Звездные войны

Глава 3

С шипением открылись двери турболифта. Анакин прижался к стене. Палубу вокруг него усыпали обломки боевых дроидов. Снаружи не было ничего необычного, всего лишь фойе — блеклые голые стены, пустой пол.

Получилось. Ну наконец-то.

Тело гудело в тон ослепительно-синему клинку.

— Анакин…

У противоположной стены стоял Кеноби. Учитель был спокоен, чего Скайуокер никак не мог понять. Оби-Ван выразительно глянул на лазерный меч.

— Анакин, спасение, — вполголоса напомнил Кеноби. — Не резня.

Оружие осталось на месте.

— А Дуку?

— Как только канцлер окажется в безопасности, — с тенью улыбки сказал Кеноби, — мы взорвем корабль.

Механические пальцы сжали рукоять меча, та протестующе скрипнула.

— И так справлюсь.

Оби-Ван осторожно выскользнул из кабины. В него никто не стрелял. Он поманил напарника за собой.

— Знаю, Анакин, удержаться трудно. И знаю, как лично ты все воспринимаешь. Думай лучше о том, чему можно еще научиться. И не обязательно искусству боя.

У Анакина зарделись щеки.

— Я не…

… ваш падаван, рыкнул он про себя. Но это говорил адреналин; поэтому вслух Скайуокер сказал:

— …собираюсь подводить вас, учитель. И канцлера Палпатина тоже.

— Ничуть не сомневаюсь. Просто помни, что Дуку — не просто темный джедай как та Вентресс, он — ситх. Капкан вот-вот захлопнется, и, боюсь, главная опасность — не опасность физической смерти.

— Да, — Анакин дал клинку погаснуть и прошел в фойе мимо Кеноби.

Вдалеке что-то взорвалось, палуба под ногами закачалось, будто спущенный на воду плот; Скайуокер никак не отреагировал на движение крейсера.

— Просто… столько всего… То, что он сделал… не только джедаям, всей Галактике…

— Анакин… — предостерегающе начал Кеноби.

— Не волнуйтесь. Я не сердит и не ищу мести. Я только… — он поднял меч. — Я только хочу все закончить.

— Предвкушение…

— …есть отвлечение. Я знаю. А еще я знаю, что надежда лжет, как и страх, — Анакин позволил себе улыбнуться, едва заметно. — А еще я знаю все слова, которые вы хотите мне сейчас сказать.

Несколько унылый поклон, который отвесил в знак признания Кеноби, не выражал любви и признания.

— Полагаю, когда-нибудь — в далеком будущем — я перестану учить тебя.

Губы Анакина растянулись еще шире. Скайуокер негромко хмыкнул:

— Насколько я помню, вы впервые признали это. Они остановились у дверей в генеральскую каюту: огромный овал полупрозрачного иридита, оправленный в золото. Анакин чуть было не загляделся на собственное почти-отражение, когда прощупывал помещение за дверью с помощью Великой силы.

— Я готов, учитель.

— Я знаю.

Они замерли на мгновение, плечом к плечу.

Анакин не смотрел на Кеноби, его взгляд был прикован к дверям, сквозь них, в поисках хотя бы намека на непонятное будущее.

Он не мог представить себя не на войне.

— Анакин, — голос Оби-Ван был мягким, а ладонь теплой. — Сейчас я бы не пожелал в напарники никакого другого джедая. Никого.

Анакин повернул голову и увидел в глазах Оби-Вана отражение чувств, которые учитель лишь изредка выпускал за все годы, проведенные вместе; и чистая безыскусная любовь, проснувшаяся в ответ, напоминала обещание от самой Великой силы.

— Я… а по-другому бывает, учитель?

— По-моему, — произнёс его бывший наставник, предвкушая собственные слова, — пора бы тебе привыкать называть меня по имени.

— Оби-Ван, — послушно сказал Анакин, — пошли за канцлером.

— Пора, — отозвался Кеноби. — Пошли.

Скрываясь в кабине турболифта, Дуку не переставал наблюдать за голографическими фигурками, которые осторожно спускались по изогнутым лестницам, ведущим с балкона центрального входа до основного уровня генеральской каюты. Корабль дрожал и подергивался от многочисленных торпедных атак. Свет вновь померк; стоит начать перекачивать энергию из систем жизнеобеспечения в контроль повреждений, первым страдает освещение.

— Мой господин, — озабочено сообщил по интеркому Гривус. — Повреждения все серьезнее. Тридцать процентов автоматических орудий вышло из строя. Вскоре мы потеряем способность к гиперпрыжку.

