Звезда заводской многотиражки 4

Глава двадцать шестая Легкомыслие и его последствия

— Лиза, какого черта? — сказал я чуть громче, чем следовало. И чуть раздражженнее, чем хотелось бы. Но блин. Что я должен был подумать в такой ситуации?

— Извини, я тебя так долго ждала… — сказала Лиза. Луч фонарика скользнул по обшарпанным стенам, по надписям про «Спартак-чемпион» и «Сева плюс Маша».

— Не понимаю, зачем ты меня преследуешь, — сказал я. — Хочешь, чтобы я снова повторил, что между нами все кончено?

— Нет-нет, Вань, я все уже поняла, правда, — торопливо проговорила Лиза, фонарик в ее руках погас, и в подъезде снова стало темно. — Я… Мне нужна помощь. В последний раз. И я от тебя отстану, честное слово.

— Ну? — нетерпеливо сказал я. Чувствовал себя по-дурацки. Зачем я вообще ее слушаю?

Она начала сложно и сбивчиво объяснять, что очень хотела купить какие-то особенно правильные джинсы, что у нее фигура нестандартная, поэтому не всякие подходят. Она долго копила, потому что зарплата у нее маленькая, но вот теперь ей очень хочется получить настоящую фирменную вещь. Лица ее в темноте я не видел.

— Не понял, при чем здесь я? — спросил я, вклинившись в паузу.

— Такие джинсы есть только у одного человека, понимаешь? — заныла она. — А она отказывается мне что-то продавать, пока я не приду с кем-то знакомым.

— Она? — хмыкнул я, начав догадываться, к чему Лиза клонит.

— Алла, — сказала девушка. — Мне сказали, что вы хорошо знакомы, так что если ты придешь со мной, то я смогу купить…

— Звучит как-то по-дурацки, если честно, — усмехнулся я. — А те, кто тебе сказал, что я знаком с Аллой, сами не могут поручиться? И кто это вообще такие?

— Слушай, ну тебе что, трудно по старой памяти оказать мне услугу? — фыркнула Лиза. — Просто нужно сходить к ней завтра вечером, и все. И после этого ты меня больше не увидишь! Оставлю тебя и эту твою… гм… девушку… в покое.

«Зачем я согласился? — подумал я, заходя в свою комнату. — Какое мне вообще дело до каких-то там джинсов? И что такого нестандартного в ее фигуре?»

Так и уснул с этими мыслями и недовольный собой.

Мы договорились встретиться во дворе дома на Макаренко, в семь вечера. Но приехал я раньше, сначала повезло, что автобус подошел быстро, а потом оказалось, что за рулем его сидит непризнанный чемпион по гонкам на автобусах. Так что в знакомый, залитый ярким светом лампы-солнце двор я прибыл где-то без пятнадцати. Похвалил себя за вовремя купленные «дедовские» бурки и устроился на край скамейки, торчавший из сугроба.

— Дядя Иван? — раздался рядом со мной мальчишеский голос.

— Привет, Жан, — улыбнулся я. Маленький я был похож на снеговика. Пальто покрыто белой коркой, шнурок на шапке порвался, шея голая. Мама бы за такой вид выписала мне люлей и заставила бы стоять в углу, чтобы подумал над своим поведением, пока она пришивает к моей многострадальной шапке новый шнурок. — Как делищи?

— Я сегодня рассказ написал! — заговорщическим тоном сообщил он и шмыгнул носом. — Только не говорите никому!

— Не скажу, — серьезно пообещал я. — А про что рассказ?

— Про шпиона! — заявил Жан и выпучил глаза. — Только ему десять лет, потому что внедриться ему нужно было в школу и украсть секретные технологии, которые придумали дети, потому что взрослые не додумались. Американские врачи выбрали пацана, сделали ему операцию, чтобы он был похож на другого пацана, как две капли воды. Он выучил русский, как будто родной. И того мальчика похитили, а этого выпустили! Сначала у него все получалось, родители ничего не заподозрили, потому что были все время заняты. В классе тоже все было нормально. Только Мишка, лучший друг, что-то начал подозревать. А дело все было в том, что у них была секретная служба. И американцы про нее не знали, когда готовили шпиона. И когда пацан пробирался ночью в школу, чтобы выкрасть чертежи, Мишка шел за ним. И потом он такой: «Ага, сдавайся, шпион!» А этот, такой, бац-бац! Его еще и карате обучали, когда готовили. И потом Мишка кричит: «Ты что, дурак, на американцев работать?! Переходи лучше к нам!» А шпион такой: «А ты никому не расскажешь, что я шпионом был?» А Мишка говорит: «Нам только надо спасти моего настоящего друга, куда его спрятали?»

