Звездные войны

Глава 7

Они добрались до города, когда полдень только начал набирать силу. По дороге их обогнали повозки, запряженные забавными горбатыми тварями, КуайГон с компанией пристроились в хвост каравану и так и вошли в Мос Эспа.

Погонщики отнеслись к нежданным попутчикам спокойно. Здесь подобное было в порядке вещей. А городские решили, что они пришли с караваном.

Дышать становилось все труднее. В пустыне их еще кое-как обдувало ветром, но в городе ветер унялся. Джар Джар совсем приуныл, даже уши его грустно обвисли. С прошлых визитов на Татуин Куай-Гон, оказывается, практически позабыл, как здесь жарко. Он старался дышать через рот, втягивая обжигающий воздух небольшими порциями. Падме последовала его примеру. Лучше всех себя чувствовал Р2Д2. Кроме ветра, городу не хватало еще и тени. Купола домов жались друг к другу, смыкаясь толстыми стенами. В лавках навесы были такого размера, чтобы укрыть от палящих лучей товары, разложенные на лотках, но не предполагалось, что навесы будут защищать покупателей.

Улицы были очень широкие. Падме долго удивлялась такой расточительности, пока рьщарь не напомнил ей, что кругом — лишь пустыня. Места достаточно. К тому же, порой широкие улицы очень полезны. Как сейчас, например, заметил он и извлек девицу почти из-под ног колоссальной скотины с длинной свалявшейся шерстью и массивными витыми рогами. Это банта, пояснил КуайГон. Местное ездовое, вьючное и тягловое животное. Очень удобно, когда живешь среди песков. Но на дороге у него лучше не стоять. Падме ошеломленно хлопала ресницами и слушала, приоткрыв рот.

— Они такие большие, — сообщила она, наконец. — Дома таких не бывает.

Что ж, есть и поменьше. К примеру, эопи. Эопи Падме понравились больше. Они напомнили ей кааду. Только на четырех ногах.

В общем, девчонка вела себя хорошо. Не капризничала, не ныла, что ей хочется пить, что ей печет голову и что у нее стерты ноги. Только раз попросила остановиться, разулась, вытряхнула из обувки набившийся песок и вновь натянула на ноги сапоги. Если честно, поначалу Куай-Гон смутно опасался, что ему придется нянчиться еще и с ней. На пару с Джар Джаром они в два приема свели бы его с ума. Но девчонка нравилась ему все больше и больше. Ладно, пусть человечек посмотрит мир. Не все же ей сидеть взаперти во дворце, глядя на подружек, словно в зеркало.

Прошел, беседуя сам с собой, Бродячий Призрак. Падме боязливо покосилась на него, прикидывая, не нырнуть ли за спасительную широкую спину, но потом передумала.

Улицы были полны народа. Самого разномастного. Их компания без труда затерялась в толпе. На Джар Джара пару раз обернулись, и то после того, как он налетел на с'крра и устроил небольшую свалку. Противников растащили, на чем все и закончилось. Гораздо чаще обращали внимание на Падме. Какая-то бабка (судя по лазурному цвету стоящих дыбом волос, длинному носу и тумбообразным ногам — из ортоланов) долго тащилась следом, одобрительно цокала и что-то высчитывала на пальцах. В конце концов, она осмелела и крепко взяла Куай-Гона за край пончо. Последовало бурное объяснение. Падме вся извертелась от желания узнать, о чем идет речь. Куай-Гон наклонился и шепнул бабке на ухо пару фраз. Бабусины глазки из бусинок сделались крупными пуговицами, а их хозяйка поспешно заковыляла прочь, прикрываясь от яркого света зонтиком. Тут уж Падме не выдержала:

— В чем дело? + Почтенная дама осведомилась, сколько я хочу, — пояснил рыцарь, пряча улыбку в усы. + Хотите? — не поняла девчонка.

— Да, — Куай-Гон кивнул, его взгляд в который раз обманчиво равнодушно скользнул по толпе. — Сколько вы стоите. Я сказал, что купил вас для Джаббы, и торг неуместен.

Падме вспыхнула от возмущения. И еще раз — когда поняла, что он смеется.

Дулась она полквартала. Потом любопытство победило: + Кто такой Джабба?

