Марьяна. Проданная в рабство

Гостиница в Карпатах

С момента создания Румынского национального агентства по борьбе с сексуальным трафиком и вхождения Румынии в Евросоюз правительственные средства, выделяемые общественным институтам для помощи жертвам, значительно возросли. На сегодняшний день существует двадцать три государственных приюта, расположенных по всей стране. Из-за принуждения жертв к легальному сотрудничеству они в большинстве своем пустуют. Для правительства это не важно, ведь главное — показать Европе, что Румыния активно работает над проблемой сокращения сексуального трафика. Для таких приютов, как мой, деньги остаются главной проблемой, а поиск новых спонсоров — приоритетной задачей. Удивительно, но факт: несмотря на то, что мое поле деятельности ограничивается Европой, средства я получаю в основном от организаций, расположенных в Соединенных Штатах. Так, в первые два года АМР США перечислило нам около 70 000 долларов, половину из которых собрали с помощью LIFT — американской организации, которая организовала для нас множество конференций с участием американских экспертов и румынских представителей. Поначалу это было настоящее столкновение культур. Во время подготовки первой конференции в 2000 году, Кэти, мое контактное лицо в LIFT, позвонила мне, чтобы передать просьбы, касающиеся в основном материально-технического обеспечения, взяв на себя хлопоты по приглашению гостей. До сих пор я вспоминаю ее нелепую затею:

— Яна, мы, разумеется, пригласим румынского премьер-министра.

Премьер-министра! Мне до сих пор смешно… Американцы уверены, что борьба с сексуальным трафиком является у нас национальным приоритетом и поэтому все как один официальные лица страны обязательно откликнутся на приглашение американцев. Поразительная наивность! За неделю до начала конференции Кэти в панике позвонила мне:

— Яна, я ничего не понимаю, нам никто не ответил!

— Хм… Меня это почему-то не удивляет.

— Но что же делать? Нам придется все отменить!

— Хотите, я найду гостей для этой конференции?

— Да, конечно…

Я была рада неожиданному везению. На этой конференции я собиралась наряду с остальными вопросами затронуть проблему обращения полицейских с жертвами секс-трафика. Пригласить на наше совещание офицеров полиции, работающих именно в этой области, казалось мне намного разумнее, чем позвать премьер-министра. В назначенный день представители нескольких местных неправительственных организаций и различных служб полиции прибыли на конференцию. Ее проводила эксперт из США, светило в области сексуального трафика, как мне сказали. В течение получаса эта очаровательная дама описывала нам методы работы американцев. Когда она рассказала, что их приюты для жертв оборудованы веб-камерами, установленными в каждой комнате, и что все они подключены к контрольному центру, а директриса, удобно устроившись перед экраном, может вызвать полицию простым нажатием кнопки, у румынских полицейских отвисла челюсть. Один из них прошептал мне:

— Яна, это научная фантастика! Дама издевается над нами! Вы объяснили ей, как обстоят дела у нас в Румынии? Они вообще знают в Соединенных Штатах, что у нас в кабинете не то что компьютера нет, а даже бумаги для пишущей машинки? Им известно, что ни у одного полицейского нет мобильного телефона?

Если бы эксперт говорила на китайском языке, она произвела бы точно такой же эффект. Это было почти комично! Американцы, полные энтузиазма, потратили на нашу конференцию 30 000 евро, тогда как румынское правительство не оплачивало даже бензин своим полицейским. С тех пор я приняла участие в десятках и десятках конференций, которые не принесли никаких существенных изменений. В последнее время я значительно снизила темп. Каждый раз все проходит по одному и тому же сценарию: я сажусь на самолет, целый час распинаюсь перед членами Евросоюза, которые добросовестно все конспектируют, но никогда ничего не делают, и возвращаюсь домой еще более разочарованная. По крайней мере, американцы относятся к делу серьезнее.

После LIFT мы получили около 70 000 евро от Немецкого бюро технического сотрудничества GTZ[33] государственного подчинения. Почти такую же сумму нам вскоре перечислил ЮНИСЕФ. Нашего последнего спонсора «Make Ways Partners» мы нашли благодаря показу телевизионного репортажа американского журналиста CBS. Это частное американское агентство позиционирует себя как христианскую ассоциацию и финансирует различные проекты по всему миру, специализируясь на борьбе с рабством во всех его проявлениях. В сентябре прошлого года они перечислили нам 83 000 долларов, что равняется эквиваленту годового бюджета приюта. Для меня это огромное облегчение. С ними я чувствую себя защищенной.

