Зомби, ушки и рок-н-ролл...

Глава 30

…

Сколько их?..

Я устало посмотрел вниз, сидя на топтуне. Метров семь в высоту эта кучка? Ну да, где-то так. И ещё небольшой слой трупов вокруг. Сотни полторы? Муторно. А противников ещё раз в пять больше.

Чуть отклоняюсь в сторону, и перемазанное кровью лицо обдувает потоками воздуха от пролетающего мимо бревна. Соскальзываю со своего места, отталкиваюсь от более-менее устойчивого трупа и выстреливаю собой в сторону противников. Хотя с таким же результатом можно двигаться в любую сторону.

Ветер лижет щеки, шепчет в уши, стынут лужи.

Вечер обличает все пороки: кто-то нужен.

До утра луны не хватит, и смеются звезды.

Мы выходим на охоту, оставляя гнезда.

Кинжал вспарывает толстую шкуру мутанта. Чем больше цель, тем длиннее нужна рана. Магия прóклятого оружия рушит энергокаркас, но у живых существ есть свои пределы, до которых они могут сопротивляться. Кто-то, как обычные люди, умрёт от одного касания. Кому-то нужно наделать отверстий в шкуре. А кому-то нужно эту шкуру снять, чтобы энергокаркас наконец разрушился. Висящие на бёдрах пистолеты я даже не трогаю – они здесь бесполезны.

Пригибаюсь к земле от сильного удара сверху. Это очередной топтун решил меня раздавить, благо я успел прикрыться хвостом. Бью во все стороны кинжалом, убивая наседающую с боков мелочёвку. Выскальзываю из-под лапищи и прохожусь по ней оружием, выводя противника из игры. Кручусь на месте, постепенно поднимаясь всё выше по падающим под ноги трупам.

Светофор мигает желтым, щурится в тумане.

Две мелькают сигареты, не расскажем маме.

Чем темнее подворотни, тем расшатаннее нервы.

В своем собственном соку протухшие консервы.

Нога соскальзывает куда-то вниз, и я падаю, а ко мне уже тянут лапы мертвяки, закрывая собой небо. Как могу отмахиваюсь кинжалом, но нанести достаточную для убийства рану сложно. Кровь заливает глаза. Руки стиснуты стальной хваткой. В горло кто-то вцепился зубами. Не пошевелиться.

Выброс энергии накрывает небольшой пятачок пространства, и ближайшие противники падают, словно марионетки с обрезанными нитками. Поднимаюсь на ноги и пропускаю по телу волну маны, исцеляя раны. В спину прилетает мощный удар, и я кубарем лечу под ноги толпе мертвецов.

Улицы сутулятся. Килограмм тротила

В каждом есть, на всякий случай, если не хватило

Сигарет и алкоголя, или просто скучно.

В головах пустых сквозняк гуляет потому что.

Бью ногой вверх из лежачего положения, выворачивая голову зомби в непредусмотренное природой положение. Продолжаю движение и перекатываюсь через голову. Резко разворачиваюсь и прохожусь ножом вдоль когтистой лапы, которая должна была пронзить меня насквозь. Отскакиваю и короткими импульсами посылаю ману в самых прытких противников, точечно выбивая их в толпе.

Голова дёргается в сторону и щеку обжигает болью. Завершаю оборот и отсекаю лапу мутанта, на когтях которого висит кусок моей плоти. Сплёвываю в кровавое болото под ногами пару зубов и скалюсь обезображенным лицом.

Душно мне в этом районе,

Потому что нужно запираться в доме.

Потому что надо в каждом видеть гада.

Миллиграммы мыслей в килограммах яда.

Рывком бросаюсь к противникам. Проскакиваю под занесённой для удара рукой. Распарываю артерию. Отсекаю голову. Пробиваю грудь. Разрываю изнутри хвостом. Кровь заливает лицо и пропитывает одежду. Жар в груди понемногу растекается по рукам и ногам. Вырываю из спины мелкого зомби позвоночник и разбиваю повисшей на нём черепушкой голову другому мутанту.

