Антропогенезис (эволюция человечества)

О «МЕДНОМ ЗМИЕ» МОИСЕЯ[295] Или превращение Бога в Сатану

Прочтя в свете ТАЙНОЙ ДОКТРИНЫ ВОСТОКА несколько строк из главы 3 Книги Бытия и повернув ключ древнего символа только на один оборот[296], мы не можем отказать в логичности данной расшифровке. Она позволяет разрушить нелепую внешнюю оболочку из мертвых букв и увидеть в странных библейских символах один из аспектов здравого смысла.

Именно к тем проповедникам, которые, отказавшись от древнего знания, учат (и требуют!) поклоняться мертвой букве окаменевшей догмы и тем самым способствуют порождению тьмы в человеке, и обращены слова Иисуса Христа, которые приводит евангелист Лука (гл. 11, 52): «Горе вам, законникам, что вы взяли ключ разумения: сами не вошли и входящим воспрепятствовали».[297]

Возьмем хотя бы символ, обозначенный животным существом из пресмыкающихся — змеем. Отнюдь не все народы испытывали и испытывают к этому символу (а заодно и к животному) чувство отвращения и страха и олицетворяют его с самым страшным проявлением Зла, именуемым Дьяволом. Мало того, Древние любили и змею, и то, что она олицетворяла.

Змей у всех народов древности, не зависимо от их веры, был очень уважаемым символом, величайшей тайной, олицетворявшей не только человеческий ум, но разум, исполненный божественной мудрости.

Лишь один народ (точнее народы, объединенные единой верой), исключил себя из всепланетного списка народов, поклонявшихся священному символу под личиной змея (или дракона).

Мы уже вспоминали ранних гностиков — предшественников Е. П. Блаватской — и восточных античных ученых, которые задолго до нее делали попытки дать синтез всех учений и верований. Гностики доказывали родство и прозревали единый источник египетской, вавилонской, зороастрийской, иудейской, христианской религий, а также греческой философии и древних великих Мистерий. Но дать синтез религий, философии и науки удалось лишь в XIX-м веке женщине, родившейся в русском народе.

У христианских гностиков «Змием» — «семигласным Змием» — именовался сам Христос.

Если мы вновь заглянем в I том ТАЙНОЙ ДОКТРИНЫ, то поймем, откуда проникла в человечество идея «Семигласного Змия». В станце III мы увидим таинственное слово «ОЕАОНОО» (звук «Н» — как бы придыхание). Это никем никогда не произнесенное мистическое СЛОВО. Древние Комментарии переводят его как «Отец-Матерь Богов», или «Шесть в Одном», или «Семеричный Корень, от которого все происходит», или «Семигласный Единый Звук».

Так как ни произнести, ни даже представить такой мистический ЗВУК мы не в силах, то Комментарии называют его Звуком, который может быть одно-, трех-, семигласным, — все зависит от ударения, данного этим Семи Гласным. Но такие объяснения тоже мало что проясняют. Поэтому лучше всего, если мы скажем себе, что это таинственное непостижимое Семигласное Слово есть То, Из Чего и Чем сотворился Мир. Другими словами, оно есть Хаос-Теос-Космос — КОСМИЧЕСКОЕ Высшее Триединство. А Высшим Божеством у христианских гностиков был Христос[298].

Так что Христос (даже воплощенный Христос!) вовсе не проклинал, не очернял, не дьяволизировал древнейший образ «Змия». Наоборот, Он учил будущих первых апостолов христианства быть «мудрыми, как змии».

И при Христе, и даже век спустя после его казни, этот символ был уважаемым и священным.

«Это «таинственное существо», — пишет об аллегорическом Змее Е. П. Блаватская в сноске к вышеприведенным словам, — есть мифический Дракон, то есть символ исторического и настоящего Адепта, Мастера и Учителя Оккультных Наук древности. Раньше уже было сказано, что великие «Маги» Четвертой и Пятой Расы обычно назывались «Змиями» и «Драконами» по своим Прародителям. Все они принадлежали к Иерархии так называемых я Огненных Драконов Мудрости», Дхиан-Коганов, отвечая Агнишваттам, Питри…».