Самое главное, что теперь я могу не думать о материальных проблемах до конца года, а сосредоточиться на проекте, к которому лежит душа: я собираюсь открыть отель в Карпатах, чтобы принимать многочисленных туристов, каждый год приезжающих в этот живописный горный район. Цель проекта — зарабатывать деньги, чтобы в итоге самостоятельно финансировать деятельность приюта, а также претворять в жизнь множество планов. Мне хотелось бы расширить территорию приюта и снабдить его настоящим складом, снова запустить швейную мастерскую, а еще соорудить во дворе небольшой хлев, чтобы выращивать кур, овец… Идей у меня хватает!

В самом начале проекта я планировала построить ферму, чтобы обучать своих подопечных сельскохозяйственным специальностям. Не найдя подходящего участка земли под Питешти, я расширила круг поисков и, следуя слухам, наткнулась на кусок земли, расположенный в Карпатах, ниже пика Молдеовану, на берегу реки, петляющей среди леса. Это уголок поистине потрясающей красоты!

Именно в этот момент у меня возникла мысль об отеле: девочки могли бы здесь работать официантками, горничными или портье вдали от Бухареста и его плохого влияния, вместо того, чтобы ехать в Испанию собирать клубнику. Мы могли бы также покупать молоко, яйца, мясо, овощи и мед у местных производителей, заодно помогая им рекламировать свой продукт и развивать свои фермы — это тоже один из способов остановить экономическую миграцию… Идея казалась мне замечательной.

В 2006 году я купила участок земли размером 2 500 кв. м, который обошелся мне в кругленькую сумму 32 000 евро. Это дорого, но место просто идеальное в туристическом плане. Действительно, окрестности богаты достопримечательностями. Например, старых монастырей в Карпатах бесчисленное количество. Куртеа де Аргес, пожалуй, самый известный из них. Выстроенный из резного белого камня, он был королевской усыпальницей. Его полностью восстановили в 1875 году. Также англиканская церковь, воздвигнутая еще в XIV веке, когда город стал столицей Валахии[34]. Легенда гласит, что супруга строителя была живьем замурована в стенах церкви по обычаю, согласно которому каменотес хоронит любимого человека внутри своего здания, чтобы оно не разрушалось. Сегодня Куртеа де Аргес, расположенный в тридцати километрах к северу от Питешти, открывает доступ к горам Фэгэраш. Туда можно легко попасть по большой дороге, ведущей из аэропорта Бухареста. Зимой, заснеженная, она становится непроезжей для подъема к вершине, достигающей двух тысяч метров в высоту; летом с дороги открывается необыкновенный вид на Карпаты. Поднявшись в горную долину, можно дойти до Крепости Поенарь — настоящего замка Дракулы! Принц Влад Тепес построил свою готическую цитадель силами взятых в плен турок. Это стратегическое место, которое позволило ему защищать проход между Трансильванией и долиной Аргес. Теперь от нее остались только развалины, но восхождение по 1480 ступенькам само по себе оправдывает такое путешествие. Сюда я несколько раз в июле привозила девочек с палатками. История Дракулы впечатлила их гораздо больше в своем натуральном контексте, чем в классе. В километре на север искусственное озеро Видрару обозначает начало знаменитого Трансфэгэрашского шоссе, ведущего к самому высокому ущелью Карпат. Именно там, чуть выше озера, я и нашла свой участок земли.

Благодаря правительственной организации GTZ, перечислившей мне в целом около 120 000 евро, я смогла приобрести эту землю и начать строительство отеля. Поначалу я думала о скромном здании. Однако, когда я сказала эксперту GTZ, что планирую построить здесь конференц-зал для проведения семинаров, он убедил меня увеличить размеры отеля. Так, по окончании строительства в нем будет двадцать три номера для туристов, а также шесть комнат личного пользования — для девочек моего приюта и меня самой. В настоящий момент заканчивается строительство второго этажа и закладывается третий. К сожалению, денег катастрофически не хватает. Помимо помощи от GTZ я получила 150 000 евро от «Renovabis» — немецкой благотворительной католической организации, которая также пообещала мне дополнительные 50 000 евро для меблировки отеля по завершении строительства. Однако до этого еще далеко… По расчетам подрядчика требуется еще 600 000 евро, чтобы все закончить. Впрочем, он предложил мне взять расходы на себя в обмен на его участие в доходах: 87 % — ему, 13 % — «Reaching out». Как видите, невыгодно… А пока я не знаю, где найду такую сумму. Эта книга тоже послужит вкладом в данный проект.

