Знание-сила, 2009 № 11 (989)

Война лягушек и грибов

Александр Зайцев

Филломедуза Иеринга, обитающая в Южной Бразилии

Мы лягушек не любим, как и всю их склизкую родню. Мы вспоминаем о них лишь изредка — то почитывая о французских кулинарных нравах, то выбираясь по весне за город. (После ночи, проведенной на даче неподалеку от пруда, впору простонать протяжным гекзаметром: «Они же, крича, не давали сколько-нибудь отдохнуть, и без сна я всю ночь провалялась, встала с больной головой».) Еще лягушки — это наша классика. Это и бедная царевна, за премудрость свою наказанная кожу лягушачью носить, это и «прежде были гегелисты, а теперь нигилисты» — и все им одно: лягушку распластать да смотреть, «что у нее там внутри делается».

Когда-то они завоевали для нас сушу, теперь — по нашей вине — их владения сокращаются, как лягу, шагреневая кожа. Луга мы распахиваем, речные поймы и болота осушаем. На берегах рек и прудов вырастают наши заводы, жилые комплексы да и те же дачи. Применяя гербициды, инсектициды и просто минеральные удобрения, мы ведем против амфибий необъявленную химическую войну. Лягушки обреченно живут в замусоренных водоемах, пропитанных ядами, охотятся на квелых насекомых, отравленных нами, да еще путешествуют по земле, которая буквально подверглась «терраформированию» — коренной переделке. Особенно много мы проложили асфальтированных дорог!

Амфибии, как правило, возвращаются, чтобы отложить икру, в тот же пруд, где родились. И каждую весну многие тысячи животных гибнут во время подобного путешествия. Их путь оканчивается на полотне ближайшей автострады. Сама природа играет с ними злую шутку. Так, жабы или тритоны, ослепленные светом фар, замирают в ответ на эту угрозу. Буквально окаменев, они могли бы простоять так минут десять, дожидаясь, пока «хищник со сверкающими глазами» не скроется навсегда. Но вот незадача: одна из машин, снующих на оживленном шоссе, рано или поздно их переедет.

Летом же нагретый асфальт буквально их притягивает. Ведь амфибии — холоднокровные животные, поэтому любят погреться. И как же для них удобно, что дорожное покрытие за день накаляется! Даже под утро можно там полежать, чувствуя, как приятно перетекает тепло, проникая под кожу. Увы, эта идиллия обрывается механическим шорохом шин.

Впрочем, и без транспортных «развязок» жизнь амфибий, скорее, напоминает русскую рулетку. Если бы из всех икринок, отложенных какой-нибудь камышовой жабой, вывелись потомки, и если бы с их икринками произошло то же самое, то всего через три года целый ковер из жаб покрыл бы территорию, которая равняется двум таким городам, как Москва. Так что природа (и ее слепое орудие — человек) по-своему права, расставляя этим плодовитым созданиям одну ловушку за другой, — иначе бы шагу ни ступить, не поскользнувшись на одной из таких «милашек».

Но нет, им приходится жить «у последней черты» статистики. В среднем не более пяти процентов икринок успевает обернуться жабами и лягушками. Икринки и личинки амфибий становятся добычей рыб и водоплавающих птиц, других амфибий и даже личинок насекомых. У взрослых земноводных страхов не меньше. Некоторые отпугивают врагов, выделяя ядовитые вещества; есть даже лягушки, готовые постоять за себя, отчаянно отбиваясь когтями, но, как правило, амфибии предпочитают пассивную самооборону — прячутся, маскируются, в худшем случае улепетывают со всех ног или сами корчат из себя «хищников», раздуваясь и широко раскрывая пасть. Единственное, что помогло земноводным уцелеть в беспощадной межвидовой борьбе — это их поразительная плодовитость. Однако равновесие, веками существовавшее в природе, нарушилось.

С недавних пор у амфибий появился новый враг, перед которым они беззащитны даже в тех уголках дикой природы, что оставлены им человеком. Биологи все чаще говорят о самом массовом вымирании позвоночных животных со времен динозавров.

В античной поэме «Батрахомиомахия», пародировавшей «Илиаду», рассказывалось о том, как полчища мышей решили извести всех лягушек. Что же стало причиной теперь? Человек? Вредная экология? Автомобили?