Джабба Хатт, объяснил Куай-Гон. Он же — Джабба Десилийик Тиуре, а Хатт — это прозвище. Почему? Ну, никогда особенно не интересовался. Видимо, потому что он — хатт. Простой гангстер с Нал Хутты. В переводе «сверкающая драгоценность». Нет, это «нал хутта» — драгоценность, а не «джабба»… Что-то вроде здешнего теневого короля. Собственно, правительства как такового на Татуине никогда не было. Его заменяли хатты, держащие под контролем всю контрабанду и азартные игры. Не считая пиратства и торговли людьми. Милейшие ребята, одним словом.

Хатты хозяйничали в городах. Пустыня принадлежала аборигенам — мусорщикам йавам и бродягам тускенам. Первые просеивали песок и ухитрялись выудить из него порой интересные вещи. Вторые вели кочевой образ жизни и не стеснялись прихватить у фермеров и торговцев что плохо лежит. В городах, правда, не появляются. Каждый год их кланы возвращаются на одну и ту же стоянку в Игольчатых горах, там они пережидают сезон песчаных бурь. И самым уважаемым в клане считается не старейшина, а Рассказчик. Он рассказывает Историю. Но если он исказит хотя бы одно слово в священной истории, он будет наказан смертью на месте. Особенно опасны молодые тускены, молодежь должна совершить какой-нибудь подвиг, чтобы клан признал их взрослыми, вот они и резвятся. Правда, чаще уходят в горы, охотиться на крайтов.

Он показал ей парочку коротышек, подметавших песок слишком длинными для них балахонами. Иавы. Живут в крепостях и колесят по пустыне на краулерах.

Забавный народец, их предания очень любопытны. В конце концов, люди на Татуине живут пару сотен столетий, а тускены и иавы — гораздо дольше.

Падме спросила, откуда он все это знает. Рыцарь пожал плечами.

— Доводилось бывать, — коротко сказал он, не углубляясь в детали, и перевел разговор на фермерские хозяйства.

— Здесь есть фермеры? — опять удивилась Падме.

— В своем роде. Приспосабливаются, кто как может. По большей части, это хозяйства по добыче влаги. Татуин — место дикое и опасное. Многие избегают его.

Падме с сомнением покачала головой. Не верится, учитывая, сколько на улице разного народа. + Сказочное место для тех, кто не хочет, чтобы их отыскали, — добавил он. Падме подняла на него взгляд. + Вроде нас, — грустно подтвердила она.

Глаза у девчонки были усталые. А ведь ни за что не признается. Куай-Гон огляделся. Они уже добрались до рыночной площади. Здесь торговцев было еще больше, чем на центральной улице. Возле одной из дверей кучей лежали детали различных двигателей, куски обшивки, часть шасси и даже почти целая контрольная панель. Кажется, им сюда. + Давай-ка зайдем в эту лавку.

Девчонка согласно кивнула. Ей было уже все равно. Иначе бы она обязательно спросила: почему именно в эту? Тут таких было несколько. Что бы он мог ответить? Приглянулась вот эта…

Внутри было полутемно и, неожиданно, очень прохладно. Падме даже поежилась с непривычки. В солнечном луче тужились пылинки.

— Вооба донольа!

Падме вполголоса ойкнула. Из-за стойки поднялся хозяин всей этой сокровищницы. Поднялся в прямом смысле. То есть — в воздух. Взлетел, быстробыстро взмахивая синими хрупкими крылышками. Правда, это была единственная хрупкая деталь его организма.

Сам хозяин был не в меру упитан, его светлое брюшко свешивалось через пояс мягкими складками. Короткий хоботок подрагивал от предвкушения сделки.

Тоненькие лапки, хитрые желтые глазки, полуприкрытые тяжелыми веками, и общий темно-синий колер.

— Хи чубба да наго?

Жаждет знать, что именно им понадобилось. Ничего, сейчас ты у меня на общегалактическом заговоришь.

— Нужны запчасти для крейсера класса «нубиан». — Куай-Гон по опыту знал, что хороший торговец знает достаточно языков, чтобы общаться с клиентами, особенно если держит лавку в космопорте.

— А! Да! «Нубиан»! — тут же оживился хозяин. — У нас их много! А это еще кто?

Джар Джар постарался стать маленьким камешком, так гораздо было легче прятаться за Куай-Гоном.

