Загадочная наследница

Глава 20

Гаррон поднял нож и проверил, достаточно ли остер кончик. На пальце появилась крохотная капелька крови.

— Нападение случилось внезапно, — начал он, глядя на капельку. — И те, кто набросился на нас, были совсем неопытны. Я уже сказал, что Мерри сумела спастись.

— Повезло девчонке, — кивнул Бернелл. — Но серебро Артура — вот что не дает мне покоя. Все снова сводится к серебру и Черному Демону.

Он отставил кружку, вздохнул и втянул ноздрями запах свежесрубленного дерева, из которого были сделаны столы и скамьи. Этот запах он помнил с детства. И сразу представил мать, ее метлу… почему бы это?

Он снова выпил.

К столу решительно подошла Мерри.

— Сэр, — объявила она, — сегодня вы будете спать на настоящей кровати.

— Прекрасно, — мрачно отозвался Бернелл.

Мерри посмотрела на пустую кружку, на полупустой кувшин из-под эля.

— Я найду снадобье, которое поможет изгнать дьявола из вашей головы, когда пробудитесь завтра утром.

Бернелл, немного подумав, кивнул:

— Может, это и не так плохо, что ты умеешь читать. Гаррон рассказал, что вы купили знаменитую книгу Болда. Хотелось бы ее увидеть.

Он вылил в кружку остатки эля из кувшина и снова стал пить. Мерри подбоченилась и неодобрительно покачала головой.

— Она предлагает мне целительное зелье, — пробормотал Бернелл. — Сама доброта! Но мне почему-то кажется, что она считает нас обоих полными идиотами, поскольку мы не можем определить, кто убил наших пленников и выдал вас Черному Демону. Да, она считает нас жалкими пьянчужками. Это неправильно и нехорошо, Гаррон! Она всего лишь бастард священника, который не удержался от соблазна, и смотрите, что из этого вышло! Нет, это неправильно. Вы должны что-то сделать.

Гаррону хотелось смеяться, но вместо этого он украдкой оглядел Мерри поверх краев кружки. Бернелл прав. Она выглядела насупленной, как аббатиса, оскорбленная в своем благочестии, что совершенно ей не идет. Поэтому он подлил масла в огонь.

— Она всего лишь женщина, сэр, не обращайте внимания, — посоветовал он, взмахнув рукой.

«Всего лишь женщина?!»

— Ваша память утонула в вине, милорд. Сегодня я сбила с ног мужчину без малейшей помощи с вашей стороны. Вы сами сказали, что я воин. Что я героиня. Слушайте меня: вам обоим следовало бы решить, как лучше обличить предателя, который сидит здесь, в большом зале, ест наш хлеб и тайком смеется над нами.

Гаррон понял, что ее так и подмывает громко высказать Бернеллу свои подозрения относительно сэра Лайла. Да у нее на лице все написано!

Он снова глотнул эля, наблюдая за сменой выражений ее лица. Она явно вообразила, что они только и делали, что пили.

Но тут Бернелл, прикрыв рот рукой, рыгнул и пошатнулся.

Видимо, она не так уж не права.

Коварный Гаррон решил подлить еще масла в огонь:

— Ты составляешь списки, торгуешься, покупаешь все, если не считать эля. И приобретаешь кружки, которых более чем достаточно для двух городов! И все потому, что поддалась на хитрости старухи, которая продала их тебе!

Жаль, что у него нет хозяйского стула, чтобы можно было развалиться на нем и презрительно усмехаться, а может, и небрежно покачивать ногой и дразнить ее, пока она не взорвется.

— Придержи язык, девочка, и принеси нам еще эля.

Под его взором лицо Мерри стало почти таким же красным, как косы. Поразительное зрелище: румянец ползет от выреза скромного серого платья до линии волос. Ее просто трясет от ярости!

Она открыла рот, готовая осыпать их оскорблениями, увидела, как хмурится Бернелл, и покрепче сжала губы. Не дура же она!

Мерри молча повернулась и отошла. Он был так доволен ее сдержанностью, что даже улыбнулся.

Но тут она развернулась и громко прокричала:

— Знаете ли вы, что теперь в отхожем месте хорошо пахнет? Мой отец потребовал, чтобы я нашла ему рецепт специального настоя трав, и был очень доволен, потому что терпеть не мог сидеть в таком сортире, где от вони можно упасть в обморок! Он часто обдумывал там свои решения! Может, и вы двое сядете рядышком и немного поразмыслите, потому что я использовала тот же рецепт. Или боитесь, что голова закружится от выпитого и свалитесь на пол?

Сидеть в сортире, ломая голову над очередной проблемой? Гаррон представить не мог, что такое бывает! Но до чего у нее острый язычок!

Гаррон увидел, как его люди возвращаются к работе, подталкивая друг друга локтями, смеясь, споря… прекрасное зрелище! Интересно, будет ли дождь?

Бернелл схватил ломоть хлеба и стал жевать.

— Поразительно! Бастард священника! Ей следовало быть скромной и благодарить судьбу, и все же она ведет себя так, словно мы ее слуги! Она спесива. Она самым наглым образом высказывается об отхожих местах! Я даже думаю, что она пыталась оскорбить меня, хотя такого быть не может, ведь я канцлер Англии! «Канцлер Англии» — эти слова сами по себе звучат как музыка. Как величественный звон колоколов, верно?

Гаррон торжественно кивнул.