Жан замолчал.

— А дальше? — спросил я с интересом.

— А дальше я не придумал еще, — вздохнул Жан. — Наверное, они вместе должны пробраться на американскую секретную базу и выкрасть друга. И потом уже все втроем… Ой, там моя мама из подъезда вышла! До свиданья, дядя Иван!

Жан ускакал. Только не к маме, а обратно в сторону снежной крепости, у которой кучковались другие мальчишки.

Забавно.

Я действительно писал всякие рассказы в детстве. У меня была специальная тетредка, которую я от родителей прятал. Но вот такого, про шпиона, что-то не помню. Символично в каком-то смысле… Шпион, замаскированный под другого мальчика.

— Ваня, привет! — сказала Лиза. — Я боялась, что ты не придешь.

— Привет, — без всякой радости ответил я и встал. Отряхнул снег с пальто. — Давай уже быстрее сделаем, что там тебе нужно.

— Да-да, нас уже ждут! — сказала она и быстро направилась к двери подъезда.

— Как официальная делегация какая-то, — пробормотал я.

Двери лифта закрылись, он загудел и поехал наверх. На лицо Лизы падала тень от пушистой шапки, так что ее глаз мне было не видно, только губы. Которые слегка подрагивали, будто она или волнуется, или собирается заплакать. Я перевел взгляд на табличку «Не курить сорить». Усмехнулся. Почувствовал холод в груди и пустоту в коленях. Как в первый раз. И как во второй. Каждый раз, когда я поднимался в квартиру Аллы.

— Иван… — начала дрогнувшим голосом Лиза и коснулась моего рукава. Потом вдруг отдернула руку, сглотнула. — Нет-нет, ничего… Пойдем.

Волнуется. Я бы даже сказал, нервничает. Предвкушает приобретение фирменных штанов с правильной нашлепкой на жопе?

Лиза нажала подрагивающей рукой на пимпочку звонка. Бросила на меня непонятный взгляд.

Скрипнула дверь. Через цепочку Алла внимательно нас изучила. Точнее, наверное, Алла. Было не видно, кто за дверью, в прихожей было темно.

— Проходите, — раздался хриплый голос. Простыла она что ли?

«Какой я все-таки простодушный дурак!» — подумал я, уже получив удар в челюсть сразу, как только дверь захлопнулась. Успел чуть-чуть отклониться, так что тяжелый кулак прошел скользом, а не впечатался в зубы, как хозяин кулака планировал.

Лиза куда-то отскочила, а на меня в темноте навалилось три человека. В нос ударил резкий запах одеколона, в запястье левой руки, вывернутой за спину, что-то хрустнуло. Правой я успел по кому-то попасть, но даже не понял, по какой части тела. Получил удар под колено, и под тяжестью навалившихся тел завалился на бок.

— Без шансов, братец… — прошипел мне в ухо голос Игоря. — Лучше не трепыхайся!

Ясное дело, совету я не внял. Лягался, пытался освободить заломленные руки. Получил несколько ударов по почкам.

Но силы были слишком уж неравны, и в конце концов я оказался посреди большой комнаты, на стуле, руки скручены за спиной бельевой веревкой.

— Ты думал, что можно просто так меня унизить, да? — раздался за спиной злорадный голос Лизы. — Попользовался и сбежал, умный такой, да?

— Парни, заберите ее и валите отсюда, — сказал Игорь, закуривая сигарету.

— Что значит, валите? — возмутилась Лиза. — Ты же обещал, что разберешься с ним!

— Я и разберусь, — ухмыльнулся он, сверкнув на меня глазами.

— Но ты же говорил, что… — начала девушка, но тут один из безымянных друзей Игоря приобнял ее и подтолкнул в сторону коридора.

— Шагай-шагай, что, не слышала, что тебе сказали?

— Не трогай меня!

— Да никто и не трогает!

— Парни, давайте шустрее!

— Да понял я, понял!

