Ключ Кришны

12

Мои приемные родители, Нанде и Яшоде, были вынуждены в тайне совершить обряды, связанные с моим рождением и наречением именем. Они боялись, что Камса обнаружит их. Семейный брахман Гаргамуни сказал им:

— Кришна — воплощение Господа. Вам надо перестать волноваться. Он защитит вас и жителей страны от злых происков Камсы. Конечно, осторожность не повредит, множество демонов вызвал Камса Для убийства этого младенца.

Мои приемные родители не знали, что шпионы Камсы следовали за Гаргамуни. Теперь Камса знал, где я скрываюсь.

По дороге в номер № 322 отеля «Кларкс Амер» Рави Мохан Шайни пытался вспомнить все обстоятельства, приведшие к его побегу.

Ему снился кошмар. Шайни чувствовав, как маленький монстр сосал его кровь через соломинку, воткнутую в его левую ногу. С каждым глотком чудовище становилось больше, а Шайни уменьшался.

— Оставьте меня в покое! — кричал он и со всей силы размахивал руками, но монстр прижал его руки и вонзил иглы в вены.

— Сестра! держите его, у пациента бред! — сказал тюремный врач, когда Шайни попытался сорвать пластырь, удерживающий на его руке иглу капельницы с глюкозой. Минуту спустя Шайни пришел в себя и осознал, что монстр был плодом его воображения, разыгравшегося из-за увиденной фотографии мертвого друга его детства, истекшего кровью от раны в ноге.

Картины кошмара отступили, размытые изображения перед глазами Шайни стали четкими. Он понял, что лежит на кровати с металлическим каркасом в тюремной больнице. Его окружали несколько человек — тюремный врач, медсестра, надзиратель, Прия и ее отец.

Отец Прии, Санджай Ратнани был одним из самых высокооплачиваемых адвокатов Индии, специализирующихся по уголовным делам. Он любил шутить, что его доход составляет всего лишь одну тысячу девятьсот рупий, забывая при этом уточнить, что эта сумма «капала» на его счет каждую минуту, независимо от того, спал он или бодрствовал, был ли он в суде или посещал спортивное мероприятие, находился ли в Индии или за границей.

Среди должностей, которые занимал Ратнани, было место председателя Ассоциации адвокатов Нью-дели. В нем был силен дух независимости и бунтарства, поэтому он с охотой брался за заведомо провальные дела, участвовал во многих громких и спорных процессах. Ратнани вырос в семье со скромным достатком, но проявленная им твердость и решимость позволили ему окончить экстерном школу и университет. Согласно общим правилам, к работе адвокатом юрист мог приступить в двадцать один год, но молодому Санджаю власти разрешили начать практику в восемнадцать лет. В своей деятельности он следовал тому принципу, что хороший адвокат знает закон, но отличный адвокат знает судью.

— Послушай меня, парень, — грубовато начал Ратнани. — Она тебя упечет, у нее есть все для этого. Если инспектор Радхика Сингх считает тебя виновным, она добьется своего. «Ищейка-Сингх», так прозвали ее коллеги в полиции. Так что ты должен мне рассказать все, как было, правдиво и полностью. Согласен?

— Клянусь, я не убивал Анила Варшнея, — слабым голосом произнес Шайни. — Я просто оказался не в то время не в том месте.

— Можешь говорить свободно, — посоветовал Ратнани. — Ты среди друзей.

Он подмигнул тюремному надзирателю, который улыбнулся в ответ. Врач и медсестра тихонько покинули помещение, оставив пациента в компании его адвоката, ученицы и сотрудника тюрьмы.

— Варшней был моим настоящим другом. Я бы жизнь отдал за него. Все, что знаю — он был на пороге крупного исторического открытия и опасался, как-бы враги и завистники не попытались бы отнять у него материалы. Я чувствую, что убийство как-то связано с его исследованиями.

