Звезда заводской многотиражки 4

Глава десятая Закон бутерброда

От такой неожиданности я даже уклониться не успел. В башке зазвенело, на языке появился привкус крови. Продолжать или объясняться Мишка не стал. Зло сплюнул, развернулся на каблуках и пошел дальше к столовой.

Фигассе, новости!

Я рванул следом.

— Мишка, стой! — я снова ухватил его за плечо. — Ты хоть объясни, в чем дело?

— Ах, тебе мало, да?! — он развернулся сразу с кулаком. Но в этот раз я был готов к такому повороту событий, так что уклонился. — Лучше не подходи ко мне, понял?!

— Вот уж нет, дорогуша, — сказал я. — Не такой уж я понятливый, так что потрудись объясниться.

— Да пошел ты! — Мишка бросился на меня. Драться мне, понятное дело, совершенно не хотелось. Даже бить в ответ. Явно же какое-то недоразумение. Ну нигде я перед Мишкой не накосячил, я это знал совершенно точно. Когда мы виделись в последний раз, в его глазах полыхало творческое пламя и желание уединиться в темной комнате с очередной отснятой пленкой.

Но сейчас он был в явном бешенстве. И даже успел нанести мне пару весьма чувствительных ударов до того, как нас растащили.

— Вы что это тут устроили такое?! — между нами вклинился дядька в клетчатой рубашке и брезентовых штанах на подтяжках. Часто его видел во время обеда, но в каком отделе или цехе он работает, фиг знает. На заводе так много сотрудников, что всех не запомнишь.

— У него спросите, — зло буркнул Мишка, сверкнул на меня глазами и снова сплюнул.

Меня держали за руки два человека, но я даже не пытался вырваться или предпринять какие-то резкие движения. Зато Мишка старательно вырывался. — Пустите меня, видеть его не хочу!

— Ну нет, так дела не делаются! — клетчатый упер руки в боки. — Или мы здесь разберемся, или на товарищеский суд пойдем.

— Вот этого подонка пусть и судят, — Мишка сжал зубы. — А от меня отстаньте!

Все заговорили разом. Свидетелей было много, в том числе и тех, кто видел, что инициатором драки был вовсе не я. Ну и новые заинтересованные лица подходили тоже. В центр протиснулись Даша и Эдик. Даша вопросительно посмотрела на меня, я пожал плечами. Руки, державшие меня, сжались крепче в ответ на движение.

Разъяснять подробности Мишка отказывался, только на все лады покрывал меня ругательствами.

У меня же прошло первое удивление, так что я наконец-то заработал мозгами. Мишка всегда был человеком горячим и импульсивным. Но не сумасшедшим. Перейти ему дорогу где-то в личной жизни я за последние несколько дней никак бы не смог. Значит обозлился он на меня, потому что кто-то ему что-то сказал.

Вариантов было не так уж и много. Это или Игорь, что вряд ли. Или Аня.

— Тебе Аня что-то про меня наговорила, да? — негромко спросил я, поймав мишкин взгляд.

— Наговорила?! — Мишка рванулся вперед так, что те парни, которые его держали, опешили, и ему почти удалось вырваться. — Наговорила! Да как ты смеешь вообще ее имя произносить?!

Он плюнул в мою сторону, но не попал.

— Значит так, товарищи! — клетчатый посмотрел сначала на меня, потом на Мишку. — На мировую вы, значит, идти не хотите…

— Ну почему же, я хочу! — возразил я. — Только пусть он расскажет, что случилось.

— Да он опять что-нибудь наврет! — выкрикнул Мишка. — Пустите меня. Сам уйду. И пальцем этого… не трону. Хотите судить — судите. Но разговаривать я с ним не собираюсь.

Все снова заговорили разом. Клетчатый размахивал руками, Даша что-то прошептала мне на ухо, но что именно, я не расслышал.

Закончилось все ничем. Когда нас отпустили, Мишка развернулся и пошел прочь от столовой, буркнув что-то, что рядом со мной у него нет аппетита. А мы с Дашей и Эдиком пошли-таки обедать.

Я взял порцию рассольника, гуляш с картофельным пюре, ватрушку и компот. Из салатов к нашему приходу осталось только яйцо под майонезом и сметана в стаканах.

— Синяк останется, — сочувственно сказала Даша, коснувшись пальцами моей скулы в том месте, куда прилетел кулак Мишки.

— Ерунда, — отмахнулся я.

