Изверг. На пороге исправления

14. Доверие

— Ты правда ее любишь? — мы оба смотрели на Женю, разговаривавшую с мужчиной, что подливал напитки. Она иногда хмурилась, но тут же снова улыбалась и от этого становилась еще красивее.

— Ты ведь все слышала? — как разумеется спросил он.

Я подставила лицо ветру и прикрыла глаза, позволяя ему обдавать меня хвойным запахом леса, располагающегося за территорией. Как же тут тихо.

— А что я должна была услышать? — было очевидно — Клим понял, что что-то личное все же мне удалось узнать.

— Ты не подумай, — сдался он. — Я ничего такого не хотел. Просто ситуация вышла такая — я влюбился, готов был хоть горы свернуть и принести к ее ногам, но, как оказалось, все это было лишь простым театром, ролью одного актера. Не нужна была ей моя любовь, ее родителям были выгодны эти отношения. После того как все раскрылось, я был сам не свой, гонял по ночному городу на экстремальной скорости, пытался забыть, да только время-то не лечило… Ни время, ни деньги, ни люди. Тогда-то и оказался я у Николая, номер которого я тебе тогда дал. Он мне помог во всем разобраться. Правда ли я ее люблю? Думаю, уже нет. Я понял, осознал всю ситуацию и просто отпустил. Конечно, это трудно, но возможно.

Я открыла глаза и посмотрела на него. Все тот же серьезный, волнующийся взгляд, но уже будто более доверяющий.

— Возможно, она тоже любила тебя в какой-то мере…

— Нет уж, такого ей не дано. Может, Женя и выглядит как ангел, но таковой на самом деле совсем не является. Поверь мне.

Я потерла болевшее на шее место.

— Я верю, — и мы оба рассмеялись.

— Эх, а ведь сейчас мне намного лучше, чем несколько месяцев назад. Спасибо тебе за то, что согласился повозиться со мной, и за то, что не оставил тогда…

Клим с раздражением выпустил воздух из носа и медленно моргнул.

— Нет необходимости постоянно благодарить меня за это. Если сделал — значит, так нужно было. Это не что-то из ряда вон выходящее, мне не трудно иногда помогать людям.

Я озадаченно посмотрела на него и через секунду опустила глаза.

— Два дня назад ты не казался таким общительным и в принципе дружелюбно настроенным, — призналась я. — Причина тому в том, что не многие люди вот так могут взять и сделать что-либо для незнакомца, особенно если у них потом могу быть неприятности. Конкретно в моем случае: очень не многие действительно хотели мне помочь. Может, конечно, я ошибалась и не замечала тех, кто хотел, но подавляющее большинство из всех случаев были не в пользу мне и моему здоровью, будь то ментальное или физическое. Пойми, пожалуйста: мне и так трудно принимать помощь, потому что с доверием у меня беда с детства; но сейчас я хочу, чтобы за мной не осталось долга перед тобой, поэтому скажи, что такого я могу сделать для тебя? — я подняла на него глаза.

Какое-то время мы стояли в тишине, не прерывая зрительного контакта. Ветер ворошил мои волосы, но даже он сейчас не отвлекал нас от кратковременного пребывания в таком замороженном моменте. Я первой сдалась и оступилась назад, но тут же дернулась вперед, потому что чуть не упала с лестницы, не ощутив пол ногами. Клим сделал выпад вперед и схватил меня за локоть, крепко сжимая и держа равновесие за двоих. Позже он выругался себе под нос и выпустил мой локоть из своей хватки.

— Господи, ты можешь быть хоть немного осмотрительнее? — на выдохе спросил он, потирая переносицу.

Я часто дышала из-за волнения. Могло снова случится что-то плохое, и снова по моей вине. Но только сейчас рядом со мной был человек, который схватил меня за руку, вместо того, чтобы толкнуть в грудь или насмехаться над моей ошибкой.

— Спасибо, — тихо сказала я.

— Я знаю, что ты можешь сделать, — вдруг проговорил Клим, склонив голову набок, и начал загибать пальцы левой руки, — быть осторожнее, следить за дорогой, уметь давать отпор и доверять хоть кому-то.

Я немного подумала и криво улыбнулась.