С трудом вырываю кинжал из грудины огромного монстра и бросаю взгляд на спешащую ко мне волну зомби, подтянувшуюся, видимо, с другой стороны города. Выдыхаю красный туман быстро испаряющейся с меня крови. Рывок.

Ночь на выдох, день на вдох: очередные сутки.

Скорость в нос, по венам мрак, и дудки словно шутки.

Иссеченная душа с молящими глазами

Хочет в небо улететь, но мы летаем сами.

Кровь начинает закручиваться вслед за моими движениями и рассекать противников не хуже кинжала. Мышцы ноют от перегрузки. Боль ломаемых костей тонет в боли их восстановления. Удары когтей мутантов рассекают плоть и вырывают её куски. Однако рычание тварей блекнет на фоне моего собственного.

Алый хвост размазан по пространству и уже нельзя отличить его от остаточных изображений. Противники за спиной порой даже не успевают понять, что умерли. Пропитавшиеся кровью и обугленные жаром обрывки ткани, бывшие когда-то рубахой, окончательно слетают. Мана протуберанцами расходится от меня и выкашивает просеки в рядах противников.

По асфальту босиком: где вечер, а где утро?

На прожженных простынях воняет камасутра.

В нем так много труса, а в ней так много стервы.

В своем собственном соку протухшие консервы.

Чёрно-алое торнадо из кровавого тумана и моей энергии разгоняется всё сильнее, истирая в пыль монстров и вбирая в себя их силу. Уже не так много нужно нанести ударов кинжала, чтобы убить сильного врага. Железный вкус крови опьяняет и толкает вперёд, благо идти никуда и не надо. Словно волны шторма на меня накатывают мертвецы и словно те же волны разбиваются о неприступную скалу, представленную мной одним.

Жар начинает обжигать, и на коже проступают линии маноканалов. Плоть вокруг них обугливается от потоков одномоментно проходящей через них энергии. И тут же восстанавливается, оставляя на память сажу. Но эта боль незначительна. Как и любая другая. Лишь танец крови имеет сейчас значение.

Улицы сутулятся. Килограмм тротила

В каждом есть, на всякий случай, если не хватило

Сигарет и алкоголя, или просто скучно.

В головах пустых сквозняк гуляет потому что.

Дышать становится трудно. Вместо воздуха в лёгкие влетает раскалённый энергетический туман. Его плотность выше, чем у воздуха, а потому рык становится на порядок ниже. Пробирает даже меня, что уж говорить о мутантах, самые слабые из которых уже не стремятся добраться до меня, а пытаются свалить. Вот только запаса сил на то, чтобы повторно преодолеть бурю у них не хватит.

Когти входят мне в плечо и отрывают левую руку ко всем тёмным богам. Кинжал рассекает противника от горла до паха. Проскальзываю под падающей тушей и прижимаю оторванную руку на место. С хрустом кости встают на свои места, а плоть начинает срастаться.

Душно мне в этом районе,

Потому что нужно запираться в доме.

Потому что надо в каждом видеть гада.

Миллиграммы мыслей в килограммах яда.

Удар отправляет меня в короткий полёт. Грудина с хрустом встаёт на место. Взметнувшийся из земли алый пик пронзает противника, повинуясь моему движению. Левая рука обгорает по локоть, и на пальцах проглядывают кости. Эта рана исцелится не скоро.

Делаю шаг назад и пригибаюсь. Кинжалом вспарываю грудь прыгучему мутанту, приземлившемуся на моё место. Отталкиваюсь от падающего тела и приземляюсь в гущу противников. Кровь хлещет во все стороны и подпитывает энергетическую бурю. Конечности и куски плоти разлетаются словно из незакрытого блендера.

А вечер мне улыбается закатами во весь горизонт.

И, если не смотреть вниз, мне все нравится, с птицами встречаю восход.

Звездами белыми вокруг все усеяно и наружу сердце рвется из груди.

