Загадочная наследница

Глава 29

Мерри знала, что Гилпин спит на тюфяке за дверью комнаты Гаррона. Но хотя она сама подлила сонного зелья в его эль, все же загородила рукой свечку и сняла туфли, прежде чем осторожно переступить через оруженосца и медленно открыть дверь спальни. Гилпин не шевельнулся. Хорошо, что Гаррон не задвинул засов! Мерри едва не упала в обморок, услышав шепот Гилпина:

— Позвольте мне снести ему голову, лорд Гаррон! Позвольте!

Она поспешно обернулась, но увидела, что он спит, и сама задвинула засов. В комнате вовсе не было так темно, как на дне одного из котлов Баллика, потому что Гаррон оставил откинутой оленью шкуру, и в комнату лился лунный свет.

Помедлив, Мерри вдохнула сладкий ночной воздух. Взглянула в сторону постели, не заметила ни малейшего движения. Но ясно разглядела фигуру Гаррона. Подошла к кровати и подняла свечу. Спящий, он выглядел таким молодым. На губах играла легкая улыбка. Тоже видит во сне, как сносит кому-то голову?

Он лежал на спине, раскинув ноги. Одеяло укрывало его только до пояса, оставляя грудь открытой. Она знала, что он спит голым. И это неплохо, потому что в ее списке не было инструкций по этому поводу. Но она не так наивна и знает, что прячется под одеялом!

Она здесь, и он здесь, и к тому же голый. Дверь спальни заперта.

Не то чтобы Мерри не знала, что происходит между мужчиной и женщиной. Но она не знала, как осуществить соитие. С другой стороны, она сама слышала, как Лизл говорила Элайн, будто леди Анна считала, что мужчины очень похотливы и женщине ничего не нужно делать, кроме как развести бедра и думать о новом платье, а может, и новом украшении, но при этом не забывать подскакивать вверх-вниз и стонать.

Она заметила шрам на его плече и другой, длинный и побелевший — на руке. Еще один начинался от талии и исчезал под одеялом.

Мерри наклонилась и вдохнула его запах. Такой знакомый…

Может, коснуться его… там? Что он сделает?

Гаррон застонал и заметался на подушке. Откинул руку за голову и замер. Что он видит во сне?

Мерри отвела его руку и снова присмотрелась. Он такой большой. И это совсем не плохо. Значит, он может встретить врага лицом к лицу и разрубить надвое.

Мерри улыбнулась, но тут же вновь стала серьезной. Большой — значит, может причинить ей боль. Но какая разница? Пора привести в действие свой план!

Мерри поставила свечу на пол, сбросила платье, подняла камизу и медленно опустилась на Гаррона. Его глаза широко раскрылись.

— Ты враг? — прошептал он, приподнимаясь на локтях.

— Нет, милорд, клянусь, я не враг.

Он глубоко вздохнул и закрыл глаза. Дыхание стало ровным. Она легонько толкнула его на подушки, оседлала, но сообразила, что не знает, как быть дальше. Он должен войти в нее. Но между ними одеяло! Жаль, что она не может разбудить его и попросить продолжить. Он вытянулся во весь рост, успокоился и стал похрапывать. Но куда ему до Миггинс!

Она подалась вперед, поцеловала его и тут же выпрямилась.

Поцелуй оказался приятным, хотя и длился какое-то мгновение. Она снова наклонилась, и на этот раз поцелуй длился дольше. Его губы были теплыми, и от их прикосновения огненная стрела пронзила ее тело. Она не ожидала этого и нахмурилась, когда сердце забилось сильнее. Конечно, соитие — именно то, чем наслаждаются мужчины. Она вечно слышала, как они хвастаются, что переспали с женщиной, как в Валкорте, так и при дворе. Кажется, ничего больше их не интересовало. Но если уж быть до конца честной, это касалось не только мужчин. Сколько раз она слышала, как при виде красивого мужчины женщины хихикают и шепчутся, прикрывая рты ладонями. Но о чем они говорили? О том, как они хотят дотронуться до него? Ласкать?