К «Огненным Драконам Мудрости» — «Огненным Змиям» — мы еще вернемся, когда прикоснемся к «Медному Змию» Моисея. А пока убедимся, что мифы, легенды, пословицы, исторические повествования всех народов полны змеев и драконов.

Драконов особенно много у китайцев, это хорошо видно и по сей день. Китайские драконы не выдумка, но, как и змеи, аллегория. Намеки на природу таинственных существ, скрытых под маской Змиев-Драконов, говорят об их сверхъестественной мощи, о способности управлять силами Природы и одновременно указывают на их физическую, земную природу, которая скрывала высшие духовные свойства, высшие психические силы, Конечно же, совершенно очевидно, что никакое пресмыкающееся, никакое животное не могло быть этими Змиями и Драконами. Это маски, под которыми скрывалось лицо Великих Учителей, Сынов Света.

Китайцы — одна из наиболее древних, смешанных с атлантами, народностей нашей Пятой Расы. Они сделали из изображения животного — змия-дракона — эмблему своих императоров. Императоры являлись (вплоть до последнего времени) как бы преемниками тех истинных «Драконов» и «Змиев», которые олицетворялись образами змея и дракона, но на самом деле были Великими Посвященными, учившими ранних арийцев и управлявшими ранними расами Пятого Человечества. Трон императора у китайцев назывался «Местопребыванием Дракона», а одежды императора были вышиты изображениями этих живописных и диковинных животных.

Афоризмы в древнейших китайских манускриптах открыто говорят, что «Дракон» — не чудовищное животное, но божественное Существо в облике человека. «Мудрость Его и добродетель неизмеримы», — говорят китайские манускрипты.

А если воспринять китайского дракона не как символ, а как настоящее животное? Нельзя ли, в этом случае, предположить, что драконы, как и змеи, которых по сей день много на планете, это не выдумка древнего человека, а память о реальном существе животного царства?

Пожалуй, с ползающими тварями-драконами мы, наверно, могли бы согласиться (сейчас есть на Земле нечто похожее: и крокодил, и ящерица, и тритон, и т. п.). Но… летающие драконы?! А ведь именно летающие, крылатые драконы особенно любимы китайцами.

Может ли быть такое?

Елена Петровна Блаватская, получавшая сведения о до-потопных эпохах из источников слишком авторитетных, чтобы им не верить, сообщает, что такое чудо, как крылатое змееподобное, драконоподобное животное — вид птеродактиля — в самом деле летало в небе Лемурии.

Именно это самое диковинное на древней Земле существо и стало изобразительным прообразом для «Сарафа» («Серафа»), т. е. «Медного Змия» Моисея.

Еврейский пророк сделал своего Сарафа, как говорят легенды, по велению Бога, чтобы «взирая на него исцелялись бы те, кто укушены «Огненными Змиями».

Что скрыто за покровом символического «Медного Змия» Моисея — «Сарафа»? Кто находится под маской «Огненных Змиев», называемых Серафимами?

Серафимы — это шестикрылые Огненные Ангелы, наиболее приближенные к Богу-Создателю, — так сообщают христианские книги. Серафим, приготавливая будущего пророка к служению на Земле, касался его уст горящим углем. Эта страшноватая процедура становится понятной аллегорией, как только нам объясняют, как следует ее понимать.

А понимать следует так: раз пророк — глашатай Бога, следовательно, его устами будет говорить Сам Бог, Но уста человеческие грязны, и слова изрекаемые несовершенны и часто лживы. Поэтому уста будущего пророка обязательно должны быть одухотворенным средством провозглашения Истины. Они обязаны быть очищены огнем, высшим огнем духа.

«Огненный Змий» брал из жертвенника раскаленный уголь щипцами и подносил к губам человека. Эта «огненная» процедура, конечно же, не описание пытки, а не что иное как аллегория, прекрасный поэтический образ Посвящения достойного человека в Тайную Науку Высших Существ.

Мне хочется привести здесь стихотворение 27-летнего А. Пушкина — «ПРОРОК». Каждая строка, прочитанная в свете ТАЙНОЙ ДОКТРИНЫ, откроет нам наиболее сокровенное в душе поэта и заодно расширит понятие «Огненного Змия» — Серафима. (Да и снова заставит нас вспомнить о мудрости змеиной, а вовсе не о ее дьявольском обличии).

