Бемидбар

Балак принимает Билама, который приказывает ему возвести алтари

Балак принимает Билама, который приказывает ему возвести алтари

Когда посланцы подъехали к границам Моава, они известили царя, и тот выехал, чтобы приветствовать мага

и оказать ему царские почести.

"Почему же ты не принял мое предложение сразу? — упрекал Билама Балак. — Неужели ты думал, что я не

смогу воздать тебе должные почести?" (Невольно с его губ сорвались слова, содержащие искру пророчества.

На самом деле он так и не смог оказать Биламу почести за эту миссию.)

Билам объяснил царю, что не дал своего согласия немедленно, ибо Сам Всевышний запретил ему ехать. "Вот

и теперь у меня есть право произносить только те слова, которые Он Сам вложит в мои уста".

Тем не менее и тот, и другой были уверены, что Билам сможет ослабить могущество сынов Израиля с

помощью сил нечистоты, а также сумеет навредить им, наведя на них порчу своим дурным глазом.

По дороге вдоль реки Арнон, протекающей по направлению к пригородам столицы, царь показал Биламу

видневшуюся вдали полоску земли, которую евреи завоевали у Сихона и Ога и которая изначально

принадлежала его стране.

Въехав в столицу, Билам заметил, что она очень плотно заселена и что в ней царит суета. Перед приездом

Билама Балак приказал, чтобы все рынки и крупные лавки были перенесены из окрестностей Моава в центр

столицы. Он надеялся, что гудящий от бурной жизни город вызовет у Билама симпатию, и, проникшись

сочувствием к невинным мужчинам, женщинам и детям, охваченным страхом, он сделает все, зависящее от

него, дабы нанести ущерб Израилю.

Биламу и посланцам Моава отвели место для отдыха. Царь Балак прислал им угощение со своей кухни,

однако, несмотря на все его обещания, еда была весьма скудной. В тот день для своей собственной

роскошной трапезы Балак забил много скота, но, будучи очень скупым, послал Биламу и его спутникам

лишь одного бычка и одну овцу, которые были весьма малы и худосочны. Рассвирепев, Билам поклялся: "Я

научу его быть более щедрым. Завтра я прикажу ему построить семь алтарей и на каждом из них принести в

жертву животных".

На следующее утро Балак и Билам встретились, чтобы приступить к необходимым приготовлениям для

проклятия евреев.

Балак лучше знал, где следует произнести проклятие. Он поднялся с Биламом на гору, с которой тот мог

видеть колено Дана, изгнанное из-под сени Облаков Славы в наказание за поклонение идолам.

Колено Дана имело склонность к идолопоклонству еще со времени Исхода. Во времена Судей люди этого

колена воздвигли на своей территории изваяния, изображающие идолов.

Увидев колено, повинное в грехе, Билам возрадовался, ибо верил, что на это колено его проклятие

несомненно воздействует. Колдун дал Балаку указание соорудить на этом месте семь алтарей, на каждом из

которых в жертву Б-гу будут принесены бык и баран.

Билам надеялся, что благодаря жертвам он сможет снискать себе расположение Всевышнего. "Я соорудил

семь алтарей, подобно семи алтарям, воздвигнутым великими праведниками: Адамом (который приносил

жертвы в Ган Эдене), Эвелем, Ноахом, Авраамом, Ицхаком, Яаковом и Моше. Их жертвы, которые Б-г

принял, были принесены отдельными людьми, принадлежащими только одному еврейскому народу. Мои же

семь алтарей символизируют семьдесят наций мира, которые представляю я. Если Б-г примет эти жертвы,

тем самым Ему будет оказана честь всеми нациями".

Хотя Билам и Балак приносили свои жертвы отнюдь не с чистыми, а скорее, с тайными греховными

намерениями, тем не менее Ашем все же наградил их: впоследствии Балак стал предком Рут, обращенной

моавитянки и прародительницы царской династии Давида.

Из этого следует, что еврей должен совершать праведные поступки, изучать Тору и исполнять мицвот, даже

если его побуждения и не всегда чисты. В конечном итоге он будет делать это "во Имя Небес".

Для еврея изучение Торы и исполнение мицвот является непреложным правилом, и, хотя порой ему

недостает внутренней преданности Ашему, само исполнение Торы и мицвот в жизни оказывает на него свое

благотворное влияние.

Однако, как объяснил рабби Симха Зиссель из Кельма, правило, согласно которому такой человек в конечном

итоге станет соблюдать заповеди "во Имя Небес", справедливо в том случае, если он искренне желает

исполнить Тору, имея надлежащие помыслы, хотя в настоящее время на них и не способен.

Билам приказал Балаку: "Оставайся у места жертвоприношений, пока я поднимусь на вершину горы. Мне

необходимо побыть одному и подумать, чтобы Б-г мог заговорить со мной. Прежде Он никогда не общался

со мной днем. Захочет ли Он это сделать сейчас?"

Билам в одиночестве поднялся на вершину горы, с трудом волоча хромую ногу. Рана его была все еще

болезненной, но он не желал откладывать свою миссию и тратить время на лечение, ибо ему не терпелось

как можно скорее высказать проклятие в адрес евреев.

Хотя Билам и не заслуживал этого, Всевышний явил Себя ему ради еврейского народа.

Однако полученное Биламом откровение было по своему уровню гораздо ниже тех откровений, что

получали пророки евреев. Ашем обращался к нему лишь от случая к случаю, делая это не с любовью, а с

пренебрежением.

Всевышний спросил Билама:

"Что ты делаешь здесь, злодей?"

"Я поставил семь алтарей для жертвоприношений, — отвечал ему с достоинством Билам. — Эти алтари

предназначены Тебе в дар".

Торговец обманывал своих клиентов, обвешивая их. Однажды к нему зашел полицейский инспектор и

заявил:

"Ты виновен в мошенничестве".

"Знаю, — отвечал торговец, — я уже послал вам домой подарок".

Так и Билам надеялся получить расположение Всевышнего, подкупив Его жертвоприношениями.

И отвечал Ашем:

"Я предпочитаю ложку муки, предлагаемую евреями, потомками любимого Мною Авраама, роскошным

жертвам от тех, кого Я ненавижу.

А теперь возвращайся к Балаку и передай ему те слова, которые Я вложил в твои уста".

Возвратившись к Балаку и к сановным моавитянам, Билам увидел, что они все еще усердно приносят

жертвы.