Загадочная наследница

Глава 43

Гаррон шел рядом с Мерри по галерее, проложенной вдоль стен. Перед ними расстилался Лондон до самой Темзы. К счастью, они были далеко от портового смрада, приносимого ветром с моря.

День был прекрасным, хотя сегодня им не суждено обвенчаться. Воздух был свежим, а небо — голубым.

Мерри прислонилась к каменному зубцу стены.

— Раньше ты не носила волосы распущенными, — заметил Гаррон.

Мерри, немного помедлив, улыбнулась:

— Тебе не нравится?

— Почему же, очень.

Он пощупал рыжую прядь, потер о ладонь.

— Но мне также нравятся маленькие косички, которые ты прячешь среди толстых кос

— Ты никогда не растирал мне виски, Гаррон.

— Не думаю, что это такая уж хорошая мысль, потому что я, вне всякого сомнения, подтвержу правоту короля, немедленно опрокинув тебя на постель. Я пытаюсь быть благородным и сильным духом, Мерри. И завтра ночью обязательно разотру тебе виски. — Он сжал ладонями ее лицо. — Я всегда был к тебе неравнодушен, Мерри, даже когда хотел дать оплеуху. Восхищался тобой, поняв, сколь многого ты умеешь добиться. Даже сказал Бернеллу, что ты умна, чему он, разумеется, ни на секунду не поверил. Знаю, ты будешь хорошей женой и превосходной хозяйкой как для Уорема, так и для Валкорта. — Он помолчал, любуясь панорамой Лондона. — Я так испугался, когда тебя похитили. Мне казалось, что вот-вот задохнусь. Думаю, был готов сразиться с самим дьяволом, лишь бы ты благополучно вернулась. Но, если честно, даже удаляясь от башни твоей матери, я не верил, что снова увижу тебя. Думал, ты потеряна навсегда. И тогда я понял, что не хочу жить вдали от тебя. Хочу, чтобы ты была рядом, пока не умру. Хочу, чтобы мы вместе основали династию.

Мерри уставилась на него:

— Хочешь сказать, что любишь меня, милорд?

Гаррон слегка нахмурился.

— Я всегда думал, что «любовь» — это слово, придуманное менестрелями, привыкшими обольщать дам, которые с таким восхищением слушают их песни. Могу сказать, что ты мне небезразлична. И теперь гораздо больше, чем всего час назад. Этого тебе достаточно?

— Я не нуждаюсь в слове, не имеющем для тебя значения. Я всегда любила мать, вернее, любила бы, если бы она меня не покинула. Но это совсем не то, что я испытываю к тебе. Полагаю, я тоже к тебе неравнодушна.

Она нежно погладила его щеку, и Гаррон, вздрогнув, как от удара, резко отвел ее руку.

— Она делала это! Гладила мое лицо!

— Кто?

— Твоя мать. Теперь мне кажется, что при этом она втирала зелье мне в кожу.

— Выслушай меня. Если она действительно тебя одурманила, то лишь потому, что хотела меня защитить. Она тебя не знала. И, думаю, боялась. Я еще не убедила ее, что ты станешь идеальным спутником для меня. Что нам нужно пожениться.

Гаррон покачал головой:

— Она не боялась меня, Мерри. Когда действие снадобья, которым те мужчины опоили тебя, выветрилось, ты оказалась в комнате и рядом была мать?

— Да, верно.

Мерри склонила голову набок, так что взметнулись волосы, но не одарила Гаррона томным взглядом, который послала королю. Слава Богу, иначе он просто уложил бы ее прямо здесь, на галерее.

— Это была рабочая комната. Думаю, она много времени проводит там. Читает, изучает рукописи, проводит опыты, описывает их результаты. Помню, я видела стопки пергаментных свитков. Многие написаны ее рукой.

— Скажи, на полу был ковер?

Мерри отвернулась и уставилась на лабиринт темных улиц и сгрудившихся на них домов.

— Не помню. Прости, Гаррон. Полагаю, что все еще нахожусь под действием снадобья.

— Она сказала тебе, где вы находитесь?

Мерри покачала головой.

— По-моему, это было Майзерлингское аббатство, но поскольку понадобилось только три часа, чтобы вернуться в Лондон, значит, я ошибаюсь. Меня оставили перед парадными воротами, теми, что как раз под нами.

Гаррон опустил глаза и увидел Уолена, окруженного по крайней мере тремя десятками солдат, которые внимательно прислушивались к каждому его слову. Гаррон надеялся, что Уолен останется капитаном дворцовой стражи, поскольку Мерри вернулась целой и невредимой.