Но почему у этих таинственных Серафимов шесть крыльев? Почему не четыре, не десять, не два?

А что есть ТО, на чем эти крылья крепятся, из чего растут, кому служат? Что это за… Семь, которому принадлежат Шесть Крыльев?

Очевидно, существует много ответов: любой символ Сокрытой Мудрости, как и все сущее, семеричен, и каждое подразделение его также семерично. А это означает бездонность, неисчерпаемость символа.

Если мы вспомним графический символ Природы, состоящий из двух переплетенных Начал — Мужского и Женского — , мы скажем: это шестиугольник. Это шестикрылая фигура. Но любой правильный шестиугольник должен обязательно иметь центр (чтобы не было асимметрии). А это уже число не 6, а 7. Именно эта центральная точка и излучает шесть лучей. Значит, эта точка главная: .

Мироздание семерично. Здесь есть и высший план, и низший. Высший план — духовный, это седьмая сфера[300]. Она последовательно проецирует остальные шесть. Конечно же, именно этот Высший Мир и есть наиглавнейший для сотворения Космоса (как центральная точка в шестиугольнике).

В человеке — семь принципов (или тел). Но мы знаем, что наша жизнь начинается с седьмого — нашего духовного прообраза, с нисхождения высшего в низшее, во все более и более материальные тела. Следовательно, все шесть тел появились благодаря седьмому.

Мы знаем, что у Человечества — Семь Солнечных Предков, одаривших семь групп людей семью различными уровнями умственного, психического и духовного развития. Следуя аналогии, мы уже догадались, что у наших Солнечных или Огненных Предков действует тот же, общий для всех принцип: Шесть Предков излучены общим для всех — Седьмым. Этот Седьмой — самый главный — Предок, как бы синтез всех остальных. Он — как центральная точка в шестиугольнике: как высший план Мироздания, создавший шесть различных планов-миров; как духовный Человек, создающий из самого себя еще шесть человеков[301].

«Огненные Змии» — Огненные Ангелы, Существа, наиболее приближенные к Богу и именуемые Серафимами, были созданы из самого себя Богом-Создателем — как Высшим Семь.

И этого Создателя — самого главного из «Огненных Змиев» — Моисей и символизировал Сарафом — «Медным Змием», который Один лишь был наделен таинственной мощью «исцелять укушенных Огненными Змиями».

Бог, говоря с людьми через своих посланников-пророков, объяснял причины страданий человеческих и указывал людям путь к освобождению от этих страданий, которые стали их сопровождать с того самого времени, как они вкусили запретный плод с райского Древа познания Добра и Зла.

Древние евреи, как и все древние народы задолго до них, поклонялись «Змию» во всех аспектах этого образа, который был символом и Разума, и Все-Добра, и Все-Мудрости. Это впервые объяснил своему народу его строитель, вождь, законодатель и пророк, Посвященный древнеегипетских жрецов — Моисей.

Моисей назвал своего «Медного Змия», я бы сказала, андрогинным именем. Оно указывало на еще более древний исток символа — на древнеиндийский «Знак Вишну» в виде уже многократно упоминавшихся двух переплетенных треугольников — . Один — вершиной вверх — был символом Мужского Начала. Другой — вершиной вниз — означал Женское Начало. Зная о Единстве Двух Начал, еврейский пророк Моисей составил имя Высшего Проявленного Божества, которое было Главою всех «Огненных Змиев», из двух «переплетенных» слов: Мужчина (jah) и Женщина (hovah) — jah-hovah. (В произнесении — «Ях-ве» или «Йех-хова», «Йегова»).

Только Посвященный знал как истинно звучит это таинственное слово. Но для всех древних евреев оно произносилось как ИЕГОВА.[302]

По своему существу такое андрогинное древнее еврейское Божество не отличалось от Высших Богов других народов, которые всегда были олицетворением Единства Двух Начал. Евреи приняли этот символ от Моисея и поклонялись ему много веков.[303] Пророк Ветхого Завета Исайя в своей Книге (VI, 2) подтверждает, что «Медный Змий» Моисея есть ИЕГОВА и Глава «Огненных Змиев».