— Никогда не задумывался, — честно ответил рыцарь. — Так вы можете нам помочь или нет?

— Можете ли вы заплатить мне или нет, вот в чем вопрос, — хозяин сложил на пухлом брюшке синие лапки.

Он разглядывал посетителя с явным неудовольствием. Рыцарь терпеливо ждал.

Наконец, торговец поскреб щетину на шее. + Ладно, что нужно конкретно, а, фермер?

— Список на дисплее моего дроида, — Куай-Гон посмотрел вниз, где к его ноге жался Р2.

Хозяин тоже посмотрел вниз. Потом подозрительно воззрился на спутников КуайГона. Потом — опять на рыцаря. Потом, не поворачиваясь, заорал чуть ли ему не в лицо: + Пведункель! Наба дев унко!

В лавку вбежал мальчишка. Обычный парнишка, не слишком высокий, не слишком опрятный; его волосы были растрепаны, одежда испачкана глиной, нос в ржавой пыли. И недавно ему задали трепку, подумал Куай-Гон.

— Что так долго, а? — угрюмо поинтересовался хозяин, подлетая к нему.

— Мел тасс чо-пас кее, — быстро ответил мальчишка.

Глаза у него были ярко-синие, и они блестели от любопытства, пока он разглядывал посетителей.

— Чут-чут! — хозяин в ярости замахал ручками. — Не напоминай мне о нем!

Последи за лавкой! Видишь, мне кое-что нужно продать.

Опять возникло ощущение неудобства, как тогда на корабле. Только гораздо сильнее. Линии Силы, опутывающие весь мир, скручивались в непонятный клубок. Не джедай. Что-то другое. Джедаи ощущались в паутине Силы иначе — как светящийся поток расходящихся во все стороны линий, расширяющийся до бесконечности. Здесь же Сила стремилась свернуться, стягивалась в тугой узел. Но хозяин уже подталкивал его к выходу на задний двор.

— Пойдемте со мной, — жужжал он. — Уотто покажет свои сокровища! Скоро отыщете все, что вам нужно.

Куай-Гон кивнул, и хозяин устремился во двор. Рыцарь задержался, чтобы отобрать у Джар Джара причудливо изогнутый кусок металла и положить обратно на полку, откуда любопытствующий гунган цапнул эту штуковину. Потом пошел вслед за хозяином лавки.

— Ничего здесь не трогай, — строго приказал он через плечо.

Р2 тоже очень строго побибикал на Джар Джара и покатился следом за рыцарем.

Гунган показал им язык. Язык был очень длинный. Как только рыцарь исчез из поля зрения, Джар Джар Бинкс опять схватил ту же деталь.

В свои девять лет Анакин Скайуокер считал себя вполне взрослым и солидным, поэтому девушки его не интересовали. Может быть, позже, а сейчас так много всего нужно узнать и сделать, так много интересного происходило вокруг, ему было попросту некогда. Год назад он еще позволял себе дернуть за косу Амии, а с рыжей из соседнего квартала можно было даже подраться, потому что она всегда кидала в него огрызками деб-деб и считала малявкой. Но с тех пор, как Уотто впервые послал его на гонки, Анакин не опускался до детских игр.

Разве что изредка. Женщин он делил на маму, других, похожих на нее, других, не похожих на нее, всякую мелочь пузатую горластую, непонятных зануд без определенных занятий, всех прочих и заразу рыжую из соседнего квартала.

Девчонка, которая стояла посреди лавки и с веселым любопытством разглядывала полки, не относилась ни к одной из этих групп. Она пришла с необычными даже для Мое Эспа спутниками: очень высоким мужчиной, одетым в крестьянское пончо, но в сапогах военного образца, смешным неуклюжим негуманоидом (Анакин раньше не видел ему подобных) и астродроидом. Она была не очень высокого роста, хотя, конечно же, выше него, но впервые подобное обстоятельство не выбивало его из колеи. Ее темные волосы были заплетены во множество косичек, собранных на затылке, но ему совсем не хотелось подергать за них, хотя, сооруди себе подобную прическу та рыжая, он не преминул бы воспользоваться моментом. Лишь для того, чтобы послушать ее возмущенный визг. Девчонка, как и ее спутник, тоже была одета в крестьянское платье, и точно так же было ясно, что она привыкла к другой одежде.

