Затерянная Динотопия

ГЛАВА 18

Уилл отчаянно рванулся вперед, пытаясь освободить ногу, но пират удерживал его цепко, словно оголодавший кот — свою добычу. Высвободив другую руку, он вцепился теперь в обе ноги Уилла и закричал во всю мощь своих легких:

— Полундра! К оружию — нас предали!

Крики внезапно проснувшихся пиратов побудили Грызуню действовать. За секунду до этого она казалась спящей, уже сейчас она отчаянно боролась с веревками, крутилась, корчилась, извивалась как в припадке безумия, испробовала все возможное, что помогло бы ей освободиться. Но все усилия были тщетны, люди накрепко связали ее. Она могла двигаться в любую сторону, но не дальше чем на фут.

Уилл хотел было ударить пирата в лицо. Но куда там ему, зеленому юнцу, было одолеть морского разбойника, выжившего при абордаже множества судов и прошедшего через сотни уличных драк. Пират просто пригнул голову, уходя от ударов. Орать, призывая товарищей к оружию, он так и не перестал.

В лагере пиратов поднялся переполох. Понимая, что все кончено, Уилл крикнул друзьям:

— Чаз, бегите! Бегите к воротам!

Ему запомнились выразительные глаза матери Килк — ее он видел последней из всех освобожденных. С отчаянной надеждой подгоняла она свое семейство к главному каньону — туда, где лежал путь к свободе. Уилл надеялся, что переводчик не отстанет от них. Все-таки даже протоцератопс мог развивать приличную скорость на коротких дистанциях.

Продолжая подгонять их, Уилл старался освободиться, но его ноги будто угодили в старый капкан. Когда-то Уилл брал уроки бокса, сейчас они как раз пригодились: он изловчился и нанес по голове противника скользящий удар. Пират выругался, но не отпустил его.

Оставшись без друзей, юноша не терял надежды вырваться и спастись. Но едва хватка пирата начала слабеть, как крепкие мускулистые руки схватили Уилла.

Вокруг него плотным кольцом стояли люди с факелами. Они стояли и смотрели на него: преступники, отпетые и закоренелые. Встретиться с ними лицом к лицу — отнюдь не то же самое, что читать о них в газетах, книгах или видеть их в дурных снах. Грязные бороды и усы не могли скрыть многочисленных шрамов, изуродовавших лица. У кого-то не хватало глаза. Отсутствие мочки или другой части уха было просто пустяком, а одному из пиратов в какой-то давней драке отхватили кончик носа — саблей, наверное. Самый тщедушный из морских разбойников был крепким и жилистым, словно молодой бык.

«Мне очень жаль, отец, — произнес Уилл про себя. — Я делал то, что считал правильным». Может быть, там, в Бостоне, его странное решение и осудили бы, но он больше не был жителем Бостона и жил теперь по иным законам совести. Ныне Уилл был такой же неотъемлемой частицей Динотопии, как и динозавры, которых он освободил. Пираты уже заметили, что большинства пленников и след простыл. И конечно, не стали долго гадать, чьих рук это дело. Бормоча грязные ругательства, несколько человек двинулись к Уиллу. Грязные мозолистые руки потянулись к нему.

Андреас вышел вперед:

— Пусть капитан решает, что делать с этим парнем. А что до наших куриц-драконов, так пусть себе идут, скатертью дорога! — Обернувшись, он энергично махнул рукой. — Весь мир у наших ног, да еще и эта индюшка никуда не делась. — Он кивнул в сторону молодого тираннозавра. — Смиггенсу и одной хватит. А от остальных все равно только одна морока и ничего больше.

Пираты принялись совещаться вполголоса между собой, по их тону было понятно, что многие согласны с Андреасом.

Среди разбуженных моряков недовольство выражал главным образом Анбайя.

— Еда, такая славная еда сбежала, — бормотал он, всматриваясь в темноту, надежно скрывшую их бывших пленников.

— Опять что-то стряслось, — раздался из темноты новый, незнакомый Уиллу голос. — Беспокойная выдалась ночка.

Уилл обернулся на голос и увидел, что к костру шагают двое. Один, тот, что сетовал на беспокойство, был весьма широк в кости и пузат. Его спутник был выше ростом, но гораздо менее внушительного телосложения. Застегивая ремень на своей отнюдь не узкой талии, Блэкстрап шагнул в круг света факелов. Пираты расступились перед ним, словно макрель перед тигровой акулой.

Да уж, подумалось Уиллу, усы у этого типа вполне соответствуют его злодейскому облику. А во взгляде, которым он одарил юношу, было что-то от взгляда взрослого тираннозавра. «Хоть этот хищник и поменьше будет, — подумал Уилл, — но между ним и родителями Грызуни много общего».

