Запах грозы

ГЛАВА 37. МЭЙ

Когда любишь кого-то стреляешь в луну, тушишь солнце…мелодичная баллада в наушниках заглушает мой четкий бег в парке Федерал Хилл. Близость гавани, дает мне возможность надышаться ноябрьским бризом и втянуть ртом свежие хрустящие крупицы первого снега. Неделю назад, я вернулась в Балтимор и сразу же погрузилась в тренировки. Тимбао, специально для меня, вешает на стене клуба огромные цифры, что напоминают о количестве дней до знаменательного события в Вегасе. Время без Грэма плетется в огромных ботинках, замедляясь где-то в пути, чтобы подтянуть стрелки-шнурки. Немного ускоряюсь после ряда скамеек и чувствую покалывание под ребрами. Как же я себя запускаю…Отдышка, боль в суставах, да и выносливость ни к черту. Надо поднажать и к весне набрать былую форму. Если бы не мама, я бы летела вперед на зашкаливающих скоростях. Только как вспомню ее лежащую в ванне, с головой опустившуюся на дно, дух перехватывает. В ту же секунду я позвонила Стью, и брат сорвался с дежурства, чтобы примчаться домой. Грэм тоже мог броситься на помощь, но я уговорила его быть с родителями, что только-только воссоединяются и собирают вещи в отпуск. Следующим утром, они заново счастливые и влюбленные оставляют моего парня в роли хозяина «Четырнадцати дубов» и он названивает мне так часто, что Стью прищуривается, ловя мое радостное излучение, которое невозможно скрыть, даже беспокойством за маму.

Отец…

Видел бы он, во что превращается цветущая женщина после его открытого предательства. То, что она хотела покончить с собой, напившись таблеток и уснув в ванне, говорит лишь о безвыходности и отсутствии права выбора. У нее нет шанса изменить случившееся или как следует выговориться, глядя обманщику в глаза. Стью вытаскивает маму с того света и увозит в больницу с бригадой парамедиков, прибывших минут через десять после его приезда. Боже, как меня знобило в тот момент.

Зеленые насаждения обрываются и я оказываюсь перед пешеходным переходом в насквозь мокрой толстовке с буквой А на спине. По икрам будто прокатывается каток, так нестерпимо ноют мышцы, а на связках можно сыграть сонату Сен-Санса. Я выключаю айпад и скручиваю проводки, прежде чем сунуть наушники в слитный карман на животе. Яркий школьный автобус проносится на последних секундах зеленого сигнала, и я ступаю на проезжую часть. Проходя мимо магазина сладостей, переношусь в Чикаго. Перед тем как навестить маму, я заезжала в «Ванильный рай» и покупала кислые палочки с разными вкусами. Мама смеялась, когда я вручала ей пакет. Ее смех, как раз то, что мне было необходимо. Короткое бесконтрольное ликование. Азарт, с которым мы грызли трости, сравним с полосой препятствий на шоу «Американский ниндзя». Кто быстрей нажмет кнопку в конце дистанции, у того появляется попытка покорить новый трамплин. Хруст разносился на всю палату, а Стью напоминал нам о приеме дантиста, которого я с детства ненавижу. Так бы переживал за Дикси и будущего малыша…

Вывеска клуба Саймона, маячит за лавкой чудес, и я невольно замедляюсь у большой витрины с изображением магического шара на летающем столике. Бывая с семьей на ярмарках, постоянно засиживалась в шатре какой-нибудь гадалки. Меня прельщает всякая чушь о потустороннем мире и волшебстве. Конечно, в чудеса верят в основном дети, но я по-прежнему, скрещиваю пальцы, задерживаю дыхание, когда вижу падающую звезду. А еще, я подписана на страничку медиума в Фейсбуке и порой, плачу ей пять баксов за то, чтобы узнать, смогу ли я одолеть соперницу в ближайшем бою. Сумасшедшая? Суеверная? Не поверите, но у большинства боксеров есть талисманы и обереги. Рука произвольно тянется к кулону на шее, и я хмурюсь. В отражении, один в один смахиваю на Грэма. Он замечательный парень, как и его мама. Лана добрая женщина, безусловно, искренняя, излучающая сердечное тепло и умеющая прощать тогда, когда наступает то самое мгновение. Как бы я хотела, чтобы и моя мать дала боли и страданиям уйти. Сейчас она под неустанным присмотром Дикси и брата. Понятное дело, что он поддерживает ее, в перерывах между работой и заботами о беременной невесте, а фон Трейн заполняет оставшиеся пробелы, но…Мне никогда не забыть тот вечер, когда я простилась с Грэмом и вошла в дом. Мама сидит на полу гостиной и истошно кричит. А пришедшее голосовое сообщение от отца, крутится по кругу, как заведенная игрушка.