Девчонка заметила наконец, что он не сводит с нее округлившихся глаз — и совсем позабыл, что делает вид, будто безумно занят чисткой трансмиттера, — и ласково улыбнулась в ответ.

Тогда он решился. Он уже понял, откуда она, трудно было не понять, когда все признаки налицо. Тем более что еще день назад он беседовал о таких, как она, с кореллианским капером (ну, может, он и был честным космолетчиком, только никто никогда не слышал о кореллианах, честно зарабатывающих себе на жизнь). Так вот тот человек сказал, что их узнаешь с первого взгляда. А если все-таки сомневаешься, просто спроси — они не умеют врать.

Анакин набрал в легкие побольше воздуха и спросил: — Ты ангел?

Девчонка смутилась.

— Что? + Ангел, — повторил Анакин. — Они живут на лунах Иего, я так думаю. Они — самые прекрасные создания во вселенной. Они добрые и хорошие, и такие красивые, что даже пираты плачут, как дети, увидев их. Девчонка мотнула косичками:

— Никогда не слышала о таких, — призналась она. И смутилась.

— По-моему, ты ангел, — убежденно сказал Анакин (надо же, кореллианин был прав, ангелы действительно не умеют обманывать). — Может быть, ты просто этого не знаешь.

— Какой ты смешной, — сказала она, и получилось совсем не обидно. — Откуда ты все это знаешь?

— Слушаю. Что говорят пилоты и торговцы, которые заходят к Уотто, — он кивнул на выход во двор.

Девчонка посмотрела туда. Ее спутник о чем-то спорил с хозяином, видимо, не сошлись в цене.

— Знаешь, я тоже пилот. Когда-нибудь улечу отсюда насовсем.

Девчонка подошла к стойке, провела по ней ладонью, как будто размышляла, не присесть ли ей рядом с Анакином. Он был бы рад, но она осталась стоять.

Потом спросила: + Ты давно появился здесь? + Я был тогда еще совсем маленьким, года три, я думаю, — он отложил трансмиттер. Все равно чистить там было больше нечего. — Нас продали Гардулле Хатт, а она проиграла нас Уотто на гонках. Но здесь мне нравится больше.

Кажется, она изумилась. + Так ты раб? + Анакин строго посмотрел на нее. + Я человек! — сказал он.

Девчонка смутилась и даже расстроилась. Зря я так, тут же подумал Анакин. Ангелы не могут знать наших проблем. Им простительно ошибаться.

— Извини меня, — попросила девчонка. — Я здесь недавно и совсем ничего не знаю. Тут все так странно.

— Мне странной кажешься ты, — признался он. — Меня зовут Анакин.

Девчонка вновь улыбнулась и накрутила на палец кончик одной из своих косичек.

— А я — Падме Наберрие, — сказала она. За беседой они совсем позабыли о негуманоиде, но оказалось, он и сам способен напомнить о себе. Сначала он тихо бродил по лавке за полками, но, не забыв о наказе не трогать тут ничего, лапы никуда не совал. Разве что только нос. И тем самым носом столкнулся с круглой металлической коробкой. Коробочка со щелчком подскочила, выпустив манипуляторы из-под крышки-полусферы. Негуманоид с возмущенными йопля-ми погнался за дроидом, тот ловко уворачивался, и урчание его сервомоторов подозрительно напоминало хихиканье. Вместе они перевернули пару ящиков и угрожали обрушить еще и полку с помятыми запчастями к ховеру (Анакин разобрал его недавно и пока еще не удосужился собрать обратно).

— Ударь его по носу! — посоветовал Анакин.

Странный гость последовал совету, как следует врезав кулаком туда, где у дроида предполагалось быть «носу». Робот тут же втянул манипуляторы под шляпку и затих. Анакин и девочка одновременно рассмеялись.

— Я на тебе женюсь, — вдруг сказал Анакин, оборвав смех.

Девчонка тоже перестала смеяться, зачем-то потрогала свои волосы и широко улыбнулась.

— Я серьезно. + Ты все-таки странный, — сказала она. — Только боюсь, что я не могу выйти за тебя… + Анакин, — подсказал он.

— Анакин, — повторила она. — Ты — всего лишь маленький мальчик.

Он не улыбнулся ей в ответ, но и не обиделся. Просто пожал плечами:

— Это ненадолго.