— Черт подери. — Громила подошел к Уиллу и скорчил мерзкую рожу. — Что у нас здесь? Мальчик, самый обыкновенный, ничего интересного.

От этого «мальчика» Уилл пришел в бешенство, но решил, что не очень умно рисковать головой из-за уязвленного самолюбия. Чем дольше ему удастся продержаться в живых, тем лучше. Он ожидал гораздо худшего, но команда пиратов пока не испытывала ни малейшего желания преследовать его друзей. Что бы ни случилось с ним, по крайней мере с Чазом, Килк и ее семьей все хорошо.

— Зачем тратить на него время? — сонно буркнул кто-то. — Лишний рот нам ни к чему.

— Прикончить его, капитан, да и дело в сторону, — подал голос другой пират.

Блэкстрап повернулся и угрожающе обвел всех взглядом:

— Вы так ничему и не научились у Смиггенса? Вас ничего не интересует, кроме золота и куска хлеба?

— А что, если и так, капитан? — невинно спросил один из пиратов.

— Ничего, Самуэль. Иногда нужно ставить перед собой разумные вопросы, это часто приводит к удовлетворению обоих желаний. — Он снова повернулся к Уиллу и растянул рот в жалком подобии улыбки. — Ну, так как, парень, кажется, ты пришел и освободил наших лакомых маленьких динозавриков, которых мы честно и с таким трудом поймали, пройдя через множество опасностей. Какое необъяснимое и глупое побуждение заставило тебя совершить такой поступок?

Уилл даже немного удивился такому повороту событий, но поторопился объяснить:

— Динозавры этой затерянной в просторах океана земли — не просто животные. Они разумные, цивилизованные существа, и некоторые из них не менее остроумны, чем вы или я.

Правая бровь Блэкстрапа удивленно поднялась.

— Ну да, что это ты лепечешь, мальчик? — Он повернулся к морякам. — Вы это слышали, парни? Мальчик говорит, что наши курочки такие же умные, как и мы!

Пираты ответили дружным гоготом.

«Нет, — выговорил про себя Уилл, — они не такие умные, как вы. Они гораздо умнее вас». Вслух он сказал:

— Это правда. Они живут здесь целое тысячелетие вместе с людьми. Они строят огромные города и сооружают плотины, они собрали массу знаний, которые неизвестны вашему миру. Здесь, в Динотопии, они не вымерли.

— Как ты сказал, «Динотопия»? — Блэкстрап зло хмыкнул прямо Уиллу в лицо. — И конечно, сейчас здесь с минуты на минуту появится Санта-Клаус и осыплет нас всех подарками, лишь бы мы тебя отпустили. — Он пододвинулся ближе и угрожающе понизил голос. Его дыхание было не менее зловонно, чем дыхание тираннозавра. — Ты сейчас ответишь мне честно, приятель, если не хочешь, чтобы Самуэль или кто-нибудь из моих ребят перерезал тебе глотку. Это говорю тебе я, Брогнар Блэкстрап, капитан славного «Кондора», который стоит сейчас на якоре в лагуне на севере отсюда. Как твое имя?

Уилл гордо выпрямился. Каким бы безнадежным ни было положение и как бы ни отнеслись к этому другие, отец учил его никогда не терять мужества.

— Уилл Денисон, сын Артура Денисона. Бывший гражданин Америки, ныне житель Динотопии.

— Ого, да ты, оказывается, не робкого десятка. — Блэкстрап почесал бороду. — Так ты говоришь, эти драконо-динозавро-курицы или кто там еще — они разумные? Я что-то не замечал этого, пока они были в нашей компании.

— Я понимаю. — Уилл постарался объяснить: — В первый раз, когда мы с отцом встретили их, мы, как и вы, решили, что они всего лишь диковинные животные. Нам понадобилось немало времени, а также помощь других людей, прежде чем мы поняли, насколько они разумны. Но не беспокойтесь. — Он выглядел очень уверенно, но чувствовал себя совсем не так. — Вы это скоро поймете. Те, кого вы держали пленниками, вернутся сюда с друзьями, чтобы спасти меня.

Угрожающее выражение улетучилось с лица Блэкстрапа так же быстро, как кусок жирной свинины с вилки.

— Значит, здесь еще люди? Интересно. Когда вас сюда сослали, парень?

— Мы с отцом здесь уже шесть лет. Но нас никто не ссылал. Мы полноправные граждане.

— Может быть, и так, — заметил Раскин, — но ты говоришь как любой другой янки.

Вокруг раздались смешки.