— Вы чего сцепились-то? — спросил Эдик, поставив свой поднос на стол. — Дружили же вроде…

— Честно, я понятия не имею, — совершенно искренне ответил я. — Я его догнал, хотел про фотографии спросить, а он в драку полез. Без объявления войны и предъявления ультиматумов.

— Не повезло, что Борисыч в это дело влез, — вздохнул Эдик. — У него бзик на справедливости, так что теперь на товарищеский суд потащит.

— Да и пусть, — я пожал плечами. — Я правда ни при чем…

— Ну какие-то же причины у него были? — задумчиво проговорила Даша. — Слушай, а давай я с ним поговорю после обеда?

— Опоздаешь в редакцию, — хмыкнул Эдик. — В журнале учета же надо отмечаться.

— Да и черт с ним, — зло фыркнула Даша. — Не могу уже так больше. На работе как в тюрьме. Спорим, он нас скоро заставит производственную гимнастику под радио делать?

— Да ну, ерунда… — нахмурился Эдик. — Не настолько же…

— Кто-то вообще постригся, — ехидно отметила Даша.

— Да я может и так собирался, — пробурчал Эдик и уткнулся носом в свою тарелку.

Эээ, дружок… Я присмотрелся к его лицу внимательнее. Что-то с тобой неладно, Эдичка… Из-за его резкой смены облика я в последнее время избегал на него смотреть, и, возможно, зря. Он как будто потух, сломался. Не просто волосы состриг и рубашки попугайские на серый костюм сменил, а…

— Он же ничего сверхъестественного не требует, — продолжил Эдик свою мысль. — Просто чтобы мы соблюдали правила. Это Антонина нас распустила.

— Да что ты говоришь? — Даша зло прищурилась. Я быстро сунул руку под стол и сжал ее колено. Она перевела взгляд на меня. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза. Потом Даша выдохнула, и продолжать разговор не стала. Умная девочка. Уверен я пока не был, но появилось у меня подозрение, что ЭсЭс нашего Эдика заарканил. И купил. Видел уже такое выражение лица, случалось.

Даша быстро прикончила свою порцию второго, выпила полстакана компота и вскочила.

— Ладно, я побежала искать Михаила, — сказала она и скользнула рукой по моему плечу. — Если опоздаю… Ну, значит опоздаю, что уж.

Ее каблуки торопливо простучали к выходу из столовой. Все мужчины в зале проводили ее взглядами, включая меня. Все, кроме Эдика. Который так и сидел, уткнувшись носом в свою тарелку.

— Эдик, у тебя вообще все в порядке? — понизив голос, спросил я. — Ты какой-то… не такой.

— В порядке, — хмуро сказал он с выражением лица «отвали, не хочу сейчас разговаривать».

— А как на личном фронте? — с невинно-заботливым видом продолжил расспросы я, сделав вид, что не внял его невербальному «месседжу».

— Нормально, — буркнул он.

— Новая барышня на горизонте, или со старой все наладилось? — я выцедил из тарелки остатки супа и поставил сверху второе.

— Слушай, ну чего ты пристал? — Эдик наконец-то поднял взгляд. Нда, реально что-то не так у парня… Глаза такие больные, как у побитой собаки. Мало того, что со стрижкой он стал как-то резко выглядеть не то, чтобы старше, а… Лицо стало смотреться слишком худым, круги под глазами проступили. Вроде бы, только что был молодым и полным сил мужиком, и как-то резко превратился в старика.

Эдик швырнул вилку на поднос, та обиженно зазвенела. Доедать он не стал, собрал посуду в стопку и встал.

— Мне надо интервью доработать, пошел я, — сказал он.

— А доесть? — спросил я.

— Аппетит что-то пропал… — Эдик донес свой поднос до стола для грязной посуды и вышел. Двигался он как будто боком. Как краб. Или как человек, который стесняется своего внешнего вида. «А может вовсе и не внешнего вида…» — задумчиво отметил внутренний голос. Так часто выглядят люди, которые совершили что-то нехорошее. Получили от этого какую-то выгоду, и теперь их изнутри распирает опухшая совесть. Правда, на выходе эти переживания частенько превращаются как злость на тех, кого он предал. Типа, сами дураки виноваты. А я хороший. Поступить иначе я не мог, потому что за справедливость. Хороший я, видите?

— Тут свободно? — раздался рядом со столом женский голос. — Ничего если я присяду, Иван?

— Конечно, Нонна! — встрепенулся я. Тряхнул головой и перестал смотреть на дверь столовой, за которой уже давно скрылась ссутулившаяся спина Эдика. — Очень рад вас видеть.