И то. И другое. И третье. Поистине «кинулось все до конца истреблять род лягушек надменных».

Травяные лягушки

По данным на начало 2009 года, в Красной книге Международного союза охраны природы и природных ресурсов (МСОП) значилось 1905 видов земноводных, то есть почти каждый третий вид. Из них 475 видов находится под угрозой исчезновения, а численность еще 755 — сокращается катастрофически быстро. По меньшей мере 39 видов земноводных, включенных в современную классификацию, официально признаны вымершими. Представителей еще 130 видов земноводных, считавшихся редкими, уже давно никто не видел, и они, вероятно, тоже вымерли. Знаменитый британский кинодокументалист и зоолог Дэвид Аттенборо в своем обращении по случаю «Года лягушки» писал: «Возникла реальная угроза того, что большая часть этой сложноорганизованной категории животных погибнет, если мы не решимся принять срочные меры».

Мы уже перечислили вкратце причины, вызывающие ускоренную гибель амфибий.

Вот еще одна, «экзотическая». Гоголевский персонаж, помнится, лягушек не желал есть даже под сахарной глазурью. Между тем мода на диковинную пищу — мясо амфибий — растет. По данным Всемирного фонда дикой природы (ВВФ), только в США за четыре последних года ввезли около четырех тысяч тонн лягушачьего мяса. Вроде бы немного, но квакушки ведь крохотульки, легковесы. Даже лягушка-вол — уж на что велика! — и то весит не больше 600 граммов. Так что, радость гурманов оплачена гекатомбами трупов.

И еще!

«Вдруг среди шумных вопросов о том, кто такой неприятель,

Вестник вблизи появился, на жезл опираясь рукою.

Это был…»

…гриб. Вестником беды — массового вымирания амфибий — стал гриб.

«Он угрожал истребленьем всему поколенью лягушек,

Что он и мог бы исполнить, владея огромною силой».

По сообщению американского биолога Карен Липс, «в Панаме всего за четыре месяца им были инфицированы почти все 64 вида обитавших там лягушек. Началось их массовое вымирание. Представители практически не изученных нами видов замертво падали с деревьев или выбирались из водоемов, чтобы умереть от инфекции».

Эпидемия, вызванная этим грибком хитридиевой группы (Batrahochytrium dendrobatidis), бушует не только в Панаме. Впервые на загадочную болезнь земноводных обратили внимание совсем недавно — в 1998 году. Теперь же, очевидно, что мы имеем дело с пандемией, разразившейся в мире земноводных и истребляющей их на всех континентах. Без сомнения, она стала одним из важнейших событий в зоологии в уходящем десятилетии.

Особенно тревожное положение сложилось в странах Центральной и Южной Америки, а также на островах Карибского моря, где видовой состав амфибий ранее был особенно богат. Грибок здесь буквально наступает на животных: каждый год область его распространения расширяется еще на полсотни километров. Его споры разлетаются по воздуху, их разносят на своих перьях птицы, и конечно, грибок в большом количестве встречается в водоемах, где появились больные животные.

«В гибели страшной лягушкам никто не поможет». Таинственный грибок настигает их как в непроходимой лесной глуши, так и на территории заповедников. Например, в США, в Йосемитском национальном парке, им поражено почти 90 процентов популяции желтоногой лягушки. Постепенно этим грибком заражаются и земноводные, населяющие нашу часть света. Так, в Центральной Европе им инфицированы жабы-повитухи, обыкновенные жабы и огненные саламандры.

Есть, правда, один вид лягушек, который может чувствовать себя в безопасности. Это — гладкая шпорцевая лягушка (Xenopus laevis), обитающая в Тропической Африке. Изначально гриб паразитировал на ее коже, и она обладала к нему иммунитетом. И надо же было такому случиться, что в 1940-е годы эта лягушка сделала удивительную медицинскую карьеру. Неожиданно обнаружилось, что самка X.laevis при введении в ее организм мочи беременной женщины вскоре начинала откладывать икру. Награжденная этим даром, пучеглазая «африканка» превратилась в ходячий тест на беременность. Во многих странах мира врачи стали использовать живое диагностическое средство. Так началось и победное шествие грибка по планете.