Граф здравомысляще кивнул своим мыслям, не отводя взгляда от полупрозрачных сизых призраков, которые подкрадывались к Палпатину.

— Отзовите все ударные отряды, генерал, и готовьте корабль к прыжку. Как только джедаи погибнут, я присоединюсь к вам на мостике.

— Как господин пожелает. Конец связи.

— Воистину так, мерзкая тварь, — сообщил граф Дуку выключенному и оглохшему интеркому. — Конец этой связи. Время вышло.

Он отшвырнул комлинк в сторону и не стал оглядываться, когда тот жалобно звякнул о палубу. Больше приборчик ему не понадобится. Пусть его уничтожат вместе с Гривусом и этими его омерзительные телохранителями и всем остальным кораблем, как только сам граф окажется в безопасности, схваченный в плен, подальше отсюда.

Он кивнул двум громоздким супердроидам, что стояли по обе стороны от него. Один открыл дверь лифта. Затем механические чудовища промаршировали, развернулись и заняли позицию за дверью каюты.

Дуку разгладил складки плаща из переливчатой армированной ткани и, сохраняя достоинство, вышел в полутемное фойе. В тусклом аварийном освещении двери, ведущие в генеральские апартаменты, все еще тлели там, где эти две деревенщины, возомнивших себя героями, поработали лазерными мечами. Сунуться в дыру — рискнуть опалить себе штаны. Дуку вздохнул, взмахнул рукой, и полупрозрачный остаток двери бесшумно отъехал в сторону.

У графа не было ни малейших намерений сражаться с джедаями, имея дыру в штанах.

Разумеется, представление будет абсолютно реальным, но он должен следовать некоторым условностям.

Анакин крадучись скользил вдоль ряда кресел у просторного стола посреди центральной комнаты генеральских апартаментов; Кеноби отражением двигался по другую сторону столешницы. Бесшумно расцветали и гасли вспышки за изогнутым транспаристилом в дальнем углу. Турболазеры, легкие пушки, миниатюрные сверхновые звезды, которые отмечали гибель целого корабля, — вот и все освещение.

На фоне картины космического разрушения черной тенью поднимался силуэт гигантского кресла.

Анакин перехватил взгляд Кеноби и кивнул на темную фигуру посреди комнаты. Оби-Ван ответил принятым в Ордене жестом — приближайся осторожно — и добавил сигнал: приготовься действовать.

Скайуокер надулся. Как будто ему требуются напоминания! После всех неприятностей с турбо-лифтами, тут могло быть все что угодно. Насколько им было известно, помещение могло быть битком набито дройдеками.

Включился свет.

Анакин замер на месте.

Темная фигура в кресле — канцлер Палпатин. И никаких дроидов не было вообще. И сердце чуть не выпрыгнуло из груди, но…

Палпатин выглядел плохо.

Казалось, Верховному канцлеру не меньше лет, чем Йоде. Угнетенный почтенным возрастом, измученный и больной, а хуже всего…

Анакин заметил то, что даже в страшном сне не предполагал увидеть, и открытие стерло из мыслей слова, а из легких — воздух.

Палпатин был напуган.

Анакин не знал, что сказать. Он и вообразить не мог, что следовало сказать. Ему оставалось лишь предполагать, что должны были сотворить с этим мужественным человеком Гривус и граф Дуку…

Его воображение взбудоражило кровь, затуманило сердце, а в ушах зарокотал гром. Гром Ааргонара. Гром Джабиима.

Гром кочевья тускенов.

Если Кеноби испытывал сходное потрясение, оно было невидимое. С обычной своей мрачноватой вежливостью магистр Ордена склонил голову.

— Канцлер, — приветствовал он Палпатина, словно встреча произошла совершенно случайно на площади возле Галактического сената.

А в ответ они получили торопливое:

— Анакин, сзади!

Скайуокер не оглянулся. Не было нужды. И дело было даже не в том, что на балконе клацнули подкованные сапоги и лязгнули намагниченные ступни механических ног; Великая сила собралась в Анакине и вокруг него, словно внезапно сжатые кулаки напуганного человека.

В изнанке мира он ощущал направление взгляда: Палпатин смотрел на источник страха, который клубился, словно теплый пар на морозном воздухе. Следом — холоднее, чем иней вокруг пасти минокки, — Анакина накрыла волна чужой силы, как будто в спину вонзили ледяной кинжал.

Забавно. После знакомства с Вентресс я всегда жду, что на Темной стороне будет жарко.

В груди словно повернули в замке ключ. Грохот в ушах растворился в кровавой дымке. Рукоять меча отыскала ладонь, рот растянулся, обнажая зубы в улыбке, украсившей бы крайт-дракона.