— Я поговорила с девочками, — склонившись ко мне сказала она. — Все очень переживают, им очень нравилась ваша рубрика.

— Нравилась? — я удивленно приподнял бровь. — То есть, вы ее уже похоронили?

— Иван, вы очень умный юноша… — кокетливо и в то же время по-матерински проговорила Нонна. — Но, понимаете, это все слишком… смело. Так не принято.

— И это вы мне говорите? — криво усмехнулся я.

— Я это другое дело, Иван, — Нонна покачала головой. — Кроме того, я своими делами занимаюсь тайно. Личные дела — они ведь на то и личные, чтобы не трясти ими на все Ивановскую.

— Не понимаю, что вы мне хотите сказать, — я склонил голову и посмотрел на нее. — Это вы так издалека подводите, что никто не будет писать возмущенные письма с просьбами вернуть важную и нужную рубрику в газету?

— Да нет же… — Нонна всплеснула руками. — Я просто хотела вас… ну… предупредить как-то… Предостеречь, чтобы вы не слишком рассчитывали… Потому что кто-то может и напишет…

— Но начальство злить никому не хочется, да? — хмыкнул я.

Нонна вздохнула и сочувственно посмотрела на меня.

— Понятно, что уж… — я снова криво ухмыльнулся. Черт, все-таки не вовремя произошла эта «замена в поле». Не успели девочки из бухгалтерии и отдела кадров качественно «подсесть» на регулярный интерактивный сериал. Пока только попробовали, даже во вкус войти не успели. И некоторые даже остались в стадии возмущения бесстыдством тех, кто рассказывает через газету о своих проблемах. Личное на то и личное, чтобы…

— Иван, вы только не расстраивайтесь, — рука Нонны с блестящими красными ноготками накрыла мою. — Я вообще-то по совсем другому делу собиралась вас искать.

— Да? — я изобразил на лице живейшую заинтересованность.

— Ко мне вчера пришла одна девочка, — заговорщическим тоном сказала она, снова склоняясь ко мне так близко, что я уловил тонкий запах ее духов. — Очень положительная, умница, красавица… Только очень стеснительная.

— Нонна, я ведь уже говорил, что мою личную жизнь не нужно устраивать, — с укором сказал я. — Я с этим и сам неплохо справляюсь.

— Нет-нет, Иван, все не так! Я помню, я ведь даже об этом не думала! — Нонна сделала круглые глаза. — Понимаете, она хорошая девочка, и я уже даже подобрала ей подходящую партию. Но она такая стеснительная, что, боюсь, она может все испортить.

— Я заинтригован, — сказал я.

— Иван, вы бы не могли… — Нонна сцепила пальцы на руках и нервно поезрала. — Ох, я даже не знаю, как мое предложение будет выглядеть…

— Так что нужно-то? — нетерпеливо спросил я.

— Только не отказывайтесь сразу, ладно? — Нонна опять положила свою руку на мою и заглянула мне в глаза.

— Котов в мешке не покупаю, — хмыкнул я. — Сейчас я пообещаю, а потом выяснится, что я должен девушку убить и съесть. Так что сначала выкладывайте, что там у вас.

— Да типун вам на язык, Иван! — возмутилась она. — Я не предлагаю таких ужасных вещей… Мне всего лишь нужно, чтобы вы сходили с ней на свидание.

— Звучит как-то глупо, не находите? — усмехнулся я.

— Да нет же, вы меня не так поняли! — Нонна вздохнула и подняла взгляд к потолку. — Дружеское свидание. Вы просто посидите в кафе, погуляете и, может быть, сходите в кино.

— Тренировочное свидание? — спросил я. — Чтобы девушка поняла, что это не страшно, и потом не завалила настоящее?

— Вот видите, какой вы умный! — радостно воскликнула Нонна. — Тогда в эту субботу…

— Я еще не сказал, что согласился, — хмыкнул я. И вовремя вспомнил, что у меня на субботу запланирован торжественный визит к родителям Веника. — Кроме того, в субботу я занят.

— Тогда в воскресенье, — быстро предложила Нонна. — Скажем, часика в четыре, чтобы еще не совсем темно было.

— Вы же ведь не отстанете, да? — устало вздохнул я и посмотрел на женщину. Не очень-то хотелось тратить выходной на выгуливание какой-то скучной девицы по городу, особенно после того, как Нонна мне прочитала лекцию о том, почему люди меня не поддержат, и простой путь волны народного гнева мою взлелеенную рубрику про личную жизнь работников одного отдельно взятого завода на страницы газеты не вернет.