Ведь для других видов амфибий он был далеко не безобиден. Подобно возбудителю СПИДа, он вырвался из своей естественной, возможно, вынужденной изоляции (мы не знаем пока, не предваряло ли его симбиоз со шпорцевой лягушкой массовое вымирание других видов амфибий в центральных областях Африки).

Самая известная жаба Америки — ага. Она — крупнейшая из всех бесхвостых земноводных. Ее длина может превышать 25 сантиметров

Неприметный грибок поражает кожу животных, закупоривает поры, затрудняя дыхание: ведь дышат земноводные в большей или меньшей степени через кожу. В их организме нарушается также водообмен: амфибии не пьют в привычном для нас смысле этого слова, а впитывают воду сквозь кожу. Сама кожа внешне меняется, становится матовой, молочной. Разрушается кератин — белок наружного слоя, придававший ей прочность; теперь возбудители заболеваний легко проникают сквозь нее. Как и люди, больные СПИДом, лягушка, можно сказать, «теряет иммунитет». Ее охватывает апатия, она перестает принимать пищу и, наконец, гибнет.

Этот неприметный организм выкашивает целые виды амфибий. Хитридиомикоз — не чета современным «крылатым и хвостатым» гриппам, пугающим страны и народы. Как показывают наблюдения, в той местности, куда он впервые проникает и где земноводные не обладают иммунитетом против него, до 80 процентов животных могут погибнуть в течение года.

В принципе, в отличие от возбудителя СПИДа, этот грибок можно победить, и заражение им не означает смертный приговор для животного. Известно, что он сохраняет жизнеспособность лишь при определенном диапазоне температур. Лягушкам могли бы помочь продолжительные солнечные ванны. Однако амфибии, как правило, не любят подолгу сидеть на солнцепеке: ведь их кожа высыхает, и от этого они чувствуют себя очень неуютно.

Кроме того, с помощью специальной химической обработки грибок можно удалить с кожи животного. Однако лечение должно быть своевременным; его надо провести до того, как появятся очевидные симптомы заболевания. Выявить же в дикой природе амфибий, являющихся скрытыми носителями недуга, весьма сложно.

Защита земноводных еще и потому трудна, что они, мягко говоря, не пользуются всенародной любовью. Многие люди лишь презрительно пожмут плечами, читая известия о вымирании лягушек и жаб. К последним мы особенно привыкли относиться с отвращением и неприязнью. К примеру, ваш автор, прочитав в пять лет строки Пушкина: «Они жабу всю потом искололи, И ее — ее ж кровью напоили; Напоивши, заставили жабу облизать поспелую сливу. А Елена тотчас ее съела. Только съела поганую сливу, Показалось бедной молодице, Что змия у ней в животе шевелится», долго не мог потом перебороть страх перед жабами. Между тем еще несколько столетий назад подобные небылицы считались научными истинами.

«Иногда случается, что неосторожные люди проглатывают с водой или другим питьем яйца жаб. В таком случае жабы развиваются у них в желудке и причиняют своему хозяину огромный вред», — предупреждал известный натуралист XVI века Конрад Геснер. Даже факты под его пером превращались в обличения, когда он принимался описывать жабу. «Животное это совершенно холодное и влажное, это есть воплощение всего отравленного, ужасного и вредного». Не лучшего мнения был о жабах и Карл Линней, утешавший читателей тем, что, по милости Своей, «Творец не стал расточать силы на оных и токмо немного произвел их на свет». Так что столетие спустя Альфред Брем вынужден был, как истинный просветитель, втолковывать публике: «Огромную пользу приносят жабы человеку истреблением всевозможных вредных животных, в особенности червей, улиток, жуков».

И вот в начале XXI века на грани истребления оказались многие виды самих жаб и лягушек. Недаром руководители Всемирной ассоциации зоопарков и аквариумов, а также МСОП выступили недавно с инициативой, которая носит название «Ковчег амфибий». Этот проект — крупнейшая в истории человечества попытка спасти от вымирания сразу несколько тысяч видов животных. В его рамках энтузиасты создают всемирную сеть пунктов, предназначенных для сохранения земноводных. Первым ее звеном призваны стать зоологические сады. Предлагается свозить сюда амфибий, обитающих в регионах, где свирепствует болезнь, и дезинфицировать их. Это поможет уберечь целые популяции того или иного вида животных. Ученые берут пример с Ноя, стремясь «сохранить племя для всей земли».