— Если с первыми тремя проблем может и не возникнуть, то вот последнее что-то еще очень далекое для меня… — я свела брови, смотря в голубое небо.

Клим постукивал по деревянному ограждению несколько секунд, после чего направился вниз по лестнице, зовя меня с собой.

— Куда мы идем? — спросила я, не понимая резкой смены места, спускаясь вслед за ним.

— Я научу тебя азам доверия, — улыбнулся Клим добродушно, когда мы спустились вниз и остановились там, где было немного людей.

Я в недоумении подняла брови и посмотрела на него — Клим подошел ко мне настолько, чтобы между нами оставалось расстояние немного меньше метра и, перед этим спрашивая взглядом моего разрешения, взял мою руку в свою, а вторую положил на плечо, затем его ладонь опустилась ко мне на талию. Я напряглась, узнав эту позицию. Он почувствовал это и посмотрел мне в глаза. Сделав тоже самое, я взглянула в его глаза, увидев перед собой сапфировый уверенный блеск.

— А теперь — доверься мне, — сказал он и начал двигаться, делая шаг вперед правой ногой. Я не успела сообразить, как ноги сами понеслись в танце. На фоне играл вальс из фильма «Мой ласковый и нежный зверь». Смотря только мне в глаза, Клим предупредил, — Приготовься кружиться, — и отпустив руку на талии, поднял мою ладонь, раскручивая. Я прекрасно знала эти движения, но в практике они не давались мне так хорошо, как когда я танцевала на последнем звонке с… Кириллом. Клим вернул меня в прежнее положение, крепко стиснув мою ладонь, и тихо проговорил, — Тамара, не позволяй лишним мыслям одолевать тебя. Чувствуй этот момент, запоминай его, а в данную секунду доверься мне, — не успела я моргнуть, как тут же ощутила легкость, а после увидела уже перевернутый дом и небо на земле. Клим с уверенностью сокола откинул меня назад, как будто зная, в какой момент я буду готова. Я ощутила прилив адреналина и, вернувшись в прежнее положение, в следующую минуту оставшегося времени играющей композиции будто парила по воздуху, видя перед собой только сапфировый блеск. Есть ведь не только арктически холодные, словно айсберг, глаза, но и наполняющие уверенностью и доверием, согревающие своим сапфировым блеском с примесью азарта.

На конечном аккорде мы были близко друг к другу, смотря в глаза, и оба тяжело дышали. Только спустя несколько секунд я услышала возгласы и хлопки. Те, кто видел нас, аплодировали. Я неуверенно отстранилась от Клима и отошла на шаг, улыбаясь странной улыбкой.

— Спасибо за доверие, — с передышками проговорил он, тоже хлопая.

Я кивнула ему, не зная, что ответить.

Когда уже начинало смеркаться, тетя Клима не стала даже спрашивать нас по поводу отъезда, просто поставила перед фактом, что в доме есть комната, чтобы мы могли спокойно выспаться и если захотим, завтра уехать. Я пыталась отказываться и просить ее не отбирать у кого-то спальню, но она непоколебимо стояла на своем, и вследствие чего пришлось принять то, что сегодня я буду ночевать не дома.

Оказалось, что спальня была с двумя кроватями, что не могло не радовать, так как не сбылось то, чего я так боялась. Клим помог мне разобраться с постельным бельем, отыскать ванную, и показать, где находится сушилка. Я взяла полотенце и прошла в ванную комнату, чтобы ополоснуться перед сном после активного дня. Только зайдя внутрь, увидела себя в зеркале — эти блестящие зеленые глаза, расправленные плечи и слегка потрепанные волосы. В голову маленькими шагами подкрадывалось осознание — кого я обманывала. Ведь проблемы не решатся одной поездкой загород. Когда я вернусь домой, там меня будет ждать все та же ситуация в тревогой, та же проблема с доверием. Если позволить мне покинуть это место, все снова настигнет меня. Как бы сильным не было отвлечение, проблемы не решатся. Я не заметила, что опустилась по стенке на пол, и сидела, смотря в пустоту. Поднявшись, я посмотрела в зеркало.

— Почему?

— Так ведь не может продолжаться.

