Заря

Глава 3 Замковладельцы

Рыцарь молчал, лошадь под седлом, как мне кажется, напитанная магией, скакала монотонно и без устали, пейзаж вокруг практически не менялся. Слякоть, мокрые голые деревья, жухлая листва, не в меру ушатанные дороги, чьи особо разбитые места, едущие впереди маги, покрывали слоем особого, не скользкого, льда. В общем, уже на пятый час жопа начинает болеть, голова кружится, а желание опорожнить желудок с обоих концов — крепнуть.

Обед объявили к полудню. К этому моменту мы въехали в какой-то небольшой городок, тут же оккупировали гостиницу, обокрали трактир, и принялись за яства. Охрана в одном зале, слуги в другом, господа и я в третьем. Парнишка, из-за которого начался весь сыр бор, каким-то боком углядел меня среди толпы, быстро вдернул в свой «круг» и начал требовать шоу.

— Покажи! Давай, я видел! Ну же! Я приказываю! — не унимался он.

Сидящий рядом за столом мужчина с поразительно белыми бровями, опустил свою увесистую руку на плече паренька, не сводя с меня глаз.

— Десять плетей ему! — гаркнул он куда-то мне за спину.

Я сглотну, и обернулся. За моей спиной показалось два широкоплечих молодца, с конской плеткой наперевес.

— Отец!

— Не боись! От плетей он станет только послушней!

Я вновь обернулся, чтобы уткнутся в штанину. Могучие руки ухватили меня за плечи, а еще одна пара рук порвала рубаху на спине. После чего как ни странно отпустили, и я смог развернутся к высокопоставленным особам.

Развел руки над головой, проведя между ними коронарный разряд. Как-то само собой получилось, даже почти без помощи интерфейса. Почти…

— Доволен? — усмехнулся я.

Парнишка, улыбнувшись радостно закивал, отец задумался, а спину обжег удар. А потом еще, и еще. Я упал, а удары продолжали сыпаться. Боль заполнила все, а плётка продолжала хлестать. Где-то на восьмом или девятом ударе я понял, что вообще-то могу выключить боль и потерял сознание.

Спину ласкает холодная сталь, задница восседает на жесткой коже, тело мерно покачивается… Блин! Очнулся я уже в седле, голую спину холодит доспех воина, что даже приятно, так как после десяти плетей она просто адски горит. А вокруг все тот же осенний унылый пейзаж.

Блин, и это всего лишь десять плетей, а не сто! А спина у меня просто полыхает и горит, вдобавок не забывая кровоточить. Мне страшно, и стыдно, что я такой слабак. С другой стороны, я маленький мальчик! И меня не положено бить плетью как буйного раба…

Путь до следующего привала я провел в тяжелых думах о судьбе своей тяжелой. О жизни нелегкой, и прочих не радостях жизни. Впору писать оду о бедном цыганенке.

На ночь наша кавалькада вновь оккупировала какой-то постоялый двор, выгнав из него всех обитателей, многих даже не успевших понять, что происходит, прямо в исподнем. Кого-то прирезали, чтоб не возмущались. Пару девиц… в общем, я этого не видел.

Сынок графа вновь выловил меня из общей кучи, увел в какую-то отдельную комнату и радостно продемонстрировал целый набор детских игрушек. Солдатиков, лошадок, птичек и зверушек. И недвусмысленно намекнул, чтобы я с ним поиграл.

— Если я не буду, — я сглотнул, еще раз осмотрел мечту любого дворового мальчугана — с тобой играть, меня опять высекут?

— Да нет, что ты — махнул он рукой — просто отрубят голову и все дела!

У меня в глазах на мгновение потемнело, и я даже пошатнулся, начав терять равновесие. Просто отрубят голову, говоришь? И с такой наивной искренней детской улыбкой говоришь?…

— Да ладно тебе, я же пошутил! — рассмеялся он. — Еще десяти плетей… да что ты все на веру принимаешь?! И это знаешь ли, не моя была идея высечь тебя!.. — надулся он, словно еврей пред златом.

Да, да, знаю я этот трюк. Самому попросить, а потом выставить виноватым. А я белый и пушистый. Впрочем, плети мне и правда больше получать не хочется. У меня хоть и есть подавитель боли, перманентно его использовать я пока не в состоянии.

— Просто поиграй со мной, я… всегда один, со мной никто не играет!.. — грустно закончил он, и мне ничего не оставалось, кроме как начать разгребать завал этих игрушек.

К слову сказать, мне и самому хотелось поиграть с этими деревянными солдатиками и повозками. В каждом мужчине есть что-то от маленького мальчика, заставляющее питать слабость ко всяким там «игрушкам», а уж когда и тело, и дух, сходятся во мнении…

Правда игра с богатым сынком была для меня несколько напряженной. Я боялся. Очень боялся, как-либо обидеть, расстроить, не угодить… и получить плетей. Так что все время поддавался, подыгрывал и даже развлекал. Маленькому графу, разумеется, понравился такой стиль. Мне… мне понравилось, что он уснул, а я так и не получил плетей.