Задний двор был завален кучами векового хлама, в котором с трудом можно было угадать знакомые предметы. Но не всегда.

— А! Вот он, — Уотто завис над грудой ржавого железа, задумчиво потыкал кривым толстым пальцем в свой список и со смущенным жужжанием перелетел к соседней куче. — Генератор Т-14!

Куай-Гон с сомнением посмотрел на генератор. На его взгляд, тот, что был установлен на их корабле — точнее, то, что от него осталось, — находился в лучшем состоянии. Только не работал. + Вам повезло! — возвестил тем временем Уотто. — Я здесь единственный, у кого есть такой генератор. Вот уж, действительно, повезло…

— Но вы могли бы просто купить новый корабль. Вышло бы дешевле. И, кстати, раз уж речь зашла, чем платить будете?

— У меня есть республиканские датари, — рискнул Куай-Гон. Не получилось.

— Республиканские кредитки? — Уотто аж перекосило от отвращения. — Республиканские кредитки здесь не ходят! Мне нужно кое-что по-надежнее, чтонибудь достойное… В самом крайнем случае могут сойти купоны с купейками!

Или тойдарианские шуршики… или коррелианская зелень…

Рыцарь покачал головой:. — Больше у меня ничего нет, — его ладонь словно погладила кого-то невидимого. — Но кредитки подойдут.

— Нет, не подойдут! — безапелляционно заявил Уотто.

Что за… Кажется, промазал… Ладно, попробуем еще раз, без халтуры, чтото он расслабился в последнее время… Рыцарь повторил прежний жест.

— Кредитки подойдут, — с нажимом сказал он.

— Нет, не подойдут! — Уотто тоже распалился. — И что это вы руками размахиваете, словно джедай какой-нибудь? На нас, тойдарианцев, штучки с мыслями не действуют, деньги давай! Нет денег, нет запчастей, нет сделки. А генератор есть только у меня, это я вам обещаю!

И он еще долго плакался всему свету, как нехорошо с ним поступили. Мало того, что пытались подсунуть ерунду вместо звонкой монеты, так еще и…

Куай-Гон не стал дожидаться, когда торговец сообщит округе что-нибудь еще о «джедайских штучках». Он вернулся в лавку — как раз в тот момент, когда Джар Джар обрушил на себя стеллаж с каким-то хламом. Попытки привести все в порядок закончились очередным погромом. Падме и мальчик так были заняты разговором, что даже не оглянулись. А Уотто все еще причитал над своей несчастной судьбой. Правда, успел прокричать в спину Куай-Гону, чтобы возвращался, как только найдет деньги. — Мы уходим.

Джар Джар был только «за», но девчонка заметно расстроилась. И мальчик тоже. + Рада была познакомиться с тобой, Анакин, — улыбнулась Падме.

— И я тоже рад, — отозвался мальчишка.

Падме и Р2 согласились подождать его без возражений, только гунган собрался разразиться пространными стенаниями, но Куай-Гон не стал его ждать и нырнул в тень между домами. Он достал из поясной сумки коммуникатор, выпихнул обратно на солнце сунувшегося следом за ним Джар Джара и вызвал корабль.

— Ты уверен, что на борту не осталось ничего ценного? — спросил он, пересказав последние события.

Оби-Ван ответил не сразу, должно быть, совещался с кем-то. С Панакой, наверное. Или с очередной служанкой королевы.

— Несколько контейнеров с продовольствием, — добросовестно перечислил ОбиВан, вновь подав голос, — платья королевы, какие-то украшения. Для бартера недостаточно. Не добираем по количеству.

Сейчас он начнет волноваться, подумал Куай-Гон. Тут и провидцем быть не надо.

— Ладно, — сказал он, думая, как хорошо, что комлинк не передает изображения и ученик не видит его хмурой физиономии. — Придумаем чтонибудь. Я еще свяжусь с тобой.

Он вновь вышел на улицу. Оба солнца, как будто притаившиеся до того в засаде, окатили его сухим жаром. Даже дыхание перехватило. Куай-Гон посмотрел на спутников. Падме щурилась. Гунган стоял на одной ноге, отыскав крошечный клочок тени. Рыцарь кивнул им: пошли.

— Моя не согласен! — немедленно возопил Джар Джар, цепляясь за его руку. — Здеся все без мозгов! Наша грабь и убивай!

