Заставь меня полюбить тебя

Глава 43

НЕСМОТРЯ НА СВОЮ КЛЯТВУ, что больше ноги её не будет в комнате леди Анны, на следующее утро Брук принесла ей завтрак. Она сказала себе, что это лишь для того, чтобы проверить, помогли ли её вчерашние травяные настойки. Но Брук действительно хотела сама убедиться, что отношение леди к ней изменилось. Доминик, может, и решил, что его мать разобралась в ситуации, но Брук в этом очень сильно сомневалась.

Но леди спала, вернее, только что задремала, если верить словам горничной, которая сидела у её постели. Брук не стала будить её, и велела прислуге вернуть поднос с едой на кухню, чтобы еда не остыла. Сон был более важен для восстановления Анны, чем еда. Но лишь в том случае, если она в принципе не отказывается от пищи, когда просыпается.

Она не знала, где в этом большом особняке находился Доминик, и, скорее всего, не сможет его отыскать. Она решила пройтись по магазинам, проветрить свою голову от навязчивых мыслей о том, что до их свадьбы осталась всего лишь пара дней. Не то чтобы им было необходимо ждать, пока в церкви в третий раз прочтут имена венчающихся. У них уже был приказ и разрешение на скорейший брак от самого Принца, но она полагала, что Доминик будет ждать до последней минуты, выгадав из полученной им отсрочки максимум.

Она взяла свою накидку, а затем отправилась на поиски дворецкого, дабы попросить о том, чтобы ей подали карету.

— Я бы хотела пройтись по магазинам. Но в основном, мне хочется прогуляться по городу, чтобы взглянуть на некоторые места, о которых я прочла вчера.

— Не забудьте посетить Воксхолл-Гарденз, миледи. Он особенно живописен в это время года. Хотя на его посещение потребуется целый день, ведь там так много всего, что достойно просмотра.

Она улыбнулась:

— Значит, сегодня взгляну на него лишь одним глазком.

— Безусловно. Я уверен, что Его Светлость захочет взять Вас на длительную прогулку по саду в какой-нибудь другой день.

Возьмёт ли? Она успела посетить три его дома и не получила ни одной экскурсии по любой из его обителей. А ведь он знал, что это был её первый визит в Лондон. Он должен был предложить ей показать город, который ему был знаком довольно хорошо.

Городской возница Вульфов не был рад услышать о маршруте, который Брук запланировала. Он встретил ей кислой миной, хотя, возможно, это было его обычное выражение лица. Два сопровождающих лакея были необщительны, даже не смотрели ей в глаза. Она не знала этих городских слуг, вероятно, даже не получит шанса узнать их получше, если они не останутся в Лондоне.

Она не знала, что планировал делать Доминик когда, или же если, его мать поправится. Он упоминал, что у него вошло в привычку проводить половину года в Лондоне с Анной, но будет ли он придерживаться этого, если женится? Это было то, что она обязана обсудить с ним, но когда у них получалось поговорить о простой будничной жизни?

Она не успела рассмотреть Лондон вчера, когда они ездили в аптеку. Было весьма трудно сосредоточиться на видах улиц, когда они с Домиником сидели в таком тесном экипаже, что их плечи то и дело соприкасались. Она не думала ни о чём кроме него, во время этой короткой поездки.

Для её первой поездки в этот старый город, она должна быть более взволнована. И была бы, если бы отправилась сюда вместе с матерью, чтобы принять участие в обещанном Сезоне. Странная мысль, принимая во внимание её чувства к Гарриет, вернее, их отсутствия. Была ли Альфреда права? Неужели Брук сдерживала чувства к матери так долго, что они совсем исчезли. Или же она загнала их так глубоко внутрь своей души, чтобы они больше не влияли на неё? Ведь девушка не любила плакать, она выплакала свои слёзы, когда была совсем юной.

Возница не собирался продвигаться слишком далеко на юг, но он подъехал остаточно близко к докам, чтобы увидеть Темзу и корабли, идущие по реке. Здесь их было так много, что у девушки ненароком снова возникла мысль о том, чтобы купить билет на один из кораблей и уплыть куда-нибудь, затерявшись ото всех.

Но здесь не было Альфреды, которая могла бы что-нибудь посоветовать ей, или согласилась бы уплыть вместе с ней, поэтому она отбросила эту мысль. Её подруга сказала бы, что эта идея, которую они ранее уже отмели, возникла у Брук из-за предсвадебного мандража. Но Брук хотела эту свадьбу. Хотела с того самого момента, как впервые увидела волка. И всё-таки, она нервничала по поводу своей первой брачной ночи.

После того, что Доминик сказал вчера за ужином, она ожидала, что брачная ночь у них всё же будет. На этот раз в приличной комнате, где будет вино и, возможно, конфеты, и… будет ли это так же удивительно, как было в первый раз, или же будет ужасно? Эта мысль завладела ею полностью. Если Доминик послушает свою мать, которая была о Брук не самого хорошего мнения, и вспомнит слова её брата о том, что не должен ей доверять, то второй вариант более вероятен.

