Затерянная Динотопия

ГЛАВА 9

— Хорошая работа. — Отступив на шаг назад, Блэкстрап рассматривал то, что им уже удалось сделать. — Что скажете, Смиггенс?

Помощник капитана согласился с его утверждением:

— Надежный частокол, будьте уверены, капитан. Когда закончим его, у нас будет отличный лагерь, и оттуда можно будет наблюдать за окрестностями.

На небольшом холме в середине кладбища животных возвышалась полукругом ограда, сооруженная в основном из громадных ребер, тесно скрепленных прочными лианами. Защитная стена образовала прочный барьер: основание ребер крепко вонзили в землю, а острые края торчали наружу. Лишь безрассудное существо попыталось бы преодолеть такое укрепление. Пираты единодушно окрестили его фортом Дракон, они собирались временно окопаться там вместе с добычей — пленниками, захваченными на уже разведанной территории. С тех пор больше не попадалось подобных животных, но это нисколько не огорчало пиратов.

Костяную арку входа они украсили двумя черепами, тоже найденными на огромном кладбище. Хотя пираты и веселились, водружая эти черепа, но семья стратиомимусов не испытывала ни малейшего волнения, поскольку на костях не было мяса. Цивилизованные жители Динотопии были знакомы с подобным использованием черепа. На самом деле это было связано с ритуалом почитания умерших.

Хизалк и подумать не мог, что их захватчики могут быть осведомлены в таких вопросах. С их стороны, пожалуй, это было первым разумным поступком. И слава силам небесным, они прекратили свое пение.

Временное жилище, которое люди соорудили себе для большего удобства, находилось совсем рядом с местом недавней смерти гиганта. Поэтому над путниками по-прежнему нависала угроза. Хизалк и его семья тревожились все больше.

Когда сгустились сумерки, на Дождливую долину опустился туман, кромешная тьма скрыла все вокруг. Огонь внутри пиратского лагеря горел достаточно ярко, чтобы отгонять блуждающих в темноте призраков. Обитатели форта расслабились возле уютно потрескивающего костра; время от времени они подбрасывали дров в огонь.

О'Коннор попытался вызвать на разговор помощника капитана, кивая в сторону тихо щебечущих стратиомимусов:

— Уж больно у этих забавных зверушек голоса хороши. Как вы думаете, Смиггенс, о чем это они щебечут?

Удобно устроившись на земле, Смиггенс ответил, даже не взглянув в сторону стратов:

— Кто знает, О'Коннор. Птицы неизбежно создают шум, а они — все равно что птицы. Единственная разница — нет оперения и крыльев.

— Я видел на ветке целую стаю попугаев, — высказался Томас, стоявший неподалеку. — Они трещали, как старые матроны на базаре.

— Они даже немного красивы, правда? — О'Коннор рассматривал пленников.

— Да. — Все повернулись к капитану, который незаметно подошел сзади и вмешался в разговор. — Хороши, как сундук со свежеотчеканенными монетами. Они — наша удача, парни. Если нам посчастливится поймать еще одного или двух, хорошо бы побольше размером, я готов удовлетвориться этим.

Погода ухудшилась, стало холодно, сильный ветер ворвался в лагерь, разметав остатки боевого духа. Томас беспокойно разглядывал небо.

— Не нравится мне этот ветер, капитан. Опять надвигается ураган.

— Томас, забудь ты этот жалкий ураган. Мы здесь в безопасности, а ребята на корабле справятся. Ураган вынес нас на эту землю. Я же говорю, нет худа без добра. — Он посмотрел на верхушки деревьев, видневшихся за оградой из костей. — Мы обозначим на карте широту и долготу этой страны. Она станет нашим собственным охотничьим угодьем, мы будем снабжать здешним зверьем зоологические общества и научные институты всего мира. Не говоря уже о богачах. Представьте себе ее величество королеву Англии, гуляющую с одним из наших маленьких питомцев на поводке, а ошейник у него украшен бриллиантами.

Он слегка подтолкнул своего помощника носком ботинка:

— Что вы на это скажете, Смиггенс? После стольких лет разбоя и грабежа мы обретем свое призвание, торгуя домашними питомцами!

Он дико захохотал, довольный собственной шуткой. Другие тоже рассмеялись вместе с ним, улыбнулся даже помощник капитана. Но смех и улыбки мгновенно испарились, когда из-за ограды донесся низкий грозный рев.