И тем не менее, спустя века после религиозных реформ, которые решил провести иудейский царь Езекия, евреи резко повернули прямо в противоположную сторону, прочь от двуединого, гармонично устойчивого, мудрого и справедливого Божества.

В четвертой Книге Царств (XVIII, 4) показано, как царь Езекия «разбил вдребезги медного змия, сделанного Моисеем… и назвал его Иехуштан» (т. е. обычным металлоломом — куском меди). Это символическое разбивание Сарафа было символом уничтожения прежней веры в Любовь и Мудрость древнего «Змия». Вдобавок ко всему, из двуединого ИЕГОВЫ была извлечена и выброшена прочь его женская сущность. И Двуединое Начало жизни, вопреки правде, приобрело только мужской облик. (Это, естественно, перешло и в христианство, где даже в Троице есть только «мужчины»: Бог-Отец, Бог-Сын, Бог-Святой Дух. Так что многовековое унижение женщины, Женского Начала, надо искать христианам в своей религии).

Почему-то никого в еврейском народе не смутило, что их «Единый Бог» благодаря земному царю, стал уже только… половиной Единого.

Искалеченная божественная птица попыталась взлететь в небо на одном крыле. Не получалось. Началась неимоверная путаница, смещавшая понятия, трансформировавшая символы, задавшая потомкам (и иудеям, и христианам) массу вопросов, на которые они не находили ответов.

Первый ИЕГОВА (Моисеев) — таинственный высоко духовный двуединый символ Все-Добра и Все-Мудрости, Глава «Огненных Змиев», превратился в нео-Иегову — мужское Божество, грозное и жестокое (как увидим далее).

Глава «Огненных Змиев» — «Медный Змий» (после реформы уже воспринимаемый народом враждебно) стал, с точки зрения реформаторов, явлением нежелательным. Его надо было вытравить из памяти, из сознания народа. И, конечно же, прежде всего, «Медный Змий» — ИЕГОВА — был назван, ПРОТИВНИКОМ нового Господа Бога. Его так и назвали: «Противник», что по-еврейски — САТАНА.

Древний священнейший символ Мудрости «Медный Змий» (или просто «Змий») все-таки оставался в памяти народа и являлся опасным соперником для реформаторов иудейской веры. Потому он был объявлен коварным Искусителем, которого следовало остерегаться каждому верующему в «истинного» Господа Бога — «однополого» Иегову.

Но отнюдь не «Медный Змий», не ИЕГОВА Моисея был настоящим Противником-Сатаной для народа Израиля. Им стал однополый, мужской Иегова, начавший… мстить за ампутацию своей половины.

Реформа Езекии родила грозное и жестокое Божество. Отнюдь не «Змий» был истинным носителем Зла для израильтян. Истинным карателем народа стал трансформированный Господь-Иегова. И об этом свидетельствует пророк Самуил (Книга 2, XXIV, 1):

Сатана — олицетворение зла на Земле — и Господь Иегова тождественны. Это подтверждают также израильские Летописи-Хроники (I, XXI, 1). Вышеприведенные сообщения ветхозаветного пророка они передают в следующих словах[304]:

Лишившись своей духовной половины, новый Иегова «забыл», что он «создан» лишь одним, еврейским, народом. В своей гордыне он решил оттеснить всех Богов, потребовав титул Единого Бога Мироздания. И потому имя Сатана…

Но даже после религиозной реформы, даже после уничтожения «Змия», сделанного Моисеем и названного ИЕГОВОЙ, даже после объявления Главы «Огненных Змиев» Противником-Сатаной нового Иеговы, даже тогда еврейские первосвященники все же проявили благоразумие и никогда не позволяли ни себе, ни, тем более, простым иудеям проклинать Сатану.

Однако, христианские священники, взяв у иудеев их веру за основу своей, почему-то не последовали их примеру и стали Сатану… проклинать.[305]

(Быть может, причина опять-таки в том, что древние иудейские священники не передали христианам даже те три ключа, которыми владели? Они, мы уже знаем, не захотели делиться с похитителями их священного Закона значениями эзотерической символики, которую, к тому же, и сами стали забывать).