Изверг. На пороге исправления

2. Цветные капли на белом холсте

Когда я зашла в свою аудиторию, то ни один человек не повернулся, чтобы взглянуть на меня. Возможно, я сама себя настраивала на то, что меня обязательно должен кто-то унижать, надругаться, поэтому обычное отношения для меня кажется совсем не обычным.

Первые люди, которых я увидела, когда вошла, были несколько девушек, одетых в черное и стоящих около входа в аудиторию. Они оценивающе посмотрели на меня секунды две и продолжили дальше разговаривать о своем. Я оценила взглядом высокие потолки аудитории, длинные парты, расположенные в несколько рядов и много-много человек, находящихся внутри. Казалось, что все они никак не могут поместиться в таком пространстве, и что мне придется притесняться с кем-то из них возле окна, а что еще хуже — между кем-то. От этой допущенной моих сознанием мысли стало не по себе, и я вздернула плечами, сделав боковой наклон головы вправо.

Все, кто находился тут, не обращали никакого внимания на меня. Это отношение заставляло меня чувствовать себя не в своей тарелке. Подсознательно мне хотелось, чтобы кто-то «обратил на меня внимание».

— Чего стоишь? — послышался голос со стороны спины. Обернувшись, я увидела русого парня в черном, он ожидающе смотрел на меня, подняв одну бровь и нахмурив лоб. Я поняла, что стояла около лестницы к партам, — Ты мешаешь проходить людям.

— Прости, — тихо пробормотала я себе под нос, отойдя в сторону и опустив глаза в пол.

— Не извиняйся, в первый день все такие, — послышался ответ, но когда я подняла взгляд, парня уже не было.

Через десять минут прозвенел звонок, к этому моменту я уже села около окна в третьем ряду. Рядом со мной незадолго до начала пары разместилась девушка с рыжими волосами и зелеными глазами.

— Привет, — она широко мне улыбнулась, — Анна, — и протянула руку.

Сначала я хотела промолчать и просто проигнорировать ее, но секунду спустя осторожно протянула руку:

— Тамара, — и сделал что-то, подобное улыбке.

— Какое у тебя красивое имя! — изумилась она, слегка погладив мою руку большим пальцем. — Ты заняла место у окна?

Я не сразу поняла, о чем она спрашивает. Сердце в моей груди билось настолько громко, что закладывало уши и заглушало даже шум, находящийся в аудитории 307, так что пришлось переспросить.

— Ты будешь сидеть у окна?

— Да, а что?

— Нет, ничего, просто я думала, ты заняла не там, но раз это теперь так, то все хорошо.

Я немного дрогнула бровями и открыла учебник. У меня назревал вопрос, но смелость задать его куда-то резко исчезла, и мне потребовалось приложить немалые усилия, чтобы все-таки задать его.

— Не знаешь, кто тот русый парень в черном? — я повернулась назад, посмотрев на него и указав Ане взглядом. Она прищурилась.

— Который сидит в седьмом ряду и уже спит?

— Как спит? — я повернула голову и увидела, что парень уже положил голову на рюкзак и закрыл глаза.

— Это Святослав Боголюбов, первогодка с филологического факультета, мы с ним в одну среднюю школу ходили, неожиданно было его здесь увидеть.

Ее ответ немного удивил меня, я еще даже не смотрела список всех, кто учится на том же факультете, что и я. С самого начала Святослав показался мне угрюмым, и в голове даже доспустилась мысль о том, что он может быть похож на таких людей, которые раньше… часто оказывались в моей окружении. Но как только он произнес вторую фразу, я почувствовала прилив какой-то странной доброты. И чувствовала я ее от него. Такое ощущение — хоть и странное, но ощущалось впервые. Впервые человек, а главное, мужского пола, заставил меня почувствовать не страх к нему, а что-то вроде позволения к доброте.

Учитель что-то рассказывал про этот год, как будут проходить занятия, я записывала, что-то слушала, запоминала, как вдруг послышался звук открывающейся двери в аудиторию. Я моментально повернула голову, чтобы узнать, кто это. Чувство контроля над всем откуда-то взялось и пока не покидало меня.

— Аня, — я тронула девушку за рукав ее длинной голубой рубашки в клетку, — а это кто? — мой голос дрогнул.

Она подняла голову и посмотрела в сторону двери. Тот парень с черными как смоль волосами и еще трое, видимо, его приятелей, вошли в класс, широко распахнув дверь.

— Это В…

— Владислав, Никита и Артем, почему опаздываем в первый же день? — задала вопрос учитель, повернувшись в сторону двери.