Мне давно известно: все временно. Скоро я вернусь. Подожди…

Подожди, подожди.

Отталкиваюсь от головы топтуна и подпрыгиваю повыше. В обозримом пространстве почти не осталось противников. Крылатые монстры выпиты бурей. Краем сознания понимаю, что сотворю сейчас очередную херню. Резко высвобождаю всю энергию и тем самым призываю к себе чёрно-алый туман. Приземляюсь в окружение монстров и тонким кольцом посылаю собранную энергию вокруг себя.

Фонтан крови накрывает меня. Обгорелая плоть отваливается от костей и прирастает вновь. Не чувствую ничего, кроме всепожирающего пожара в груди.

Душно мне в этом районе,

Потому что нужно запираться в доме.

Потому что надо в каждом видеть гада.

Миллиграммы мыслей в килограммах яда.

Просто мне здесь душно.

Просто мне здесь душно.

Разлитая на поле боя энергия приходит в движение и начинает всё быстрее закручиваться вокруг меня по сходящейся спирали. Прикосновения его растворяют меня. Собираю остатки сил и направляю всю энергию тонким лучом в небо. Падаю на колени. По телу проходится мелкая дрожь и меня выворачивает горькой желчью вперемешку с кровью.

Утёршись, я с трудом поднялся на ноги и повернулся в сторону города. Там как раз открывались ворота и выбегали солдаты. Закинув кинжал в чудом уцелевшие ножны, оглянулся по сторонам и приметил под одним из трупов не сильно пострадавший плащ, который без особой брезгливости накинул на плечи. Кровь с него почти сразу начала испаряться и стекать туманом вниз, клубясь у моих ног. Думаю, эффект скоро сойдёт на нет.

Медленно переступая по трупам, я пошёл в сторону встречающей делегации. Меня, естественно, заметили, и реакция мне их понравилась. Во-первых, никто не стал обнажать оружия. Хотя было видно, что некоторым очень хочется. Один даже попробовал это сделать, но сосед его ударил и опасливо посмотрел в мою сторону. Да, во-вторых, они боялись. Боялись и уважали. Как боятся и уважают тех, кто способен одной своей волей решать судьбы миллионов. Как боятся и уважают богов.

В десяти шагах от них я остановился и внимательно посмотрел на солдат. Остановил взор на старом вояке, на котором сходились молящие взгляды солдат.

— Ч-Чего г-господин желает?.. – выдавил он, не способный скрыть страха.

— Владыка Рок.

— Ч-Что?

— Я сказал, к богам следует обращаться "Владыка", добавляя после имя бога, к которому обратился, – жёстким голосом отчеканил я, вгоняя солдат в состояние религиозного шока и трепетного ужаса.

В этот момент сбоку приземлилась Элли, которая сразу встала на одно колено, прижала правый кулак к левой стороне груди, убрав другую руку за спину, и склонила голову. Молодец, чувствует атмосферу.

— Говори, – приказал я.

— Владыка Рок, по Вашему приказанию город был удержан до Вашего прихода. Сейчас Анна и Балгрим находятся в третьем госпитале. Сожалею, но охотник какое-то время не сможет нести Вашу волю – в одном из штурмов он лишился ног.

— Прискорбно. А что остальные жители? – я стрельнул глазами в сторону солдат, которые как один были бледнее мела и до сих пор не отошли от шока.

— Я не могу ответить на этот вопрос, Владыка, – ещё ниже опустила голову крылатая.

— Тогда может ты ответишь? – обратился я к старому вояке.

— Д-Да, В-Владыка Рок! – вытянулся он по струнке, а после упал на землю в коленопреклонении. – Почти каждая семья в городе потеряла кого-то. Считайте, каждый четвёртый погиб.

— Плохо, – коротко констатировал я.

— Не губите, Владыка! – взвыл дядька и не меняя позы пополз к моим ногам.

— И не собирался, – брезгливо сморщился я и хвостом оттолкнул от себя старого солдата. – Элли, веди меня в город. В третий госпиталь.

