Золотко в космосе, или #держи_ведьму

16

Если бы Аррадор знал, какой невероятный подарок мне сделал, он бы откусил себе язык прежде чем предложить мне сделку и повести к спрятанному в глубине звездолета и тщательно охраняемому сектору, целиком занятому иолром.

После разговора с аль-таром во мне поселилась странная легкость и уверенность в себе. Наверное, я осознала, насколько ценными для цивилизации космических завоевателей стали мы, девушки с законсервированным на далекой Земле генофондом. Аррадор мне объяснил, ничего не скрывая, или почти ничего — при разговоре я то и дело приотпускала щит, проверяя его искренность.

Так же искренне выглядело его обещание не прикасаться ко мне, более того, препятствовать поползновениям старших братьев. Оказалось, я нужна ему вовсе не для постельных утех. И не для эмоционально-энергетического донорства, как у репти, и даже не для работы инкубатором для детей с улучшенными генами (хотя я подозревала, что эти беспринципные сволочи, считающие себя хозяевами Вселенной, могли взять донорский материал, пока я, беззащитная и доступная, лежала в анабиозе).

Этот идиот бредил идеей собственного дракона, а получить дракона без привязки он мог только с помощью аль-дэй.

Любимый сын императора, блестящий полководец, самый вероятный его наследник, которому трон перепал бы по воле отца в обход братьев, не хотел ничего, кроме свободы.

И поэтому он лишил свободы меня. Этот одержимый сам захотел стать драконом, повторив генетический эксперимент, сотворивший в древности урргхов, чьими потомками стали наши земные репти. А без аль-дэй это невозможно.

Я перестала ненавидеть Аррадора. Я начала его бояться.

И в то же время радовалась решению аль-тара, что чем меньше тайн, тем быстрее я помогу ему добиться желаемого. И тогда он меня отпустит и поможет вернуться на Землю.

Звучало неплохо. Но насколько реален был его план, я не могла оценить. Знала только одно: если я попаду во дворец императора, то больше из него не выйду. Не дадут. Следовательно, пока в моих интересах помогать аль-тару.

Но мне нужны были нерушимые гарантии. В космосе их мог дать только тот, кому экипаж полностью доверил свои жизни — корабль. Груда железа, обладающая разумом дракона.

— Для начала ты должна увидеть Стрелу и представлять, что такое иолр, — сказал Аррадор и повел знакомить.

О том, что я увижу нечто совершенно особенное, меня предупредило начавшее тяжелеть невидимое, но очень ощутимое кольцо. Я потерла руку и подавила желание обмотать палец носовым платком. Тем более, что платка моя форма не предусматривала.

— Держи ментальный щит, — приказал Аррадор прежде чем открыть люк секретного отсека. — Я, конечно, тебя прикрою, но ты всегда должна рассчитывать только на себя.

— Спасибо, всегда так делаю, — усмехнулась я.

— И очень тебя прошу, не умиляйся котяткам, как все девочки, и не жалей их.

— Котяткам?

— Клыкастым, шипастым, смертоносным, — уточнил мой провожатый.

Люк отъехал, открывая вход в огромное, тонущее в сумраке помещение, подсвеченное россыпью разноцветных ламп.

Когда мы вошли, свет стал ярче, и я увидела огромную сферу с вмороженным в нее золотым драконом. Она обнимала себя неземной красоты крыльями и шипастым хвостом и действительно напоминала… котенка, свернувшегося в клубочек. Огромный такой клубочек метра четыре в диаметре.

«Драконицей, я девочка», — поправил меня невероятного тембра голос. Рокочущий, сильный, подавляющей и… жалобный, обиженный, несчастный…

— Щит! — напомнил Аррадор.

Я отсекла чужие эмоции. Ясно одно: золотой девочке тут плохо. Да и кому было бы хорошо, если засунуть в морозильную камеру?