Вернулся дар речи.

— Это, — сообщил Анакин Палпатину и самому себе, — не проблема.

С балкона раздался приятный бас с приторными обертонами, резонирующий как пещерный рожок из дерева крийн.

Голос графа Дуку.

— Генерал Кеноби, Анакин Скайуокер, добрые господа…- добрые в самом широком смысле! — вы мои пленники…

Вот теперь у Анакина совсем не осталось никаких проблем.

Снизу должно было казаться, что Дуку нависает над джедаями.

Как все подлинные фарсы, предстоящий спектакль будет развиваться по законам безжалостной логики, а те основывались на абсурдном предположении, будто джедаи сумеют победить Дуку. Какая жалость, что его старый друг Мейс Винду не может присутствовать; граф не сомневался, что магистр с Харуун Кэла оценил бы представление.

Дуку всегда предпочитал понимающую аудиторию.

По крайней мере, здесь присутствовал канцлер, прикованный к слишком большому для него креслу в дальнем углу зала; орбитальная битва, что разворачивалась за его спиной, казалась исполинскими крыльями. Но Палпатин не столько зритель, сколько автор пьесы.

А это вовсе не одно и то же.

Скайуокер стоял к Дуку спиной, но клинок его был готов к сражению; высокий худой юноша застыл в предвкушении: такой неподвижный, что казалось, вот-вот задрожит от напряжения. Жалкое зрелище. Оскорбительно называть мальчишку джедаем.

А вот Кеноби — совсем другое дело. Седая классика. Он просто стоял, спокойно разглядывая Дуку и супердроидов, расслаблен, кулаки не стиснуты, на лице написан вежливый интерес к происходящему.

Граф испытал меланхолическое удовлетворение — причиняющее удовольствие осознание собственного величия — при мысли, что Скайуокер так никогда не поймет, сколько мыслей и сил, сколько трудов Дарт Сидиус положил на организацию его поддельной победы. Как не доступен ему артистизм, с каким граф проиграет ему.

Но такова жизнь. На алтарь добра всегда требуется жертва.

В конце концов идет война.

Дуку воззвал к Силе, собирая ее, кутаясь в нее, будто в плащ. Он вдыхал ее, пропускал через сердце, пока Галактика не стала вращаться вокруг него.

Пока он не стал осью веселенной.

Вот она — реальная мощь темной стороны, мощь, существование которой граф заподозрил еще в детстве, искал всю свою долгую жизнь, пока Дарт Сидиус не показал ее. Темная сторона не перенесла его в центр вселенной. Она сделала его центром.

Дуку напитывался энергией, пока Великая сила не стала существовать лишь для того, чтобы служить его воле.

Теперь сцена внизу слегка изменилась, хотя на взгляд постороннего меняться там было нечему. Усиленное темной стороной восприятие давало другую картину.

Кеноби был светящимся прозрачным существом, окном, распахнутым на залитый солнцем луг Великой силы.

Скайуокер — свивающейся в торнадо грозовой тучей, из которой сыпались молнии.

Разумеется, был еще Палпатин: но — вне силы. Он ничего не показывал. Он казался ровным горизонтом. Под обыкновенной, непримечательной внешностью скрывалось абсолютное идеальное ничто. Тьма за пределами тьмы.

Черная дыра в Великой силе.

И канцлер превосходно играл роль беспомощного заложника.

— Сходите за помощью! — паника в сиплом шепоте обманула бы даже Дуку.Вы должны позвать на помощь. Ни один из вас ситху не ровня!

Скайуокер повернулся, впервые за все время, прошедшее с их встречи в ангаре на Геонозисе, посмотрел графу прямо в глаза. Его ответ предназначался как Дуку, так и Палпатину.

— Скажите это тому, кого Оби-Ван оставил на Набу в виде двух частей.

Фу. Пустая бравада. Маул был животным. Обученным, талантливым, но животным.

— Анакин…

Дуку ощутил неодобрение Кеноби. Как почувствовал, с каким трудом магистр сосредоточивается на насущных проблемах.

— Анакин, на этот раз мы все сделаем вместе. Острый взгляд Дуку остановился на механической руке Скайуокера, которая сжимала рукоять меча.

— Я собирался сказать именно это.

Что ж, ладно. Время сыграть небольшую комедию.

Дуку наклонился, плащ из армированной ткани распахнулся, как два крыла; граф медленно поднялся в воздух и соскользнул по нитям Силы на основной уровень апартаментов. Приземлившись во главе стола, Дуку приподнял бровь.

