Притворись бабочкой

Глава 30

Предательница

Ночью я оказываюсь во сне, в котором сложно понять, кто я на самом деле, где нахожусь и что меня ждет, когда путешествие по разуму подойдет к концу. Это не только необычно, но еще и страшно. И, похоже, сейчас пришло время пройти этот путь и узнать ответы на вопросы, терзающие мою душу не один год.

Во сне я нахожусь в месте, где по две стороны от меня располагаются двери. Совершенно одинаковые: черные, матовые, деревянные. Я трогаю их шершавую поверхность руками, занозы впиваются в пальцы, царапая кожу.

Мне хватает одного взгляда, чтобы понять, куда ведут эти двери: к разным финалам сна. Мне нужно сделать выбор. Сомнения берут надо мной верх, но в груди разливается тепло. Сердце подсказывает распахнуть левую. Я осторожно дергаю за ручку и приоткрываю дверь. Меня словно засасывает в открывшееся передо мной пространство, и дверь с шумом захлопывается за моей спиной. Я слышу щелчок замка.

Пути назад нет. Делаю осторожные шаги вперед, совершенно не понимая, что меня ждет. Вокруг лишь темнота, проникающая в каждую клеточку тела. Если бы нужно было сравнить с чем-либо это место, я бы сравнивала с клеткой, по которой я мечусь, как зверь. Мрак не на шутку пугает. Я касаюсь голых ключиц и осознаю, что я в одной только длинной ночнушке. Волосы распущены, доходят до локтей. Это удивительно, ведь в реальности вот уже год как они едва доходят до груди. Черт возьми, что за место? Как мне двигаться дальше, если я не вижу пола, а только чувствую ступнями холодный кафель. Притопываю на месте, чтобы согреться. От стоп мороз поднимается по всему телу. Руками обхватываю себя, практически трясусь. С каждой секундой становится все холоднее и холоднее. Еще немного, и ладони посинеют. Я вижу на своей руке самодельный браслет в виде тонкой черной веревочки с маленькой подвеской – мандарином.

– Джит? – Знакомый голос раздается откуда-то. Все во мне буквально замирает. Я уже ожидаю увидеть человека, чьи слова долетели до меня даже сквозь ледяную клетку мрака.

– Кто здесь? – кричу я в надежде получить ответ.

Делаю несколько шагов в пустоту, стараясь удержать равновесие. Я понятия не имею, что находится там, а значит, нужно быть осторожнее.

– Джитта? – Другой голос застает врасплох. И я узнаю его – это Лэйн.

Я теряюсь окончательно. Хочется опустить руки и закричать в тишине, прояснить хоть что-то. Тяжело выдыхаю, так как чувствую надвигающуюся панику.

– Джи?

Я практически падаю назад из-за дрожи в ногах. Не может быть. Мотаю головой из стороны в сторону и зажимаю рот тканью ночнушки. Дарен. Это он только что позвал меня. Нет никаких сомнений, что я здесь не одна. Я ощущаю его присутствие, он в комнате. И, видимо, где-то далеко от нас Лэйн. Я бегу со всех ног на голос, зовущий меня. Я словно хочу раздвоиться, ведь совершенно не знаю, к кому идти. Я следую велению своего сердца, с трудом дышу. Кажется, что я играю роль в спектакле, но потеряла сценарий и теперь импровизирую.

Вижу свет – огоньки, которые загораются теплым желтоватым оттенком. Они освещают часть совершенно пустой комнаты.

Дарен стоит рядом и испепеляюще смотрит на меня осуждающим взглядом. Кажется, хочет многое сказать, но молчит, зная, что своим молчанием наказывает меня еще сильнее.

– Дарен? – окликаю я его и от головокружения отшатываюсь назад. Не чувствую под собой какой-либо поверхности. Проваливаюсь во тьму.

– Джи, – мягко шепчет он.

Я дрожу. Покрываюсь мурашками и концентрируюсь на том, чтобы только не упасть в обморок.

– Прости, – тихо произношу я вслух, а Дарен намеренно закрывает уши руками. Да, он же терпеть не может извинения!

– Ты забыла? Похоже, ты действительно потерялась без меня.

Боль топит меня новой волной. Дышать становится в разы труднее. Что он делает со мной? Мне плохо, когда он так близко. Дарен, как полтора года назад, на расстоянии вытянутой руки. Хочу коснуться его, но ладонь проходит сквозь его тело. Даже во сне он неживой, и от осознания этого живот скручивается, а я сдерживаюсь, чтобы не согнуться пополам.

