Заря

Глава 18 Что это ты тут делаешь, а?

— Ролд? Что ты тут делаешь? — поинтересовался Ван, наш отличник корпуса, высоко задирая голову.

В ответ я посмотрел на него сверху вниз. И не потому, что я выше ростом. И не потому, что такой высокомерный. Просто я сижу на дереве, а он торчит на земле. И это у меня тут назрел вопрос: что он тут делает?

— Жру. — честно признался я, и продолжил ковырять ножом особо упёртый орех, пропустив ствол дерева подмышкой.

Грецкий орех, чтоб его! Твердый, злой, упрямый, но жутко вкусный! И их тут как грязи во дворах намешанной! И никто о существовании этого дерева в лесу средь берез да сосен не знает! Хотя тут в лесу, вообще, как оказалось на поверку, да по осени, целые рощи плодовых деревьев! И яблоки и груши и сливы, и все это моё! Моё!

И пусть себе начальство наказывает меня лишениями пойка, я сам себе паёк найду, покруче их! Свой собственный, лично добытый, и о котором никто не знает! Ну, кроме кабанов конечно. Гадкие свиньи вечно портят мне малину! Я бы их подстрелил, да шуму много будет. И визгу, и от взрыва. А я тут как бы инкогнито — нам за пределы базы, деревни, нельзя без разрешения. А так бы я еще и мяска отведал к фруктам…

— Вижу что жрешь… но что ты жрешь!? Конкретней! — изумился Ван, подходя ближе к дереву. — Ай! — орешек упал ему точно на маковку.

— Орехи! — провозгласил я, и взял в руки иной орех, менее упертый, как я надеюсь.

Ван нагнулся в поисках того, что его ударило — фиг! В траве не найдешь! Да и иных орехов там точно нет, даже скорлупок — свинки кушают еду вместе с чешуёй. Так что найти эти «злачные ореховые места» можно только сверху. Как я собственно и обнаружил этот и прочие плодовые деревья. Я тут походу уже в древолазы-древоходы, уровня «вах, не упадет» прописался, за место мага, где я только «а че это он тут делает-то, а?». Только и делаю что по деревьям лазею.

Ван попробовал забраться на дерево — безуспешно. Его нижняя часть настолько хорошо отполирована бивнями, клыками и рогами, что без профессионального альпинистского снаряжения, или хотя бы пары когтей на все четыре конечности, делать вообще нечего. Попробовал подпрыгнуть до нижней ветки — та же ситуация, на три метра вверх нет ничего крупнее уже улетевшего жука, а за него не сможет зацепиться даже кошка. Та же живность постаралась, поработав шлифовально-полировальным агрегатом.

Разозлился.

— Ролд, гони мзду! А не то тебя опять выпарят за покидание пределов деревни!

— А тебя че, нет? — усмехнулся я, и скинул ему пустые скорлупки.

— У меня-то как раз оно есть! Я вообще-то в увольнительное иду! — расплылся он в довольной и ехидной гримасе, желая вызвать у меня здоровую мальчишечью зависть.

— Ну так иди куда шел, а я тут и без тебя отобедаю! — и я принялся ковырять еще один орешек, только что сорванный с ветки.

— Ролд! Ну не будь ты такой сволочью! — возмутился он негодуя — Угости орехами, все равно ведь не твои!

— А волшебное слово? — растянулся я в ехидной улыбке тех мамаш, что натуральненько так насильничают, выпрашивают это словечко у своих чад.

— Пожалуйста, блин. — прошипел он скорее корням дерева, чем мне.

— Не вопрос! — и я начал раскачивать дерево на котором сижу, ни сколько не опасаясь его сломать — орешник крепкая штука, как и соскользнуть — я что, рыжий что ли, с деревьев падать!?

Бомбардировка началась!

— Аааа, ай, ай, ай! — забегала внизу мишень.

— Виии! — донеслось из лесу, и на лужайку под орех, вылетела семейка раззадоренных свинок.

