Изверг. На пороге исправления

Эпилог

На первое число нового года я незаметно ушла из квартиры Клима и отправилась на кладбище. Погода сегодня была замечательная, снег лежал высокими сугробами на обочинах, все деревья были одеты в белое, словно на свадьбу.

Свадьба…

Я не знаю, что именно почувствовала в тот момент, когда увидела Клима на одном колене прямо у своих ног. Наверное, это было оно самое… ощущение любви.

Белый крест с букетом лилий встретил меня на том же месте. На могиле не было свежих цветов, что казалось странным. Я села на скамью напротив креста и посмотрела на девушку, улыбающуюся мне с фотографии. Мороз щекотал нос и щеки, касаясь колкими руками.

— Привет, Саша, — начала я. — Знаешь, сегодня особенный день — я вошла в дверь нового года с новым человеком. Он сейчас очень много для меня значит… и я для него, — глянув на кольцо, переливающееся в свете утреннего солнца, произнесла я. — Твоя мама говорила мне, что ты хотела бы, чтобы Клим был счастлив. Так вот, я думаю, сейчас он счастлив… У меня есть еще одна вещь, которая, я считаю, должна остаться у тебя как знак моего прошлого. И сегодня я уйду от тебя без нее.

Посмотрев на девушку на фотографии, я улыбнулась.

— Думаю, в данный момент я тоже счастлива настолько, насколько никогда в жизни не была, — упустив взгляд на кольцо, прошептала я.

Открыв калитку, я зашла внутрь и повесила на крест браслет, подаренный Эреном мне в больнице. До этого момента я никогда не снимала его, а тут поняла, что он и правда напоминал мне лишь о пережитом прошлом и обо всем плохом, что было в нём. Закрыв калитку, я снова посмотрела на Сашу, глядевшую на меня радостными голубыми глазами.

— Теперь ты можешь быть спокойна, он счастлив.

— Что ты тут делаешь? — послышался голос из-за спины. Я обернулась и увидела Клима.

— Я сейчас все объясню…

— Ты могла бы и не скрывать того, что ходишь к ней, я нормально к этому отношусь, — спокойно сказал он и поставил новые цветы — белые астры. Клим подошел ко мне сзади и обнял за талию, теперь уже не спрашивая, зная, что все можно.

— Дело не в этом. Мне нужно было прийти сюда именно одной, нам есть, о чем поговорить.

Клим не ответил, только сильнее прижался ко мне. Пальцы начинали мерзнуть, и я дотронулась до рук Клима. Он вздрогнул сначала, а потом сжал мои ладони.

— Почему ты оставила свадебный букет здесь? — Клим указал взглядом на подвядшие белые лилии. Я вздохнула.

— Она заслужила хотя бы хотеть быть невестой. Думаю, он должен принадлежать именно ей.

Клим понимающе кивнул, и мы пошли к выходу. Как он узнал о том, что я буду здесь, было непонятно. Возможно, принес цветы и случайно столкнулся со мной.

Мама радостно отреагировала на мои хорошие новости. Конечно, я была уверена в том, что она всё предугадала и уже знала, что Клим сделает мне предложение, но упорно молчала и делала вид, что ничего не замечает.

— Мам, ответь честно, когда ты обо всём догадалась? — спросила я, сидя за столом и поедая картошку, что приготовила родительница. Степан Николаевич сидел вместе с нами, Клим рядом со мной.

— Когда на свадьбе ты смутилась при вопросе, кем тебе приходится Клим, — она ласково посмотрела на Клима, позже на меня. — И он ответил за тебя. Тогда я все поняла — по его взгляду на тебя. Может, Тамара, ты еще не понимала этого, но я-то видела, как он смотрел на тебя.

Я удивилась, подняв брови. Клим лукаво улыбался, сидя рядом, и накалывал салат на вилку.

— В любом случае, я очень рада за вас. Мне так хотелось, чтобы хоть кто-то понимал тебя, если уж у меня в свое время не вышло.

— Я сама мешала понять себя, — призналась я и опустила взгляд.

Признаться Николаю Николаевичу в том, что Клим сделал мне предложение, я считала обязательным. Мы оба обязаны ему, так как именно Николай Николаевич направил нас на правильный путь. Но было странно встретиться с ним не как пациент и врач, а как просто давние знакомые. Тогда в кафе он посчитал нашу встречу за официальную, потому что записи не было в этот день недели, сегодня же это была просто посиделка с обсуждением всего того, что произошло за время, когда мы с ним в последний виделись.