— Ваше оружие, добрые господа, прошу вас. Давайте не устраивать уличную драку перед канцлером.

Оби-Ван поднял меч двумя руками — оборонительная стойка школы Атаро. Как у Куай-Гона и Йоды. С шипением засветился клинок, в воздухе запахло грозой.

— На этот раз ты от нас не сбежишь, Дуку.

— Бежать от вас? Умоляю, — граф ласково улыбнулся. — По-вашему, я разыграл всю эту операцию, чтобы сбежать? Я мог вывести канцлера из системы еще несколько часов назад. Но у меня есть более интересные мысли о том, на что лучше потратить жизнь. И это не намерение нянчиться со стариком, ожидая, когда ваша парочка попытается его спасти

Меч Скайуокера уже наготове — клинок направлен вверх и навстречу противнику.

— Тут о попытке нет речи.

— Тут и о спасении не идет речь.

Дуку забросил плащ за плечо, открывая правую руку — которой он беспечно махнул дроидам на балконе у входа.

— Что ж, добрые господа, должен ли я приказать дроидам открыть огонь? Так неопрятно, когда повсюду стреляют. Немного опасно для нас троих, согласен, но мне не хотелось бы думать, что будет с канцлером.

Кеноби шагнул к нему с медленной гипнотической грацией, как будто скользил на невидимой репульсационной плите.

— Почему мне так трудно поверить? Скайуокер, как в зеркале, повторил движение напарника.

— На Геонозисе кровопролитие вас не беспокоило. Улыбка Дуку стала еще приятнее.

— А, кстати! Как чувствует себя сенатор Амидала?

— Не…

Гроза, которой был Скайуокер, вскипела неожиданной мощью.

— Не смей произносить ее имя.

Дуку отмахнулся. Так утомительно заниматься личными делами этого парня; граф и так слишком много знал о запутанной частной жизни Анакина Скайуокера.

— Я не питаю к канцлеру Палпатину злых намерений, глупый мальчишка. Он не солдат и не шпион, в то время как ты с твоим другом — и то и другое. По несчастливому случаю он выбран оборонять продажную Республику от моих деяний по перестройке ее.

— Хочешь сказать — по уничтожению.

— Канцлер — лицо гражданское. Ты и генерал Кеноби, наоборот, военные, а значит, и законные мишени. Вам решать, будете ли сопровождать меня как пленники… — искажение в Силе принесло ему в руку меч с такой скоростью, будто оружие само возникло в ладони; яркий алый клинок смотрел в пол. — Или как трупы.

— Какое совпадение, — сухо заметил Кеноби, смещаясь так, чтобы противник находился между ним и Скайуокером. — У вас точно такой же выбор.

Дуку посмотрел на каждого из джедаев с несокрушимым спокойствием. Затем поднял клинок, салютуя.

— Не стоит думать о преимуществе лишь потому, что вас двое.

— О, мы знаем, — заверил графа Скайуокер. — Вас ведь тоже двое.

Дуку едва удержал удивление.

— Или мне надо было сказать, было двое, — продолжал юный джедай. — Мы выследили твоего напарника Сидиуса, мы гонялись за ним по всей

Галактике, и сейчас он, скорее всего, уже захвачен джедаями.

— Неужели?

Дуку расслабился. Он испытывал огромное искушение подмигнуть Палпатину, но, разумеется, не поддался порыву.

— Как вам повезло.

Как все-таки просто. Изолировать Скайуокера, убить Кеноби. А уж довести затем Скайуокера до безумия, чтобы мальчишка сломал оковы, в которых его держат храмовники, и открылся истине.

Далее очередь Дарта Сидиуса.

— Сдавайтесь, — решительно предложил Кеноби. — Больше шанса не будет.

Дуку приподнял бровь.

— Если только у кого-то из вас в кармане не сидит по случаю учитель Йода, не думаю, что шанс мне понадобится.

От Великой силы потрескивал воздух, словно перенасыщенный электричеством, содрогающийся от выстрелов корабль подбрасывало, и Дуку постановил, что время пришло. Граф, как будто что-то почувствовав, бросил взгляд за плечо…

И все три действующих лица выступили одновременно.

Корабль трясло, а кровавая дымка перетекла с позвоночника к рукам и ногам, в голову Анакина, и когда Дуку озабоченно глянул через плечо, отвлекшись на долю секунды, Скайуокер просто не устоял на месте. Он не мог больше ждать.

Он прыгнул, занося меч для убийства.

Оби-Ван тоже прыгнул — они встретились в воздухе, но ситха между ними уже не было.