Еще понравилось, что пришедшие уложить спать юного господина служанки, смилостивились накормить меня вкусной едой, выписав всего одну затрещину, для профилактики. И больше всего понравилась пахучая мазь для спины, чистая и мягкая постель и крепкий сон.

С утра все вновь соскочили ни свет не заря. Все, кроме юного графа конечно. Его спящего, бережно перенесли в карету, а меня, надежно разбудив затрещинами, усадив в седло, заставили дожидаться пока стража графа закончит разграблять постоялый двор, и даже, о щедрость! Бросит его хозяину, тому, что выжил, золотую монету. Что-то я сомневаюсь, чтоб золотая монета, стоила такого разгрома, но мужик был искренне рад и этому, а больше всего собственной жизни, милостиво сохраненной графом.

Следующий привал не отличался оригинальностью, разве что, немного не доезжая него, меня перекинули с седла в одну из карет — сын графа Вермиштайн соизволил проснуться, и повелел мою персону в свои апартаменты.

В карете помимо мальца, были еще две служанки — те самые. Правда, без своих пышных нарядов, иначе б они в карету не поместились. Малец тоже был наряжен по-домашнему, то есть в пижаму. Я на их фоне был грязным оборванцем… что тут же заметили и поспешили исправить леди, быстро переодев меня, заодно добавив мусора у дороги моей старой одеждой. Последним напоминанием о доме…

Принц… ну или как там зовутся сыновья высоких сэров? Вновь предложил играть, шустро достав из-под лавки всю коллекцию своих игрушек. Я был не против, тем более выбора у меня нет.

На привале я стал получать первые значительные плоды своей приближенности к столь влиятельной личности — еда. Мальчишка утащил меня с собой в обеденную для господ, так что ел я практически тоже, что и он, восседая по правую руку от мальчугана. Этикета я конечно не знал, но вообще-то им мало кто тут пользуется. Что в прочем не оградило меня от тумаков и заливистого смеха мальчугана Даниса фон ли Вермиштайн, сына графа Вермиштайна сира ХалиВар Милисье Жори. Короче Даниса.

Оставшийся путь до поместья графа, в которое мы прибыли ближе к вечеру, я провел так же в сопровождении его сына. Только без сопровождения его слуг. Вдвоем, наедине.

— Слушай, Данис… фон ли… — его взгляд заставил меня добавить приставку титула. Обижается а то. — а ты не боишься… оставаться со мной наедине… я ведь и убить тебя могу.

— Правда можешь?! — воскликнул он.

— Могу… — не стал отрицать и уточнять я.

— Круто! — восхищенно воскликнул парнишка, ничуть не испугавшись.

Блин! Ну вот зачем я это сказал? Зачем!? Мне же вле… Не сейчас так позже, от его отца — Данис ведь не будет это от него скрывать и все выболтает при первой же возможности! А уж отец… прощай моя сладкая жизнь. И жизнь вообще.

Может его и правда убить? — задумался я и заглянул в интерфейс. Маны почти полный бак — хватит на два заряда молний — этого вполне достаточно для убийства, если пропустить разряд через сердце или мозг. А уж расположить руки на голове или груди этого пацана во время игры проблемы не представляет. Только вот… даже на личинку такой мрази как граф, у меня, рука не поднимется. Да и где гарантия, что у мальчишки нет какого-нибудь защитного амулета?

— Слушай, а что я должен буду делать по прибытию в поместье? — вновь заговорил я, после минутной паузы — В смысле каковы мои… обязанности?

— Играть со мной. — не моргнув и глазом ответил Данис, а потом задумался и добавил — Ну по прибытию в поместье я подберу для тебя непыльную работенку, чтоб пока я буду занят, ты не заскучал.

Язык мой — яд мой.

— А еще я поговорю с магами отца, чтоб взяли тебя в ученики. Магия это ведь так круто!

— А ты…

— Я не владею магией… — грустно протянул он, потупив взор. — Единственный в семье кто даже искру высечь не может — он пощелкал пальцами, высекая пару искр.

— Так вот же…

— Это просто выражение такое! Я бездарь, сам магистр магии Вермиштайн великий… так сказал. Дед чуть не убил меня, поняв, что магии во мне нет ни на грош! А потом себя, со словами «не уследил, дурная кровь» — ехидно передразнил деда Данис, и вновь потупил взгляд. — Так что в сравнении со мной, даже ты великий маг.

— А… — открыл я рот, чтобы продолжить дискуссию, но тут же прикусил язык. Нефиг.