— Нет, Иван, не отстану! — Нонна снова подалась вперед и положила руку мне на плечо. — Кроме вас с этим делом никто не справиться, а помочь бедной девочке нужно. Иначе она так и останется старой девой со всеми своими талантами.

«И почему меня это должно волновать?» — ехидно спросил внутренний голос.

— Ладно, — ответил я. — Что там за девушка?

— Сейчас все расскажу! — глаза Нонны радостно заблестели. — Значит, в воскресенье в четыре часа дня вам нужно прийти в кафе «Лакомка». Это рядом с площадью Советов, знаете это место?

— Знаю, — кивнул я.

— Девушку зовут Олеся, — продолжила Нонна. — Она очень симпатичная, обычно носит косу, но может быть прическу изменит, во всяком случае, я ей уже много раз говорила, что с распущенными волосами ей лучше…

— Симпатичная девушка с косой или распущенными волосами, — повторил я. — Описание — огонь, не ошибешься! Узнаю ее из тысячи просто.

— Иван, ну что же вы такой торопливый? — Нонна с укором посмотрела на меня. — Чтобы вы ее точно узнали, она будет держать в руках цветок. Да! Белый цветок.

— Розу? — усмехнулся я. Кажется, про цветок она только что придумала.

— Как получится, — Нонна развела руками. — Если в цветочном не будет розы, придется довольствоваться гвоздикой. Ну и если вдруг никого с белыми цветами не будет, значит любой цветок.

— Ну что ж, пароль не хуже других-прочих, — кивнул я.

— Только я вас очень прошу, — теперь она схватила мою ладонь обеими руками. И сжала довольно сильно. — Будьте с ней терпеливым, добрым и милым. Постарайтесь рассмешить и разговорить. Помните, что она очень стеснительная!

— Так, давайте я подытожу, — усмехнулся я. — Я должен весь вечер развлекать какую-то девушку по имени Олеся, кормить ее пирожными и водить в кино. Только для того, чтобы она потом смогла устроить свою личную жизнь, так?

— Иван, вы же согласны, да? — Нонна сжала мою руку крепче.

— Хм, дайте подумать… — я поднял глаза к потолку.

— Иван, ну это же всего лишь один приятный вечер… — Нонна нахмурилась. — В обществе милой девушки. Я не понимаю, почему вы ломаетесь?

— Да как-то непривычно, знаете ли, быть тренажером свиданий, — хохотнул я.

— Иван, я всего лишь прошу вас о дружеской услуге, только и всего, — обиделась Нонна. — Если у вас мало денег, я даже готова…

Она отпустила мою руку и полезла в сумочку.

— А вот это уже совсем лишнее, — сказал я, ухватив ее за руку. — Хорошо, я согласен. В воскресенье в четыре?

— Да, в воскресенье в четыре! — радостно повторила она.

Я опоздал с обеда на десять минут, что Эдик дисциплинированно зафиксировал в журнале учета. Ну и еще я удостоился грозного взгляда ЭсЭса. Но Даши все еще не было, так что говорить он ничего не стал. Пришла она только через час. Выслушала со скучающим видом нотацию редактора о необходимости ответственно относиться к рабочему времени. Потом села на свое место. Посмотрела на меня и прошептала одними губами: «Я поговорила с ним!»

Поговорить до конца рабочего дня нам, ясен пень, не удалось.

— Куда это вы собрались? — строго сказал ЭсЭс, когда и я, и Даша вскочили, как только стрелки часов показали восемнадцать-ноль-ноль. — Раз вы потратили свое рабочее время на личные дела, значит вам придется задержаться.

— И что мы будем делать? — поинтересовалась Даша. — Мыть пол, как в школе? Свои материалы по вашим заданиям я уже сдала.

— Об этом мы еще поговорим, но завтра, — сказал ЭсЭс и встал. — Сегодня вы наведете порядок в подшивках. Они свалены как попало. Чтобы завтра, когда я пришел, все было разобрано по годам и расставлено по порядку. Вам понятна задача.

— Конечно, Сергей Семенович! — отчеканил я. — Все сделаем в лучшем виде!

Я бы что угодно ответил, лишь бы он поскорее ушел.

ЭсЭс надел пальто, взял свой портфель и вышел. В приоткрытую дверь я увидел, что его дожидается Эдик.

Наконец-то дверь закрылась, и мы остались одни.

— Ну что там с Мишкой? — нетерпеливо спросил я.