Она добралась до Воксхолл-Гарденз, но не решилась выйти из кареты, чтобы осмотреться. Уиллис был прав, здесь было слишком много всего, что стоило посмотреть, поэтому она не решилась идти туда в одиночку. Она отправилась в Гайд-Парк, вниз по дорожке, которая была заполнена каретами аристократов, ведь это было самое знаменитое место для встреч или демонстрации себя обществу. Рядом располагалась Роттен Роу, по которой она надеялась когда-нибудь прокатиться на Бунтарке. Также она взглянула на церковь Святого Георгия, расположенную на Ганновер-сквер, где венчались все представители высшего общества. Ей стало интересно, будет ли здесь венчаться и она.

Ей пришло в голову, что её родители, должно быть, часто прохаживались по этим местам, но ни один из них, ни разу не взял её с собой. У неё в Лондоне есть брат, но с ним она никогда и никуда не пойдёт. У неё здесь даже был жених, но единственное место, куда он вывел её, оказалось аптекой. И ездили они туда за лекарством для его матери. Ей было так одиноко в этом городе. Даже Альфреды не было рядом! И её горничная не приедет через день или два.

Она закончила свою экскурсию на Бонд-стрит и вышла из кареты, чтобы купить для себя новые туфли и найти какую-нибудь аптеку, дабы купить ингредиенты и сделать мазь для своей стёртой ноги. Ботинки для путешествий не стоит носить каждый день. Два лакея следовали за ней на почтительном расстоянии, но в магазины не заходили. Она обошла множество лавок, даже после того, как нашла для себя подходящую пару обуви, в которую немедленно переобулась. А через несколько магазинов вниз по улице, она нашла календулу, из которой можно было сделать мазь.

Ей не показалось таким уж весёлым занятием тратить деньги в больших магазинах Лондона, хотя раньше она думала, что это будет увлекательно. Но Брук всё равно продолжала ходить по магазинам, вглядываясь в витрины, так как не хотела возвращаться в дом Вульфов. Может быть, Доминик подумает, что она сбежала, и станет волноваться… или обрадуется.

Она стиснула зубы и вошла в очередной магазин, и только после этого заметила, что это был за магазин. Ткани. Лондонские ткани. Ей не нужны были ткани, у неё уже был абсолютно новый гардероб, но она не могла сопротивляться искушению взглянуть на выбор материала, представленного в этом крупнейшем портовом городе страны.

— Какого чёрта, Брук. Я уже начал думать, что ты никогда не остановишься.

Она закрыла глаза и вздрогнула. Неужели за ней шёл Роберт?

— Спрячь это скорее.

Она инстинктивно зажала в кулак то, что он сунул ей в руку, и положила это в карман своей накидки. То, что он оглянулся к двери, чтобы проверить, видел ли это хоть один из лакеев, заставило её занервничать.

— И что ты задумал на этот раз, Роберт? — потребовала она ответа.

— Не разговаривай со мной таким тоном. Я просто пытаюсь помочь тебе выпутаться из ситуации.

— Как тогда, когда ты сказал Доминику, что я обещала отравить его? Благодаря помощи такого рода меня могли просто-напросто убить. Или таков был твой план?

Он пожал плечами.

— Это решило бы нашу проблему.

Она услышала от него то, что и ожидала. Ему просто наплевать.

— Не важно, что ты мне дал, я это выброшу. Я не собираюсь травить его, тем более, я не стану этого делать ради тебя.

— Это не яд, — продолжал настаивать он. — Просто нечто, что заставит его почувствовать себя больным и дезориентирует его, и это позволит тебе убраться отсюда подальше. А после я позабочусь о том, чтобы он потерял всё.

Она ни на секунду не поверила ему. Он был слишком труслив, чтобы оставить Доминика в живых, и не важно, лишится ли тот всего своего имущества или нет. Только не после того, как Роберт пытался оправдать своё участие в дуэлях.

— Неужели ты действительно думаешь, что он по-прежнему будет пытаться убить тебя, после того, как я выйду за него замуж? Он не будет пытаться, и ты это знаешь. В нём слишком много чести и благородства для того, чтобы убивать члена семьи, пусть даже такого, как ты. Избивать тебя тоже нет смысла, хотя теперь это разрешено.

Ей, вероятно, не стояло заканчивать реплику издевательской ухмылкой. Лицо Роберта стало багровым, но когда он сжал руку в кулак, она специально подставила ему лицо для удара и прорычала:

— Давай, я разрешаю. С удовольствием посмотрю, как тебя за это бросят в тюрьму. Если думаешь, будто я не стану кричать, что меня убивают, то подумай ещё разок.

— Сука, — прорычал он, когда уходил прочь.

— Ловелас и осквернитель невинных, — сказала она достаточно громко, но чтобы слышал лишь он.

Он не остановился. Она заметила, как обе его руки сжались в кулаки. И он с такой силой захлопнул дверь магазина, когда выходил, что едва не сломал её. Но ведь и она никогда раньше с ним не говорила вот так. Может быть, ей следовало уже давно сказать ему, как она ненавидит его, вместо того, чтобы искать пути избежать встреч с ним? Неужели же Роберт думает, что она простила или забыла боль, которую он причинил ей, когда она была слишком мала, чтобы помешать ему?

Брук даже не стала принюхиваться к флакону, который он ей дал, прежде чем выбросить его в мусор. Она не сомневалась, что это был яд, несмотря на то, что Роберт отрицал это. Он не прекратит свои попытки избавиться от Доминика по одной простой причине — Роберт не будет чувствовать себя в безопасности, пока не сделает это.