Больше не обращая внимания на солдат, я двинулся вперёд. Элли без заминки пристроилась слева в двух шагах позади меня.

Город встретил меня настороженной тишиной и десятками внимательных/испуганных/богобоязненных глаз. Вся улица была забита людьми и зверолюдьми, которые просто не знали, как реагировать на моё появление. Во-первых, видок у меня сейчас тот ещё: чёрные штаны, мощные кожаные ботинки, плащ на голое тело, стекающий с него и клубящийся у ног кровавый туман. У-у-у, жуть… Во-вторых, и это главное, все наверняка в курсе, что произошло за стенами. И смертным меня уже точно никто не считает.

— Слава Владыке Року, Богу Свободы! – звонко прокричала выбившаяся в первые ряды Аня и, сделав два шага из толпы, преклонилась на одно колено. – Пусть свет его освободит наши души!

— И пусть сгорят в пламени Свободы все оковы! – закончил я, простирая руки к толпе.

Это стало точкой перелома, и окружающие начали падать на колени в религиозном припадке. Кто-то рыдал, кто-то смеялся, а кто-то без конца благодарил меня. Впрочем, не так сложно этого добиться. Пара правильных слов в нужный момент способны переломить человеческие убеждения, и даже истинно верующие в своих богов теперь будут почитать меня, хе-хе. А всё дело в том, что их боги ничем не помогли. А вот я в одиночку перебил небольшую армию мертвецов. Которая сожрала бы этот городок, если бы не я.

— Тебе нужно нам кое-что рассказать, – шепнула Элли, подходя ближе.

— Не вопрос, – одними губами ответил я. – Но в более подходящем месте.

— Сейчас всё будет, Владыка, – уже громче ответила она и направилась к одному из людей в передних рядах.

Коротко тряхнув довольно богато одетого мужчину, крылатая принялась ему что-то втолковывать, а он только кивал. Даже предполагать не возьмусь, кто это такой, потому что выглядел он слишком обычно. Такого в толпе увидишь – не вспомнишь потом никогда.

Тем временем Элли закончила обрабатывать дядьку и вернулась ко мне, пока он на третьей космической сорвался с места вглубь улиц.

— Идёмте за мной, Владыка Рок, – с полупоклоном обратилась она ко мне. – Этот человек предоставит Вам место, где Вы сможете отдохнуть без лишних глаз.

— Замечательно, – кивнул я и обратился к Ане. – Прикажи принести туда же Балгрима, если его состояние это позволяет.

— Как пожелаете, Владыка, – поклонилась она и направилась в одной ей ведомом направлении.

Идти оказалось относительно недалеко. Ну, относительно пройденного за эту ночь расстояния. Всего километра полтора. При этом повсюду меня сопровождала толпа благодарных и на всё согласных людей и нелюдей. Однако ближе пары метров они не приближались, за что я был безмерно благодарен судьбе. В конце концов Элли вывела нас на площадь перед большим каменным зданием, где толпа сопровождения резко отсеялась. И на воротах этого поместья нас уже дожидался тот самый дядька в сопровождении… эм… дворецкого Альфреда и трёх горничных? Пусть костюмы отличаются почти полностью, но манера держаться и множество мелочей выудили из моего подсознания именно такую ассоциацию.

— Прошу почтить мой скромный дом своим присутствием, Владыка Рок, – поклонился при нашем приближении хозяин, а прислуга молча повторила его жест.

Ничего отвечать я не стал, просто кивнув и направившись внутрь. Сам дядька пристроился по правую руку на три шага дальше, чем Элли. Ну а прислуга и вовсе мастерски не попадалась на глаза.

Распахнув тяжёлые двери, я остановился в прихожей и скинул ботинки, надев вместо них поданные горничной тапочки. Плащ снимать пока не стал, потому что не хотелось ходить с голым торсом.