«Как удивились бы эти пираты, если бы прошли вдоль побережья! — думал Уилл. — Недалеко отсюда Шандара, рядом Саврополис. Но эти разбойники высадились где-то в районе Северных прерий, как раз когда все жители эвакуировались, чтобы избежать шестилетнего урагана. Неудивительно, что они не заметили никаких признаков цивилизации. Наверное, они как-то умудрились пройти мимо множества ферм, рассеянных по всему краю. Но как воспользоваться этим их невежеством?»

Тем временем судьба Уилла беспокоила не только его одного.

— Убьем его, да и дело с концом! — громко предложил один из бандитов.

— К чему такое расточительство? — спросил другой. — У него вон какие сильные руки и спина.

— И смелый к тому же, — добавил Томас с оттенком недовольства и одновременно восхищения. — Пусть несет наше золото.

— Вот именно, — согласился Копперхид. — Нагрузите на него мешок.

Уилл покосился на человека, стоящего позади:

— Для вас, мистер, я и чайной ложки не понесу.

Копперхид только рассмеялся в ответ, как, впрочем, и его спутники, стоявшие поблизости.

— Значит, ты говоришь, здесь есть и другие, — повторил Блэкстрап.

— Сотни. Нет, даже тысячи и плюс динозавры. — Уилл лихорадочно соображал. — На каждого по ружью и… и еще пушка. Большая, громадная пушка.

— Ну так как, парни? — Блэкстрап сморщился, но ухмылка не исчезла с его лица. — Правда ведь, мы ужасно испугались. Никто из нас и знать не знает, что же делать, когда на нас кто-то направляет пушку.

Как обычно, шутку Блэкстрапа моряки поддержали дружным смехом, но только сейчас он таил в себе не веселье, а страшную угрозу.

— Нам надо оставить его в живых, капитан, — сказал худощавый человек с впалыми щеками, которого Уилл заметил уже давно.

Он вышел на свет. В его голосе слышался далекий отзвук хорошего воспитания, которого у пиратов и в помине не было, а в глазах иногда возникало нечто похожее на сострадание.

— Совсем не обязательно использовать его как вьючное животное, хотя я лично не вижу в этом ничего плохого. Может быть, конечно, он один из потерпевших кораблекрушение где-нибудь поблизости, но если он действительно живет здесь, тогда его сведения об этой стране нам очень пригодятся.

Блэкстрап все хорошенько взвесил:

— Ты думаешь, он не соврал о ружьях и пушке?

— Если он говорит правду, нам вскоре предстоит убедиться в этом. — Это спокойное, хладнокровное замечание испугало Уилла больше, чем все, что он слышал раньше. — Эта пушка наверняка какая-нибудь древняя катапульта. А может, и ее нет. Но дело не в этом. Парень — кладезь полезных сведений. Знаете, как промывают золото? Сначала выбирают всю золотоносную породу, потом отделяют самородки. Почти то же самое и нам предстоит сделать.

Разговор о золоте навел Блэкстрапа на сходные мысли.

— Скажи-ка мне, парень, ты из богатой семьи? У вас тоже живут в таких домах? — Он показал на храм, укутанный темнотой.

— До сих пор я и не подозревал о существовании этого места, — ответил Уилл честно. — Я даже никогда о нем не слышал. Мне известно лишь, что большая часть Динотопии все еще плохо изучена, особенно вблизи Дождливой долины. А это достаточно большая территория. Вы, может быть, первые люди, которые вошли в этот каньон со времен той цивилизации, которая построила эти здания.

— Вы это слышали, друзья мои? — В голосе Блэкстрапа звучала ирония. — Мы первооткрыватели этого города.

Пираты ответили насмешливыми выкриками.

— Вы что, хотите взять за меня выкуп? — удивился Уилл. — Разве вам мало этого золота?

— Нам нужна тягловая сила, парень. Лошади, мулы, телеги и люди, чтобы вести их.

— Телеги вы найдете, — сказал ему Уилл, — но никаких лошадей и мулов. Нет ни коров, ни свиней, ни даже домашней птицы. Это страна, где динозавры никогда не теряли своего превосходства. Обычные млекопитающие здесь не водятся, разве что мелкие хищники, которых заносит к нашим берегам на плавучих бревнах. Правда, есть птицы — их частенько забрасывает сюда ураганом. И насекомые. И древние млекопитающие.