– Я ненавижу извинения. Извинения для слабых. Ты и я должны быть сильными. Сильнее всех. Выше всех. Забыла… – Он мотает головой и ухмыляется, будто я только что совершила нечто ужасное.

Чувствую себя отвратительной, ничтожной, жалкой. Я расстроила Дарена и совершила огромную ошибку.

– Джи…

– Сглупила. – Что-то жалко бормочу. Оправдываюсь перед ним, как маленькая девочка. Как и полтора года назад, когда он был жив. Когда мы проводили вместе каждый божий день.

– О-о, знаешь, что поразило меня больше всего? – Он смотрит на меня своим фирменным взглядом, прожигающим насквозь, не оставляя никаких шансов скрыть искренние эмоции. Дарен видит все.

Я опускаю глаза в пол, потому что от стыда загораются щеки. Мне не хочется терять его, отпускать прочь. Страх оттолкнуть Дарена превращает меня в пугливого котенка.

– Ты выбрала его даже во сне, – с хрипотцой в голосе шепчет он, а я не узнаю тон, с которым были произнесены эти слова.

– О чем ты говоришь? – До меня совсем не доходит смысл его слов.

Он приближается ко мне, и я вижу, как он корчится от боли. Из его груди словно вырвали сердце, но он продолжает жить. Легкие разорвали, и у Дарена не осталось ровно ничего, что могло бы позволить с легкостью сделать вдох. Ему так плохо от физической боли или?.. Боюсь произнести вслух эту мысль, ведь она, как ничто другое, несет в себе истину. Жестокую, но все-таки истину.

– Сначала позвал я, а потом он. И ты побежала на его голос, Эвердин. – Он зовет меня по фамилии, и я едва не теряю сознание. Дела плохи. – Не на мой.

В голове начинает крутиться лишь одно слово: «предательство», и проникновенный взгляд Дарена говорит сам за себя. Это он послал мне импульс, а я получила сообщение. То, чего он не хотел произносить, разрушив тишину, оказалось у меня в сознании.

– Это получилось случайно… – Я словно уменьшаюсь в несколько раз, поскольку Дарен лишь возвышается. Становлюсь миниатюрной, словно Дюймовочка, он же – гигантом. Мы встаем на свои законные места, как и было всегда. Я гляжу снизу на мужественного Дарена, а он вниз, на хрупкую, стеклянную девочку, которая боится всего на свете.

– Нет. – Он громко смеется. – Не надо врать. Я не люблю ложь, и ты отлично это знаешь. Видимо, пока меня не было, ты нашла мне замену. Быстро же, Джи.

– Зачем ты так? – В груди неприятно покалывает.

Дарен прикрывает лицо руками. Мне кажется, он сожалеет, что отдавал мне столько своего времени, а я взяла и так легко переключилась на Лэйна. Он не поступил бы так опрометчиво.

От нахлынувшего стыда хочется стереть себя с лица земли. Дарен мучится: вздыхает, сжимает кулаки, трясется в нервных порывах.

– Ты потерялась без меня, – повторяет он, – а ведь я и не предполагал, что это случится так быстро.

Его слова, словно нож, впиваются мне в сердце. Дарен наносит удары, один за другим, не жалея сил. Даже после его смерти мне не было так плохо, как сейчас. Неужели я встретилась со своим страхом наяву – снова разочаровала Дарена?

Я не управляю эмоциями. Слезы уже льются по щекам, а губы предательски дрожат. Он не спешит подходить ко мне, дает понять, что я наделала кучу ошибок, что прощение не получу так быстро.

– Я не пыталась найти замену тебе, – в истерике объясняю я. – Лэйн помог мне, и я благодарна ему за многое. Дарен, пойми, я не пыталась забыть тебя. – Это сущая правда. Я никогда не забуду Дарена, что бы ни произошло. Единственный возможный вариант – потеря памяти. Иначе не может быть.

– Но ты пыталась жить дальше как ни в чем не бывало.

Это неправда! Желчь исходит от его слов. Я отдаляюсь. Закрываю уши, не желая слушать эту дрянь.

– Ложь. Ты говоришь ужасные вещи. – Я пытаюсь забыть только что сказанное Дареном, но не выходит. Слова плотно оседают в голове.

«Ты пыталась жить дальше как ни в чем не бывало…»

Передо мной – не тот Дарен. А вот я… Я не знаю.

– Хочешь узнать, кто ты в этом мире? – ухмыляется он.

Слабо киваю, желая показаться равнодушной.