— Гостиная на первом этаже, Владыка Рок, – тем временем начал рассказывать хозяин дома. – Направо от неё столовая, налево и дальше по коридору уборная. В подвале купальня. На втором этаже спальни, кабинет и библиотека. Слуги в полном Вашем распоряжении. Прошу меня простить, я вынужден покинуть Вас. После случившегося я вынужден лично решать многие вопросы города.

— Благодарю, – кивнул я. – И прощаю ваше отсутствие.

Мне показалось, или, когда дверь закрылась, я слышал вздох облегчения? Наверное, всё же показалось.

Я посмотрел на невозмутимого дворецкого, прикинул планы и мысленно кивнул.

— Проводите меня в купальню и подготовьте сменный комплект одежды на меня, – обратился я к мужчине. – Элли, пока поручений нет. Можешь привести себя в порядок и отдохнуть.

— Прошу за мной, Владыка Рок, – с поклоном ответил Альфред и направился вглубь дома.

Купальня оказалась довольно интересным местом. По сути это была большая каменная чаша, в которую из стены текла нагретая магией вода, переливалась через край и стекала в отверстие в полу. Самым интересным был способ нагревания воды. В стене была длинный жёлоб, в конце которого располагался массивный красный кристалл. И в самом жёлобе вода была ледяной, а вот после кристалла она была уже приятно-горячей. Чем больше энергии подашь на кристалл, тем горячее будет вода.

С поклоном (а как вообще иначе?) дворецкий сообщил, что сменные вещи будут ждать меня в предбаннике, и удалился. А я наконец скинул с себя всё и блаженно погрузился в воду. Да, крови на мне не было – странная магия, на рефлексах применённая в бою, превратила всю кровь в туман. Но вот самая обычная грязь никуда не делась. А потому, когда первая волна кайфа чуть спала, я принялся остервенело оттирать с себя всякую гадость. В этом очень помогал какой-то мыльный корень и большое количество горячей воды.

Более-менее оттерев грязь, я заметил на груди довольно характерный шрам. И не только на груди. Змеясь молнией, он расходился от груди к рукам и оканчивался на запястьях. Вот только регенерация до сих пор не оставляла шрамов.

— А от перегрузок вы значит остаётесь… – задумчиво протянул я. – Ну и чёрт с вами.

С этими словами я погрузился под воду с головой и расслабился.

Дворецкий не соврал, и выходя из купальни полчаса спустя я обнаружил комплект одежды моего размера из довольно тонкой ткани. Рубаха, штаны, носки. Просто и без изысков. Хотя, повторюсь, ткань весьма качественная.

— А ты долго, – недовольно заметила Элли, отпивая вина из бокала на тонкой ножке.

— Прости, я реально заколебался оттирать с себя потроха, – отмахнулся я, заходя в гостиную, и обратился к сидящей рядом с крылатой Ане. – Как Бал? Элли сказала, ему ноги оторвало.

— Жить будет, – заверила меня аптечка. – И даже побегает ещё. Сейчас только немного энергии накоплю.

— Ну и замечательно, – выдохнул я, приземляясь на мягкий диван и цепляя из вазы яблоко.

— Ничего рассказать нам не хочешь? – тоном стервозной жены, встречающей на пороге пьяного мужа, поинтересовалась Элли. – Например, где тебя носило целую неделю?

— Хочу рассказать, – кивнул я. – Меня целую неделю резала, травила, избивала, вскрывала череп, копалась в потрохах и один раз даже разорвала напополам девятисотлетняя ведьма, выглядящая как двенадцатилетка.

На минуту установилась тишина. Аня наклонилась вперёд и начала водить над моей головой засветившимися ладонями, а после удивлённо протянула:

— Странно. Рассудок цел. Но тогда я ничего не понимаю.

— А всё потому, что это не бред моего больного на последнюю прямую извилину мозга, – вздохнул я. – Я и правда провёл это время в плену у древней ведьмы.

— Чувствую, объяснение будет до-о-олгим… – странно посмотрела на меня Элли и залпом допила бокал.