— Это ты так говоришь. Скоро мы разберемся, чему из сказанного тобой можно верить. — Капитан пиратов пристально разглядывал своего нового пленника. — А что касается динозавров, ну да ладно, что сделано, то сделано. Удача улыбается нам, и у нас еще есть наш маленький дьяволенок. — Он указал на молодого тираннозавра, который внимательно за всем следил, не пропуская ни единого слова, хотя ничего не понимал. — И потом, если нам захочется, мы запросто поймаем еще кого-нибудь. Уилл настойчиво убеждал:

— Я же сказал вам, вы не можете обращаться с динозаврами, как с обычными животными, они такие же разумные, как вы и я.

— А ты упрямый.

— Но я говорю правду, сэр.

— Хорошо, тогда ты не будешь возражать, если мы проведем одну небольшую проверочку. — Лицо Блэкстрапа снова исказила неприятная ухмылка.

Уилл сразу же насторожился:

— Не уверен, что понимаю, о чем вы.

По знаку Блэкстрапа двое пиратов подскочили к Уиллу и связали ему сзади руки в запястьях.

— Если эти животные разумные, они способны думать, так?

— Конечно. — Уилл не понимал, что за причина заставила капитана неожиданно перейти от упрямства к логическим рассуждениям.

— Превосходно. Тогда почему бы нам не спросить того красавца, что еще у нас остался, что он сам думает по этому поводу? — Блэкстрап повернулся и ткнул пальцем в молодого тираннозавра.

Когда идея капитана наконец-то прояснилась, команда начала оживленно перемигиваться и подталкивать друг друга локтями. Уилла подвели прямо к связанному хищнику.

— Это она, — сказал Уилл, не зная, что еще добавить.

— Почему? — Смиггенс пристально посмотрел на пленника. — Как ты смог определить?

Не успел Уилл ответить, как двое пиратов схватили его под руки и толкнули вперед. Тем временем другие осторожно развязывали веревки, стягивавшие пасть тираннозавра. Их товарищи крепко держали другие веревки, которые ограничивали, но не совсем сдерживали движения животного.

Команда пришла в восторг от выдумки капитана. То и дело раздавались насмешливые выкрики:

— Ну, давай иди, мальчик! Поговори с ней!

— Да, спроси его… нет, ее, как она себя чувствует сегодня вечером? — сострил другой.

— Может быть, ты пригласишь ее на танец! — загоготал его сосед.

О'Коннор подталкивал Уилла вперед:

— Почему бы тебе не спросить у нее, может, она… голодна?

Снова воздух содрогнулся от взрыва хохота.

В положении на корточках Грызуня была чуть ниже ростом, чем Уилл. Когда его толкали и пинали, она горящими глазами следила за его вынужденным приближением. В этих глазах невозможно было прочитать ничего хоть чуточку похожего на сострадание или понимание. Тираннозавры — это ведь не стратиомимусы с их восприимчивостью.

— Давай, парень, — сказал подошедший Блэкстрап. Он даже не скрывал своего злорадства. —

Чего же ты ждешь? Покажи нам, какая она умная. Поговори с ней. — Широкая злорадная улыбка обнажила сломанные зубы. — Может, ей хочется вечернего чаю.

Уиллу было страшно. Он пытался говорить с Блэкстрапом и одновременно следить за молодым тираннозавром.

— Я… я не могу с ней поговорить.

— Как так? — Блэкстрап бросил своим людям многозначительный взгляд. — Ты не можешь с ней поговорить? По почему же, птенчик мой, а я-то думал, она такая же разумная, как и мы.

— Все большие хищники Динотопии живут недалеко отсюда, в месте, которое называется Дождливая долина. Они разумные, но их язык очень грубый и вместе с тем слишком сложный для понимания. И кроме того, они не приняли законов цивилизованной Динотопии. Это был выбор их племени.

— Да уж, готов поспорить на золотой кирпич! — радостно закричал какой-то пират.

Его товарищи дружно заорали.

— Я говорю вам, — с надеждой продолжал Уилл, — они тоже разумные! Только они выбрали другую жизнь, ту, которой жили их предки, — примитивную и вдали от цивилизации.

— Похоже, они поступили так же, как мы, — усмехнулся Смиггенс.

— Ну, давай же. — Блэкстрап снова подтолкнул его. Челюсти молодого тираннозавра раскрылись в ожидании, обнажив полный набор маленьких, но столь же острых, как и у ее родителей, зубов. — Разве ты не знаешь, что невежливо не пригласить даму на танец?

— Мой отец мог бы это объяснить лучше, — настаивал Уилл. — Он уважаемый ученый. В Америке он был преподавателем.

— Ученый, ты сказал. — Помощник капитана встрепенулся. Ему очень хотелось расспросить этого молодого человека поподробнее. Если он говорит правду и его отец на самом деле человек науки, он бы смог объяснить все те странные вещи, которые они пережили в этой удивительной, полной тайн стране.