Анакин вовремя поднял голову — чтобы заметить подошву сшитого из кожи ранкора сапога. Дуку впечатал каблук ему в голову, и Скайуокер рухнул вниз. Великая сила помогла сгруппироваться в полете, приземлиться, не потеряв равновесия, и опять взмыть к маленькому сине-алому фейерверку; скрещенные мечи высекали искры, а граф теснил Оби-Вана бесконечной серией финтов, молниеносных выпадов и ударов, острие меча рисовало восьмерки у самого сердца джедая.

Анакин напал сзади — граф как будто ненароком взмахнул рукой, одновременно удерживая Кеноби на расстоянии. В голову Скайуокеру полетели сорвавшиеся с места кресла. Первое Анакин успешно разрубил пополам, второй подсекло ему колени, третье врезалось в плечо, и Скайуокер вновь очутился на полу.

Анакин зарычал, решил, что кресла в качестве снаряда — вещь хорошая, потянулся к ним Великой силой… и большой стол подъехал к нему — и вместе с ним — к ближайшей стене. Ударом из ослабших пальцев вырвало рукоять меча, и она, прокатившись по столешнице, упала на пол с другой стороны.

А Дуку даже головы не повернул.

Пришпиленный к стенке, оглушенный, не в силах вздохнуть Анакин подумал: Если так пойдет дальше, я сойду с ума.

Дуку отражал градом сыпавшиеся удары меча Кеноби, нисколько при этом не напрягаясь. Неожиданно граф почувствовал, как толчок с помощью

Силы отрывает от стены стол с голографическим проектором, и тот летит ему в спину с невероятной скоростью. Он едва успел подпрыгнуть и перекатиться через летящий предмет, не позволив раздробить себе позвоночник.

— Ого, — с коротким смешком сказал он. — У мальчика все-таки есть кое-какие силенки.

Дуку вышел из переката, встав на ноги прямо перед юношей, который тут же сломя голову ринулся в атаку. Он не был вооружен. Лицо юноши было совершенно красным.

— Я теперь в два раза лучший джедай, чем был в прошлый раз!

Да, подумал Дуку, какое хрупкое нежное эго. Сидиусу придется как следует потрудиться. Ну а пока…

Рукоять скайуокеровского меча просвистела в воздухе и легла ему в руку, тут же нанеся широкий резкий удар.

— Мои силы удвоились с нашей прошлой встречи…

— Очень рад за тебя.

Дуку ловко ушел в сторону и направил меч к ногам юноши, но клинок проносящегося мимо Скайуокера парировал удар. Анакин сумел вскинуть меч, чтобы отбить небрежный выпад Дуку, нацеленный ему в затылок. Тем не менее из-за неуклюжести атаки он оказался на пути Кеноби, и мастеру-джедаю пришлось сделать сальто над головой партнера.

Что привело его прямиком к поднятому мечу

Дуку — Кеноби в прыжке с размаху рубанул по алому мечу, и снова Дуку ушел от удара, так что теперь Кеноби мешал Скайуокеру.

— Воистину жалкое зрелище, — сказал Дуку.

О да, они очень энергичны: скачут и крутятся, сыплют ударами чуть ли не наобум, разнося стулья в щепки и разбрасывая их с помощью Силы по всем румбам. А Дуку тем временем в своем грациозно последовательном стиле продолжал одолевать их. Он едва сдерживался, чтобы не расхохотаться.

Всего-то и нужно отвечать на их тактику — невероятно, угнетающе прямолинейную. Скайуокер берет скоростью, носится туда-сюда, как глупый нетопырка, — все старается провести джедайский вариант атаки «противник в центре», чтобы можно было подойти к Дуку с разных сторон. Кеноби же нападает в мерном ритме Шии-чо, размеренно, как неуклюжий дроид, шаг за шагом, срезая углы, неуклюжий, но непреклонный в своих попытках загнать Дуку в угол.

Дуку же нужно было лишь скользить из стороны в сторону да иногда делать сальто, чтобы сражаться с каждым по очереди вместо того, чтобы драться с обоими сразу. Вероятно, в драке с себе подобными их действия были бы достаточно эффективны; понятно также, что их стиль разработан в схватках команды против большого числа оппонентов. Они не готовы драться вместе против единственного существа, пользующегося Силой, да еще и с возможностями Дуку. Он же, напротив, всегда сражался в одиночку. До смешного просто заставлять джедаев спотыкаться и путаться друг у друга под ногами.