Идиотка! Нужно было внимательнее слушать старших женщин! А она вечно старалась убежать! Теперь ясно, какой она была близорукой. Не думала о будущем.

Мерри снова поцеловала его, на этот раз сильнее прижавшись губами. К ее полнейшему потрясению, он приоткрыл рот. И коснулся языком ее нижней губы. Такого она себе не представляла. Ноги плотнее сжали его бока.

Но тут его язык скользнул ей в рот. Мерри едва не спрыгнула на пол. Когда она дернулась, он застонал, поднял руку, коснулся ее щеки и прошептал:

— Бланш, ты снова пришла разбудить меня поцелуями? Ты знаешь, как я люблю вкус твоих губ!

Кто эта злосчастная Бланш? Она приходила к нему и будила поцелуями? Будь эта сучка здесь, Мерри огрела бы ее по голове!

— Прижмись ко мне, Бланш, и я дам тебе все, что хочешь. Покажи свои грудки. — Но тут Гаррон остановился и свел брови. — Что это? Я хочу, чтобы между твоим телом и моими руками не было преграды, — прошептал он и стал снимать с нее камизу. Мерри помогла ему. — Ах, это куда лучше. Дай мне свои грудки…

Теперь она осталась голой и сидела верхом на мужчине, который гладил ее руки, плечи, груди… Его ладони были заскорузлыми, жесткими и теплыми. И от каждого его касания по телу снова разливалась волна жара. Ошеломляюще… и немного пугает.

— Ах, как приятно. Ложись на меня, Бланш. Где твои губы? Ложись и делай со мной что хочешь.

Даже опуская голову, Мерри не отводила от него взгляда. Его глаза были по-прежнему закрыты. Как он может спать во время такого катаклизма?!

Ей хотелось целовать его, пока его губы не онемеют.

Гаррон со стоном поднял голову и стал целовать ее груди. Наслаждение было таким острым, что она едва не потеряла сознания. Но больше всего ей хотелось, чтобы он продолжал гладить ее, и хотелось увидеть, что скрывается под этим одеялом.

Его рука скользнула под ее попку. Пальцы другой погладили лепестки лона. Мерри продолжала сидеть на нем, перепуганная, застывшая, ощущая, как наливается жаром низ живота.

— Ты такая теплая и мягкая. Но пока еще не влажная, Бланш. Что-то не так?

«Влажная? О чем он?»

Когда он приподнял ее бедра, Мерри прижалась ладонями к его груди и закрыла глаза, выжидая, что будет дальше. Она знала только, что очень хочет продолжения.

Его палец проник в нее. Она тяжело задышала. Сердце забилось сильнее. Стало больно, но ненадолго. Она не глупа. Он захочет войти в нее не только пальцами, но и тем, что спрятано под одеялом.

Гаррон отнял пальцы и приподнял Мерри, все еще держа одной рукой. Второй он стянул одеяло.

Она не могла взглянуть на него, хотя и желала. Отчаянно. Сейчас это случится.

Она приподнялась чуть выше и почувствовала, как он входит в нее.

Гаррон, громко застонав, подался вперед, пытаясь проникнуть дальше. Но сразу это не получилось. Она вцепилась в его плечи, зажмурилась и плотно сжала губы, чтобы не закричать.

Он разорвет ее. Она это понимала. Но ничего не поделаешь, ей придется пойти и на это.

Давление. Нестерпимое давление. И он не остановится! Сколько ей еще терпеть?

Она не вынесет, просто не вынесет. Но как раз в тот момент, когда она решила вскочить и выбежать из комнаты, он снова застонал, стиснул ее талию и с силой опустил на себя, одновременно подавшись вверх.

Мерри взвизгнула и попыталась отстраниться. Безуспешно.

