Кровавая луна

Глава 40

Четверг

Отсутствие страха

Терри Воге поднял стул — на высоту бедра, выше он поднять его не смог — и швырнул в стену.

«Чёрт, чёрт, чёрт!»

Найти владельцев автомобилей, проехавших мимо торгового центра «Колсас», было несложно. Всё, что нужно было сделать, это зайти на сайт REGNR[74] и ввести номерной знак, затем — за определённую плату — получаешь имя и адрес. Это обошлось ему более чем в две тысячи крон и заняло пару часов, но, наконец, у него был полный список из пятидесяти двух имён и адресов, и он собирался начать их обзванивать. Но только что на сайте «ВГ» он прочитал, что парня поймали и арестовали на площади Йернбанеторгет!

Стул даже не опрокинулся, а просто подкатился к нему по наклонному полу, как бы приглашая его сесть и спокойно оценить ситуацию.

Он обхватил голову руками и попытался сделать то, что предлагал ему стул.

План состоял в том, чтобы произвести сенсацию всех времён, которая превзошла бы даже сделанные им в Колсасе фотографии голов. Он собирался найти убийцу самостоятельно и — в этом была гениальность — потребовать эксклюзивного, подробного интервью об убийствах и о человеке, их совершивших, в обмен на полную защиту источника информации. Воге объяснил бы, что конфиденциальность источника будет обеспечена с помощью публикации материалов, это защитит их обоих от преследования со стороны полиции или других органов власти. Но он забудет упомянуть, что эта защита источников информации — так же, как конфиденциальность информации и обязательства по её сохранению людьми некоторых профессий — простирается лишь до определённого момента и, конечно, не распространяется на случаи, когда представляется угроза жизни. Поэтому Воге — как только интервью будет опубликовано — сообщит полиции, где они могут найти убийцу. Он журналист, и никто не сможет обвинить его в том, что он выполняет свою работу, особенно когда именно он, Терри Воге, нашёл убийцу!

Но теперь кто-то опередил его в этом.

Твою мать!

Он просмотрел сайты других газет. Нет ни фотографий парня, ни его имени. Обычное дело, когда арестованный не является высокопоставленной фигурой, как, например, Маркус Рё. Это просто типичное долбанное скандинавское потворство, защита этих ублюдков, которая вызывает желание эмигрировать в США или другую страну, где журналистике предоставлено побольше свободы действий. Ну что ж. В любом случае, что с того, что он нашёл имя? Всё, что он мог теперь делать, это ругать себя за то, что не поступил так раньше и не позвонил парню.

Воге тяжело вздохнул. Оставшуюся часть выходных он будет в плохом настроении. И это повлияет на Дагнию. Но ей придётся с этим смириться, ведь он оплатил половину стоимости её билетов.

В шесть часов вечера все члены группы Эуне находились в палате 618.

Эйстейн принёс бутылку шампанского и пластиковые стаканчики.

— Мне её дали в полицейском управлении, — сказал он. — В качестве благодарности, типа. Думаю, они и сами выпили несколько бутылок. Никогда не видел столько весёлых полицейских.

Эйстейн вынул пробку и наполнил бокалы, которые Трульс раздал всем, включая улыбающегося Джибрана Сети. Они подняли бокалы.

— Не можем мы просто продолжать проводить эти встречи? — сказал Эйстейн. — Нам даже не нужно раскрывать преступления. Мы можем спорить о том… кто, например, самый недооценённый барабанщик в мире. Кстати, правильный ответ — Ринго Старр. Самый переоценённый — Кит Мун из «Ху», а лучший, конечно, Джон Бонэм из «Лед Зеппелин».

— Судя по всему, эти встречи были бы довольно короткими, — сказал Трульс, и все засмеялись, и не в последнюю очередь сам Трульс, осознав, что он на этот раз сказал что-то забавное.

— Так-так, — сказал Эуне с кровати, когда смех утих. — Думаю, пришло время подвести итоги.

— Точно, — отметил Эйстейн, откинувшись на спинку стула.

Трульс лишь кивнул.

Все трое выжидающе посмотрели на Харри.