— Знаете, я тут думала: а ведь отчасти благодаря любви к Климу мне и удалось мое «исправление». Если бы не он постоянно меня вытаскивал, если бы не подавал достойный пример, сейчас ничего бы, возможно, не получилось. Как думаете, Николай Николаевич, любовь и правда так всесильна?

Мужчина помешал ложечкой свой кофе.

— Она имеет силу, но не всегда может помочь нам. Если говорить объективно, то да — любовь и правда сильна, но не всесильна.

— А как насчет Клима?

Николай Николаевич с интересом посмотрел на меня.

— Климу тоже помогла любовь? — уточнила я.

— Да, — ответил Николай Николаевич, — думаю, да, — добавил он позже. — Нет, так и есть. Именно любовь и дала ему возможность снова распустить перья, как и тебе.

Через неделю после предложения Клим спросил, не хочу ли я переехать к нему. Подумав о том, что в отдельной от мамы квартире я согласилась жить только потому, чтобы скрыться от всех, я согласилась, почти не раздумывая. Можно считать, жила я там уже давно, как только в первый раз переночевала. В отношениях с Климом я поняла, что он очень ранимый и не такой уж непробиваемый, как мне казалось ранее. С каждым днем он всё больше и больше открывался мне. Железная деталь, одна да другой, его кольчуги спадала постепенно. Я тоже все больше пыталась рассказать ему, потому что теперь было кому выговориться. Клим слушал, вникал и не давал грустить. «Всё это лишь опыт» — успокаивал он меня. Если так было, значит, так было нужно для того, чтобы сейчас оказаться здесь.

Так как Арт был у Вики, потому что мама не могла с ним справиться и по моему согласию передала его ей. Сейчас же, после переезда к Климу, я наполняла его дом уютом и теплом, но запах дождя так и вился внутри, и я каждый раз с удовольствием принюхивалась, когда открывала шкаф и улавливала его от одежды Клима. Он удивился, когда я рассказала ему об этом. «Не мог он на самом деле так пахнуть» — возразил Клим тогда. В ответ я лишь подошла к нему, взяла его ладони и вдохнула запах, исходивший от них, и подтвердила, что это правда. Клим все равно не поверил, а я лишь усмехнулась от этой небольшой шалости.

Арт за это время сильно подрос и теперь был взрослым котом с небольшим пузиком. Сначала он не узнал меня, прятался, а после так и побежал ласкаться об мои ноги. Впустив его в новый дом, я наблюдала. Кот прошелся по коридору, обнюхал каждый уголок на кухне, свою миску из Мартинска и лег прямо около ног Клима, облокотившись головой. Я возмутилась тогда на него. Почему это он подошел в первую очередь к нему, а не ко мне. Клим взял Арта на руки и погладил, почесывая ему ухо, и мне стало так уютно от этой картины, представленной перед глазами.

Музыка больше не была для меня отвлечением, она стала частью моей жизни. Мне не нужно было прятаться и слушать песни для успокоения и приглушения проблем, теперь я только проявляла с помощью музыки чувства. Когда танцевала с Климом, кружась по всей квартире, когда пела ему на ночь, когда он подпевал мне, и на моих глазах наворачивались слезы. Всё изменилось.

Однажды, прогуливаясь вместе с Климом в парке, мы говорили не о чем, впервые позволяя себе просто развлечь мысли.

— Ты счастлива сейчас? — спросил Клим, заглядывая мне в глаза. На его ресницы легла снежинка. Сжав его руку сильнее, потому что мороз давал о себе знать, я немного смутилась.

— Думаю, да.

— Нет, — как-то резко сказал он. — Ответь честно. Тамара, не бойся сказать это уверенно.

— Да, — ответила я. — Да, я счастлива здесь с тобой и сейчас, — Клим улыбнулся и сжал мою руку. — А ты? — задала встречный вопрос я.

Улыбка Клима стала шире, он был похож на довольного кота.

— Больше всех на свете.

Я почувствовала, как к глазам поступали слезы.

Самое важное — иметь такого человека, который поможет вам пройти свой путь, примет, обнимет и разделит вместе с вами боль и радость, утрату и счастье. У меня теперь такой человек был. Он стоял рядом со мной и держал меня за руку. И я никогда не усомнюсь в нем, так же, как и он во мне.

— Нашли, а теперь — не потеряйте друг друга, — говорил Николай Николаевич, потом ему словно вторил Кирилл, указывая на то, чтобы мы ни в коем случае не потеряли друг друга.

Никогда, слышишь, никогда не сомневайся во мне! И даже если все будут против, я никогда не заставлю тебя усомниться в моей стороне.