Они даже не подозревают, насколько эффективно он управляет битвой. Они сражаются, как их учили, забывая про все желания и позволяя Силе течь сквозь них, а потому у них нет ни единого шанса противостоять Дуку — мастеру техники ситхов. Они так ничему и не научились с тех пор, как он победил их на Геонозисе. Они позволяют Силе направлять их; Дуку же сам направляет Силу.

Он притягивал их выпады туда, где мог отбить их, и сопровождал ответные удары всплесками темной мощи, незаметно меняющими баланс джедаев и нарушающими их расчет времени. Он мог убить их так же просто, как эта тварь Маул уничтожил виго «Черного Солнца».

Однако в его планы входила только одна смерть, а эта пантомима начинала уже надоедать. Не говоря уже о том, что утомляла. Темная сила, служившая ему, не безгранична, и, в конце концов, он уже немолод.

Удар в живот Кеноби отразил снизу вверх, и они с Дуку столкнулись грудь в грудь; пылающий клинок каждого застыл на ширине ладони от горла противника.

— Твои движения слишком медлительны, Кеноби. Слишком предсказуемы. Тебе придется постараться.

В ответ на эти дружественные слова в глазах Кеноби вспыхнула искорка легкого изумления.

— Ну что же, — сказал джедай и прыгнул через голову Дуку так стремительно, что показалось, будто он исчез.

А там, где была грудь Кеноби, теперь сверкала синяя молния скайуокеровского меча, нацеленного Дуку прямо в сердце.

Лишь отчаянно крутнувшись в сторону, Дуку избежал появления в груди дымящейся дыры; меч прожег полосу в кольчужном плаще.

Что?!

Дуку прыгнул вверх и прочь от двух джедаев, приземлился на столе, выйдя на мгновение из драки. Удар прошел слишком близко. Но к тому времени, как его ноги коснулись крышки стола, подоспел Кеноби, ведя меч в защитном маневре, вращая столь быстро, что Дуку даже не рискнул нанести удар. Он сделал обманный выпад в лицо Кеноби, упал на стол в подсечке… Но Кеноби с легкостью перепрыгнул, а графу чуть не отрубил ногу налетевший невесть откуда Скайуокер. Его меч разрубил стол, и тот рухнул под весом Дуку, увлекая повелителя ситхов за собой.

Этого не было в плане.

Скайуокер нанес следующий удар с такой силой, что шок от столкновения клинков волной прошел по рукам Дуку. Он вскочил на ноги — и к его шее устремился меч Кеноби. Лишь проведя отчаянный крутящийся удар и блок, ногой ударив Кеноби с разворота в бедро, Дуку смог выгадать достаточно времени, чтобы снова отпрыгнуть. А когда он приземлился…

Скайуокер был уже там.

Первый удар скайуокеровского клинка сверху Дуку отразил инстинктивно. Второй удар согнул запястье Дуку. Третья вспышка синего пламени опустила оружие Дуку так низко, что собственный световой меч опалил ему плечо, и графу пришлось отступить.

Дуку побледнел. Как такое могло случиться?

Скайуокер наступал, нечеловечески непоколебимый, невероятно могущественный, дроид-разрушитель со световым мечом: каждый шаг — удар, каждый удар — шаг. Дуку пятился как можно быстрее; Скайуокер не отставал. Дыхание Дуку стало поверхностным и тяжелым. Он уже не пытался блокировать удары джедая, только отводил в сторону. Не ему было меряться со Скайуокером силами: юноша обладал не только громадными запасами энергии Силы, его физическая сила потрясала…

И только тогда Дуку понял, что его сделали, как сосунка. Скайуокеровская стойка Ши-ен была лишь уловкой, как и гимнастические упражнения Атаро. Юноша использовал стиль Дьем-со и преуспел в нем. Стиль Дуку — Макаши — попросту не обладал достаточной кинетической мощью, чтобы противостоять школе Дьем-со. Тем более когда приходится защищаться от второго противника.

Пришло время поменять тактику,

Дуку снова присел, делая подсечку — уязвимым местом Дьем-со всегда была недостаточная подвижность, — удар графа был достаточно сильным, чтобы вывести Скайуокера из равновесия, давая Дуку возможность отпрыгнуть…

И снова оказаться перед светящимся синим кругом, описываемым мечом Кеноби.

Дуку решил, что комедия закончилась.

Настало время убивать.

