Законник Российской Империи. Том 2

Глава 20

«Объединение Промышленников» располагалось в одном из старинных особняков в центре города. Здание, несмотря на вековую пыль и тяжеловесный архитектурный стиль, выглядело вполне респектабельно. Поднявшись по широким ступеням, я оказался у массивной двери с выгравированными узорами. На мгновение остановился и огляделся. Все вокруг дышало богатством и уверенностью в себе — это место явно было для «своих».

Внутри было тепло, но не слишком уютно. Мраморный пол, тяжёлые шторы на окнах, изысканная мебель — всё это кричало о деньгах, но совершенно лишено было какой-либо души. На входе меня встретил мужчина в строгом костюме, его лицо было из тех, что сразу забываются, но стоило мне назвать своё имя, как всё разительно изменилось. Он слегка вздрогнул, словно его ударило током, и тут же вежливо, почти панически, попросил меня следовать за ним.

— Пожалуйста, проходите, господин Темников. Евгений Антонович уже ждёт вас, — произнес он, стараясь не выдать своего волнения.

Я поднял бровь. Странно. Не то чтобы я заявлял о своем визите.

Мужчина провёл меня через несколько коридоров, а после мы поднялись на второй этаж, где подошли к двойным дубовым дверям, которые распахнулись, как только мы приблизились. Кабинет был просторным, с огромными окнами, через которые виднелись заснеженные улицы. У стены стоял массивный стол, заваленный бумагами и картами. За ним сидел мужчина лет пятидесяти, крепкий, с седыми висками и острыми чертами лица. Он поднял голову и тут же встал, приветствуя меня с широкой улыбкой.

— Максим Николаевич, как я рад вас видеть! Признаться, даже не ожидал, что это вы, когда получил известие о визите.

Я слегка нахмурился, присаживаясь в предложенное кресло.

— Простите, но разве мы знакомы? — спросил я, не скрывая подозрений.

— О, не напрямую, конечно, — ответил он, усаживаясь напротив. — Но недавно я получил письмо от своего непутёвого сына и благодарственную грамоту, подписанную самим вторым принцем. Последнее я совершенно не ожидал увидеть, так что можете понять мое удивление и заинтересованность в причине ее получения. Из письма я узнал, что Антон помог восстановить справедливость в тренировочном лагере, и сделал он это благодаря вам. Признаться, я очень хотел отправить вам подарок к поместью Темниковых, но, похоже, вы меня опередили со своим визитом, а я так и не смог подобрать ничего подходящего.

Значит, это и есть отец Антона Волынского. Как же быстро распространяется информация в столице.

— Принимать подарки не в моём стиле, — отозвался я с лёгкой усмешкой. — Но вот от информативной беседы я бы не отказался. Тем более, это ничего не будет вам стоить и не поставит меня в неудобное положение.

— Ну, тогда чем могу быть полезен, Максим Николаевич? — тепло улыбнулся мужчина, предлагая мне присесть.

— Для начала расскажите о вашем «Объединении», — я откинулся в кресле, внимательно наблюдая за его реакцией.

Евгений Антонович кивнул, его лицо приняло более серьёзное выражение. Он сцепил пальцы перед собой и заговорил спокойным, уверенным тоном.

— «Объединение Промышленников» было создано для взаимопомощи. Мы поддерживаем друг друга, помогаем новым предприятиям встать на ноги, решаем общие проблемы. В последнее время конкуренция в столице стала довольно жёсткой, и многие компании предпочитают вступать в наше «Объединение», чтобы вместо борьбы сотрудничать. Ну и, конечно, получить защиту от внешних угроз.

— Защиту от кого? — спросил я, глядя ему прямо в глаза.

Волынский нахмурился, но ответил без заминки, тихо, наклонившись ко мне:

— От таких, как некий Акимов, например. Если вы, конечно, слышали о нем.

— Отлично, что вы начали разговор про этого господина, — я встал и подошёл к стене, на которой висела карта Петербурга. На ней были указаны торговые зоны столицы, каждая из которых была отведена отдельному промышленнику — довольно удобно. — Его люди недавно наведались ко мне в ателье. Устроили там погром, угрожали моему брату и охраннику. Сказали, что теперь я должен платить им дань.