«Я не вернусь, Эмма.…Не вспоминай обо мне,… Адвокат подготовит документы о разводе.…Прощай…»

Вы когда-нибудь держали на руках растерзанное животное? Нет? И не надо. Ощущение такое, что и у тебя рана кровоточит, а выстрел проходит через два тела, предсмертная агония одна на двоих и мгла поглощает полностью. Джерри не выбирает вариант исчезнуть по-английски, ему обязательно нужно сказать финальное слово, раздавить маму и почувствовать себя тем, кому подвластны законы вселенной.

Мой маршрут приводит меня обратно на ринг, где я высвобождаю злость на спарринг-партнера в защитном шлеме и каппой во рту. Саймон безумно доволен мной и я уверена, он разрешит провести Рождество в кругу семьи.

Под покровом ночи, я собираюсь повидаться с Грэмом в Скайпе и рассказать ему, как соскучилась. Несколько неудачных попыток и он улыбается на пол экрана. У меня не получается разобрать, где он находится, поэтому сразу нападаю с расспросами.

— Легче, детка, это всего лишь студия. — Он шепчет, а меня распирает от любопытства.

— Студия? Ты поговорил со Стивом?

— Да, я же сказал, как прилечу в Балтимор, попробую уломать гаденыша.

Грэм получает от Стива по голове, и я слышу и вижу их перебранку. Такие милые, что скулы сводит.

— А Флориана так и не видел?

— Нет. Хватит обо мне. Как поживает моя аппетитная девочка?

— Отлично. Тренировки, экзамены, сон.

— Если бы ты не была такой врединой и недотрогой, я бы нашел, как тебя развлечь.

— Ты же знаешь, что мне надо успеть кучу всего сделать и при этом не свалиться прямо на улице. Подожди со своими развратными предложениями до Рождества.

— Чего? До него еще полтора месяца! У меня отсохнет член, а яйца отвалятся сами.

Я хохочу, заталкивая под спину маленькую подушку. Так удобнее.

— Всё же было в норме, пока, мы не встретились два года спустя.

— Именно. Стоило тебя попробовать и мне крышка. Я так от экстази не тащился.

— Грэм!

Он подносит телефон к лицу и облизывает камеру. Мерзость? Для меня настоящее мысленное порно!

— Останови или я…

— У Дикси жуткий токсикоз.

— Супер новость! Как бы она не изменилась рядом с твоим братом, все равно будет сучкой с гламурными замашками.

Стив выглядывает из-за плеча Грэма и машет мне рукой, я машу в ответ и мой парень, оборачивается, чтобы ляпнуть какую-то хрень, лишь бы тот скрылся из виду. Опять тет-а-тет и хрипловатый тембр, испытывает на прочность мое упорство:

— А ты рада, что скоро семья Эплби расширится?

— Я рада, что отец исчез без лишних проблем, что не пришлось обращаться в полицию. А ребенок, это не радость, а благословение. Я уверена, что он сделает нас всех невероятно счастливыми людьми.

— Ты не думала идти на философский факультет? Зачем тупым спортсменам такой разумно рассуждающий физиотерапевт?

— Господи, ну ты и шутник! Иди уже пиши свои песни. К моему выходу в Вегасе, должна быть готово незабываемое музыкальное сопровождение. Легендарное, я бы сказала.

— Ради тебя, Мэй, я в лепешку разобьюсь.

Люблю тебя, люблю всеми фибрами души, за пределами нашего мира и в другой галактике.

— Просто будь рядом и всё.

— Всегда.

— Вечно.

Наши пальцы соприкасаются, и мы теряем друг друга. Ненадолго. До завтра. Я убираю Айфон на тумбочку, гляжу на спящую соседку и тоже укладываюсь спать. Только сон вряд ли скоро настигнет меня, так как, Саймон дает пищу для размышлений: что является моей визитной карточкой? У всех боксеров она есть. И у Джулианны. Ее удар левой рукой, феноменален. Отчасти благодаря нему, она числится в рейтинге лучших девушек-боксерш мира. А еще, черт подери, моего тренера, я должна раскинуть мозгами насчет трештока[14], это привычное явление перед грядущим важным событием. Всё, прощай царство Морфея!