Томас занервничал, оглядывая внутреннюю стену:

— Вы слышали это?

— Что? Там нечего слышать. — О'Коннор схватил его за ногу и ущипнул изо всех сил.

Ямаец подпрыгнул и сердито посмотрел на О'Коннора:

— Не делай так больше, ирландец, худо будет!

— Ты подумай, парень, портишь такую чудесную ночь! Там ничего нет.

Это «ничего» снова зарычало за оградой, достаточно отчетливо и громко, чтобы убедить даже скептика О'Коннора.

— Дева Мария, — пробормотал он. — Теперь я точно слышу.

С искаженным от ярости лицом Блэкстрап потрясал в воздухе пистолетами:

— Оружие к бою, джентльмены. Кажется, у нас гости. Очевидно, они не испытывают к нам никакого уважения, раз осмелились явиться без приглашения в столь поздний час.

Пираты суматошно похватали сабли и бросились заряжать ружья. Все, за исключением тех, кто охранял пленников, столпились у костра. От взгляда помощника капитана не ускользнуло, что в это время стратиомимусы застыли, тревожно всматриваясь в темноту, неожиданно ставшую зловещей. За оградой послышался шорох раздвигаемых кустов.

Блэкстрап прошептал своему помощнику:

— Вы что-нибудь видите, Смиггенс?

— Нет, сэр. Ничего.

— Вслушайтесь, может быть, это лев?

— Не лев, капитан, — откликнулся Мкузи, держа перед собой винтовку, как копье. — Я слышать много львов. Они хныкать, кашлять. А так делать — никогда.

В третий раз страшный рев прокатился над ними. Один из пиратов медленно попятился, и пламя едва не охватило его штаны.

— Какого дьявола? — выругался Копперхид.

— Вот именно, — тихо проворчал Смиггенс. — Действительно, тут не обошлось без дьявола.

За спинами встревоженных людей, сгрудившихся под зашитой частокола, пристальный взгляд с любопытством исследовал постройку. Всего лишь три дня назад здесь никого и ничего не было. Неужели люди нарушили негласное соглашение и начали строить в Дождливой долине? Об этом никого не извещали. Никогда еще ничего подобного не случалось в этих лесах. Невозможно поверить, что люди всерьез на что-то рассчитывали. Один легкий толчок — и простая конструкция, которую они возвели, мгновенно разрушится под напором взрослого тридцатифутового мегалозавра.

Он смотрел на огонь, на высвеченные пламенем силуэты людей. Мегалозавр, как и любой обитатель Динотопии, был вежливым, но он принадлежал к редкому виду, не любил цивилизации и поэтому предпочитал жить так, как жили его предки. Придется преподать урок неудачникам, которые случайно набрели на его тропу.

Согласно закону, никто из оказавшихся в районе Дождливой долины, будь то гигантский савропод или крохотный человек, не мог рассчитывать на честную игру. Все люди знали это. Это следовало бы знать и незваным гостям. Поэтому и их присутствие здесь, и жалкое сооружение были совершенно непонятны.

Он обдумывал, как лучше проломить хрупкую стену. Панический страх в глазах людей забавлял его. С одной стороны мощной пасти капала слюна, стекая сквозь щели между огромными зубами. Никогда еще ему не доводилось охотиться на людей, ведь он не принадлежал к числу тех карнозавров, которые могли напасть на караван. Мегалозавр знал свои возможности. Это, пожалуй, будет занимательно, тем более что ему еще никогда не удавалось попробовать человека на вкус.

Хотя это не очень спортивно. Они, наверное, не вооружены, а сопровождают их всего четыре стратиомимуса, которые не только бесполезны, но и обременительны в схватке. Люди медлительны и неуклюжи. Это явно недостойные соперники для мощного мегалозавра. Может быть, они что-то скрывают? Огромный хищник был хоть и не слишком сообразителен, но отнюдь не глуп. Одно из человеческих качеств, известных даже обитателям Дождливой долины, — это коварство. Неужели они искушают его, неужели ждут, когда он нападет на них? Они как будто дразнят его. Только так и можно разбудить в непредсказуемом существе дремлющую ярость. Клыками и когтями можно многое сделать.