— Это неудивительно, — вздохнул Евгений Антонович, его лицо стало мрачнее. — Они так захаживают ко всем новым предприятиям. Акимов и его головорезы давно держат под контролем большинство мелких и средних предприятий в столице. Если ты не платишь ему, то рано или поздно твое дело исчезает. Мы все это знаем.

Я повернулся к карте, изучая её с новым интересом. Слишком четкая иерархия для простого объединения.

— Слышал от своих знакомых, что ваше «Объединение» помогает предпринимателям с Акимовым, — произнёс я, не отрывая взгляда от карты.

Волынский неожиданно замялся, его пальцы слегка задрожали. Он не сразу ответил, но всё же кивнул.

— Да, мы, действительно, помогаем. Но, как и любая помощь, это требует ресурсов. Есть вступительный взнос и ежемесячные членские платежи. Эти деньги идут на оплату услуг безопасности и всевозможные непредвиденные расходы.

Я нахмурился. Что-то в его тоне мне не нравилось. И в чем же тогда отличие объединения от этих классических бандитов?

— Куда на самом деле идут эти деньги? — задал я вопрос в лоб, резко повернувшись и встретившись взглядом с Волынским. — Учтите мой отец — министр финансов, и я могу легко попросить о проверке вашей деятельности. Ответы я получу в любом случае. Так что давайте не будем тратить ни ваше, ни мое время.

Волынский напрягся, его лицо побледнело. Он попытался скрыть волнение за деланной улыбкой, но это было бесполезно. Я сделал шаг вперёд.

— Вы собираете ту же самую дань для Акимова, не так ли?

Молчание было ответом, тут и без магии все понятно. Евгений Антонович тяжело вздохнул, опустив голову. Его плечи поникли, и на лице появилось выражение бессилия.

Он уже навел справки обо мне и не мог не знать, что я работаю в Судебном Бюро, а значит, имею право вести расследование или как минимум доложить о подозрительных моментах своему руководству, которое не будет столь уж добро к этим людям. Ну и угроза со стороны моего отца тоже добавляла веса моим словам — я не хотел бы так явно этим пользоваться, но это, действительно, здорово ускорит дело.

— Да, — пробормотал он, не поднимая глаз. — Мы все платим. У нас просто нет выбора. Если не платить, то он уничтожит нас. Никто не хочет рисковать своим бизнесом, даже если это унизительно. «Объединение» хотя бы помогает нам держать лицо.

Я ухмыльнулся, подойдя ближе к столу. Интересно получается. Приходят головорезы, пугают. Ты платишь им дань. Не хочешь платить, но хочешь защиты? Идешь в «Объединение», и все равно платишь ту же самую дань. Так или иначе, Акимов получает свои деньги.

— А что, если я избавлю ваше «Объединение» от этой нужды? — спросил я вкрадчивым, тихим голосом.

Волынский поднял на меня взгляд, в его глазах мелькнула искра надежды, смешанная с недоверием.

— Как? Это невозможно. Акимов слишком влиятелен. Он контролирует практически треть столицы! Поверьте, я уже пытался справиться с ним!

— Всё возможно, Евгений Антонович, — сказал я, облокотившись на край стола. — А если я решу эту проблему, что вы мне предложите взамен?

Волынский замялся еще больше, его взгляд снова метнулся к карте на стене. Я видел, как мысли лихорадочно роятся в его голове, как он пытается взвесить все за и против. Наконец, он кивнул.

— Если вы избавите нас от Акимова… — начал он, но замолчал, словно не веря собственным словам. — Если… тогда можете попросить всё, что угодно. Тем более, вы уже помогли моему сыну, я уже вам обязан.

Я прищурился, возвращаясь к карте. Один из богатых районов, расположенный недалеко от центра, сразу привлёк моё внимание. Он был проходимым, с множеством торговых точек и мест для встреч аристократов.

— Я хочу салон, — сказал я, указывая на этот район. — Вот тут. И, если ваше «Объединение» освободится от гнёта Акимова, думаю, не будет никаких проблем, если мой магазин одежды откроется там, верно?

Волынский нервно закивал, его лицо стало бледным. Похоже, подобного хода он от меня не ожидал. Да уж, а я ведь надеялся увидеть здесь реального воротилу бизнеса, но, судя по всему, Акимов успел этого человека как-то обработать, раз он идет на подобное ради попытки избавиться от него, даже гипотетической. Впрочем, я не могу быть уверен, что после моего ухода Волынский его не предупредит об этом и это тоже следует учитывать.