Куай-Гон Джинн, учитель Кеноби, когда-то учился вместе с Дуку. Они сотни раз фехтовали, и граф знал все слабые места стиля Атаро с его нелепой акробатикой. Он провел серию молниеносных выпадов по ногам Кеноби, чтобы заставить мастера-джедая сделать сальто и получить возможность прожечь ему спину от почек до лопаток… и эта картинка, этот план столь явственно стояли перед глазами Дуку, что он чуть не выпустил из внимания реальный рисунок боя: Кеноби отражал удары почти не смещая ног и не теряя идеального баланса. Его меч ни разу не двинулся ни на миллиметр более необходимого, отражая выпады без малейшего усилия, нанося молниеносные удары и уколы быстрее, чем язык гароллианской призрачной гадюки. И когда Дуку почувствовал, что Скайуокер поднялся на ноги и устремился к нему сзади, он наконец понял, откуда взялась та ослепляющая защита, использованная Кеноби минуту назад, и только тогда, с опозданием, понял он, что Атаро и Шии-чо Кеноби тоже уловка.

Кеноби обрел мастерство школы Соресу.

Дуку вдруг почувствовал внезапное, неожиданное, ошеломляющее и абсолютно удручающее плохое предчувствие…

Фарс, разыгрываемый им, неожиданно, необъяснимо из забавного превратился в смертельно серьезный и очень быстро становился ужасающим. В сознании Дуку, как огненные цветки гибнущих снаружи кораблей, расцветало понимание: пара дурачков-джедаев каким-то образом стала абсолютно и предельно опасна.

Есть вероятность, что эти клоуны, как бы это ни было невообразимо, смогут победить его.

Нет смысла идти на риск: даже учитель согласился бы с этим. Дарту Сидиусу легче разработать новый план, чем найти нового ученика.

Дуку вновь собрал Силу одним вдохом, впитав мощь вселенной. Малейший удар этой мощи, небрежный, как легкое движение кистью руки, смело Кеноби и обрушило его на стену, но у Дуку не было времени порадоваться этому.

Скайуокер снова напал.

Сверкающий синий световой меч кружился и шипел, и каждый рубящий удар был подобен неостановимому падению метеора. Ситху приходилось расточительно использовать доступные ему резервы Силы, чтобы просто встретить эти атаки, не будучи разрубленным на кусочки, а Скайуокер…

Скайуокер становился сильнее.

Каждая защита стоила Дуку больше сил, чем ему понадобилось, чтобы бросить Кеноби через комнату; каждый блок, казалось, старил его на десятилетие. И он решил снова поменять стратегию. Он перестал даже пытаться напасть. Истощение Силы затуманило его ощущения, как гиря притянув его сознание к физической сущности, заперев сознание внутри его собственного черепа. Теперь он едва мог ощутить очертания комнаты: с трудом ощущал он лестницу позади себя, ступеньки, ведущие на балкон. Он отступил к ступеням, используя преимущество их возвышения над полом, но Скайуокер продолжал атаковать, без устали, беспощадно.

Синий клинок был буквально везде, сверкая, крутясь быстрее и быстрее, и вскоре Дуку видел комнату сквозь размытое электризованное сияние. В дополнение ко всему еще и Кеноби вернулся на сцену: с усиленным Силой криком он, как торпеда, метнулся вверх по ступеням позади Скайуокера. Дуку решил, что в таких экстремальных обстоятельствах настоящему аристократу простительно смошенничать.

— Охрана! — воззвал он к двум супердроидам, до сих пор стоявшим на страже у входа. — Огонь!

В мгновение ока оба дроида прыгнули вперед и подняли руки. Поток энергии ударил из встроенных тяжелых бластеров. Скайуокер закрутился, посылая все заряды обратно в дроидов, чьи отполированные до зеркального блеска кирасы отражали их. Лучи заметались по комнате беспорядочными рикошетами.

Кеноби достиг верха лестницы и одним ударом светового меча разрубил обоих дроидов. Не успели куски дроидов упасть на пол, а Дуку уже двигался: он нанес Скайуокеру боковой удар, от которого тот сложился пополам. Последним взрывом темной силы Дуку превратил вращение своего тела в ошеломляюще быстрый удар с разворотом. Каблук врезался в челюсть Кеноби с оглушительным треском, похожим на выстрел из пулевой винтовки. Мастер-джедай скатился вниз по ступенькам. По звуку было похоже, что он сломал шею. Как это было бы кстати!

Но рисковать не стоило.

Пока безвольное тело Кеноби падало к полу далеко внизу, Дуку послал ему вдогонку волну Силы. Падение джедая резко ускорилось, теперь он несся вниз, как ракета, сжигающая последние остатки топлива перед столкновением. Мастер-джедай врезался в пол под крутым углом, прокатился по комнате и впечатался в стену так сильно, что облегченный пермакрит прогнулся и обрушился на него.

Дуку нашел это чрезвычайно приятным.