Он втянул ноздрями воздух. От этих людей исходил сильный, очень необычный запах. От них пахло океаном, но совсем не рыбой или угрями, которыми обычно запасались путешественники, проезжавшие через Дождливую долину, чтобы обезопасить себя от живущих здесь хищников. Отсутствие дани еще больше убеждало его в необходимости нападения.

Придвинувшись ближе, мегалозавр всматривался в происходящее за оградой. Пока он раздумывал, пламя костра высветило в темноте его зловещий силуэт. Один из пиратов с душераздирающим криком бросился бежать. Другой, обросший и небритый, ударил первого по голове каким-то непонятным изогнутым предметом. Неудачливый беглец повалился на землю без чувств.

Мегалозавр счел такое поведение очень странным, в особенности для людей. Что за невиданные игры? Или они охотятся один на другого? Но победитель не проявлял намерения съесть побитого им человека. Склонив громадную голову вправо, мегалозавр встретился глазами с самым крупным из стратиомимусов. Он уловил в них привычное выражение ужаса. Но мгновение спустя плотоядный ящер разглядел, что страты накрепко связаны веревками, концы которых держат несколько людей. Определенно это какой-то новый вид игры, решил мегалозавр. Вопрос заключался в том, хочется ли играть ему самому? Если да, игру он будет вести по своим правилам.

Он старался понять. Наверняка эта группа людей совершенно случайно оказалась в Дождливой долине. Интересно, сталкивались ли раньше соплеменники ящера со столь странным поведением? Хотя разговоры между плотоядными завязывались редко и велись не слишком дружелюбно, ему захотелось все разузнать и разгадать эту загадку. Когда он увидел огромный кусок мяса, поджаривающийся на костре, его удивлению не было предела. Неужели люди вдруг стали плотоядными? Ходили слухи, что они когда-то ели мясо, но это были только слухи, и у мегалозавра не было причины верить им. Он знал, что люди едят рыбу, но чтобы мясо? Хотя почему они ограничивались рыбой? Разве они не ходят на двух ногах, так же как громадные хищники? Разве они не устремляют взгляд вперед, вместо того чтобы отвести его в сторону? Конечно, их собственные зубы слишком мелкие, но люди делают себе большие клыки из металла. Заинтересованный поведением людей, мегалозавр не мог решить, то ли поговорить со странными незнакомцами, то ли съесть их. Он сделал еще шаг вперед.

Раздалось несколько громких звуков, и мегалозавр дернулся от неожиданности. Шум исходил из длинных труб, которые люди направляли в его сторону. Не подозревавший о фейерверке, причиняющем боль, мегалозавр уже не обращал внимания на шум. Какие-то маленькие невидимые осы больно ужалили его в грудь и брюхо.

Это что еще за игра? Они что, приглашают его поучаствовать? Если так, то что ему следует сделать? Ему пришла в голову мысль съесть эти трубки, а может, лучше проглотить вместо них более спокойных игроков? Это так увлекательно.

Самый здоровый человек принялся бить одного из своих. Потом снова поднял трубу. Мегалозавр собирался было перепрыгнуть ограду и расплющить этого громилу. Было бы это верным решением? Человек так и стремился привлечь к себе внимание, к тому же из него выйдет неплохая закуска.

Снова грохнули трубы и изрыгнули огонь, и снова что-то мелкое и быстрое ужалило мегалозавра в грудь. Вытянув трехпалую когтистую лапу, он почесал ужаленное место, потом наклонил голову и обнюхал себя. Пахло странно, словно горела земля.

Тут он вдруг решил, что не так уж и голоден, и, объявив людям свое великодушное решение громким фырканьем, развернулся и медленно скрылся в привычных ему густых зарослях. Люди, совершавшие какие-то странные действия, сильно озадачили его, в этом непросто было разобраться. Карнозавры обычно не размышляют над волнующими их вопросами. Люди, столь незначительная добыча, заставили его задуматься. Сильная сторона мегалозавра — не любознательность, а воинственность. Как и у других его сородичей, его внимание быстро рассеивалось.

Громадный хищник прикинул на ходу, что он, скорее всего, вернется сюда через пару дней, когда его аппетит разыграется не на шутку, и тогда он проглотит их всех, в игре или вне игры — все равно. Но сейчас, с таким набитым брюхом, ему хотелось только одного — спать. Это и еще два дела мегалозавр выполнял с удовольствием.