Ему казалось, что Мерри провела довольно много времени в лесной башне, и это до смерти его пугало. Он облокотился о зубец стены и тяжело вздохнул:

— Мерри, я тебя не понимаю. Мать пыталась продать тебя Джейсону Бреннану в обмен на серебро Артура. Почему ты защищаешь ее перед королем и мной? Каковы бы ни были причины, по которым она решила вернуть тебя, поверь, все они не имеют ничего общего с твоим счастьем. И если она утверждает обратное, значит, лжет.

— Признаю, сначала я боялась ее и была очень рассержена всем тем, что она натворила. Но теперь ей удалось все мне объяснить.

— И что она сказала такого, чтобы так изменить твое мнение?

— Я расспросила ее об Уореме и Черном Демоне. Она утверждала, что ничего не знает. Клялась, что Джейсон предложил ей за меня много серебра. Она нуждалась в деньгах и посчитала Джейсона прекрасным и щедрым человеком. Почему я не должна ей верить? Она моя мать, Гаррон, моя мать.

— Что еще она тебе наговорила?

— Что мой отец не разрешал ей видеться со мной, что она тосковала обо мне каждую минуту каждого дня. Что, как она слышала, отец собирался отдать меня старику, и поэтому выбрала Джейсона Бреннана мне в мужья. Она очень расстроилась, узнав, что натворил Джейсон в Уореме.

Гаррон только дивился ее словам. Его умная, сообразительная девочка верит этой очевидной лжи? Каким образом эта сука ее убедила?

Он оглядел Мерри, но решил ни о чем не допытываться. Всего несколько часов назад он был уверен, что она навсегда для него потеряна, но вот она здесь! Стоит перед ним! И этого достаточно…

Он легонько коснулся ее щеки.

— Когда Гилпин окликнул меня, я поднял глаза и увидел, что ты бежишь ко мне.

Мерри широко улыбнулась, и он немедленно забыл о ее матери, о серебре Артура… забыл, как его зовут. Подался вперед, сжал ладонями ее лицо и нежно поцеловал. И не дал ей времени ответить. Просто крепко прижал к себе и зарылся лицом в волосы. Она прильнула к нему и обняла. Наконец он поднял голову:

— У тебя волосы пахнут по-другому.

— По-другому?

Он захватил в пригоршню ее волосы и стал вдыхать их аромат.

— Да. Не знаю названий разных благовоний, но запах иной.

— Думаешь, мать вымыла мне волосы?

— Ты ничего подобного не помнишь?

— Нет. Я спала, а когда проснулась, обнаружила, что лежу на узкой кровати в этой рабочей комнате. Помню, что там было тепло. Неужели она действительно искупала меня? И вымыла голову? Не знаю, Гаррон, но если ты говоришь, что мои волосы не так пахнут, спорить не буду. Или мать приказала кому-то меня искупать. А как пахли мои волосы раньше?

— Сладко, как те ароматы, которые иногда ощущаешь в чаще леса. Я все время хотел погрузить лицо в твои волосы, в толстые косы с маленькими косичками, спрятанными среди них. Мне всегда нравилось на них смотреть. Но сейчас у тебя и косичек нет.

Мерри прикусила губу. Ничего подобного он раньше не видел. Мерри в нерешительности?! Но она поднялась на носочки и поцеловала его.

— Я впервые осознала, как прекрасна моя мать. И так молода, что кажется моей старшей сестрой. Я всегда…

— Что — всегда?

Мерри покачала головой.

— Но ты видела ее всего месяц назад, когда она прибыла в Валкорт, после смерти твоего отца. И она приехала вместе с Джейсоном Бреннаном, чтобы выдать тебя за него. Неужели не заметила тогда, как она красива, как молодо выглядит?

Она растерянно потупилась, потерла виски и нерешительно пробормотала:

— Д-да, теперь я припоминаю.

— Знаешь, я тоже посчитал ее красивой, пока не увидел, какая страшная гниль таится внутри. Пока не столкнулся с живущим в ней злом. — Он увидел, как краска бросилась ей в лицо, понял, что Мерри так и рвется в спор, и быстро поднял руку: — Она спросила, не вижу ли я сходства между вами. Я ответил, что не вижу. И не солгал. Потому что в душе знал: она не молода и не красива. Начинаю верить, что она просто заставила меня видеть то, что желала мне внушить. Да и тебя тоже заставила. И думаю, все то, что считал вполне реальным, — просто иллюзия. В ее башне кто-то жил, а в очаге даже горел огонь, несмотря на то что дымоходов не было. Но когда я со своими людьми вернулся, оказалось, что в башне царит разруха, как тогда в Уореме. Где кроется правда? Есть ли что-то настоящее в твоей матери? Или все ложь? Наваждение, которое она наслала? — Гаррон нахмурился. — Что она замышляет сейчас? И действительно ли ты была в ее башне?