— Не обязательно, — с сожалением отозвался джедай, освобождаясь из лап гунгана. — У нас нет ничего ценного. В этом-то и проблема.

— Чужеземцы! — буркнул Уотто, с сердитым гудением влетая в лавку. — Думают, раз мы живем в провинции, так ничего и не знаем…

Он все еще никак не мог успокоиться. Так перевозбудился, что даже не заметил учиненного гостями беспорядка. Правда, кое-что Анакин уже успел рассовать по углам, но не все.

— А мне они понравились, — рассеянно возразил Анакин.

Везет же этому крестьянину, думал он. Может разговаривать с ангелом сколько ему захочется. Такое сокровище рядом, а он на нее даже не смотрит… Уотто фыркнул.

— Ладно, прибери здесь, и можешь идти домой.

Так-то лучше! Может, он еще успеет догнать девчонку-ангела и ее спутников.

Он и в самом деле успел. Рыночную площадь Мое Эспы не сравнить, конечно, со столичной, но она тоже большая. А если поинтересоваться, не видел ли кто зеленого нескладного негуманоида с ушами, похожими на веер старухи Джиры, то пойдешь по следу, как по пеленгу. Он заметил их компанию издалека. Падме и смешное создание подпирали стену лавки Джибза, торговца всякой мелочью и краденым. Астродроид крутился тут же. Не было видно только крестьянина, но и тот вскоре появился, вынырнул из тени между домами. При этом поправлял пончо. Ну, в конце концов, каждый может отлучиться по нужде.

Анакин про себя решил звать этого человека крестьянином, просто потому, что тот носил такую одежду. Во всем остальном он походил на крестьянина менее всего. Кроме того, фермеры, как правило, не покупают запчасти для космических кораблей класса «нубиан». Даже если живут в соседней системе.

«Нубиан» — удовольствие дорогое и не всякому по карману. Особенно фермеру, у которого, кажется, не хватило денег, чтобы сторговаться с Уотто.

Он пошел следом за ними, не особо прячась, но в такой толпе трудно было заметить маленького мальчишку. Он видел, как они зашли еще в пару мест, но долго там не задерживались. Девочка-ангел становилась все мрачнее, ее спутник — все задумчивее, а смешной негуманоид — все голоднее. Он только и делал, что крутил головой и глотал слюнку. На базаре было на что посмотреть. Например, на жирненьких сочных гуляшек, целая связка которых висела на крестовине у лотка уличного торговца. Если бы Анакин не смотрел на него, то и не заметил бы, как негуманоид ловко и очень прицельно выстрелил длинным языком, обхватил им одну из гуляшек и отправил ее себе в рот. К несчастью жирная тушка была накрепко привязана к крестовине. Теперь к крестовине был привязан и негуманоид. Сейчас что-то будет, подумал Анакин.

Проталкиваясь сквозь толпу, он оглядывался в поисках девочки-ангела, но та вместе с «крестьянином» ушла довольно далеко и не видела, что происходит.

Зато хозяин гуляшек отлично все видел. И потребовал за съеденный товар семь вупи-вупи. Вобще-то, это грабеж, подумал Анакин. Гуляшка стоит не больше пяти. Даже жареная. Даже на базаре. Интересно, а знает ли об этом нарушитель? Похоже, не знает, но и денег у него тоже нет. В результате негуманоид получил от хозяина по длинной шее, а сорвавшаяся с привязи гуляшка отправилась на свободу. Она несколько раз отскочила от стен соседних домов и окончила свой полет в миске супа. Суп, естественно, оказался на том, кто его ел, и даже на его соседях по столику. Что ж удивляться, что едок разозлился? Анакин выскочил из толпы как раз в тот момент, когда мокрый едок лягнул неуклюжего растяпу в живот обеими задними лапами. В пору кричать караул, решил Анакин. Вот угораздило — повздорить с дугом. Да еще с этим конкретным дутом.

— Чубба! — рявкнул дуг, лязгнув зубами перед самым носом растяпы.

И сопроводил угрозу крепкой затрещиной. Чтобы жертва не убежала, он схватил ее за горло, благо было за что.

Вокруг них немедленно собрались зеваки. Так что волей-неволей, но Анакин оказался на той же «арене».

— Чесс ко, Себульба, — сказал он, бесстрашно приближаясь к дугу.