— Мм, — сказал он, покручивая в руках пластиковый стаканчик, из которого ещё не пил. — У нас пока нет всех подробностей, и некоторые вопросы остаются. Но давайте проведём линии между имеющимися у нас точками и посмотрим, получается ли у нас чёткая картина. Окей?

— Давай-давайте, — сказал Эйстейн и одобрительно топнул ногами по полу.

— У нас есть убийца, мотив которого нам неизвестен или непонятен, — сказал Харри. — Надеюсь, его допрос даст нам больше информации. В противном случае мне кажется очевидным, что всё началось на вечеринке у Рё. Как вы помните, я думал, что нам следует выследить торговца кокаином, но должен признать, что моё внимание было сосредоточено не на том торговце. В конце концов, легко поверить, что парень в маске, солнцезащитных очках и бейсболке — плохой парень. Давайте пройдёмся по тому, что мы знаем о нём, прежде чем перейти к убийце. Что нам известно, так это то, что этот парень был новичком с образцами зелёного кокаина, похожего на изъятый недавно полицией контрабандный наркотик. Назовём того парня Зелёный. Я предполагаю, что Зелёный — это некто, случайно оказавшийся на одной из остановок по пути отправки наркотиков на анализ, то есть один из таможенников или кто-то, работающий на полицейском складе. Он понимает, что качество этой партии превосходное, и видит свой шанс сорвать куш. Что ему нужно сделать после того, как он украл так много конфиската, так это продать всю партию за раз одному человеку, который ценит качественный продукт и может заплатить за партию такого размера.

— Маркусу Рё, — сказал Эйстейн.

— Точно. И именно поэтому Зелёный так настаивает на том, чтобы Рё попробовал его. Он был целью.

— А вину повесили на меня, — сказал Трульс.

— Но давайте пока оставим Зелёного, — сказал Харри. — После того, как Маркус чихает на стол и всё портит бедняге, именно Эл снабжает Маркуса кокаином. Как, наверное, и девушек, хотя сначала им досталось немного зелёного кокаина. Девушкам нравится Эл. Они нравятся ему. Он заманивает их на прогулку в лес. И вот тут мы подходим к тому, что для меня остаётся загадкой. Как ему это удалось? Как он добился того, что Сюсанна добровольно поехала через весь город и встретилась с ним в уединённом месте? Тем, что подсунул ей под нос свой самый обычный кокаин? Едва ли. Как ему удалось заставить Бертину с готовностью согласиться встретиться с ним в лесу после того, как ещё одна знакомая ей девушка только что исчезла? И каким же образом после этих двух убийств он убедил Хелену Рё добровольно уйти с ним в антракте «Ромео и Джульетты»?

— Мы точно знаем, что она ушла с ним? — спросил Эуне.

— Да, — ответил Трульс. — Полиция связалась с билетной кассой и выяснила, какие номера мест они отправляли Рё, а также нашла тех, кто сидел рядом с ней. И они сказали, что женщина, сидевшая рядом с ними, не вернулась после перерыва. Гардеробщица также вспомнила даму, забиравшую своё пальто, и мужчину, ожидающего в стороне, повернувшись спиной. Она запомнила их, потому что они единственные, кто ушёл с этого спектакля во время перерыва.

— Я общался с Хеленой Рё, — сказал Харри. — Она была умной женщиной, способной позаботиться о себе. У меня в голове не укладывается, что она добровольно оставила бы спектакль ряди торговца наркотиками, которого не знает. Только не после всего того, что произошло.

— Ты всё время повторяешь «добровольно», — сказал Эуне.

— Да, — ответил Харри. — Они должны были быть… напуганы.

— Продолжай.

— Да. В ужасе. — Харри сидел не как обычно, развалившись на сидении, а на краешке стула, наклонившись вперёд. — Это напоминает мне мышь, которую я увидел однажды утром, проснувшись в Лос-Анджелесе. Она шла прямо к домашнему коту в лапы. Который, конечно, убил её. И несколько дней назад я видел, как то же самое произошло на заднем дворе здесь, в Осло. Я не знаю, что не так с этими мышами, возможно, они были накачаны наркотиками или потеряли врождённое чувство страха.