— Да, конечно, — пробормотал он, пытаясь прийти в себя. — Я всё устрою. Если вы в самом деле сможете справиться с Акимовым, то… да, не будет никаких проблем.

— Отлично, — сказал я, выпрямляясь. — Тогда считайте, что мы договорились.

Я откланялся, оставив Евгения Антоновича в его просторном кабинете, и вышел на улицу. Снег всё ещё падал, но теперь он казался мне не таким уж холодным. Я с лёгкой улыбкой оглядел пустую улицу и направился к уже ожидавшему меня на другой стороне улицы экипажу.

Как только я открыл дверцу, то увидел внутри Виктора. Рядом с ним сидел мужчина, связанный по рукам и ногам. Его лицо было перекошено от боли и страха, а на губах запеклась кровь. Я удивлённо посмотрел на Виктора, который, как всегда, выглядел совершенно невозмутимо.

— Что это у нас тут? — спросил я, присаживаясь напротив.

Виктор лениво пожал плечами, его глаза блеснули холодным огоньком.

— Против таких, как Акимов, законные методы не очень работают, — сказал он, слегка наклонив голову. — Лучше сделай эту свою штуковину, чтобы нас не слышали.

Я усмехнулся, но не стал спорить. Активировав магию, я накинул полог тишины, и воздух вокруг нас задрожал, словно отдаляясь от внешнего мира. Теперь нас никто не услышит.

— Этот человек, — начал Виктор, указывая на связанного мужчину, который беспомощно сидел рядом и лишь зло сверкал глазами в сторону своего пленителя, когда тот не видит, — Петр Алексеевич Смирнов. Через него Акимов везёт товары контрабандой в Польшу. Он был достаточно туп, чтобы попасться мне под руку, однажды. Опять же, доказательств никаких, чтобы отвести его в Бюро, иначе он бы уже сидел в камере. Сегодня вечером у него встреча, так что сейчас нужно его как следует допросить, а вечером вместо него к Акимову пойдёшь ты.

Я прищурился, изучая лицо Смирнова. На нём к этому моменту уже читалось отчаяние, смешанное с болью. Когда он понял, что его ждёт, его глаза расширились от ужаса.

— План мне нравится, — сказал я, глядя на Виктора. — Допросим, и концы в воду. А может, и не в воду. Все зависит от того, как много ты мне скажешь, да? Дружище?

Я подмигнул мужчине, тот же вызывающе на меня посмотрел.

— Ты хоть знаешь, что с тобой сделают⁈ — выплюнул Смирнов, когда я вынул кляп из его рта. Его глаза горели вызовом, но я видел, как за этой бравадой прятался страх, очень большой страх.

Ему было не по себе. Он старался держаться, но я давно научился замечать, когда человек начинает срываться. Смирнов был на грани. И надо было лишь чуть-чуть подтолкнуть его, чтобы он сломался. Я посмотрел на него и вздохнул.

— Да-да, — отмахнулся я, — мы это уже слышали. Но давай без лишнего трёпа. Тебе ведь не хочется, чтобы Виктор начал делать то, что он умеет лучше всего, верно?

Виктор, как по команде, слегка наклонился вперёд. Его молчаливое присутствие всегда действовало на людей куда сильнее, чем любые угрозы. Он не делал лишних движений, не тратил слова впустую. Просто сидел, смотрел и ждал. И это было в тысячу раз страшнее, чем если бы он размахивал ножом перед лицом пленника.

Мне такому точно не научиться.

— Я не скажу вам ничего! — упрямо продолжал Смирнов, пытаясь держаться до последнего. Его голос дрожал, и в этой дрожи слышалась явная слабость.

Я посмотрел на Виктора, как бы говоря: «Ну что, твой выход».

Виктор, не сказав ни слова, протянул руку к пальцам нашего пленника. Смирнов дёрнулся, но было поздно. Сухой хруст, и палец был сломан. Мужчина вскрикнул, его лицо исказилось от боли, но он всё ещё пытался не кричать. Это было глупо. Он мог бы просто всё рассказать и избавить себя от этой муки.

— Виктор, — укоризненно сказал я, глядя на своего напарника.

— Что? — пожал плечами Виктор, даже не меняя выражения лица. — В отчёте укажу, что сам упал при задержании. Знаешь, как это бывает. Скользкие поверхности, неудачные падения… Парочку, а лучше десять раз, чтобы наверняка.