Тот, не разжимая хватки, повернулся к наглецу, демонстрируя хищный оскал.

Анакин ответил ему взглядом, который ясно давал понять, что он думает о Себульбе.

— Тоонейрэна дунко, шуг? — дуг не остался в долгу. + У этого чужака большие связи, — хмыкнул Анакин. — Как у хаттов. Почти.

— Неек ме чава, вермо! Уто ноту во шуг!

— Да, досадно было бы платить за меня, верно?

Себульба еще раз с сожалением посмотрел на растяпу, потом — на зажатую в кулаке гуляшку. И решил, что добыча стоит отказа от драки. Тем более, что сквозь толпу уже пробивалась подмога, это Падме и «крестьянин» наконец хватились пропавшего спутника. + Моя ничего не делай! — пожаловался лопоухий растяпа подоспевшему «крестьянину». Тот, похоже, не слишком поверил. + Привет! — Анакин радостно улыбнулся. — Вашего приятеля тут чуть было в пюре не размазали. Он решил померяться силами с дутом. И очень опасным дутом, вообще-то. + Моя драться не люби! — вставил растяпа. + Тем не менее, — сказал «крестьянин», помогая смешному созданию подняться и оглядываясь на толпу. — Тем не менее мальчик спас тебя от побоев. У тебя просто дар попадать в неприятности. — Он коротко, но учтиво кивнул Анакину.

— Благодарю тебя, мой юный друг.

Его спутница улыбнулась. Анакин подумал, что целую вечность мог бы смотреть, как она улыбается. Лопоухое смешное создание отряхивалось от песка.

— Но моя же ничего не сделай! — запротестовало оно.

— Ты испугался, — ответил Анакин, прежде чем успел это сделать кто-то другой. — Будешь меньше бояться, и тебе сразу станет полегче.

Девочка-ангел по имени Падме Наберрие скептически приподняла бровь, но не всерьез, просто ей очень хотелось казаться намного старше Анакина. + Сам-то пробовал? — спросила она. Анакин пожал плечами: — Ну… не всегда удачно.

«Крестьянин» вдруг рассмеялся. Анакин подумал и засмеялся тоже. Ему не хотелось просто так отпускать их. Здесь, в Мое Эспе, можно было встретить разный народ, а в лавку Уотто заходили вообще все, кому было не лень, но настолько странную компанию Анакин видел впервые. Нежные руки Падме едва ли когда-то были заняты работой на ферме, а «крестьянин» держался слишком уж независимо… да еще был хозяином боевого астродроида. И корабля класса «нубиан», напомнил сам себе Анакин. Это дело требовалось обмозговать.

Под самодельным навесом из полосатой ткани сидела сморщенная старуха. Она обмахивалась веером — из настоящей бумаги, на нем даже можно было различить рисунок — переплетенных друг с другом рептилий. Время от времени этим же веером она разгоняла насекомых, жужжавших вокруг лотков с фруктами. При виде палли Анакин сглотнул слюнку и полез за деньгами.

— Привет, Джира! Я возьму четыре штуки? — он оглянулся на своих новых знакомых. — Это вкусно… Знаешь что, Джира? Я нашел для тебя вентилятор, только он не работает. Я починю.

Монеток оказалось только три.

— Ой — я думал, их больше, — смутился Анакин. — Ладно, дай нам три палли. Я не хочу есть.

Старуха сказала, что он будет ей должен, и отобрала четыре спелых фрукта.

Анакин протянул палли «крестьянину». Похоже, тот впервые видел такие фрукты. Ничего себе…

— Возьмите, — Анакин почти силой впихнул палли ему в руки. — Вам понравится.

«Крестьянин» смущенно и благодарно улыбнулся и положил фрукты в сумку. Его пончо при этом слепца распахнулось. Совсем немного, но достаточно, чтобы Анакин заметил на поясе у «крестьянина» вещь, которую он никак не ожидал там увидеть. Раньше Анакину не приходилось видеть такие игрушки. Он сомневался, а видел ли хоть кто-нибудь на всей планете, все-таки Татуин такая провинция… Но своим глазам Анакин привык верить, а они говорили, что на широком кожаном поясе странного фермера висит серебристая рукоять лазерного меча.

Хорошо, что Джира принялась растирать себе плечи и жаловаться на здоровье, потому что Анакин едва ли сумел обуздать свое любопытство.