— Страх — это хорошо, — сказал Эйстейн. — По крайней мере, в небольшой степени. Например, боязнь всего нового. Ксенофобия — довольно негативно заряжённое слово, и да, её следует винить во многом реально злобном дерьме. Но в мире, в котором мы живём, работает правило «съешь или съедят тебя», а если ты не боишься того, что тебе незнакомо, то рано или поздно окажешься в жопе. Тебе так не кажется, Столе?

— Конечно, — сказал Эуне. — Когда наш разум воспринимает что-то как опасность, миндалевидное тело в нашем мозге выделяет нейротрансмиттеры, такие как глутамат, поэтому мы испытываем страх. Это эволюционно сложившаяся дымовая сигнализация, и без неё…

— Мы сгорим, — продолжил Харри. — Так что же не так с жертвами этих убийств? И с мышами?

Все четверо смотрели молча друг на друга.

— Токсоплазмоз.

Они обернулись и взглянули на пятого человека.

— У этих мышей токсоплазмоз, — сказал Джибран Сети.

— Что это? — спросил Харри.

— Это паразит, заразивший мышь. Он блокирует реакцию страха, заменяя её сексуальным влечением. Мышь идёт к кошке, потому что ощущает сексуальное влечение.

— Ты, должно быть, шутишь, — сказал Эйстейн.

Джибран улыбнулся.

— Нет, паразит называется Токсоплазма гондии[75] и на самом деле является одним из самых распространённых в мире.

— Подожди, — сказал Харри. — Он встречается только у мышей?

— Нет, он может жить практически в любом теплокровном животном. Но его жизненный цикл поддерживается за счёт животных, которые служат добычей кошек, потому что паразиту необходимо вернуться в кишечник первичного хозяина[76] для размножения, а это кошка.

— Значит, теоретически паразит может быть и у человека?

— Не просто теоретически. В некоторых регионах мира люди довольно часто заражаются паразитом гондии.

— И тогда их сексуально привлекают… эээ, кошки?

Джибран рассмеялся.

— О таком я не слышал. Может быть, наш психолог что-нибудь об этом знает?

— Мне известно об этом паразите, поэтому мне следовало раньше установить связь, — сказал Эуне. — Паразит поражает мозг и глаза, и есть исследования, которые показывают, что люди, у которых в анамнезе не было психических проблем, начинают демонстрировать ненормальное поведение. Не то чтобы они вступали в связи с кошками, но могут проявлять жестокость, направленную в первую очередь на самих себя. Известно о многочисленных случаях самоубийств, в которых, как полагают, виноват паразит. Я читал в научной статье, что скорость реакции людей, которые являются носителями паразита гондии, уменьшается, а вероятность их попадания в дорожно-транспортные происшествия увеличивается в три-четыре раза. Есть ещё одно интересное исследование, показывающее, что студенты, больные токсоплазмозом, с большей вероятностью становятся бизнесменами. Это обосновано тем, что у них отсутствует страх неудачи.

— Отсутствие страха? — спросил Харри.

— Да.

— Но не сексуальное влечение?

— О чём ты думаешь?

— Я думаю, что женщины не просто пошли добровольно, они проделали путь через весь город и покинули со своим убийцей любимую театральную постановку. Никаких следов изнасилования обнаружено не было, а следы в лесу могут указывать на то, что во время прогулки они держали друг друга за руки, как влюблённые.

— Именно запах кошки и кошачьей мочи привлекает заражённых мышей, — сказал Джибран. — Представьте, паразит питается мозгом и глазами мыши, но в то же время знает, что ему необходимо вернуться к кошке, потому что только в кишечнике кошки среда благоприятна для размножения. Таким образом, он воздействует и манипулирует мозгом мыши, чтобы её сексуально привлекал запах кошки. Таким образом мышь добровольно помогает паразиту вернуться в её кишечник.

— Охренеть, — сказал Трульс.

— Да, это отвратительно, — признал Джибран. — Но именно так функционирует паразит.

— Мм. Возможно ли, чтобы убийца взял на себя роль кошки после того, как заразил их паразитом?