По прибытию в резиденцию графа, мне и правда шустро подобрали «непыльную» работенку. Хотя о её «непыльности» можно смело слагать легенды, тяжелой она действительно не является — чистка лошадей. А что? Я не против. Всю жизнь до этого прожил при конюшни, к лошадям привык, к запаху навоза тоже. Вообще рай!

Хотя конюшня тут конечно громадная. И если бы меня заставляли чистить каждую лошадь, из каждого стойла, хотя бы раз в день… мне бы на это не хватило бы и недели, работая круглосуточно и без перерыва даже на то, чтоб протереть глаза. Огромное трехэтажное здание, где первые два, это собственно конюшня, а третий — комнаты тех, кто «живет при лошадях». В том числе и моя. Хотя если сравнивать размеры комнаток для людей и денники для лошадей, то лошадки имеют как минимум в десяток раз больше места.

Само поместье тоже, тот еще дворец. Оно расположилось не в городе, и вообще даже не где-то в поселение. Лес! Кругом только лес, озеро, и беседочки. Возникает чувство какого-то пансионата-дома отдыха. Санатория «графский бор», куда приезжают чисто для отдыха на природе. Чтоб позагорать на пляже, попинать в футбол, где вместо мяча, обычно чья то голова, или еще как бы то ни было развлечься в дали от цивилизации.

От чего-то тут никогда не бывает дождей. Никогда не бывает сквозняков, холодного ветра, духоты, жары или еще каких-либо гадких явлений природы. Тут почему-то всегда светит солнце, даже если по небу плывут хмурые облака. Тут всегда хорошая весенняя погода и вечно зеленая травка, даже если на дворе уже поздняя осень.

Всегда чисто, сухо и свежо. Нигде нету грязи, так как трава отрастает с просто немыслимой скоростью, и рвать, и топтать её, совершенно бесполезно. Нигде нету пыли или сажи, и уж не знаю, старание ли это слуг, или тоже какая-то магия. В сравнении с моим предыдущем местом жительства, тут просто сказочное королевство, как не посмотри!

Большие и маленькие домики, с резными ставнями, окрашенными в различные, порой вырвиглазные, тона. С позолоченными наличниками окон, блеском хрустального стекла, через которое при всем желании не увидеть, что внутри, зато прекрасно видно, что снаружи. И мраморными стенами и колоннами, что не всегда белые, но всегда красивые. Красная черепица на крыше, и обсидиан на фундаменте.

Самый настоящий дворец, как пансион, и центр всего ансамбля, всего в два этажа высотой, но с потолками как в хорошем соборе, что внутри можно спокойно летать на дельталете, не то что «на своих двоих». Деревянные, гипсовые и мраморные беседки, расположившиеся в укромных местах и по берегу озера. Оживающие гипсовые статуи, разбросанные тут и там, и говорящие в большинстве своём на неизвестных языках. По словам Даниса, это бывшие вражеские шпионы, а не зачарованный камень.

И домики для обслуги, незаметно притаившиеся в сторонке и отделенные незримой чертой от прочих строений. Чертой бедности. Если сам «дворец», выглядит настолько шикарно, что все прочие здания соединенные с ним крытыми, или не крытыми, аллеями, и переходами, мгновенно теряются из виду, то домики обслуги теряются уже на фоне этих зданий. И чтобы их найти, надо доставать лупу и солнцезащитные очки, чтоб блеск соседей не засвечивал.

Исключение конечно конюшня — она слишком большая, да и предназначена больше для господ, нежели для слуг. Ну и домик лодочника у озера, его просто никак не спрятать на фоне блеска вод. Так что и то, и другое, украшено в меру сдержанно, но с не меньшим вкусом, или его отсутствием, чем богатые собратья центра ансамбля.

Только вот мне, любоваться этим всем великолепием никто не позволял. Как минимум можно схлопотать тумаки за разевание рта даже от коллег по цеху. И по этой части мое предыдущее место жительство во сто крат лучше нынешнего. Пусть там и нет столько внешнего комфорта и уюта, зато там, дома, у меня было куда больше реальной свободы и возможностей чем, здесь я могу себе хотя-бы представить.

Исключение — когда я с сыном графа. Тогда можно разевать варежку на право и налево, задавать, казалось бы, неуместные вопросы, и получать на все не менее лаконичный ответы, с нескрываемым мальчишеским восхищением — магия!

Только у парнишки как оказалось действительно не так уж много свободного времени для игр. Как единственному сыну графа, хоть и не владеющему магией, ему положено знать безмерное множество вещей. Тем более, как не имеющему возможностей владеть магией, положено уметь обходится без неё.