И шустро прогнав человечишку, приступили к своей трапезе, весело похрюкивая и виляя хвостиками на волосатых задницах.

— Ви! Хрю, хрю.

— Гадкие кабаны… — протянул я, хотя и знал, что и именно это и произойдет, если потрясти макушку дерева.

Бескомплексно сорвал еще один орешек, из тех, что еще не упал вниз, и вновь вернулся к нелюбимому, но полезному занятию выковыривания сытной и полезной пищи, из твердых и ненужных скорлупок.

У этих свинок блин просто адовой нюх на орехи! Стоит хоть одному коснуться почвы… тут же будет вся толпа, со всей округе, что до этого тихонько шебуршилась где-то в кустах в поисках трюфелей, или еще чего съестного, не отсвечивая в поле видимости. От того орехи то и приходится собирать на дереве, а не хомячить где-то под кустом или на койке дома. От того и приходится так изгаляться, ковыряя ножом в одной руке, другой удерживая себе за ветку или ствол дерева, одновременно удерживая в ней же орех. От того…

А вот Ван не собирался так мучиться, и в кабанчика полетела молния.

— Виии! — аж подлетел от разряда мелкий подсвинок и плюхнулся на бок, испуская дух.

— Хрю, хрю, ВААА! — проревел вышедший из-за деревьев отец семейства, роя копытом землю, и обнюхивая труп сородича. — РЬЯААА! — и понесся в сторону источника угрозы.

— ВИИ! — подхватило его все стадо и понеслось следом за вожаком.

— ААааха, аха, аха… — донеслось со стороны деревьев вперемешку с веселым хрюканьем.

— Ну синяки ему обеспечены… — протянул я, ковыряя уже новый орех. — Сотрясение… ушибы… переломы… блин, как бы не затоптали! — со стороны поселка сверкнул раскат молний — Не, не затопчут. Там ребята прикроют… а мне надо бы сменить деревце пока не поздно.

И я прошел по ветке до соседнего клена, перешел на его отросток, дружелюбно поставивший под мои ноженьки, протопал по покрытым корой деревяшкам пару метров, и на соседнее деревце перебрался. Слез, пробежался до соседней ореховой рощи, что почти с другой стороны деревни, и повторил трюк, забравшись на орешник, минуя его отшлифованный и полированный ствол, через ветки и сучья других, нетронутых животными, деревьев.

Хорошо иногда иметь малый рост, малый вес, и некую нечувствительность к боли! А они пускай там, за другим концом деревни, ищут другого Ролда! А мне и тут хорошо, и я, ко всему этому вообще не причастен. Я белый, и не битый. Ведь не смотря на то, что на занятия я с некоторых пор вообще фактически могу не ходить и сидеть спокойно дома, все прочие, общие правила, обязан исполнять до последнего подпункта! И за этим следят даже строже чем прежде!

Так что никаких прогулок по лесу, никаких прогулок под луной, никаких прогулок во время занятий, никаких прогулов строевой. В случае тревоги явится туда, куда требует данный сигнал. В окопы, так я обзываю сеть оврагов неподалёку от деревни, так в окопы. К штабу, дому, где живут самые главные и старшие преподаватели, хоть их состав и постоянно меняется, так к штабу. На площадь под флаг, он тут один, не промахнешься, так к флагу.

И никаких опозданий, задержек и прочего, даже если до этого сидел на дереве в полукилометре от этого. Иначе господа преподаватели уподобятся немецким врачевателям для пленных и что-нибудь да придумают. Повесить там, в неудобной позе, или бегать от хищно скалящейся химеры по кругу два часа. Или там изображать макаку-бабуина, спасаясь бегством на дереве от этой же тварюшке. По-моему, бедная киса меня уже в лицо знает, и есть не станет, даже если я ей в пасть голову положу.

А они ведь еще и все маги! И хоть в статую обратить человека у них кишок не хватит, коротки, не выросли, заставить бежать на одном месте дрыгая ногами вполне в состоянии. Или там в землю закопать. Или судорогу напустить. В общем, тоже, развлекаются и тренируются как могут. Это так сказать, школа не только для нас, но и для них — вон, сколько подопытных и быстро бегающих мишеней. Особенно вот эта, одна, что особо упертая, наглая, и живучая.