— Скоро налетит буря, Ани, — сообщила старуха. — Беги-ка домой.

В подтверждение ее слов внезапный порыв ветра поднял вверх мусор и пыль.

Старый тент надулся, как готовый сорваться с привязи парус. Анакин озабоченно посмотрел на небо. Потом на новых знакомых. + У вас есть, где укрыться? — спросил он.

— Мы вернемся к себе на корабль, — кивнул «крестьянин».

Он давно уже поглядывал на небо и, судя по его лицу, ему не нравилось, что он там видел. Падме цеплялась за его рукав, пряча от ветра лицо. Лавочники и уличные торговцы торопливо убирали товары, накрывали кусками ткани лотки, закрывали ставнями окна.

Джира принялась отвязывать свой полосатый тент. Анакин ей помог. Вместе с «крестьянином» они потащили ящики с фруктами в фургон Джиры.

— Твой корабль… — пропыхтел Анакин под грузом палли, — он далеко?

— На самой окраине, — вместо «крестьянина» ответила Падме, стараясь отвернуться от жалящего песка.

«Крестьянин» обнял ее за плечи, и девчонка благодарно спрятала лицо, уткнувшись в поношенное пончо.

— Ни за что не доберетесь, — убежденно сказал им Анакин. — А песчаные бури — очень опасны. Пойдем, отведу вас к себе. Тут недалеко. И мама не будет ругать нас… Наверное.

Панака нашел Оби-Вана снаружи. Молодой джедай стоял возле трапа и смотрел в ту сторону, где Мос Эспа постепенно скрывался за завесой песка. Ветер набирал силу. Панака не слишком любил джедаев, а этих двоих, свалившихся им на голову, в особенности не жаловал. Если бы он попытался задуматься, что же так раздражало его, то едва ли смог найти убедительный повод. Ладно, старший, еще куда ни шло, но этот зеленый и заносчивый юнец ведет себя так, будто весь свет клином сошелся на нем. И на его учителе.

Мальчишка, конечно, заметил Панаку, или почувствовал, или еще что-нибудь, говорят, они даже телепатией владеют. Но не соизволил и головы повернуть.

Панака громко кашлянул, чтобы привлечь его внимание. Парень аж подскочил от неожиданности.

— Эта буря задержит их, — сказал он Панаке.

Глаза у него покраснели от усталости и напряжения. Панака кивнул.

— Паршиво, — сочувственно сказал он, смягчившись. — Пойдем внутрь. Надо закрыть люк, пока не стало еще хуже.

Джедай опять посмотрел в сторону города. Горизонта уже не было видно. Они были у корабля, когда запищал комлинк. Они одновременно схватились каждый за свой коммуникатор. Оби-Ван смущенно улыбнулся и указал на Панаку. Его.

— Да?

Ветер выл уже так, что пришлось поднести комлинк к самому уху. Говорил Рик Олие.

— Мы получили сообщение из дома.

Панака и Оби-Ван переглянулись и, не сговариваясь, побежали по трапу наверх. -…отрезали от запасов продовольствия, и это до тех пор, пока вы не вернетесь… смертность растет, катастрофически… должны склониться перед их желаниями, ваше величество…- изображение дрогнуло, растаяло и вернулось вновь. — Прошу вас, умоляю, скажите, что нам делать! Если вы слышите меня, ваше величество, вы должны связаться со мной…

Связь оборвалась. Никто не хотел начинать разговор первым. Королева смотрела прямо перед собой немигающими глазами, ее детское лицо по-прежнему не было тронуто ни беспокойством, ни огорчением, только тонкие пальцы, крепко сжавшиеся в кулаки, выдавали ее.

Потом она посмотрела на Оби-Вана. Обе служанки, стоявшие по бокам трона, тоже одновременно перевели взгляд на него. Даже Панака смотрел на него. ОбиВан поежился. Они все ждали, что он им скажет. Они хотели, чтобы он решил, что им делать. Но… он не готов. Он… не привык. И почему только Куай-Гон не взял его с собой в город? Оби-Ван покачал головой.

— Это приманка, — решительно сказал он, всем сердцем желая, чтобы именно так оно все и было. — Они хотят определить наше местоположение. Не отвечайте ему, ваше величество. Вообще не выходите на связь.