Всего детей у графа трое. Причем все от разных жен. Первая и самая старшая дочь, есть «заложница политических интриг». Дочь от знатной дамы и результат политического брака, что еще при рождении была выдана замуж, и сейчас просто ждет своего дня и часа, когда свадьба с её благоверным станет наиболее выгодна. Это может быть завтра, может через год, может через десять лет. Но она должна быть всегда готова. Жизнь этой одиннадцатилетней девочки есть сплошной этикет, балы, да приемы.

Но в сравнении с младшенькой, что всего на год младше нас с Данисем, жизнь Фрель просто рай, а вот жизнь Виолы настоящий ад. Ей единственной передался магический потенциал отца, или даже лучше сказать деда, так как в возрасте пяти лет она уже способна творить простейшею магию. К сожалению, что значит «простейшая» мне никто так и не объяснил — Данис сам не знает, ему не объясняют, а остальные со мной вообще разговаривают исключительно языком палок.

Жизнь Виолы это бесконечные тренировки, медитации и книги по магии. Её жизнь можно сравнить с жизнью раба на галере, что спит три раза в неделю, ибо примерно столько у неё и выходит. Дед взял над ней шефство, и пообещал вырастить из неё к тридцати годам сильнейшею магисмессу в мире. И я думаю, что так оно и будет, если бедная девочка не умрет к середине пути от изнеможения. Я искренне ей сочувствую и боюсь — какой же стервой она вырастет в итоге.

Свое обещание, или скорее желание, обучить меня магии по средствам местных магов, его высочество тоже не забыл. Только вот маги ловко открутились от такой перспективы. Ну а книги, что попросил принц как альтернативу… они конечно выдали, только легче от них не стало.

— Ничего не понимаю! — воскликнул юный граф, небрежно отшвыривая древний фолиант в дальний угол комнаты, заваленной игрушками. — Как по такому вообще можно учиться! Это ведь, это… — он просто задыхался от возмущения, а я…

А я вообще ничего не понимаю из написанного в этих древних томиках — язык используемый для написания этих древних книг мне неизвестен от слова совсем! Зато вот то, что написано во второй половине книг, вполне, и определенно, ясно. Да там даже чуть уметь не надо! Чтоб понять, что же в них написано. Эдакие детские книжки с картинками, о магии, для самых маленьких, написанные в стиле: могущественный маг, изображенный красочной картинкой, как эдакий добрый дядя окружным всполохами огня, лентами неведомых иероглифов и узоров, и целой вселенной звезд — хорошо. Грязная нежить, изображенная скорее как крестьянин после хлебной страды, уставший и заморенный мужик — плохо. И ничего более.

— А… эту книгу мне в детстве служанка показывала… — проговорил Данис, заглядывая мне через плечо.

Я поднял на него глаза, с выражением «в детстве? А сейчас ты типо уже взрослый?».

— Хорошая книга, красивая… — он забрал книгу у меня из рук и начал неторопливо листать. — но бесполезная — бумажное издание полетело вслед за пред идущим.

Мне даже стало жалко бедную книгу. Но себя жалко больше, так что я молчу.

— Все эти книги совершенно бесполезны! — воскликнул он в ярости — Ладно, я попробую добыть нармальные самоучебники. — протянул, и пошел прочь из комнаты.

Настоящие самоучебники я так и не получил. Данис вообще больше не приносил мне на изучение ни одной книжки по магии. Толи забыл, толи так и не смог достать. Но я как порядочный слуга не смею напоминать начальнику о его обещании.

Со временем наша «дружба» стала ослабевать. Игры стали более короткими и скучными, общение пустым и бессмысленным, встречи редкими. Наши интересы стали стремительно… расходится. У сына графа тренировки, мечи и оружие, чутка политики и правления, и самая капелька шалости. У меня лошади, их копыта, что меня иногда «приласкивают», служанки и слуги, что делают то же самое, что и лошади, попытки разобраться в устройстве мира, ну и магия и как она устроена.

Да, пересечение интересов у нас определенно есть — магия, и шалости, свойственные всем детишкам, но… Последние время я изучаю магию исключительно с теоретической стороны, а мои молнии уже откровенно поднадоели юному графу. И в этом плане ему проще просочится на тренировку к сестре, и потом завалить меня рассказами какая она у него крутая. А шалости… у графа нет фантазии, а мне стремно как-то нарываться на неприятности.

— Пришла пора подлизаться! — воскликнул я, и судорожно огляделся — еще кто услышит!

К счастью, конюшня была почти пуста, и кроме нескольких лошадок, никого не наблюдалось. К слову, к лошадям тут действительно применяют магию, заставляющею коней скакать без устали и вообще вести себя подобно роботам. Для этого применяются специальные зачарованные седла. Но пока на них нет седел, пока они стоят в конюшне или ходят на выпасе, это самые обычные лошади, желающие отыграться за свое унижение на ком-то слабом и беспомощном.