Но Смиггенс прекрасно понимал, что желание пиратов — закон. Настроение у них изменчивое, сейчас они веселятся, и к тому же Блэкстрап полностью их поддерживает. Если помешать им развлекаться — они и его самого не долго думая бросят в пасть к хищнику, как этого беднягу. Смиггенсу вовсе не хотелось, чтобы события приняли такой оборот, так что он счел за лучшее помолчать. Его снедало любопытство, но даже оно не могло заставить его изменить своей обычной осмотрительности. Первый помощник никогда не мог похвастаться отвагой.

— Что там, что происходит? — волновался Чаз. — Будь прокляты эти короткие ноги!

Стратиомимусы не стали убегать далеко — ведь они знали, что в случае необходимости легко уйдут от любой погони. Они переживали за судьбу своего друга. Поэтому Хизалк и его семья спрятались за низкой полуразрушенной стеной из золотых кирпичей. Стратиомимусы прекрасно видят в темноте, ничуть не хуже, чем днем, а вот человеческим глазам ни за что было бы не разглядеть их во мраке. Даже на таком приличном расстоянии Хизалку и его родным хватало света пиратских факелов, чтобы видеть все происходящее.

— Сложно сказать. Они все столпились. — Хизалк встал на цыпочки, чтобы получше разглядеть. — Они связали руки твоего друга Уилла за спиной и, кажется, толкают его прямо к молодому тираннозавру.

— Грызуня, — пробормотал Чаз. — Она ведь связана и озлоблена. Кто знает, как она воспримет Уилла? Для хищника плен — это, наверное, еще ужаснее, чем для вас.

— Что ты сказал? — Шремаза изумленно уставилась на протоцератопса, пока трое ее детей обменивались взглядами.

— Грызуня. Ее так зовут.

Хизалк продолжал наблюдать:

— Как бы ее ни звали, мне кажется, они хотят скормить ей нашего друга.

— О нет! — Чаз непрерывно бил лапой о землю. — Это же варварство!

— Я уже ничему не удивляюсь. — Шремаза как могла старалась успокоить его. — Эти люди способны на все.

— У него есть шанс. — Чаз ходил по кругу. — Очень маленький и только в том случае, если она быстро соображает. Очень быстро. — Он снова обратился к Хизалку, который занимал самую выгодную позицию для наблюдения: — Что сейчас происходит?

— Пока ничего. О! Они сняли веревки с головы тираннозавра и развязали ее челюсти. Люди очень осторожны, они держатся подальше от нее.

— Еще бы. Что она делает?

— Пока ничего. Просто очень внимательно следит за Уиллом.

Чаз закинул голову назад, так что его костяной воротник ударился о спину.

— Надо было мне остаться с ним. Мне надо быть там! Я мог бы поговорить с этими людьми.

— Ты думаешь, они стали бы тебя слушать? — ласково говорила Шремаза. — Я провела много времени среди этих людей. Они совершенно уверены, что мы бессловесные и глупые. Если бы ты стал говорить, они бы подумали, что это какой-то трюк и Уилл говорит вместо тебя. Они скормили бы тебя тираннозавру еще до того, как ты успел бы вымолвить слово. Или сами съели бы тебя. Я поняла это по их взглядам, они и нас хотели съесть.

— Каннибалы! — Чаз покачал головой. — Что за чудовищные создания!

— Нет. — Килк, подобно многим своим соплеменникам, не любила резких суждений. — Они просто необразованные.

Протоцератопса охватило отчаяние. Он никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным. Конечно, у него с Уиллом Денисоном были разногласия, но они так много пережили вместе, прошли такой трудный путь. За это время он сдружился с ним так, как ни с одним другим человеком, даже с собственным учителем. В нем проснулись уважение и искренняя привязанность к молодому наезднику на летающих ящерах.

Но Чаз ничего не мог сделать. Оставалось только уповать на то, что Уилл сам что-нибудь придумает.

В стане пиратов раздавался гомерический смех, каждый рассуждал, как следует поступать Уиллу. Кто-то сказал, что ему нужно повернуться и подставить свой зад. Гимараеш, конечно, смеялся вместе с другими, но его веселье было неискренним.

Взгляд желтых глаз был неотрывно прикован к Уиллу. С нижней челюсти Грызуни капала слюна. «Сколько времени ее не кормили? — подумал Уилл. — Судя по этому взгляду, слишком долго». Он стоял уже всего в нескольких футах от жутких челюстей.

Что делать? Банда захмелевших пиратов ничего не хотела слышать. Тираннозавр тоже, да он и не мог говорить на человеческом языке. Чаз, конечно, попытался бы, но его не было рядом. Он правильно поступил, что убежал.