— Почему ты должна мучиться из-за того, что какой-то подонок любил поиздеваться над тобой в школе?

— Почему твоя жизнь должна быть испорчена?

— Ты ведь можешь зажить счастливо! Почему ты даже не попытаешься все изменить?

— Да, все не просто, но ведь никому ничего не дается просто так!

— Хватит сидеть и ждать своего часа, нужно взять себя в руки и идти дальше! Продолжать жить!

— С завтрашнего же дня ты пойдешь к Николаю Николаевичу и все расскажешь, не будешь утаивать ничего, он ведь может тебе помочь! Так откройся уже хоть кому-то, кто хочет тебе добра! Для твоего же бл…

— Тамара? — я услышала голос Клима за дверью и тут же закрыла рот руками. — У тебя все хорошо? — он постучал в дверь.

— У меня? — аккуратно спросила я, когда наконец убрала руки со своего рта.

— Конечно, у тебя, я услышал разговоры, подумал, ты с кем-то ссоришься… Все хорошо?

— Я… говорила… сама… все хорошо, да, — сказала я в итоге, придавая голосу как можно больше уверенности для подлинности картины.

— Если что-то случится, обязательно скажи, хорошо?

Я угукнула в ответ и чуть не разрыдалась от этих слов.

Конечно, с завтрашним днём я поторопилась, пообещав себе пойти на прием к Николаю Николаевичу, так как настало воскресенье.

Ночью я плохо спала, несмотря на активный день, просыпалась несколько раз и оглядывалась, но видела рядом только вторую кровать и мирно спавшего на ней Клима, его грудь медленно опускалась и поднималась. Я тихо встала и, подойдя к его кровати, села на пол рядом, наблюдая.

«А ведь он никогда не жаловался тебе и даже не говорил о своих проблемах, а просто слушал».

Да, немного эгоистично с моей стороны было говорить только о себе, но ведь он никогда даже не показывал, что с ним что-то не так. Скорее всего, именно так думали и про меня.

— Мы видим только то, что хотим видеть, — тихо вздохнула я, и мой голос прервал тишину ночи. Николай Николаевич был прав. Если человек показывает, что все хорошо, то все так и будут думать.

Я посмотрела в окно. Ночной месяц одиноко показывался из-за крыш домов. Сегодня мне стало ясно, что не все так плохо, что жить можно и без задних мыслей. Просто плыть по течению. Не знаю, сможет ли это течение бежать еще и завтра… Как бы мне не хотелось отсрочить свои задуманные действия, сделать это, вероятно, не удастся.

Вернувшись на свою кровать, я укуталась в одеяло и закрыла глаза. Проснуться мне посчастливилось только утром.

Выйдя из комнаты утром, я направилась во двор. Было рано, и поэтому тишина прерывалась только звуками города неподалеку. Изредка проезжали машины, но это не столь отвлекало, сколько напоминало, что я не одна поднялась ни свет ни заря. Сев на скамейку, я закрыла глаза и попыталась следить за дыханием. Медленно делала вдох, затем выдох, вдох и выдох.

— Мы видим только то, что хотим видеть… Что ты тогда имела в виду? — у меня на секунду закружилась голова, и я чуть не упала назад, но успела вовремя найти точку опоры. Открыв глаза, увидела Клима, сидящего рядом. Вид у него был сонный, но уже достаточно бодрый. Противоречиво получилось описать. Он зевнул, потирая глаз.

— Так ты не спал, — тяжело дыша, парировала я и закинула ноги на скамью, садясь в позе лотоса.

— На новом месте это не всегда выходит, — ответил он. — Ты либо говорила во сне, либо тоже не спала в это время, — предположил он.

Я некоторое время смотрела на забор, а потом просто сказала:

— Это просто фраза, которая теперь объясняет все. И отвечает почти на все вопросы, которые у меня возникали в школьный период.

— А их было много?

— Достаточно.

Повисла тишина.

— Я должен сразу сказать. Уже сегодня нам нужно будет уехать домой, так как у меня появились некоторые дела, а оставить тебя тут одну я никак не могу.

Я, на удивление, правда хотела попасть домой уже сегодня. И это известие даже обрадовало. Нужно было как можно скорее начать что-то делать со своей жизнью.