19). Но подобные проповедники говорят вам о том же со смехом, а не со слезами. Кажется, им не достает того страха и благоговения, с которыми все мы, особенно служители, должны приближаться к Богу и к Его Слову. Христианин должен содрогаться при мысли о подобном легкомыслии». По этой теме см. An All-Round Ministry, p. 335. Я, конечно, не отрицаю, что подлинный юмор — это хороший и нужный дар. Вышеприведенные замечания касаются только неуместности его использования в том случае, когда человек на богослужении говорит во имя Бога. Интересные примеры юмора Сперджена, так же как и другие ценные сведения, можно найти в Personal Reminiscences of C. H. Spurgeon, W. Williams, 1895 и Autobiography, vol. 3, pp. 339–361.

48 26 MTP, vol. 19, p. 365.

49 Ibid., p. 370; MTP, vol. 27, p. 310.

50 The Early Years, p. 403.

51 NPSP, vol. 1, pp. 208–209.

52 The Early Years, p. 294.

53 NPSP, vol. 2, pp. 375–376.