Джибран пожал плечами.

— Вполне возможно, что это мутировавший паразит. Или кто-то смог вывести паразита гондии, которому в качестве первичного хозяина требуется человеческий кишечник. Я имею в виду, что в наши дни даже студент-биолог может заниматься генными манипуляциями на клеточном уровне. Но об этом тебе лучше спросить у паразитолога или микробиолога.

— Спасибо, но сначала мы послушаем, что скажет Эл. Харри взглянул на часы. — Катрина сказала, что они собираются допросить его, как только у него появится возможность поговорить с назначенным ему адвокатом.

Редко кто в следственном изоляторе осмеливался спросить дежурного полицейского Грота о причине его хронически плохого расположения духа и настроения. Те, кто осмелился, уже отправились куда подальше. Однако его геморрой остался с ним. Он был с ним, в изоляторе, столько же, сколько и Грот — двадцать три года. Его прервали посреди многообещающей партии в пасьянс на компьютере, и теперь Грот морщился от боли, сидя на стуле и глядя на удостоверение личности, которое мужчина положил на стойку перед ним. Мужчина представился адвокатом заключённого, арестованного ранее в тот день на Йернбанеторгете. Грота не особо интересовали адвокаты и в дорогих костюмах, а тем более такие, как этот, одетые в бомбер и плоскую кепку, как какой-нибудь докер.

— Хочешь, чтобы в камере присутствовал полицейский, Бекстрём? — спросил Грот.

— Нет, спасибо, — ответил адвокат. — И чтобы никто не подслушивал под дверью.

— Он убил троих…

— Он подозревается в этих убийствах.

Грот пожал плечами и нажал кнопку, открывающую полноростовой проходной турникет.

— Охранник внутри обыщет тебя и откроет дверь камеры.

— Спасибо, — сказал адвокат, забирая удостоверение личности и проходя через турникет.

— Идиот, — сказал Грот, не удосужившись оторваться от экрана компьютера, чтобы убедиться, что адвокат не услышит.

Четыре минуты спустя стало ясно, что, в конце концов, партия пасьянса в этот раз не сойдётся.

Грот выругался, тут же услышал, как кто-то рядом откашлялся, и увидел человека в маске, стоящего за турникетом. Грот был на мгновение озадачен, а потом узнал плоскую кепку и бомбер.

— Это был короткий разговор, — сказал Грот.

— У него что-то болит, он просто рыдает и вопит, — ответил адвокат. — Необходимо вызвать врача для него, а после этого я вернусь.

— О, доктор только что был там, но не смог выяснить, что с ним не так. Парень получил обезболивающее, поэтому я уверен, что он скоро перестанет выть.

— Он кричит так, будто вот-вот умрёт, — сказал адвокат, направляясь к выходу. Грот смотрел ему вслед. Что-то было не так, но он не мог понять, что именно. Он нажал кнопку вызова.

— Свейн, как дела у номера 14? Всё ещё кричит?

— Кричал, когда я открыл дверь, чтобы впустить адвоката, но когда я подошёл, чтобы выпустить адвоката обратно, перестал.

— Ты заглянул внутрь?

— Нет. А что, надо?

Грот колебался. Его обычная линия поведения — и она была основана на опыте — заключалась в том, чтобы позволить заключённым кричать, плакать и орать, не обращая на это слишком большого внимания. У них изъяли всё, чем они могли бы навредить себе, и если будешь прибегать каждый раз, когда они начинают ныть, они вскоре поймут, как обеспечить себе внимание, точно так же, как плачущие младенцы. В ящике, который всё ещё стоял перед ним, лежали личные вещи заключённого в четырнадцатой камере, когда его привели, и Грот автоматически взглянул на них в поисках чего-либо, что могло дать ответ. Служба хранения вещественных доказательств и изъятия уже забрала пакетики с кокаином и деньги, поэтому всё, что он увидел, это ключи от дома, ключи от машины и измятый билет в театр с надписью «Ромео и Джульетта». Никаких упаковок с лекарствами, рецептов или чего-либо ещё, что могло бы дать подсказку. Он извернулся в кресле, почувствовал укол боли, защемив один из геморроидальных узлов, и выругался себе под нос.