Глаза Гаррона распахнулись. Первую секунду он просто не понял, что произошло. Но только на секунду. Во имя всего святого, его оседлала не Бланш! Не ее он взял так властно. Это Мерри! Только сейчас он ощутил, как она узка, как сильно он ее растягивает. И она снова завопила, на этот раз еще громче. Ну да, она была невинна, и он причиняет ей боль. Но сейчас ему было не до этого: безумная похоть одолевала его. Он дергался, делал выпад за выпадом. Но так неловко, так неправильно…

— Нет, — проскрежетал он сквозь стиснутые зубы, — нет, немедленно слезь с меня, Мерри. Я не сделаю этого. Не могу.

Мерри поняла, что крик — позорная трусость с ее стороны. Нужно было сдержаться. Боль — одно дело, и она способна вытерпеть боль куда более невыносимую — получить в мужья совершенно чужого человека.

«Поскорее. Поскорее покончить с этим!»

Она со всей возможной силой опустилась на него, позволяя ворваться в себя. И поняла, что сейчас умрет. Но может, это к лучшему. Мертвую не выдадут замуж за Бреннана, да и того, что произошло сейчас, с ней больше не случится.

Гаррон не двигался.

Неужели заснул?

Но тут он стал сыпать ругательствами. Сжал ее талию, пытаясь стащить с себя. Но теперь она не собиралась останавливаться, и, инстинктивно понимая, что нужно двигаться, она так и поступила.

— Мерри, нет, — выдохнул он.

Но она нагнулась, зарылась руками в его волосы и стала целовать.

Гаррон выругался в ее губы и застонал. Снова произнес ее имя и внезапно понял, что она завладела им и поздно что-то предпринимать. Он был натянут, как тетива лука. И, откинув голову, снова выкрикнул ее имя в сводчатый потолок. В жизни своей он не испытывал того, что сейчас. Словно перешел все границы, все пределы… и все же оставался глубоко в ней. Мир его разлетелся на осколки, и он взлетел в небеса. Не сомневаясь в том, что именно туда и стремился.

— Милорд! — завопил Гилпин. — Милорд, что с вами делают? Кто-то переступил через меня, чтобы добраться до вас, убить. И во всем виноват я! О могущественный святой Альбертин, благословенный святой всех хромых нищих, мне следует выпить яд, который еретики силком влили тебе в горло, до того как переломали тебе ноги и сожгли на костре!

Бедняга колотил в дверь, пытаясь выбить ее плечом и ногой. Но дверь была толще его самого, а крепкий засов мог выдержать натиск дюжины человек, и все его усилия оставались тщетными.

Мерри услышала бешеный стук, но уже не обращала внимания. Главное — что она больше не девственна. Дело сделано, и поскольку она ощущала внутри что-то мокрое, значит, он излил в нее семя.

Он по-прежнему не выходил из нее. Лежал неподвижно, как мертвец, с закрытыми глазами, вытянув руки по бокам. В полумраке она заметила, что он улыбается. Во сне.

Спит? Как этот олух может спать!

Боль немного уменьшилась, и это было облегчением. Она наклонилась над ним и погладила по щеке.

— Гаррон, я знаю, что больше не девственна, ведь ты так глубоко во мне. Ну же, просыпайся! Ты должен понять, что случилось!

— Я позову Алерика! — продолжал орать Гилпин. — Ответьте мне, что с вами происходит?

Глаза Гаррона широко раскрылись. Он явно вернулся на землю. Снова сжал ее талию, перевернул так, что оказался сверху, и крикнул:

— Гилпин, не смей будить Алерика! Это был ночной кошмар, ничего страшного. Не смей тревожить Алерика! Со мной все хорошо! Ложись спать!

— Но как я могу спать, милорд! Я слышал ваши вопли. Подумал, что к вам в спальню пробрался кто-то чужой.

— Здесь нет чужих! Ложись спать и не болтай лишнего.