Услышав донесшиеся сзади крики, он остановился, чтобы оглянуться назад. Люди подбежали к ограде. Отталкивая друг друга от проемов между костями, они потрясали ему вслед кулаками и безудержно орали. Некоторые длинные трубы еще палили в воздух. Странные, очень странные существа! Неужели они так сильно хотят быть съеденными, что даже зовут его вернуться? Динозавра одолевали сомнения. Нет, решил он наконец. Если они очутились на его собственной территории, то он съест их тогда, когда захочется ему, и не раньше. В данный момент его пищеварительные процессы требовали лечь отдохнуть, а не охотиться. Решив вернуться через некоторое время, он двинулся прочь от лагеря, занятый теперь только одним — где бы найти удобное место для отдыха. Длинный язык слизнул соринку с большого желтого глаза. Обилие мыслей усыпляло мегалозавра. Вдруг из темноты возникла угрожающая фигура, оказавшаяся как раз на его тропе. Он замедлил шаг и подождал, пока тот, другой, приблизится.

Обитатели Дождливой долины не признавали никаких законов цивилизации, но все же среди них установились определенные нормы поведения, соблюдавшиеся всеми. Мегалозавр принадлежал к одному из многих видов плотоядных динозавров, и отнюдь не к самому крупному. Он с готовностью уступил дорогу другому, превосходящему его по размерам представителю хищных ящеров.

А тем временем в лагере пираты поздравляли друг друга с победой, убежденные, что они смелостью и бесстрашием загнали монстра прямо в ад, описанный Данте.

— Только посмотрите, как он драпает! — Ан дреас высунулся между двумя гигантскими ребрами и едва не подпрыгивал на месте от восторга. — Больше эта тварь не вернется.

— Да! — Блэкстрап обнажил саблю. — Нужно всего лишь немного храбрости и пистолет под рукой, и ты можешь противостоять любому, пусть даже самому чудовищному созданию природы. Держу пари, мы попали в него раз десять или даже больше.

— Я не вижу крови.

— Что такое, Смиггенс? — Капитан резко обернулся к первому помощнику.

Смиггенс поднялся на ноги. Только теперь его дыхание более или менее пришло в норму. Он не стал смотреть на капитана — его взгляд был прикован к темноте за частоколом.

— Я сказал, что не вижу здесь ни капли крови. Я думаю, что наша дробь нисколько его не задела. У него слишком толстая шкура.

Блэкстрап немного растерялся:

— Может, и так. Значит, он испугался наших ружей.

— Так ли это? — Смиггенс повернулся лицом к главарю. — С чего зверю бояться пальбы? В этих землях часто бушуют грозы, так неужели треск нескольких ружей может напугать ее обитателя, привыкшего к громам и молниям?

Блэкстрап задумался, на его лице отразилась мучительная работа мысли.

— Но тогда ответь мне, ты, желторотый болван, почему эта зверюга рванула когти?

— Может быть, оттого, что он хорошо рассмотрел вас, капитан Блэкстрап, — тихонько сострил Копперхид.

— Да, — зашептал Самуэль, — этого достаточно, чтобы перепугать полдюжины демонов.

Блэкстрап обернулся:

— Эй, вы двое, о чем вы там шепчетесь?

— Ни о чем, капитан, — состроив предельно честную и простодушную мину, ответил Копперхид.

— Одно я могу сказать, — продолжил Смиггенс, — у нас нет доказательств, что именно из-за нас он пошел на попятную. Еще не факт, что наши пули причинили ему хоть какой-то вред.

— Тогда почему это чертово отродье сбежало? — не унимался Блэкстрап.

Первый помощник развел руками.

— Трудно сказать. Может быть, ему стало скучно. Или он услышал что-то еще, или почуял добычу, которая, возможно, оказалась более привлекательной. — Он повернулся спиной к частоколу и посмотрел в темноту. — Нам остается только благодарить Провидение, что оно отвратило от нас этого зверя. Вы видели его клыки?

— Клыки что надо, черт возьми. — Йохансен чистил свою винтовку. — А какой он сам громадный-то, видели?

— Это осталось от более крупного зверя. — Чамаш провел рукой по гладкому изгибу одного из ребер, использованных для частокола.

— Мистер Смиггенс, если не дракона, кто это? — добавил Чин Ли. «Я же вам говорил!» — отчетливо читалось на его лице.

Блэкстрап сердито посмотрел на своего помощника:

— Дракон или нет, я говорю, что мы прогнали его.