Я только вздохнул. Было очевидно, что Смирнов долго не протянет. Вопрос был лишь в том, сколько пальцев Виктор решит оставить целыми. Я не любил такие методы, но иногда они были необходимы. И как бы я ни старался действовать более… дипломатично, Смирнов не оставил нам другого выбора.

— Слушай, — сказал я, наклоняясь ближе к Смирнову, — ты уже понимаешь, что всё это закончится, как только ты начнёшь говорить, верно? Тебе не надо быть героем. У нас нет на это времени. Виктор — человек терпеливый, но ты ведь не хочешь, чтобы он сломал тебе ещё что-нибудь, правда?

— Или поступил так же, как с твоими охранниками-головорезами.

Я вопросительно посмотрел на мужчину, но тот лишь пожал плечами, мол, не знаю, о чем ты.

Смирнов же тяжело дышал, его лицо покрылось испариной. Я видел, как страх наполняет его глаза, как он начинает осознавать, что дальше будет только хуже. Он замолчал на мгновение, словно взвешивал свои шансы, но в итоге понял, что их просто нет.

— Хорошо… — выдохнул он, его голос был почти сломлен. — Хорошо. Я скажу…

Допрос занял ещё некоторое время, но после первого сломанного пальца всё пошло куда быстрее. Смирнов наконец начал выкладывать то, что нам было нужно. Он рассказал о маршрутах, о контрабанде, о том, как Акимов организует свои операции. Вся информация, которая могла бы нам пригодиться, полилась из него, как из прорванной плотины. Используя приказ « Правда» я прекрасно видел, когда Петр что-то недоговаривал, но наводящие вопросы быстро возвращали его в нужное русло. Мужчина явно был не из тех, кто держит секреты ценой своей жизни.

Я слушал, но не перебивал его. Виктор был рядом, но больше не касался пленника. Достаточно было одного сломанного пальца, чтобы напомнить Смирнову, что он на крючке.

— И еще… следующая партия должна уйти через «Магистральную линию», — выдавил Смирнов, его голос дрожал, но он говорил. — Он сам проверит её перед отправкой. Только Акимов и я знали об этом. Мы через нее никогда не работали, но там теперь свой человек, так что… Слушайте, я ведь все вам рассказал, можно просьбу, а?

— Говори, — кивнул я.

— Акимов убьет меня, если узнает. А он узнает. Можно мне хотя бы отдельную камеру, подальше.

Я кивнул, откинувшись на спинку сиденья. Теперь у нас было всё, что нужно. Смирнов был сломлен, и больше он нам не пригодится, если, конечно, не всплывут связанные с его персоной дела. С другой стороны, этим уже будут заниматься другие люди.

— Отлично, — сказал я, вставая и поправляя плащ. — Виктор, придержи его где-нибудь. Не хочу, чтобы он шастал по городу, пока я встречаюсь с Акимовым. Ну и было бы неплохо обезопасить его после.

Виктор кивнул, но тут же сменил тему.

— Ты уверен, что справишься один? У Акимова при охране сильный маг. Это может быть проблемой.

— Если ты так уж беспокоишься, можешь прикрыть мою спину. Но Бюро лучше не оповещай. Они наделают шума, спугнут рыбку. А мне нужно, чтобы эта рыбка сама пошла на крючок.

Виктор пожал плечами. Я знал, что на него можно положиться, но и рассчитывать на то, что он будет вмешиваться без необходимости, не стоило. Виктор был тем, кто действует только тогда, когда это действительно нужно. И именно это мне в нём нравилось. Хотя, признаться, не ожидал, что он будет за меня беспокоиться.

Я вышел из экипажа. Снег всё ещё падал, медленно и лениво, укрывая город белым покрывалом. Я взглянул на небо, потом на улицу и направился к трактиру. Впереди ждала встреча с Акимовым.

«Ломовая Лошадь» оказалась именно тем местом, которое я ожидал. Мрачноватое заведение, расположенное на одной из боковых улочек Петербурга, оно выглядело как типичное место для встреч тех, кто предпочитает вести дела в тени. Однако, несмотря на общую атмосферу сомнительности, трактир был ухоженным. Массивные двери, чистые окна, внутри царил порядок, если, конечно, не считать странного запаха дешёвого табака и алкоголя.