«Цель проекта «Ковчег амфибий», — подчеркивает его координатор, американец Кевин Зиппель, — поселить в неволе как можно больше экземпляров земноводных, регулярно получать от них потомство, создавать банки генетических данных, в общем, оберегать их до тех пор, пока не удастся победить пандемию, и тогда уже популяции животных, содержащиеся в неволе, можно будет вновь выпустить на свободу» (вот только удастся ли сохранить ту заповедную глушь, где чувствовали бы себя в безопасности все эти маргиналы природы — земноводные? В такое верится с трудом).

Разводить земноводных в неволе — дело очень хлопотное. На поверку они оказываются очень придирчивыми. Все им не так — и пища, и температура, и сами условия содержания. Поэтому ученым, решившим «построить ковчег» для амфибий, остается надеяться лишь на крупнейшие зоопарки мира: только там могут позволить себе выполнить все капризы этих приверед. Участники проекта обращаются к директорам зоопарков, предлагая взять на содержание не менее пяти сотен представителей любого вида амфибий, которому грозит вымирание. «Ситуация не безнадежна, — подчеркивают в своем заявлении руководители Московского зоопарка, — ведь в отличие от крупных млекопитающих, птиц и рептилий широкомасштабное разведение земноводных требует гораздо меньших площадей, людских ресурсов, финансовых затрат». Данная мера поможет не только сохранить бедствующие виды, но и тщательно их изучить, ведь за ними трудно наблюдать в естественных условиях.

Вымирание грозит ателопу пестрому панамскому. Эта лягушка считается национальным достоянием Панамы

Руководители МСОП даже предложили замораживать сперматозоиды амфибий, которым грозит вымирание, чтобы уберечь эти виды для будущих поколений. Противники данного метода справедливо замечают, что характерное поведение и приобретаемые животными навыки не прописаны в генах. Детеныши млекопитающих и птенцы, например, многому учатся у своих родителей и других взрослых особей. Часто они годами присматриваются, как принято охотиться, отыскивать добычу или спасаться бегством. Откуда все это унаследуют клоны животных? Впрочем, к земноводным сказанное, пожалуй, не относится. Большинство их видов бросает будущих детенышей на произвол судьбы, откладывая икринки и больше не интересуясь ими.

Особое внимание участники проекта уделяют недавно открытым видам амфибий (о новых видах животных читайте в «З-С», 4/09 и 10/09). Например, во Вьетнаме только за последние десять лет обнаружено 47 новых видов. Всего же на планете каждый год открывают около сотни неизвестных прежде видов земноводных. Задача ученых — обнаружить этих незнакомцев, прежде чем болезни и промышленные яды их истребят. По некоторым оценкам, на Земле обитают еще тысячи видов земноводных, не вписанных в научные анналы. Действуя в рамках проекта «Ковчег амфибий», зоологи пытаются отыскать и описать этих таинственных пришельцев, прячущихся в джунглях и болотах.

Исследование новых видов приходится вести, еще не изучив до конца уже известные виды. Систематика земноводных крайне запутанна. Ученые только устанавливают родственные связи между отдельными видами, очерчивают границы самих видов, выясняют их генеалогию, как вдруг пожар болезни грозит уничтожить гипотетические построения. Между тем с гибелью того или иного вида мы не только утрачиваем частицу удивительного многообразия жизни на планете, но и становимся свидетелями того, как нарушается нормальная жизнь целых экосистем. Это только на взгляд дилетанта земноводные являются «ничтожными винтиками» Природы. Они населяют нашу планету вот уже более 350 миллионов лет.

Мало ли, что они кажутся нам ничтожными и невзрачными. Мы заблуждаемся! Пусть они и «винтики», их поразительно много!

