Здесь начинается Африка

ЗА ТРИ С ПОЛОВИНОЙ ТЫСЯЧИ КИЛОМЕТРОВ…

Если говорить откровенно, то в Африку я никогда не собиралась, считала ее слишком далекой и недостижимой, не очень интересовалась ее историей и проявляла форменное невежество, когда речь шла о том, что было раньше на месте Сахары и на каком языке говорят туареги. Но странно и неожиданно складываются судьбы. И вот я уже занимаюсь в Национальной библиотеке Алжира и вслед за И. А. Гончаровым восклицаю: «Где я, о где я, друзья мои? Куда бросила меня судьба от наших берез и елей, от снегов и льдов, от злой зимы и бесхарактерного лета?»

Правда, если сейчас оглянуться по сторонам, то никакой экзотики не обнаружишь. Вполне современное помещение, удобные столы с полочками, справочная литература и словари на стеллажах вдоль стен, новые поступления за стеклянными витринами, каталоги — алфавитный и систематический, над которыми склонились с озабоченным видом серьезные молодые лица, — все как в других крупнейших библиотеках мира, как в милой сердцу Ленинской библиотеке. Привычная система заказов и получения книг, сосредоточенная деловая тишина. Так и кажется, сейчас сдашь книги, спустишься с большой лестницы и выйдешь к метро на проспект Калинина… Нет, не выйдешь. Далеко отсюда и московское метро, и проспект Калинина. Около трех с половиной тысяч километров…

Я пробуду здесь около года. Мне предстоит многое увидеть воочию в этой неведомой стране, познакомиться с ее легендами, историей, жизнью, проехать по морскому берегу Магриба[1] и с высоких вершин Телльского Атласа, что отделяет прибрежную часть континента от пустыни, спуститься в тайну тайн, загадку загадок человечества — Сахару. Ведь наши народы — советский и алжирский — еще так мало знают друг друга. Только что, когда я получала книги у стола заказов, местный служитель-араб, наклонившись ко мне, спросил тихо: «А правда, что в Союзе апельсины продают в аптеках по рецептам?»…

Сейчас уже декабрь, и за окном действительно не видно ни берез, ни снега — жаркое солнце заглядывает в окна, по склонам прибрежных гор спускаются пальмы, а дальше, насколько видит глаз, — море. За морем — Европа, здесь же, вот на этой полоске земли, тоненькой линии берега — здесь начинается Африка…

Я погружаюсь в книги. С детских лет воспитана во мне привычка воспринимать каждое новое место не только непосредственно, так сказать, визуально, но и по литературным источникам, как бы академическим путем. По профессии я искусствовед, театровед, и потому, естественно, меня больше всего привлекают вопросы алжирской культуры и театра, архитектуры и археологии. Бывает, иной человек за две недели пролетит над восемью странами, и, смотришь, уже все-то страны он повидал, во всем разобрался и о каждой из них написал по книге. Наверное, можно и так, но у меня не получается. Проникновение в историю страны мне необходимо, это не только не мешает моему эмоциональному восприятию, но даже обостряет его.

Когда-то, во время туристической поездки в Австрию, наш гид, человек суровый и остроумный, сразу же предупредил всю группу: «Если вы будете сравнивать наши озера с озером Рица, наши горы с Кавказом, а венское барокко с архитектурой Ленинграда, то я просто уйду от вас, смотрите все сами». Я всегда вспоминаю его слова, когда слышу, как советские туристы восклицают: «Совсем как у нас в Крыму (в Баку, в Самарканде, в Прибалтике, на Байкале и т. д.)». Не случайно арабская пословица гласит: «У каждого дерева своя тень, у каждой страны свои нравы». И хотя метод сравнения — важный путь познания, какие же тут могут быть сравнения! Здесь все проникнуто своим особым, североафриканским своеобразием. В Алжире два бога — море и пустыня. С ними связаны и два ветра в Алжире, с севера с Севенн, через Средиземное море дует жестокий провансальский мистраль, а с юга — из пустыни — удушающее раскаленное сирокко. Все пути по стране проходят под непрерывный аккомпанемент того или другого.

Сейчас часто приходится слышать о контрастах. Это не красивые модные слова. Новая жизнь освобожденных стран повсюду вытесняет старые вековые традиции. И уже никто не удивляется тому, что какая-то сила составила единый архитектурный комплекс из хаоса старинных художественных памятников и замысловатого «модерна», что в любом городе древность и архаика мирно соседствуют с последними достижениями техники и урбанизма XX века и что на африканских улицах можно в одно и то же время видеть чадру и «мини», ослика и «мерседес», минарет и на нем громкоговоритель вместо муэдзина. Имя этой силы — история. Веками проникали сюда чужие народы, стили, культуры, характеры. Алжир — это мост, соединяющий Европу как с Ближним Востоком, так и с Тропической Африкой. Алжир — это связующее звено между Востоком и Западом Африканского континента. Алжир — это молодое и в то же время древнее государство, такое большое, что на его территории могли бы уместиться пять Франций.

Так попробуем проехать по этой стране и проследить, как историческое прошлое, предания, традиции, явления культуры, существующее и вымершее, реальное и вымышленное веками вступало здесь в сложные взаимосвязи, определяло сегодняшний облик страны.

Я должна сразу же разочаровать читателя. Он не найдет на этих страницах рискованных приключений. Я ездила по Алжиру не на верблюде, не на осле, не на велосипеде или мопеде. Ходила, правда, достаточно много пешком, но в основном передвигалась на прекрасных современных автомобилях и автобусах, иногда в сопровождении советских специалистов, работающих в Алжире. Неизменными моими спутниками были фотоаппарат и кинокамера, которые, как оказалось, в мусульманской стране — вещи весьма опасные, поскольку исламская религия не приемлет изображения человеческого лица, мотивируя это тем, что душа умершего рано или поздно явится из загробного мира за своим внешним обликом…

Так вот обо всем том, что я прочитала в Национальной библиотеке Алжира, о том, что встретила в своих поездках по стране, что сфотографировала[2] и что увидела своими глазами, я и постараюсь рассказать читателю в этой книге.