— Нет, подожди! Что ты собираешься с ним сделать?

Лиза завизжала, потом резко замолкла, будто кто-то закрыл ей рот ладошкой. Хлопнула дверь. Потом все стихло. «Интересно, где Алла?» — совершенно не к месту подумал я.

Игорь курил и не смотрел на меня.

— И что ты будешь делать? — спросил я, чтобы как-то нарушить молчание. — Убьешь меня? Как в тот раз, сбросишь с девятого этажа?

— Я долго думал, что же ты такой на самом деле, — Игорь с силой затушил бычок в чайной чашке.

— Нашел тоже загадку, — хмыкнул я. — Твой брат, Иван Мельников, пятьдесят восьмого года рождения, не был, не был, не состоял, не привлекался…

— Ой, да не ссы мне в уши, отлично ты понимаешь, о чем я говорю! — огрызнулся Игорь. — Снаружи ты может и Иван Мельников, но в голове ты хрен знает кто.

— Ты сам-то понял, что сказал? — криво усмехнулся я. Хотя, кажется, голос у меня неубедительно дрогнул. — Может тебе того, к психиатру обратиться?

— Заткнись, — прошипел брат. — Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Не поверил бы, если бы сам точно не знал, что такое возможно.

— Слушай, у меня есть хороший приятель… — сказал я. — Он психиатр, отличный специалист. Если нужно, могу устроить конфиденциальный прием…

— Ссскотина, — с чувством прошипел Игорь. — Ты же тоже знаешь, что будет дальше? Про развал Союза, про дикий рынок, который будет в девяностые… Ты ведь представляешь, как много всего можно получить, если с умом подойти к моменту перестройки?

Слова застряли у меня в горле.

«Вот я дурак…» — в очередной раз подумал я, и в голове пронеслось множество странностей, которые я то и дело подмечал за Игорем. А я-то еще списывал это его «Ты мне не брат…» на мое неполное кровное с ним родство… А перепады в настроении и поведении — на дрянной характер.

Значит мы с ним в каком-то смысле товарищи по несчастью? Оба заброшены в восьмидесятые из… Вот только кто такой Игорь?

— О чем задумался, Ванятка? — саркастично поинтересовался Игорь, и я понял, что все время, пока до меня наконец-то доходили эти все нехитрые истины, он изучающе смотрел на мое лицо. — Или как там тебя на самом деле зовут?

Я угрюмо промолчал. Черта с два я тебе скажу, дорогуша, кто бы ты ни был. И откуда бы ни прибыл. По манерам и ухваткам, этот хрен вряд ли сильно пережил девяностые. Может быть, какой-то из мелких бандюков, которому хватило способностей нахапать, но не хватило мозгов, чтобы удержать нахапанное на плаву. Я вспомнил развалины шинного завода. И еще парочки производств, которые этот человек прибрал к рукам, а потом довел до упадка и банкротства. Вспомнил вереницу трупов, которым этот человек устилал свой путь…

— Значит, ты здесь, чтобы мне помешать… — проговорил Игорь, вытряхивая из мятой пачки «Стюардессы» еще одну сигарету. — Только ты проиграл, понял? Ничего у тебя не получилось. И не получится.

— Убьешь меня? — снова повторил я и скривил губы в усмешке. Закономерно, Жан Михалыч. Повел себя, как дурак, и как дурак же сейчас и сдохнешь…

— О нет, дружочек, так просто ты не отделаешься, — лицо Игоря стало хищным. И я поневоле вспомнил его же лицо, только в два раза шире и с тремя лишними подбородками. Он уже говорил мне примерно те же слова. В тот раз, когда его быки приволокли меня в его гараж. И он, вместо того, чтобы поступить как всегда, в смысле, всадить мне нож в печень или, скажем, выпустить в упор половину обоймы его карманной «беретты», долго и философски рассуждал, что каждый должен получить по заслугам.

— Подождем, — сказал он, глубоко затянулся и выпустил струю вонючего дыма мне в лицо. Упивался, гандон, своей победой, по лицу видно. Прямо лучится самодовольством от гениального плана, который он придумал…

Я незаметно пошевелил пальцами. Подвигал запястья… Кажется, не так уж прочно меня связали… Я до боли вывернул большой палец и нащупал петлю. Попытался чуть растянуть веревку. Как же хорошо, что время скотча и хомутиков еще не настало! И что это не полицейские наручники. А обычный бельевой шнур. Который не врезается под кожу, когда его растягиваешь, а поддается…

В замке входной двери тихонько скрежентул ключ.