Я не понимаю, почему мой проект с отелем не заинтересовал возможных партнеров. Чуть ниже, в долине, Европа несколько лет назад финансировала создание престижного SPA-центра: я уверена, что спонсоры ни разу не приехали проверить, на что они потратили свои деньги! Сооружение больше напоминает железнодорожный вокзал, возникший ниоткуда прямо возле автодороги, и, думаю, мало у кого возникнет желание приехать сюда на отдых. Мой же проект прекрасно вписывается в логику долгосрочного развития. Так, я хочу, чтобы мой будущий отель закупал провизию исключительно у местных фермеров, поскольку это перекликается с борьбой против сексуального трафика. Ведь большинство девушек эмигрируют в Европу в поисках более оплачиваемой работы. Румыны должны научиться быть самостоятельными и наконец восстановить свою экономику.

Три года назад я участвовала в сельскохозяйственной программе, начатой в Карпатах при содействии Евросоюза. В сопровождении немецкого эксперта я отправилась на встречу с землевладельцами долины, чтобы убедить их объединиться в кооператив и вместе управлять всем производством. У большинства этих фермеров было по нескольку овец, молоко которых они продавали розничным торговцам из города. Мы предложили им инвестировать средства в строительство совместной скотобойни, чтобы они могли выращивать скот и для продажи на мясо. Нам возразили, что румынские овцы дают много молока, но они не настолько жирные, чтобы производить достаточно мяса. Чтобы убедить их, мы вместе с немецким экспертом организовали визит на ферму, где выращивали немецкую породу овец для молока и норвежскую — на мясо. Лишь увидев внушительные размеры животного, весящего сорок килограммов, пощупав его собственными руками и убедившись, что им это не снится, наши животноводы, привыкшие к двенадцати килограммам максимум, признали, что скотину следует выбирать с умом.

И это не говоря о туристическом потенциале Карпат! Во время многочисленных совещаний, организованных мной в долине, я предлагала жителям открывать гостевые комнаты, как это делается уже повсеместно. Агротуризм в настоящее время развивается, и этим надо пользоваться. Я до сих пор помню изумленное лицо немецкого эксперта, когда я сказала ему, что здесь нельзя взять велосипед напрокат. Почему не сдавать в аренду велосипеды, которые позволят туристам путешествовать по этим местам? Почему не продавать карты с указанием многочисленных горных троп, предлагая прогулки с экскурсоводом? Почему не организовать, к примеру, какой-нибудь фестиваль в честь празднования периода стрижки овец?

К сожалению, менталитет меняется очень медленно. Одной мне не сдвинуть дело с мертвой точки. А очень жаль, ведь можно было бы столько сделать… Даже сын проникся моими идеями. Сдав после окончания средней школы свой экзамен на степень бакалавра в Румынии, Стефан взял годичный отпуск, прежде чем вернуться в Австралию изучать коммерческий менеджмент, где находится уже три года. Он мог бы найти себе высокооплачиваемую работу в Перте, где вырос, и поселиться там окончательно. Забавно, но, похоже, ему передалась моя социальная жилка. Так, Стефан мне уже заявил, что получив диплом, он планирует вернуться работать в Румынию, где собирается развивать проекты по социальной реадаптации молодежи, оказавшейся в затруднительном положении. Он утверждает, что множество его знакомых прогуливали уроки и в итоге бросали учебу, и нужно обязательно что-то делать, чтобы помочь этим подросткам без будущего. Напрасно я пытаюсь над ним подшучивать, он не отступает:

— Знаешь, Стеф, ты ведь можешь встретить в Перте девушку и остаться жить в Австралии…

— Ни за что! Женщина, на которой я женюсь, обязательно поддержит мой проект. Она приедет со мной в Румынию.

В глубине души его призвание наполняет меня счастьем. Я часто спрашиваю себя, что я делаю здесь, в этой стране, которую так долго отвергала. Моя жизнь в Австралии была такой комфортной… Но потом я снова объясняю себе, что кто-то должен делать эту работу: ведь столько детей нуждается в помощи! Если еще и мой сын станет работать бок о бок со мной, я буду самой счастливой женщиной на земле!