— Наши слабые места — найденная у тебя печать, принадлежавшая Варшнею и твои отпечатки пальцев в квартире, где произошло убийство. Также, ты — последний, кто видел Варшнея живым. И, как будто этого мало, в деле фигурирует чертов скальпель с твоими инициалами. Для Ищейки-Сингх этого более чем достаточно для задержания тебя на неопределённый срок без права внесения залога, — подвел итоги Ратнани.

— Вы что-то говорили о четырёх печатях, — вспомнила Прия. — Одну Варшней передал вам, она и найдена в вашем доме. Что он сделал с другими тремя печатями?

— У Анила было еще три близких друга. Первый, доктор Никхил Бходжарадж сейчас находится на борту исследовательского судна, стоящего на якоре у берегов Гуджарата. Другой его друг, Раджарам Куркуде — ученый-ядерщик, он работает в Джодхпуре. Наконец, есть еще девендра Чхеди, ученый из Чандигарха, — перечислил слабым голосом Шайни. — Я знаю, что Анил хотел оставить каждому из нас по печати. Думаю, что Бходжарадж был в курсе этого его плана.

— Послушай меня, Шайни, — сказал отец Прии. — Тебе надо повстречаться с Бходжараджем, необходимо, что бы он подтвердил твою историю. Его показания могли бы помочь тебе.

— Но я же арестован! — горячо возразил Шайни.

— Это ненадолго, — пообещал адвокат. — Ты же не забыл тот стакан воды с грязным осадком? Это мой хороший друг, тюремный надзиратель, подсыпал экстракт ипекакуаны, что бы вызвать у тебя рвоту. Это дало нам прекрасный повод отправить тебя в больницу. Теперь, когда ты здесь, мы готовы претворить в жизнь вторую часть нашего плана.

— Вторая часть? О чем вы? — спросил непонимающий Шайни.

— Сегодня у тебя случится небольшой сердечный приступ. Тюремный надзиратель перестрахуется и отправит тебя машиной скорой помощи в госпиталь «Фортис Эскортс» в Джайпуре, — пояснял Ратнани, пока глаза Шайни расширялись от удивления.

— Инфаркт? Но я абсолютно здоров, если не считать последствий от этой тухлой воды, которую я выпил в той вонючей камере! — все еще в недоумении произнес Шайни.

— Не переживайте, — сказал надзиратель. — У вас не будет сердечного приступа. Мы просто позовем сейчас врача, который ждет снаружи, и он удостоверит, что у вас сбой сердечного ритма. Надо разыграть спектакль как можно реалистичнее и тогда у нас будут все основания отправить вас в больницу.

— Но я же ни в чем не виноват! — запротестовал Шайни. — Почему мою невиновность приходится доказывать незаконными методами?

— Послушай, профессор. Моя дочь относится к тебе с большим уважением, — сказал Ратнани. — Она втянула меня в это дело как гарантию того, что ты не проведешь остаток жизни за решеткой. Так что позволь мне продолжить спасать тою задницу!

Шайни пристально посмотрел на адвоката, затем перевел взгляд на Прию. Он увидел, что ее глаза умоляют его следовать указаниям отца. Он вздохнул.

— Хорошо. Я сделаю все, что вы скажете.

Ратнани улыбнулся после этих слов Шайни.

— Слышал такую поговорку — «Хорошие адвокаты знают закон, а отличные — судью»?

Шайни кивнул.

— Но ты не знаешь, что самому лучшему адвокату нет надобности знать судью, так как он регулярно ужинает с тюремным надзирателем, — захохотал Ратнани и хлопнул по плечу своего друга-тюремщика.

Тюремный врач прислушивался, ожидая, когда его позовут. В руке он держал небольшой шприц и был готов сделать укол пациенту.

Когда посетители, наконец, покинули палату, врач вошел внутрь. Шайни начинал дремать. Врач поднес шприц к свету и проверил его, нажал на поршень, выдавил с кончика иглы пару капель и затем сделал укол в бедро пациента. В шприце был обыкновенный адреналин, используемый при аллергических реакциях. При неправильно рассчитанной дозировке он мог бы быть смертельным, но врач хотел только вызвать учащенное сердцебиение. Введенное Шайни количество лекарства было достаточно для имитации сердечного приступа.