И мне вообще, нередко кажется, что меня пощадили и оставили тут учиться, а не прикопали где-нибудь по тихому, и не скормили той же кошке, только ради этого. Ради жизни в роли подопытного кролика для новых заклинаний, живой мишени для них же, ну и роли штатного шута.

— Приготовились… — сказал инструктор, и взвел руку к небесам, словно боек у револьвера — начали!

— РЬААА! — ломанулась толпа.

Кулачный бой, стенка на стенку, это вообще-то не в духе магов, но организаторы сего балагана отчего-то сочли, что нам будет полезно помесить свежо оттаявшею грязь, нарядившись как рыцари пера и подушки, и набросившись месить друг другу все то, что из под этого еще виднеется.

Может у них резко и неожиданно образовался профицит пуховых покрывал и одеял? А тут налоговая… Может грязь, перед той же налоговой, потребовалось срочно взбить до состояния пены? Может им просто скучно стало! И как говорится — даёшь хлеба и зрелищ! Хлеб подвезли, зреешь нет, вот они и развлекаются. За наш счет.

А может просто решили, что юным магам не помешает немного растрясти жирок перед новой порцией «пыток». Или там целителям резко стало нефиг заняться, и дырки в животах от копий и молний уже как-то приелись. И они решили им добавить работенки в виде сломанных рук, отбитых почек, и вырванных с корнем носов. Или они наконец решили привлечь и нас самих к сему великому делу излечения себе подобных и самих себя?

Не знаю, но мы тут реально так и вырядились как петушки в подушки, и ломанулись месить друг другу морды стенка на стенку, толпа на толпу. И именно морды, ибо из-под множества слоёв ватных одеял, перин и простыней, ничего кроме лиц, пяток и кулаков, и не видать. Пятки можно только разве что кусать, и их не закатали в ткань просто потому, что тут грязи по колено и сапоги есть риск потерять безвозвратно, до лета, в первую же минуту. До лета, потому что потом можно будет договорившись с другом «ломиком» и выковырить их из каменной корки застывшей глины. Или до зимы, тогда они и сами всплывут где-нибудь в соседней канаве. Ну кулаки понятное дело, они несут в себе только боль и в них бить и трудно, и бессмысленно. А вот неприкрытая ничем рожа, а в особенности глаза… глаза! Самое оно!

А мне вообще-то как-то жить хочется! И глазки пока еще тоже дороги — я сваливаю. А, может и не хочется — уперся я в пузо одного из инструкторов по рукопашке, и потек в сторону набегающей и убегающей толпы.

— Ураааа!

Занес кулак — получил в харю. Причем походу от своих, чтоб не мешался. Отлетел… Лежу, балдею… меня здесь вообще нет. А может и есть — ну нельзя же ставить голые пятки прямо мне на зубы?

— ААА!

— Нефиг ставить, аааХа. Ах… — получил я в зубы этой самой пяткой и вновь отлетел, не успев даже встать.

Хорошо, облачка… Грязь и… Жооооо… это что еще такое!? И еще и голое…

— АааЙ. Аяха! — пропел кто-то, отдирая свой прокушенный зад от моего лица.

— Оооо… не, я тебя не знаю! — пробухтел я, демонстративно отворачиваясь.

— Гад! — рявкнула какая-то девица басом и еще одна пятка заехала мне в зубы.

— Тыф, мнеф, зубф, выбифа! — «проФифкал» я, сплевывая передний резец на ладонь.

— Скажи спасибо что не…

— Бух! — смачный удар и девица бревном падает рядом без сознания.

— Спасибфо. — буркнул я, и финальная пяточка отправила меня в финальный нокдаун этого боя.