Смиггенс счел за лучшее не спорить:

— Конечно, главное, что теперь все в порядке.

— Миллион фунтов стерлингов, парни! Вот сколько выложит нам за этого зверя лондонский зоопарк. Мы будем знамениты! — Гнев капитана остыл так же быстро, как и распалился.

— Такого легче прогнать, чем захватить, — заметил один из усталых матросов.

— Должен быть какой-то способ. — Глаза Блэкстрапа, закручивавшего себе кончик уса, сузились.

Смиггенс изумленно посмотрел на него:

— Капитан, вы же не всерьез?..

Капитан смотрел сквозь него, увлеченный собственными фантазиями:

— Ради таких денег можно разок-другой рискнуть по-настоящему, Смиггенс. Я чертовски серьезен.

— Вот-вот. Только чертей нам тут и не хватало, сэр, — проворчал в ответ первый помощник.

— Даже если нам повезет и мы заарканим одну из этих громадных тварей, как мы перетащим ее на корабль? — спросил Уотфорд, убирая револьвер в кобуру. — Хотя какая разница, ведь нам все равно ни за что не протащить эту тушу через каньон, по которому мы шли. Это все равно что протиснуть верблюда через игольное ушко.

— Истинная правда, Уотфорд. — Блэкстрап всерьез задумался над этой проблемой. — А что, если есть другой путь?

Столпившиеся вокруг пираты внимательно слушали. Они действительно считали, что только что изгнали великана-людоеда из своих самых страшных ночных кошмаров, и в этот момент они бы не отказались ни от чего, что бы им ни предложил их капитан. С тех пор как они покинули «Кондор», их боевой дух только лишь укрепился.

Блэкстрап прикинулся безразличным, злорадный огонек сверкнул в его глазах.

— Ну, пока об этом не стоит говорить, парни. Это только идея. Над ней еще стоит хорошенько подумать, и тогда посмотрим, как воплотить ее в жизнь. В любом случае нам надо как следует выспаться.

Он поймал на себе взгляд Мкузи:

— Мы выставим охрану, с каждой стороны по одному человеку. Мкузи, выбери, с кем пойдешь в караул.

— Есть, капитан. — Зулус посмотрел в направлении пленников. — И добычу сторожить — еще два надо.

— Ладно, мы присмотрим за ними, — пробормотал один из пиратов.

При виде приближающегося карнозавра на двух маленьких пленников напал такой страх, что их мочевые пузыри не выдержали волнения. Дети готовы были провалиться сквозь землю от стыда и тесно прижимались к маме и папе. Те как могли старались успокоить своих отпрысков. Пираты, которые видели эту трогательную семейную сцену, умилились, но постарались не выдать своих чувств, чтобы капитан не поднял их на смех.

Удовлетворенные великой победой над чудовищем, люди укладывались спать, каждый подыскивал себе местечко по вкусу. Самуэль подкинул в костер дров, чтобы поддержать огонь.

Один только Смиггенс не спешил выбирать удобное место для ночлега. Он еще долго стоял, вглядываясь поверх частокола в густую темноту, вслушиваясь в бесконечное множество знакомых и незнакомых ночных звуков.

Вдруг вдалеке зашелестела листва и затрещали ветви, и озноб пробежал по его телу. Неужели они прогнали монстра? Он не очень-то в это верил. Но Блэкстрап пока ничего не понял. Он считал, что это пираты обратили зверя в бегство. Однако гигант не проявил никаких признаков страха или боли. Если их пули не причинили ему никакого вреда, тогда почему он отступил? Смиггенс пожал плечами. Слишком много загадочного в этой стране. Может быть, Блэкстрап и прав. Может, хорошему моряку не стоит так много думать. В любом случае, он слишком много размышляет, чтобы стать хорошим пиратом. «Но ведь кто-то, — сказал он самому себе, — из всей этой компании кто-то же должен думать!»

Вдалеке раздался чей-то вой. Смиггенс снова задрожал, но совсем не от холода. Он слышал в Индии крики больших, опасных хищников. Но этот вой был совсем не похож на те. Возможно, им удалось прогнать зверя. Но он был убежден, что, если такой монстр без колебаний решился напасть на группу людей, ему ничего не стоит снова встретиться со своими обидчиками, а мощь его клыков и когтей не оставляла никаких сомнений в исходе схватки. Засыпать под аккомпанемент таких мыслей было не очень-то приятно.