— Первогодка с параллельного потока, — договорила Аня, нахмурившись, — Влад Годунов.

— Годунов? — я удивилась, прячась за спиной Ани, чтобы они меня не заметили. — Это его настоящая фамилия?

— Да.

Я пригнулась на столько, на сколько это было возможно. Мне не хотелось, чтобы этот Годунов заметил меня и вспомнил, что между нами произошло утром. Прикрывшись, хоть и теперь уже короткими волосами, я не смотрела в их сторону и не слышала, что говорила учитель. В моих ушах был шум, похожий на чьи-то быстрые шаги, они ускорялись и ускорялись.

«Оказывается, я могу слышать стук своего сердца».

Кто-то схватил меня за запястье, на котором был надет браслет со светло-голубой орхидеей, и я уже чуть ли не вскрикнула, как увидела того самого кареглазого парня. Он приложил палец к своим губам и показал рукой к себе.

Я не решалась сделать то, о чем он просит. Но, присмотревшись к его губам, смогла прочитать слова:

«Я все видел».

Аккуратно перейдя с третьего на четвертый ряд парт, я заметила, как Влад Годунов вместе со своими, не знаю, приятелями стал проходить через ряды, чтобы сесть и наконец начать слушать. Парень с карими глазами закрыл меня своей спиной, так что издалека, наверное, казалось, что тут вообще никого нет — мой рост здорово это компенсировал.

— Спасибо, — тихо сказала я, почти не слышно. Парень немного развернулся и посмотрел мне в глаза.

— Учитывая их отношение к таким, как ты, я, думаю, все-таки должен был это сделать, Тамара, — сказал он, немного подняв уголки губ.

— Откуда ты…

— То есть, ты хочешь сказать, что испытываешь страх перед обществом? — задал вопрос Николай Николаевич, подняв брови.

— Абсолютно верно, — сказала я на выдохе. Горло что-то сдавливало, будто мешая мне открыться психотерапевту, но я из-за всех сил пытались бороться с этим.

— Тамара, хорошо, что ты поняла, что тебе нужна помощь, а не кто-то насильно привел тебя ко мне. Ты ведь по своей воле сейчас ведешь со мной диалог, — он поднял на меня глаза и потом вновь опустил их на планшет с листами.

— Да, — мой голос в самом начале дрогнул, и мне пришлось повторить ответ.

— Расскажи мне, пожалуйста, с тобой когда-нибудь случались ситуации, из-за которых ты прибывала в сильном стрессе? Или лучше будет спросить вот так: Были ли ситуации, из-за которых тебе хотелось принять что-то, что полностью отключит твои эмоции?

— Да, — твердо ответила я.

— Кто-нибудь до этого занимался твоим лечением? — последовал следующий вопрос после записи в листе еще чего-то.

— Можно и так сказать.

Мое сердце билось так, что казалось, еще момент и я смогу почувствовать, как кровь совершает малый и большой круг кровообращения. Я чувствовала, как кровь проходит эти пути. Так сильно билось моей сердце и дрожали руки, которые я держала зажатыми между коленями. Стакан с водой я поставила на столик, иначе он бы разбился в дребезги об плиточный пол.

— Тебе назначали какие-либо препараты? — спросил Николай Николаевич, не отрывая взгляда от моих глаз.

Я было начала что-то говорить, но тут же запнулась на полуслове. «Мне не назначали, я сама принимала его довольно часто, в течение длительного времени» — хотелось сказать, но слова просто не шли. Я не могла сказать этого, что-то мешало.

Я ощутила, как глаза стали теплее, а взгляд начал туманиться. Слезы подступали без моего ведома и уже готовы были сорваться с ресниц, но что-то им помешало. Они еще пеленой закрывали мне глаза, но я что-то слышала.

— Тамара, Тамара, приди в себя, — эхом отдавалось далеко в голове. Кто-то легонько тряс меня за плечи. Через мгновение я мутно видела перед собой Николай Николаевича с его как лунный камень глазами. Он смотрел на меня и тряс за плечи, уже не легко, а с усилием. — Тамара.

Я открыла глаза, резко вскочив с чего-то мягкого.

— Что произошло? — я увидела силуэт, стоящий возле окна. Не было видно, кто это был. Паника понемногу начала поселяться в моей голове.

— Ты упала в обморок, — знакомый голос мягко ответил на вопрос. Николай Николаевич подошел ко мне и сел напротив дивана, на котором я сидела и не осознавала, как именно все случилось. Но уже выдохнула. — Так какие препараты тебе назначали?

Я дернула головой, на нервной почве почесав затылок, и Николай Николаевич увидел мою дрожащую руку.