— Тело Стрелы в стазисе, только потому оно не разлагается, но оно мертво, — аль-тар подошел к сфере и положил ладонь на ее поверхность. Мигающие огоньки, отраженные от стекла, создавали впечатление, что шкура драконицы переливается так, словно она дышит. Иллюзия.

— Она умирала от старости, когда мы ее нашли, и собиралась совершить ритуальное самоубийство, — не отрывая кончиков пальцев от сферы, Аррадор двинулся по кругу, а я пошла за ним, как привороженная волшебным мерцанием в глубине шара. — У драконов, исчерпавших срок своей невероятно долгой жизни, один путь — разбиться о скалы, упав с огромной высоты, и быть съеденными падальщиками. А потом родичи подбирают клочья очищенных от плоти шкур и хоронят в пещерах.

— У людей в древности каких-только похоронных обычаев не было, — пожала плечами ничуть не впечатленная я.

«Вот, сразу видно — наша девочка, понятливая», — вздохнул в голове голос.

— Иррийцы не признают самоубийств, — отрезал Аррадор, словно услышал реплику драконицы. — Разум слишком драгоценен, чтобы обрывать жизнь его носителя, если не найден другой носитель. Да и ты, Стрела, в полной мере оценила предложение дома Эретаров, раз приняла его и стала иолром. Мы продлили твою жизнь на тысячелетия. И даже сохранили твое прежнее тело, которое дорого тебе как память. Мы выполняем условия сделки неукоснительно.

«Он прав. Но как же неприятно видеть себя скрюченной в ящике! Как же хочется расправить настоящие крылья!».

— И умереть в тот же миг, — продолжил Аррадор, и я убедилась, что Стрела транслирует свои мысли нам обоим.

Ошеломительное ощущение — слышать чужие мысли!

— Разве твое новое тело хуже? — устало спросил аль-тар. Явно в стопятисотый раз происходил этот диалог между ними, один и тот же. — Оно способно лететь со скоростью выше, чем скорость света!

«Да. Но я не чувствую сопротивления воздуха, не могу раскрыть пасть и дыхнуть огнем. Он у меня только из жопы, невидимый! И не смейся, девчонка, — это Стрела рыкнула явно мне. — И еще моя шкура не линяет, даруя невыносимо сладкое и болезненное чувство перерождения. Что б вы понимали, бескрылые, в моих страданиях! Хотя я тебе благодарна, Арчик. За столько тысячелетий ты единственный, кто согласен выслушивать мои жалобы каждый раз!», — драконица хихикнула и даже довольно муркнула.

— А как она сохранила разум в стазисе? — спросила я.

— Мы перенесли его на другой носитель, — Аррадор повел рукой в воздухе, усилив освещение, и я увидела, что стены тут выглядят как заполненные медом соты.

— Это только часть ее нового мозга. По сути, Стрела теперь бессмертна, если не случится какой-нибудь неожиданной катастрофы.

«Толку от такого бессмертия, когда мотаешься как воздушный шарик на веревочке! Когда нет истинной свободы…» — вздохнула драконица.

— Истинной свободы не существует, уж ты это должна понимать, — Аррадор снова коснулся сферы, и она ответила усиленным мерцанием. — Я помню свое обещание, Стрела. Мы уже близки.

Интересно, что он ей наобещал?

«Не поддавайся на его уловки, девочка, — шепнуло в голове. — Он очень хитер. Хитрее всех, кого я успела узнать за долгие века. Но у тебя есть защита от него, я ее чувствую. Не снимай. И еще… не забудь отдохнуть полчасика перед тем, как покинуть меня. Поболтаем…».

Я поймала внимательный взгляд золотых глаз и дернула плечом. Палец зачесался, и я спрятала руку за спину. Наверняка аль-тар тоже слышал Стрелу. Интересно о какой защите она говорит? О кольце?

— Вот почему вы стали называться драконидами, — я тоже коснулась ладонь сферы. Ледяная. — Наездниками драконов.

— У нас симбиоз. Еще кто на ком ездит, — рассмеялся Аррадор. — Нам пора. Время, Василиса.