К его удивлению, Мерри ни словом не возразила. Просто подняла подбородок и улыбнулась:

— Возможно, как и мать, я не старею, милорд? А вдруг, когда вы станете согбенным стариком, я по-прежнему буду выглядеть как сегодня?

Но Гаррон не улыбнулся в ответ. Слишком свежи были в памяти его страх и смятение.

— Ты намеренно не хочешь видеть, какова она на самом деле. Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу позволить ей жить? Она должна заплатить за все, что сделала.

— Я была слепа, Гаррон, но теперь все вижу очень ясно. Она хочет, чтобы я была с тобой. Неужели не можешь просто ее забыть? Что она сделала?

— Послала Джейсона Бреннана найти серебро Артура и потребовала деньги за собственную дочь. Убежден, что все делалось с ее благословения. Если хочешь простить ее за эту неслыханную жестокость, я не могу тебя остановить.

— В отличие от тебя, милорд, я не верю, что она отдала Джейсону подобный приказ. Не верю, что она знала обо всем. Скорее, была уверена, что он просто собирается отдать за меня серебряные монеты. Есть у тебя доказательства ее вины? Наверняка нет, потому что она ничего такого не делала. Убивай Джейсона. Не мою мать.

— Да, и его тоже. Убью, потому что он отравил моего брата. Хотелось бы знать, снабдила ли она его ядом для Артура? Будь он все еще жив, я убил бы Бреннана за то, что он сделал с Уоремом. Должно быть, она и Джейсон верили, что серебро легко найти. Достаточно подвергнуть пытке одного из людей Артура, чтобы тот поведал, где спрятаны деньги. Но они ошиблись. Поэтому твоя мать должна заплатить. Надеюсь, ты понимаешь, что король этого потребует?

— Ты хочешь с ней расправиться?

Он не станет лгать. Только правду!

— Хочу. Она очень опасна, — начал Гаррон, тщательно подбирая слова. — В ее душе царит мрак. Я еще не знаю, каким образом уничтожу ее и этот мрак, ибо она обладает непонятной мне силой. Твоя мать не остановится, пока не заполучит серебро Артура. Интересно, что же она замышляет на этот раз?

— Уверена, что мать оставила надежды разбогатеть еще больше. И возможно, даже примирилась с тем, что в Уореме нет никакого серебра.

— Но почему она примирилась? Кто ей скажет о серебре?

— Не знаю. Я говорила…

— Ты говорила о деньгах Артура?

— Пришлось…

Озадаченно хмурясь, она снова потерла виски. Гаррон коснулся ее плеча.

— Не волнуйся, постепенно все к тебе вернется.

Мерри покачала головой:

— Не помню, почему мне пришлось говорить ей о серебре. Или ничего и не было? Или я просто видела сон?

— Сон?!

Как ведьма умудрилась поймать их обоих в паутину снов?

— Не знаю. Ничего не знаю.

— Она опоила тебя. Заставила поверить в свою ложь. Да, думаю, у нее хватило умения это сделать. Но я не желаю слышать, как ты ее защищаешь, понятно?

Она плакала. Беззвучно. Слезы медленно катились по ее щекам.

Гаррона так и подмывало приказать ей успокоиться и прекратить притворяться, но она вдруг показалась ему такой одинокой и растерянной.

Он снова прижал ее к себе, погладил по спине и запустил пальцы в ее густые волосы.

— У нас столько всего впереди! И твоей матери нет места в нашем будущем.

Больше он ничего не сказал. И никогда не поверит, будто ведьма оставила свои замыслы завладеть серебром. Она не сдастся, пока ему не удастся ее убить!

Но почему она отпустила Мерри, не получив того, что желала? Все же дала дочери свое благословение и отослала к нему. Во всем этом нет никакой логики, но он твердо знал, что должны быть какие-то причины. Ибо ведьмы ничего не делают без причины.

Гаррон приподнял ее лицо и стал целовать, вдыхая аромат волос.

— Да, пахнут по-другому. Клянусь лязгающими зубами святой Гленды, я не хочу тебя ждать! Хочу тебя сейчас, в эту минуту, но не могу, не могу…

Он прижался к ее лбу своим и стоял так, пока не почувствовал холодок в дневном воздухе.

— Пора, — вздохнул он и стал спускаться по лестнице. Мерри последовала его примеру. Но, услышав зов Алерика, он замер:

— Гаррон!

Алерик?! Нет, это невозможно! Алерик охраняет Уорем! Господи, что случилось? Что привело его в Лондон?

Он увидел, что за спиной Алерика стоит сэр Лайл вместе со своими людьми, слетел вниз по последним ступенькам и помчался к своему верному слуге.