Уилл не мог отвести глаз, дикий, почти гипнотический взгляд приковал его внимание, словно пронизывая насквозь. «Странно чувствовать себя не мыслящей личностью, а куском мяса», — подумалось Уиллу.

Трудно сказать, что за мысли роились в голове Грызуни. Унизительное положение пленницы наверняка ужасно разозлило и смутило ее. Но не напугало. Уилл вообще сомневался, что в языке тираннозавров есть слово «страх». Кажется, теперь юная хищница искала любую возможность выместить свой гнев на человеке — на любом человеке.

Уилл стоял уже совсем близко. Если бы лапы Грызуни не были связаны, она, без сомнения, уже бросилась бы на него. Даже будь его руки свободны, он не смог бы сопротивляться таким мощным челюстям. От молодой самки, как и от ее родителей, воняло тухлятиной.

Родители. На Уилла все-таки снизошло озарение. Он же мог говорить на языке тираннозавров. Если быть точным, мог произнести не больше четырех слов.

Четыре настоящих имени.

Он попытался воспроизвести звуки. У него, правда, так пересохло в горле, что в результате получился звук, похожий на кашель котенка. Эта отчаянная попытка еще больше развеселила пиратов, и они даже начали подстрекать его повторить все снова. Не обращая внимания на их насмешки, Уилл попытался заговорить во второй раз, издавая вполне сносное грудное рычание. Получилась жалкая, немного смешная имитация изумительного рыка Лихого. Но результат не заставил себя ждать.

Удивленная, Грызуня замигала глазами и закрыла свою внушительную пасть, неуверенно глядя на Уилла. «Эх, был бы у меня голос пониже», — сокрушался Уилл. Его легкие были на несколько порядков меньше и слабее, чем нужно, чтобы верно воспроизвести звуки языка тираннозавров, но он очень старался.

Его второе рычание еще больше смутило тираннозавра. Грызуня склонила голову набок, выражение ее лица говорило о сильном любопытстве, она ждала, что он еще скажет.

— Ух ты! — воскликнул Чамаш. — А парень-то разговаривает с ней.

— Ничего подобного, — заявил Копперхид. — Он просто знает, как имитировать ее рык. Все равно что собаку свистом подзывать.

— Точно, Копперхид прав. — Хотя Блэкстрап и не хотел признавать ни в одном из своих пленников каких-либо достоинств, все же он был поражен умением и храбростью молодого человека. — Нет, это не разговор.

Уилл находился в зоне досягаемости ее челюстей, но тираннозавр, казалось, уже не собирается употребить его на закуску. Теперь Грызуне стало интересно, откуда этот странный человек, пробравшийся в лагерь пиратов, чтобы освободить семейство стратиомимусов, узнал имена ее родителей. Накопившийся в ней гнев, который она жаждала выместить на злополучной жертве, совсем остыл, теперь ею двигало только любопытство. Его произношение, конечно, было ужасным, но слова не становились от этого менее замечательными. Она смотрела на него настойчиво, ожидая, что он еще скажет. Наклонив голову так, чтобы подбородок коснулся груди, человек произнес свое собственное имя. Имя, данное ему в племени тираннозавров. Вкладывая как можно больше энергии и значимости в интонации, он посмотрел Грызуне прямо в глаза и назвал ее имя. В последний раз она слышала его от мамы.

Сидя на корточках, она вопросительно зарычала на человека, повторяя имена родителей и свое собственное. На этот раз он энергично кивнул и улыбнулся. Грызуня была немного знакома с языком жестов людей и поняла его.

— Черт меня дери, если они не разговаривают, — удивлялся Раскин.

— Выброси эти глупости из головы, Раскин. — Блэкстрап нахмурился, наблюдая за рычащей беседой. — Рев и рычание, вот и все, что ты слышишь. Мальчик с собакой. Это не настоящая речь. Верно, Смиггенс?

— Я тоже так считаю, капитан.

Блэкстрап удовлетворенно хмыкнул.

— Да, они общаются, — продолжил Смиггенс, — но я бы не назвал это разговором. И уж конечно, это не разумная беседа. Но в любом случае в этом что-то есть. Что-то такое, чего мы пока не понимаем.

Блэкстрап закачал головой в знак несогласия:

— У меня как-то была лошадь, которая понимала больше слов, чем этот чертов выродок. Но я никогда не утверждал, что могу поболтать с ней.

— Посмотрите. — Томас показал на хищника. — Что она собирается сейчас делать?