Я остановился у входа, осматриваясь. Люди, снующие туда-сюда, бросали на меня настороженные взгляды, но никто не подходил слишком близко. Это место явно было не для посторонних. Я сделал несколько шагов к стойке, за которой стоял мужчина лет сорока, с лицом, на котором не отражалось ни одной эмоции.

— Береговой ветер дует с юга, — произнёс я фразу, которую выпытал у Смирнова. Это была проверка, каждый раз, когда они встречались.

Мужчина за стойкой прищурился, осмотрел меня с головы до ног, явно оценивая, как я сюда попал и что здесь делаю.

— Новенький, что ли? — спросил он с подозрением в голосе.

Я усмехнулся, наклоняясь чуть ближе.

— Доверенный Смирнова, — сказал я, не моргнув глазом. — Он приболел, не сможет прийти.

Мужчина всё ещё смотрел на меня с недоверием, но после короткой паузы кивнул.

— Ладно, следуй за мной.

Он вышел из-за стойки и повёл меня через весь трактир, мимо курящих за столами посетителей и затянутых дымом комнат. Атмосфера была напряжённой, как если бы каждый из них ожидал, что в любой момент может что-то случиться. Мы прошли через узкий коридор, затем поднялись по лестнице на второй этаж. Мужчина открыл передо мной дверь, ведущую в просторный кабинет.

Помещение было обставлено на удивление элегантно для такого места. Большой стол из тёмного дерева стоял в центре комнаты, за ним располагался мужчина средних лет, худой, с педантичным и ухоженным обликом. Его одежда была безупречно чиста, и даже волосы были аккуратно уложены один к одному. За его спиной стоял ещё один мужчина, крепко сложенный, с настороженным взглядом. По бокам сидели два здоровенных быка — явно охрана.

«Это и есть Акимов», — подумал я, глядя на худощавого мужчину.

Он выглядел слишком утончённым для своей репутации, но в его глазах был холодный расчёт, который говорил о том, что под этой внешней оболочкой скрывается очень пытливый разум.

Я спокойно сел напротив него, даже не дождавшись приглашения. Напряжение в комнате нарастало.

— Смирнов знает, как я не люблю перемены, — сказал Акимов, не отрывая от меня взгляда. Его голос был спокойным, но в нём звучало скрытое недовольство. — Ты кто такой?

Я не стал тянуть время.

— Я его доверенный. Смирнов траванулся, не вылазит теперь из сортира. А в нашем деле руки должны быть чистыми, — ответил я, не моргнув глазом. — Максимом звать.

Акимов молчал, по-прежнему глядя на меня с подозрением. Его взгляд был тяжёлым, словно он пытался прочитать меня, проникнуть в мои мысли. Но я был спокоен. Даже расслаблен. Я знал, что играю свою роль безупречно. В прошлой жизни я не раз так блефовал, чтобы получить свое, а в этой со мной была магия и нехилая физическая подготовка — так что в случае чего сбежать сумею точно, хотя сбегать я не собирался.

— Петр сказал, что следующая партия должна уйти через «Магистральную линию». Рискованно, как по мне, пограничники проверяют поезда с удвоенным усердием, — пожал плечами я, давая понять, что пора бы уже перейти к делу.

Пауза затянулась. В комнате повисло напряжение, словно воздух стал плотнее. Охранники по бокам напряглись, их руки инстинктивно потянулись к оружию. Но Акимов всё ещё молчал, его взгляд не отрывался от меня. Я чувствовал, как каждый в этой комнате ожидает, что произойдёт дальше.

Я же оставался абсолютно спокойным. Моё сердце билось ровно, дыхание было мерным. Я знал, что сказал всё правильно. Ровно как и знал, что Смирнов сказал правду, иначе я бы распознал. И даже если бы что-то пошло не так, я был уверен в своих способностях. Я всегда предусматривал такие моменты. И сейчас — не исключение.

Наконец Акимов медленно выдохнул, его лицо чуть расслабилось. Он откинулся на спинку кресла, слегка кивнув.

— Что ж, — произнёс он, его голос был всё таким же ровным, но теперь в нём звучало чуть больше доверия. — Раз ты осведомлён о наших делах, то, пожалуй, начнём.

Я кивнул, позволяя себе лёгкую улыбку. Игра началась.