— А вот и еще одна птичка прилетела, — Игорь хищно улыбнулся и бесшумно двинулся к двери. Я замер, чтобы он не заметил мои манипуляции с веревкой.

— Игорь? — раздался в прихожей голос Ани. — Игорь, ты здесь? Блин, что за срочность, меня еле с работы отпустили…

— Привет, милая! — раздался звук поцелуя. — Ты немного опоздала.

— Скажи спасибо, что вообще пришла, — устало вздохнула девушка. — Вообще-то у меня дела сегодня были, я тебя предупреждала…

— Ну не обижайся, просто я соскучился, — медовым голосом пропел Игорь. — Ты чем-то расстроена?

— Убери руки, — отмахнулась Аня. — Алла где?

— Ушла по делам, — невинно сказал Игорь. — Она у тебя деловая женщина, ты же знаешь. Проходи, проходи, будь как дома.

— Что? — воскликнула Аня уже с порога. — Что такое тут происходит, я не поняла?

— Сядь на стульчик, милая, — Игорь взял Аню за плечи и подтолкнул ко второму стулу, у стены. — Это все ненадолго, правда.

Аня шагнула вперед, села на стул и посмотрела на меня с неприкрытой неприязнью.

— Я не понимаю, — сказала она.

— Сейчас объясню, — ухмыльнулся Игорь. — Знаешь, Ванятка, а я ведь правда сначала хотел тебя убить. И даже попытался сразу же это сделать, как только ты приехал. Но ты же и сам знаешь, что получилось, да? Больше я такой ошибки не допущу, так что ты останешься в живых. Но помешать мне больше не сможешь. Потому что из тех мест, куда тебя отправят, вообще сложно чему-то помешать. Ты будешь валяться на нарах, и больше ни одна сволочь не проберется в твою голову.

— Я не понимаю… — повторила Аня и с недоумением посмотрела на Игоря.

— Сейчас-сейчас, уже недолго, — Игорь ей подмигнул, потом его злой взгляд вернулся ко мне. — Ты сам же мне и подал эту идею, когда устроил на нашу Анечку охоту. Куча свидетелей видела, как ты ее пытался догнать в Закорске. Потом в больнице еще, когда она своего любовничка навещала. Да-да, ты не знал, что она собиралась за Прохора замуж? Мечтала наша девочка, что когда он жену свою в психушку сплавит, то на руках внесет ее в свою роскошную квартиру и в зубах принесет ключи от роскошной же машины. А потом он любовь свою какую-то давнюю встретил, и девочка наша возжелала отомстить. Что ты там ему пыталась вколоть, дорогая?

Аня молча смотрела на Игоря. Она еще не понимала. А вот до меня начало доходить, что сейчас произойдет. Поэтому я с удвоенной силой принялся терзать веревку на своих запястьях. Все равно Игорь, увлеченный своей пламенной речью, уже не обращал на меня особого внимания.

— Очень много людей знают, что между вами черная кошка пробежала, правда же? — Игорь оскалился. Улыбкой это назвать было уже нельзя. — Друг твой этот франтоватый еще и в рыло тебе насовал за это, правда же? Угадай, что все эти люди скажут милиционерам, когда начнется следствие?

— Какое еще следствие? — отрывисто спросила Аня.

— По делу об убийстве, милая, — сладким тоном пропел он. Как будто перекатывал слово «убийство» во рту, как конфету.

Лицо Ани побледнело. Будто в один момент все краски с него пропали, даже губы побелели.

Она вскочила и рванулась к двери. Но не успела, конечно. Игорь перехватил ее за талию и приподнял.

— Пусти, идиот! — верещала она, пытаясь отбиваться руками и ногами. Но Игорь только смеялся. Он шагнул к балконной двери. Одной рукой он удерживал Аню, другой терзал неподатливый заклинивающий шпингалет.

— Анечка, не дергайся, ты же знаешь, что ничего не получится, — говорил Игорь, пытаясь открыть дверь. А я судорожно дергал веревку и шарил глазами по комнате в поисках чего-нибудь, что можно использовать как оружие. Как назло, ничего подходящего не было. Вот разве что торшер возле кровати… Или тот стул, на котором сидела Аня.