Теперь займемся Скайуокером…

Больше Дуку ничего не успел подумать, потому что, когда его внимание вернулось к юному джедаю, в поле его зрения маячила подошва сапога, которая приближалась к его лицу с большой скоростью.

Столкновение было похоже на взрыв белого огня, потом спина больно ударилась о балконную решетку, комната перевернулась вверх тормашками, и он упал на потолок. Разумеется, ему так только показалось — Дуку кувырнулся через перила и рухнул вниз головой, руки-ноги совершенно перестали слушаться. Великая сила, казалось, покинула его, истекла прочь. Все это так унизительно!

Ему едва удалось собрать достаточно темной мощи, чтобы избежать смертельного столкновения. Сила подхватила его, как заботливая нянька, и мягко опустила на землю. Он отряхнулся, презрительно посмотрел на Скайуокера, который глядел на него с балкона… и Дуку не смог выдержать этот взгляд; теперь они поменялись местами, и его это сильно беспокоило.

В этом чувствовалась какая-то тревожная предопределенность.

Видеть Скайуокера, стоящего там, где всего лишь мгновения назад стоял сам Дуку… это было похоже на попытку вспомнить сон, которого никогда не было…

Он постарался не думать об этом, вызвал в памяти определенное знание о собственной несокрушимости, чтобы открыть себе доступ к Силе. Энергия влилась в него, и исчез груз лет.

Подняв меч, он жестом позвал Скайуокера.

Молодой джедай спрыгнул с балкона. И пока юноша летел вниз, Дуку ощутил новый водоворот в потоках Силы между ними и наконец понял.

Понял, как Скайуокеру удавалось становиться сильнее. Почему он больше не разговаривал. Как он стал боевой машиной. Понял, почему Сидиус так долго интересовался им.

Скайуокер рожден, чтобы пользоваться Силой.

Сердце Скайуокера словно термоядерная печь, жар которой прорывается сквозь все заслоны джедайской дисциплины. Он держит силу в добела раскаленном кулаке. Он уже наполовину ситх и даже не догадывается об этом.

У этого юноши дар ярости.

И даже теперь он сдерживает себя; даже теперь, приземлившись рядом с Дуку, направляя на него бешеный каскад ударов, далее заставляя ситха отступать шаг за шагом, он держит ярость за стенами, построенными волей,стенами, которые цементируют неконтролируемый ужас.

Ужас перед собой, понял Дуку. Ужас перед тем, что может случиться, если он позволит этой печи, заменяющей ему сердце, достичь критической температуры. Дуку ускользнул от удара, пришедшего сверху, и отпрыгнул назад.

— Я чувствую в тебе большой страх. Он поглотил тебя. Вот уж в самом деле Бесстрашный Герой. Ты притворщик, Скайуокер. Ты всего лишь молокосос, вставший в позу.

Он направил на юного джедая меч, как будто обвиняя.

— Разве ты еще не вышел из возраста, когда боятся темноты?

Скайуокер снова устремился в атаку, но в этот раз Дуку парировал с легкостью. Они застыли чуть не вплотную друг к другу, клинки мелькали так быстро, что не уследить, но Скайуокер потерял свое преимущество: одной-единственной насмешки оказалось достаточно, чтобы его внимание переместилось с битвы против ситха на борьбу с собственными эмоциями. Чем больше в нем разгорался гнев, тем больше он боялся, а страх, в свою очередь, подкармливал гнев. Как кореллианская многоножка из пословицы, которая начала думать, что она делает, и уже не могла идти.

Дуку позволил себе расслабиться; на него вновь снизошло игривое настроение, когда они со Скайуокером закружились в смертельном танце. Как бы ни окончилось веселье, следует наслаждаться им, пока можно.

Затем по какой-то причине Сидиус решил вмешаться в представление.

— Не бойся своих эмоций, Анакин, воспользуйся ими! — воскликнул он голосом Палпатина. — Пробуди в себе гнев. Сфокусируй его, и никто не выстоит против тебя! Твое оружие — ярость. Так бей же! Бей! Убей его!

Дуку озадаченно повторил в мыслях: Убей его?

На одно короткое решающее мгновение они со Скайуокером замерли, клинки скрещены, враги смотрят друг другу в лицо сквозь шипящий сине-алый крест, и в это мгновение Дуку понял, что ошеломленно спрашивает себя, не потерял ли Сидиус разум? Он что, не понимает, какой только что дал совет?

И на чьей он вообще стороне?

И сквозь перекрестье клинков граф увидел во взгляде Скайуокера обещание преисподней и почувствовал тошнотворную уверенность, что уже знает ответ на вопрос.

Путь ситхов — предательство.