— Ну? — спросил Свейн.

— Да, — хрипло ответил Грот. — Да, проверь этого ублюдка.

Эуне и Эйстейн сидели за одним из столов практически безлюдного буфета в клинике «Радиум». Трульс пошёл в туалет, а Харри стоял на террасе возле буфета с телефоном у уха и сигаретой в уголке рта.

— Ты доктор по такого рода вещам, — сказал Эйстейн и кивнул в сторону Харри. — Что не даёт ему покоя?

— Не даёт покоя?

— Заставляет продолжать расследование. Он не перестаёт работать, даже сейчас, когда парня поймали, а ему больше не платят.

— Ах, это, — сказал Эуне. — Полагаю, он в поисках порядка. Ответа. Потребность в этом часто ощущается острее, когда всё остальное в твоей жизни сумбурно и лишено смысла.

— Окей.

— Окей? Ты не выглядишь довольным ответом. А в чём, по твоему мнению, причина?

— По моему мнению? Ну хорошо. Всё точно так же, как ответил Боб Дилан, когда его спросили, почему он продолжает гастролировать даже после того, как стал миллионером и его голос испортился: «Это то, что я делаю».

Харри опёрся на перила, держа телефон в левой руке и затягиваясь единственной сигаретой, которую он позволил себе взять из пачки «Кэмел» Александры. Возможно, принцип умеренности можно применить и к курению. Ожидая ответа на другом конце, он заметил человека, стоящего внизу на слабо освещённой автостоянке. Мужчину, взгляд которого был устремлён на Харри. С такого расстояния было трудно увидеть детали, но на шее у него было что-то белое. Свежевыстиранный воротник рубашки, шейный бандаж. Или воротничок священнослужителя. Харри попытался выбросить из головы мысль о мужчине в «Камаро». Он получил свои деньги, зачем ему теперь охотиться на Харри? Ещё одна мысль пришла ему в голову. То, что он сказал Александре, когда она спросила, почему он не считает, что убил того человека ударом в горло. «Если бы он умер, я не думаю, что его друзья после этого оставили бы меня в живых». После. После того, как убедятся, что получили свои деньги.

— Хельге.

Харри оторвался от своих мыслей.

— Привет, Хельге, это Харри Холе. Я взял твой номер у Александры, она сказала, что ты сейчас можешь находиться в Институте судебной медицины, работая над докторской диссертацией.

— И она не ошиблась, — сказал Хельге. — Кстати, поздравляю с арестом.

— Мм. Я собирался попросить тебя об одолжении.

— Выкладывай.

— Существует паразит под названием «Токсоплазма гондии».

— Ага.

— Тебе известно о нём что-нибудь?

— Это очень распространённый паразит, а я биоинженер.

— Окей. Я тут подумал, можешь ли ты проверить, не было ли у жертв этого паразита. Или его мутировавшей версии.

— Понимаю. Хотелось бы, но этот паразит сконцентрирован в мозге, а у девушек он был удалён.

— Да, но мне сказали, что паразит может быть и в глазах, а убийца оставил один глаз Сюсанны Андерсен.

— Верно, они также сосредоточены и в глазах, но уже слишком поздно. Останки Сюсанны отправили на похороны, которые должны были состояться сегодня утром.

— Знаю, но я проверил. Похороны действительно были назначены на сегодня, но тело всё ещё находится в крематории. У них большая очередь, поэтому её кремируют только завтра. Я получил устное постановление суда по телефону, так что я могу сейчас приехать туда, забрать глаз, а затем отправиться к тебе. Подойдёт такой вариант?

Хельге недоверчиво рассмеялся.

— Хорошо, а как ты собираешься удалить глаз?

— Хороший вопрос. Есть предложения?

Харри ждал. Пока он не услышал вздох Хельге.

— Строго говоря, это можно рассматривать как часть аутопсии, так что мне лучше пойти туда и сделать это самому.

— Страна в долгу перед тобой, — сказал Харри. — Встречаемся там через тридцать минут.