Шпингалет поддался, балконная дверь распахнулась, в комнату хлынул холодный воздух. Аня завизжала так громко, что у меня заложило уши. Вцепилась побелевшими пальцами в косяк балконной двери.

Есть!

Я выдернул одну руку из веревочной петли, вскочил, схватил двумя руками торшер. Круглый абажур слетел мне под ноги, я замахнулся и ударил. Шнур натянулся, потом вилка вылетела из розетки, но удар из-за этого получился так себе. И частично вообще прилетел по плечу Ани…

Я замахнулся, чтобы ударить второй раз. Игорь толкнул в мою сторону Аню и поднырнул под металлический штырь торшера. Со звоном разбилась лампочка, стекла посыпались на пол. Игорь двинулся ко мне и занес кулак. Я уклонился, ударил его торшером в колено. Он зарычал, как медведь и бросился на меня. Мы мешком повалились на пол.

Черт, он все-таки был здорово сильнее. И мне еще повезло, что я не получил от него ни одного прямого удара кулаком. Игорь приподнял меня и ударил затылком об пол. Из глаз полетели искры, в голове помутилось.

— Ссскотина… — прошипел он, выволакивая меня на балкон. — Далеко собралась?

— Пусти! Нет! — завизжала Аня.

Игорь наступил мне на ногу, чертыхнулся. Склонился надо мной.

— Я пришел навестить подругу, и застал вас на балконе, — вполголоса проговорил он. — Девушка кричала, и звала на помощь.

— Помогите! — завопила Аня, изо всех сил пытаясь вырваться.

— Я опоздал буквально на пару секунд, — продолжил он. — Отправил тебя в нокаут и побежал звонить в милицию. Вот что я им скажу.

— Пусти! Нет! — кричала Аня, захлебываясь слезами. — Пожалуйста, не надо!

— Пора полетать, милая! — сказал Игорь, оперся на бортик балкона и приподнял Аню.

От холода, злости и безысходности я пришел в себя. Пнул обеими ногами Игоря в колено, ухватился за ледяные перила и попытался подняться.

Игоря швырнуло на перила, и он выронил Аню. Та немедленно попыталась отползти в балконную дверь, а я бросился на Игоря. Не знаю, на что именно я рассчитывал…

Раздался металлический скрежет и треск. Под весом нас двоих балконный бортик проломился. Игорь замахал руками, но не удержал равновесие.

А я рефлекторно откинулся назад. И упал в снег на балконе.

Все произошло так быстро.

Но как будто в замедленной съемке.

Я видел, как Игорь судорожно пытается за что-то ухватиться, потом пальцы его находят металлическую трубу, и он вместе с кусками балконного ограждения падает в темноту…

Крик его оборвался, и наступила тишина. Которую какое-то время нарушали только всхлипы Ани.

Я тяжело поднялся. Сердце в груди билось, как будто пыталось выпрыгнуть наружу. Холода я уже не ощущал. Придерживаясь за косяк, шагнул в комнату.

— Нет… Не надо… — рыдала Аня.

Я наклонился к ней и с некоторым даже удовольствием выдал ей пару звонких пощечин.

— Ты как? — спросил я. — Пришла в себя?

— Ты… ты меня не убьешь? — задыхаясь от слез, спросила она.

— Ты ни с кем меня не перепутала, случайно? — хмыкнул я. — Так ты как? Нормально воспринимать информацию можешь? Или еще пару пощечин?

— М… Могу, — Аня кивнула и вытерла мокрые щеки. Тушь потекла, помада размазалась. Ничего, так даже лучше. Очень достоверно…

— Значит так, — начал я. — Мы с Игорем были у тебя в гостях. Вышли на балкон покурить, Игорь облокотился на ограждение, а оно сломалось. И он упал. Мы ничего не успели сделать. Несчастный случай. Поняла?

— По… Поняла, — Аня кивнула. Глаза ее были дикими, но выражение лица очень быстро становилось обычным. Ну да, Анечка совсем даже не ангельский цветочек.

— Еще кое-что, — сказал я, ухватив ее за плечо. — Завтра же ты уберешься ко всем чертям из Новокиневска, поняла? И чтобы я никогда больше о тебе ничего не слышал. Кивни, если дошло!