Закинув голову, молодой тираннозавр завыл жалобно и громко, куда громче целой стаи злобных койотов или волков. Уилл мог только посочувствовать ее горю. Хотя пение больших хищников и было безыскусным и простоватым, оно было не менее благозвучным, чем пение других динозавров, исключая разве что утконосов, чье музыкальное мастерство было вне конкуренции.

В этой песне смешались гнев, и боль, и отчаяние одиночества. Не зная, как отвечать, Уилл приник лбом ко лбу Грызуни и стал ей подпевать. Он много раз ходил на концерты утконосов. По сравнению с гортанным тявканьем Грызуни музыка умелых коритозавров и ламбеозавров — просто шедевры Моцарта. Но даже примитивный напев тираннозавра задевал за живое.

Так или иначе, Уилл очень старался. Наверняка ему уже никогда не представится случай участвовать в таком исключительном дуэте.

Блэкстрап был настоящий сухарь, какие бы то ни было эмоции были ему чужды.

— Ну ладно, парень, хватит шуметь! — заявил он. — Эй, там, Йохансен, заткни ему пасть.

— Да, сэр. — Повернувшись к Уиллу, моряк резко дернул за веревку, которая была привязана за талию молодого человека. — Ты слышал, что сказал капитан!

Уилл потерял равновесие и растянулся на земле. То, что последовало за этим, было так же неожиданно, как и все, что происходило до сих пор.

Молодой тираннозавр бросил петь свою скорбную песню и быстро рванулся вперед к высокому пирату. Двое других, которые сдерживали его, были сбиты с ног, и только благодаря удвоенным усилиям и помощи товарищей им снова удалось укротить хищника. Челюсти лязгнули всего лишь в нескольких дюймах от лица Йохансена.

Поднялся переполох, каждый норовил накинуть веревку на пасть тираннозавру. Только когда пираты убедились, что больше им ничто не угрожает, они немного успокоились. А что до Йохансена, он был совершенно уверен, что его сердце на несколько секунд остановилось. Грызуня ничего больше не могла предпринять для сопротивления, и ей оставалось только с ненавистью наблюдать за своими мучителями.

С трудом поднявшись на ноги, Уилл заковылял к ней, больше не испытывая страха.

— Все в порядке, — нежно произнес он. — Я не ушибся.

Несколько раз подряд он повторил свое имя и потом ее, внимательно следя за тем, чтобы одна интонация не отличалась от другой.

Они встретились взглядами. Постепенно ее дыхание стало ровным.

Уилл вдруг почувствовал на своем плече тяжесть — это была рука Блэкстрапа. Хотя капитан и выглядел толстым, Уилл решил, что вряд ли хотел бы оказаться вместе с ним на борцовском ковре.

— Забавное зрелище, приятель. Очень познавательно. Но я ни на минуту не соглашусь с тем, что это животное наделено разумом. Тогда почему, спрашивается, он хотел откусить нос бедняги Йохансена? Как ты, Йохансен? — Моряк, еще не оправившийся от потрясения, смог только кивнуть в ответ. — Так я тебя спрашиваю, что это за странное проявление разумности?

— А как, вы думали, она отнесется к вам? Ведь вы ее поймали и держите в плену!

Песок набился в глаза, Уиллу очень хотелось протереть их, но руки были связаны.

Блэкстрап пропустил его слова мимо ушей.

— Я думаю, что ты просто знаешь несколько команд, которым подчиняются животные.

— Я не могу ею командовать. Никто не может командовать тираннозавром.

— Это она так называется? — Смиггенс смотрел теперь не на Уилла, а на другого пленника.

— Ты что, парень, за дурака меня принимаешь? Рычи на него, если тебе хочется, но только больше никакого пения. Мои нежные уши этого не вынесут. — Блэкстрап повернулся к помощнику. — Ты опять оказался прав, Смиггенс. Этот малыш нам пригодится не мертвым, а живым, хотя чертовски жаль, что вечеринка не удалась.

— Не стоит меня так называть, — заявил Уилл, внезапно решив вести подпольное сопротивление.

— Очень мило. — Блэкстрап усмехнулся. — А как же нам тебя называть?

— Я сказал вам. Меня зовут Уилл Денисон.

— Ну ладно. Ты славный и храбрый парень, малыш Денисон. Так послушай теперь меня. Ты будешь нас сопровождать до корабля. Вдруг по пути мы встретимся еще с какими-нибудь динозаврами, тогда твой лай нам пригодится. — Он наклонился ближе, мрачная улыбка обнажила его гнилые сломанные зубы. — Но знай, не важно, кто здесь лает, я — хозяин, а ты — собака.

— Я все еще не понимаю, как вам удалось невредимыми причалить и встать на якорь. Мне говорили, что любое судно, приблизившееся к Динотопии, неизбежно попадает в сильное течение и разбивается о берег.