— Только идиотка или полоумная может говорить со мной в таком тоне, как сейчас она! Сидеть в сортире? Священник размышляет в сортире? Вас так и подмывает улыбнуться. Я вижу это по глазам, хотя сейчас мое зрение не настолько острое, как в другие дни. Почему вы не злитесь на нее? Я поражаюсь ее дерзости и поражаюсь, как бастард может так себя вести! Кроме того, ее платье чересчур коротко, а волосы — слишком яркие! Своевольно рыжие! И эти маленькие косички, вплетенные в большую… Гаррон, ее нужно приструнить, и немедленно. Позаботьтесь об этом! И накажите ее как следует!

Бернелл хочет, чтобы он ее приструнил? Интересно, каким образом?

— Да, я важное лицо, — распространялся Бернелл. — И вы тоже. Я представитель короля, правая рука его величества, ибо делю с ним все его тайны и подсказываю новые идеи. Ах, все это неправильно, Гаррон!

— Да, она нуждается в твердой руке. Нуждается в достойном уроке. Ее необходимо научить смирению. Что же мне с ней сделать?

Он уставился в кружку. Ведь он пьет только потому, что пьет Бернелл! Какой же он осел! Чем только занимается! И это вместо того, чтобы изобличить предателя!

Гаррон повернул голову в сторону сэра Лайла, который о чем-то беседовал с Соланом. Тем самым, у которого болел живот. О чем они толкуют?

Гаррон оставил Роберта Бернелла тосковать над кружкой эля и вышел из зала. Вылил на голову пару ведер колодезной воды, чтобы немного прийти в себя, прежде чем отправиться на поиски Мерри. Таппер сообщил, что госпожа сейчас в ткацкой. Госпожа?! Поразительно. Он начинал верить, что она действительно ведьма.

В дверях ткацкой стояла Миггинс, сложив руки на костлявой груди.

— Хотите видеть Мерри, милорд?

Гаррон кивнул.

— Ты в два счета оказалась здесь. Поспешила защитить ее от меня?

Миггинс почесала голову. Интересно, какие твари обитают там, в этих тощих, никогда не мытых косичках?

— Мерри нет нужды защищать. Потому что она храбрый воин.

Гаррон уже начинал думать, что эти слова будут сопровождать его даже в могилу.

— Таппер сказал, что она в ткацкой.

— Да, пытается починить веретено на одном из станков. И вы не обидите ее, милорд.

— Думаешь, я сержусь на твою маленькую голубку?

Старушка не сдвинулась с места, взглядом пытаясь заставить его отступить. Он глянул через ее плечо и увидел Мерри, сидевшую на усыпанном соломой полу. Лицо ее лоснилось от пота: в маленькой душной комнате было невыносимо жарко. Она пыталась починить веретено, которое, на взгляд Гаррона, ремонту уже не подлежало.

— Моя маленькая Мерри вот-вот начнет богохульствовать или накачиваться элем… но как она может, когда вы с канцлером налились элем по горло, пьяницы вы этакие, а ей одной придется искать предателя! О да, у меня еще глаза целы, я все вижу! — Она прижала пальцы к вискам и уставилась на Гаррона. — Я вижу мужчину, чьи чресла отяжелели от похоти. Мужчину, которому не следует искать спасения от этой похоти с милой дочкой священника!

Вместо ответа Гаррон подхватил Миггинс под мышки и отставил в сторону. Оказалось, что она ничего не весит. Ему стало стыдно.

— Пойди поешь, — буркнул он, — и перестань пожирать глазами мои чресла.

Он перешагнул порог и прошел мимо трех занятых шитьем женщин. Никто не обратил на него внимания.

Мерри, стоя на четвереньках, возилась с деревянным стержнем, который, очевидно, должен был к чему-то крепиться. Он положил руку ей на плечо:

— Пойдем..

Она дернулась, ударилась головой о деревянный стержень и вскрикнула. Немного опомнившись, уселась прямо на пол и нахмурилась:

— Пришли сказать мне, что через два часа наступит конец света и вы просите меня принести еще эля, чтобы валяться без чувств под столом, когда настанет последний час?

— Ты много чего наговорила. По большей части оскорбительного, — покачал головой Гаррон. — Если настанет Судный день, будь уверена, что я встречу его с мечом в руке. А теперь закрой рот и следуй за мной.

— Вы так пропитались элем, что упали лицом в грязь! Только взгляните на себя! На что вы похожи!

— Никакой грязи нет! Но, судя по тому, что небо затянуло тучами, все дорожки вот-вот развезет. Я просто вылил воду себе на голову.

— Прекрасно! Для того чтобы иметь со мной дело, нужно иметь ясный ум, — съязвила Мерри, ехидно ухмыляясь.

— Пусть Миггинс сходит за Борраном. Это его дело — чинить станки.

— Борран попросил меня взглянуть, в чем дело. Говорит, что сам он зашел в тупик.

Она медленно поднялась, вытерла руки о юбку и снова наградила Гаррона дерзкой ухмылкой.

— Вы действительно так оскорблены, милорд?

— Не я, а канцлер. Он считает, тебя нужно приструнить, и сделать это должен я.

— Приструнить? И что это означает? Я не оскорбляла канцлера, я… — Она нахмурилась. — Может, мне следовало бы выбрать более сладкоречивые слова. Я должна перед ним извиниться? Может, наутро он ничего не будет помнить? Какой позор!

— Канцлер был прав. Сто раз прав. Тебя просто необходимо приструнить.

Гаррон кивнул остальным женщинам, которые жадно прислушивались, не оставляя, однако, своих занятий.

— Пойдем, — повторил он.