– Достаточно взглянуть на руку.

Я в отчаянии смотрю на запястье. Руку обхватывает браслет. Память возвращается ко мне. Это веревочка, подаренная Дареном на мое пятнадцатилетие. Именно тогда он пожелал мне стать счастливой, отпустить все проблемы и начать новую жизнь, без сожалений о прошлой. А после… После я не сдержала слово. Наоборот, все покатилось, как снежный ком.

– Носишь ли ты его до сих пор? – задает он вопрос, вонзая еще один нож в мое сердце своим пристальным взглядом.

Голова снова машинально опускается, а чувство обреченности поглощает меня с головы до пят. Не ношу.

– Он порвался… – на одном выдохе проговариваю я.

– Вот как. – Дарен пожимает плечами так, будто ему все равно. Однако я знаю: он в гневе и очень обижен.

А ведь нитка порвалась за несколько дней до того, как я узнала, что поеду в лагерь. Это какой-то знак. Не верю. До меня вдруг доходит глубокий смысл, вложенный в черную ниточку. Должно быть, когда она порвалась, желание претворилось в жизнь.

– Я люблю тебя. Всегда чертовски любила, – признаюсь в чувствах, потому что это единственное, что остается. У меня больше не будет шанса сказать правду.

Дарен смягчается. Уголки его губ приподнимаются, и он дарит мне долгожданную улыбку. Улыбку, которая радовала меня в ужасные моменты, помогала прийти в себя и давала надежду.

Наша любовь будет чем-то вечным. Как покрытое пылью пианино, но, если сесть за него и пробежаться легким касанием по его клавишам, чудесные звуки заполнят пространство. И это не та любовь, про которую можно подумать. Мы никогда не были парой и не должны были ею стать. Я люблю его той любовью, что выражается не в горящих глазах, а в крепких дружеских объятиях, в бесконечном тепле, в благодарности, когда взамен не жаль подарить Вселенную, только бы человек был счастлив.

– Джи. – Дарен близко. Он желает сказать что-то важное. – Прежде чем я уйду, обещай мне, что не забудешь меня. Это важно.

– Никогда! – Я выдавливаю из себя одно лишь слово. Из-за слез остальные выговорить я не в силах. Я плачу, ведь скоро Дарен навсегда уйдет.

– Мне пора, – шепчет он, отдаляясь. – Помни.

Он медленно уходит. Постепенно гаснет и свет. Тьма поглощает пространство. Дарен покидает меня. Снова.

Горе охватывает меня, и оно куда сильнее, чем я ощущала раньше. Слезы капают из глаз водопадом, а я кричу. Все так же, как и в тот злополучный день. Только у меня есть ответы на вопросы. И было бы лучше, если бы я их не получала.

Кто-то тормошит меня за плечо. Я ищу путь назад, к двери, чтобы прийти в сознание; вернуться в реальность. У меня получается не сразу. Когда я распахиваю дверь, то просыпаюсь.

– Джит? – Испуганная, Ванесса сидит на корточках около кровати и отчаянно зовет меня. Вздрагиваю от неожиданности. Я очень глубоко провалилась в сон.

– Что это было? Ты кричала на весь дом, вся вспотела, а еще рвала одеяло.

Аддерли возвращает меня в реальность. Я изумляюсь.

– Серьезно?!

Действительно, я вся мокрая, а руки по-прежнему сжимают простыню с неистовой силой.

– Я что, буду врать? Слушай, все точно в порядке? – Она настороженно отсаживается подальше, на свою постель, и внимательно следит за мной.

– Да, просто нужно немного времени. Это был действительно тяжелый сон…

– Думаю, тебе лучше попить воды и успокоиться. – Аддерли встает и удаляется за кружкой.

Я пытаюсь осознать, что только что произошло. Мне впервые за год снился Дарен. Не могу сразу же вспомнить, каким именно был сон. С трудом получается размышлять. В моем воображении пусто.

– Выпей. – Аддерли любезно протягивает воду. – Полегчает.

– Спасибо.

Сейчас уж точно не полегчает. Дарен пришел в мой сон, будто почувствовав, что моя жизнь налаживается. Он попросил не забывать его и упрекнул в том, что я продолжаю жить полноценно без него. Неужели я должна оставаться одна и страдать до конца своих дней? Должна только и жить душераздирающими воспоминаниями о прошлом?

Я опустошенно выдыхаю и снова ложусь в кровать. Я не хочу понимать слов Дарена и расшифровывать их дальше. Сегодня с меня хватит.