— Ха, это красивое слово «неизбежно». В жизни своей я не встречал таких слов, Уилл. Я могу только сказать, что те жалкие капитаны, которые подходили к этим берегам, нам в подметки не годятся. Слабаки они, и экипажи у них дрянные были.

— Была очень большая волна, — объяснил Смиггенс. — И нас перенесло через рифы. Нам повезло.

Блэкстрап сердито посмотрел на своего помощника, но ничего не сказал.

— Через рифы, — повторил Уилл. — Пожалуй, это возможно. Да, наверное. Но как вы собираетесь выходить отсюда? В кольце рифов нет ни одного пролива.

— Мы найдем дорогу, — убежденно сказал Блэкстрап. — Если надо будет, взорвем один. У нас полно пороха на борту.

«Неужели они и вправду решатся на это? — думал Уилл. — Этот Блэкстрап столь упрям и безрассуден, что действительно может отважиться на такую авантюру».

Отзвук далекого грома приковал его взгляд к небу. Ураган все еще не утих. Неужели этому разбойничьему кораблю удалось преодолеть рифы, оседлав гигантскую волну? Какой же силы этот ураган? Обойдет ли он Динотопию стороной, или настойчивые прогнозы метеорологов окажутся верными?

— Надвигается сильный ураган… — начал Уилл.

Смиггенс не удержался от саркастического замечания:

— Знаешь, парень, ты нам не заливай про сильные ураганы. Сильнее того, что забросил нас сюда, просто не бывает.

— Это ничто по сравнению с тем, что может произойти. Ураган вот-вот обрушится на побережье, и самым опасным местом будут Северные прерии. Вы не можете возвращаться тем же путем. Все уже оставили свои жилища.

— А с чего это все ушли? — удивился Раскин. — Земли вроде тут плодородные.

— Я… я не знаю точно, — продолжал Уилл. — Знаю только, что надвигается страшный шестилетний ураган, и каждому, кто живет в Северных прериях, приказано покинуть эти места до тех пор, пока буря не отбушует.

Смиггенс поразмыслил над его словами:

— Там, где мы высадились, действительно очень ровный рельеф. Я видел такие земли по всему юго-восточному побережью Индии. Там сезонные муссоны вызывали сильные наводнения. — Он улыбнулся Блэкстрапу. — Ничего, «Кондор» выдержит.

— Это точно, Смиггенс. — Капитан уставился в темноту. — Все, что мы можем унести сейчас, — золото, камни — возьмем с собой на корабль, прихватим также нашего игривого дьяволенка и этого новенького, а потом вернемся с подходящими инструментами и разберем половину храма. — И произнес уже громче, подбадривая команду: — Верно, парни?

Множество усталых, но полных энтузиазма голосов радостно отозвались на его клич.

— У вас ничего не получится! — попытался вразумить их Уилл. — Ураган…

Блэкстрап схватил его за воротник рубашки:

— Старина Брогнар не знает, что такое «не получится». — Отпустив пленника, он занялся теперь своими людьми. — Сейчас всем спать, только пусть кто-нибудь караулит этих двоих. Они уже совсем сдружились. — И капитан побрел в темноту к своей золотой кровати.

«Нельзя допустить, чтобы они покинули остров, — в отчаянии думал Уилл. — Если пираты сбегут с этим золотом, про Динотопию узнают другие. Корабли один за другим будут бороздить океан, отыскивая ее, и в конце концов кто-нибудь найдет. Наступит конец мирному, спокойному сосуществованию людей и динозавров, которое складывалось тысячи лет. Бесконечные искатели приключений, политики, философы вторгнутся сюда. Сможет ли Динотопия выдержать такое нашествие? Останется ли она, как и прежде, абсолютно независимой страной?»

Динотопия никогда не шла по пути вооружения, тем более что вооруженные конвои использовались исключительно для охраны, чтобы не подпускать хищников к караванам, идущим через Дождливую долину. Разве смог бы Саврополис защититься от современных военных кораблей? Его жители даже не представляют себе, что это такое. Если найдется удобный проход через рифы, тогда чужие державы высадят на берегах Динотопии отряды солдат и…

Уиллу было страшно даже думать о том, что могло случиться. Он получил хорошее образование и знал немало страшных примеров из истории человечества. Уникальное общество Динотопии ни за что не сможет выжить под постоянным давлением внешнего мира. Отплытие пиратского корабля нужно предотвратить любой ценой, и не только чтобы спасти жизни морских разбойников, но и во имя блага Динотопии. И только он, Уилл Денисон, может сделать это.

Ну, может, и не только он один…