Так, в некоторых лесах в восточной части США масса всех обитающих здесь саламандр заметно превышает общую массу птиц и зверей. Нетрудно представить себе, какой потерей для этого биоценоза обернется вымирание амфибий. Здесь значительно увеличится численность насекомых, на которых они охотились, и прежде всего комаров. Это отразится и на здоровье людей. Случаи заболевания малярией участятся. Эти «отвратительные» создания, от которых, по библейским стихам, «воссмердела земля», оберегают нас от горших «казней».

Надо также помнить, что некоторые виды амфибий оказывают нам неоценимую услугу, являясь ходячей аптекой. Вновь и вновь выясняется, что органы секреции какого-нибудь редкого вида лягушки выделяют биологически активное вещество, на основе которого можно создать новое лекарство. К слову, кожный секрет трехполосного листолаза (Epipedobates tricolor) почти в двести раз эффективнее заглушает боль, нежели морфий, и в то же время у больного не возникает маниакального привыкания к препарату, изготовленному на его основе.

Однако теперь сложилась ситуация, при которой многие виды амфибий вымрут, прежде чем ученые успеют выведать подобные тайны. Например, лягушки такого вида, как Rheobatrachus silus, прославились тем, что вынашивали икру, в собственном желудке. Они проглатывали икринки и ждали, пока из них не проклюнется потомство. При этом их организм вырабатывал вещества, которые защищали будущих головастиков от желудочной кислоты, не давали ей разъесть икринки. Эти вещества могли бы стать основой препарата против рака желудка, но говорить об этом, как и о хитроумной стратегии выращивания лягушат, следует лишь в прошедшем времени. Ведь необычная амфибия, обнаруженная в Австралии лишь в 1973 году, вымерла уже к середине 1980-х годов.

Стоит отметить, что 10 из 25 самых популярных в мире лекарств приготовлены на основе субстанций, выделяемых различными животными, бактериями, растениями, грибами. Допуская вымирание многочисленных видов растений и животных, пусть даже таких неприметных, как земноводные, мы лишаем себя возможности эффективно справляться с рядом заболеваний, о чем, может быть, сами даже не узнаем. Образно говоря, мы рубим сук, на котором сидим, разрушая уникальные биоценозы, сложившиеся за миллионы лет.

В Японии люди часто ставят у себя дома статуэтку лягушки (или даже кладут ее в портмоне). Такой интерес к этим «склизким тварям» объясняется тем, что слово «лягушка» по-японски созвучно слову «возвращать». Символика статуэтки в том, что потраченные деньги непременно к тебе вернутся. Вот так, по большому счету, и со всеми обитателями «Ковчега амфибий». Деньги, вложенные в них, вернутся сторицей в виде новых открытий, лекарств и т. п.

Слова заявления руководителей Московского зоопарка, сделанного в связи с «Годом лягушки», по-прежнему актуальны: «История предоставляет нам уникальный шанс побороться за то, чтобы амфибии выжили. Мы обращаемся с просьбой оказать финансовую поддержку проектам, направленным на их сохранение. Ваша помощь может дать шанс этим удивительным созданиям появиться на свет и вернуться в природу».

Количество амфибий оценивается примерно в 6400 видов, составляющих 50–60 семейств. Тут заметны некоторые расхождения. Так, согласно классификации МСОП за 2008 год, насчитывается 6347 видов земноводных. В онлайн-банке данных Amphibian Species of the World нашлись сведения о 6433 видах амфибий, а по данным сайта amphibiaweb.org на 23 сентября 2009 года, их — 6574 видов (в том числе бесхвостых земноводных, то есть лягушек, жаб, квакш, — 5815 вид, хвостатых земноводных, например, тритонов и саламандр, — 583 видов и безногих земноводных — 176 видов). В любом случае, это заметно выше, чем считалось еще недавно. Так, популярный у нас «Биологический энциклопедический словарь» 1986 года (переиздававшийся и позднее. — А.З.) сообщает, что в современной фауне «более 4000 видов» земноводных. Их классификация пополнилась, в том числе благодаря методам генетического анализа: многие подвиды одного и того же вида амфибий стали считаться самостоятельными видами. Кроме того, в некоторых районах планеты — особенно в тропических областях — продолжают открывать все новые виды земноводных.