В чувство приходил долго и отчаянно. Еще более долго лечил… с начала себя, потом друга, потом подругу, ну и соседа по койки, за компании. Мне его если честно просто жалко стало, особенно после вида здешних эскулапов и их методов. Ну и конечно этому еще способствовала небольшая порции испытания метода средневеково-магической медицины для недоучившихся магов на себе. Бррр.

— Эй, Ролд… — заглянула ко мне в колодец Саара — Что ты там делаешь? — и почему-то только после этого удивилась тому, что я торчу на его дне.

— Сижу… — пробухтел я, стараясь не отвлекаться от всё ускользающей, и такой трудной в написании, строчки кода…

— Но… Тебе там не холодно? — озадачилась она и приподняла одну бровь. Левую. Блин!

— Нет, вполне нормально. — протянул я уныло, поняв, что допустил ошибку и теперь придется её искать перепроверяя кучу, уже казалось бы готового, материала. — Тут вполне комфортная температура.

— Но… А вода? Она же холодная! — проговорила девушка и зябко поежилась — Да и вообще не лето ведь, чтоб в колодце сидеть!

Летом тут реально была давка из желающих посидеть в колодце. Жара… и пересохшая речушка вместо источника прохлады. В прочие колодцу лезть нельзя, они питьевые. А тут… Только вот…

— Он пересох еще прошлым летом. — ухмыльнулся я и нашел ту самую пресловутую ошибку, где я написал букву «с» не на том языке.

— Но все же… Камень… И на улице то холодно… — тихий шёпот, шорох, и вот рядом со мной приземляется пикирующая девушка.

Со своей силой и способностью к магии она явно просчиталась, так что тут же завалилась назад, вывернула руку, да и с ногами походу не все теперь в порядке — я слышал треск костей.

— Ай, ай, ых, вых… — простонала она, безуспешно пытаясь подняться на уже не слушавшие свою глупую хозяйку ноги, и столь же безуспешно пытаясь загнать подлые слезы, брызнувшие наружу натуральными фонтанчиками, обратно на их родину, в глазницы.

Я кинул на неё малое исцеление, хотя это и бесполезная трата сил с такими травмами. Разве что боль немного потише станет. А так надо идти к Свену, даже если там нет переломов, тут нужно как минимум среднее, иначе она так и останется хромоногой хроморучкой до конца своих дней.

— Что ты вообще тут делаешь? — сквозь слезы пробормотала она, скорее уже пытаясь отвлечься от боли, чем докопаться до истины — Почему ты все время как весь в себе?! Чем ты все время занимаешься!? Что ты…

— Пойдем — подал я ей руку, поддержал за здоровое плечо и помог подняться. — Цепляйся — подсадил на спину и…

Понял, что я не силач. Я сюда спустился, конечно же, не таким варварским методом как она. И подниматься планировал не таким варварским методом как она. И даже по камням ползать я тут не собирался. И даже веревка сюда спущенная, у меня не простая. С узлами, и петлями, но я всё равно… не в состоянии по ней подняться даже с, вообще-то крайне легкой, девушкой на спине. Пришлось дожидаться Свена. Друг знал, где я прячусь от посторонних глаз, в попытки найти уединения от всех и сразу, для написания особо сложного заклинания.

Так что… Так что он не стал нарушать мое уединение, и мы просидели тут до самого утра, когда я уже сам сходил до дому, пнул его ленивую тушку и заставил помочь раненой девушке выбраться. Потом недолгое, но немного стременное, исцеление ран, вывихов и трещин, больших и малых, в костях и не только, пострадавшей, и нагоняй от преподов, за опоздание на общее построение и прогул занятия. Всем, кроме меня. Я хитрый. Хотя и нередко битый.

Зато на общались вдоволь! Сидя в колодце, где, кстати, сейчас куда теплее, чем на улице, моя совесть все же не позволила игнорировать пострадавшею, в принципе из-за меня, девушку. И хоть я не мог никак ей помочь физически, заговорить зубы и утолить её жажду общения вполне в моей власти. Я и байки маленько знаю, и слушать умею хорошо, мыча в такт. В общем, нормальный собеседник.