Катрина шла так быстро, как только могла, по следственному изолятору. Сон Мин был прямо позади неё.

— Открывай, Грот! — крикнула она, и дежурный полицейский безропотно сделал, как ему было сказано. На этот раз Грот выглядел скорее шокированным, чем сварливым. Но это было небольшое утешение.

Катрина и Сон Мин протиснулись сквозь вращающиеся прутья турникета. Охранник придержал открытой дверь, ведущую в коридоры между камерами заключения.

Дверь камеры номер 14 была открыта. Даже в коридоре она чувствовала запах рвоты.

Она остановилась в дверях. Через плечи двух медиков она увидела лицо человека, лежащего на полу. Или, скорее, то, что когда-то было лицом, но теперь представляло собой лишь кровавую массу, переднюю часть головы, где фрагменты носовой кости были единственными белыми пятнами на красном месиве плоти. Как… Катрина не знала, откуда взялись эти слова… кровавая луна.

Её взгляд остановился на том месте на кирпичной стене, о которое мужчина, очевидно, бился головой. Должно быть, он сделал это совсем недавно, потому что полусвернувшаяся кровь всё ещё стекала по стене.

— Инспектор Братт, — сказала она. — Мы только что получили сообщение. Он …?

Доктор поднял взгляд.

— Да. Он мёртв.

Она закрыла глаза и выругалась про себя.

— Можно ли что-нибудь сказать о причине смерти?

Доктор мрачно ухмыльнулся и устало покачал головой, как будто это был идиотский вопрос. Катрина почувствовала, как в ней закипает гнев. Она увидела на его куртке логотип «Врачей без границ»[77]p>, вероятно, он был одним из тех врачей, которые провели несколько недель в какой-нибудь зоне боевых действий и всю оставшуюся жизнь играли роль закоренелого циника.

— Я спросила…

— Как видите, — прервал он её резким голосом, — даже невозможно определить, кто он.

— Заткнись и дай мне закончить мой вопрос, — сказала она. — Тогда ты можешь открыть свой рот. Итак, как…

Доктор без границ рассмеялся, но она увидела, как вена на его шее стала более выраженной, а лицо раскраснелось.

— Может, ты и инспектор, но я врач и…

— …и только что объявил, что наш заключённый мёртв, так что твоя работа на этом выполнена, Патология позаботится обо всём остальном. Можешь либо ответить прямо здесь, либо отправиться в одну из соседних камер. Окей?

Катрина услышала, как Сон Мин тихо откашлялся рядом с ней. Она проигнорировала это осторожное предупреждение о том, что зашла слишком далеко. К чёрту, всё испорчено, она уже видела перед собой заголовки газет: «Подозреваемый в убийстве умер в полицейском участке». Самое крупное дело об убийстве, которое она когда-либо вела, вероятно, никогда не будет полностью раскрыто теперь, когда главный подозреваемый не может говорить. Семьи никогда не узнают, что произошло на самом деле. И вот этот напыщенный доктор пытается строить из себя крутого?

Она сделала вдох. Выдох. Затем снова. Сон Мин, конечно, был прав. Это была старая Катрина Братт, которая всплыла на поверхность, та, которая, как надеялась нынешняя Катрина, похоронена навсегда.

— Извини, — вздохнул доктор, взглянув на неё. — Я веду себя как ребёнок. Просто похоже на то, что он очень долго мучился, но никто ему не помог, а потом… потом я отреагировал эмоционально и обвинил во всём твоих людей. Извини.

— Всё в порядке, — сказала Катрина. — Свои собственные извинения приношу вслед за твоими. Можно ли сказать что-нибудь о причине смерти?

Он покачал головой.

— Могло быть из-за этого. — Он кивнул на кровь на побелённой стене. — Но я ещё не видел, чтобы кому-нибудь удавалось покончить с собой, ударившись головой о стену. Так что, возможно, патологоанатому стоит проверить это, — он указал на желтовато-зелёную лужу рвоты на полу. — Я слышал, что он мучился от боли.

Катрина кивнула.

— Есть ещё варианты?

— Ну, — сказал доктор, вставая на ноги, — возможно, его кто-то убил.