След убийства

ГЛАВА 10

Кэри с трудом стояла на ногах, ребра ее сводила острая боль, а плечо воспаленно пульсировало, но она притворялась, будто все в порядке. Они с ее собеседницей переместились в самый тихий угол барной стойки. Официант предложил им крохотный столик, но они не сговариваясь отказались, потому что в их вечерних нарядах у них не было шансов втиснуться в такое тесное пространство.

Напитки подали быстро. Маргарет заказала скотч с содовой, а Кэри, которой этот выбор тоже казался очень привлекательным, пересилила себя и попросила клюквенный сок с минералкой. Она ожидала встретить презрительный взгляд аристократки рядом с ней, но та и бровью не повела. Вместо этого она наклонилась и прошептала Кэри на ухо:

"У меня есть один секрет, и я вам его расскажу, но только если вы будете называть меня Мэгс".

Кэри стоило неимоверных усилий сохранять профессионализм. Природное обаяние Мерриуэзер, непрекращающаяся боль в теле и громкий гул бара заставили ее уступить.

Жизнь слишком коротка, чтобы пререкаться из-за таких мелочей.

"Ладно, Мэгс, ваша взяла. Что за секрет?"

"Эти каблуки измучили мои ноги, я сейчас сниму их, и плевать на последствия".

"Я сохраню ваш секрет, если вы сохраните мой".

"А какой ваш?"

"Я уже сняла туфли. Сбросила их в ту же секунду, как вы сказали "ноги".

"Вот и славно", – сказала Мэгс, наклоняясь, чтобы расстегнуть обувь. "Я удивлена, что вы так долго в них продержались – похоже, в вашем состоянии было непросто выстоять церемонию".

"Верно подмечено, Мэгс. Поэтому сейчас я хочу оставить светские любезности и перейти сразу к делу. Что вам известно? Мне показалось, что речь Бирлингейма вас не впечатлила".

"О, не стоит предавать этому значения, детектив. Я не подозреваю Джереми, я просто нахожу его скучным. Возможно, он блистательный хирург и преданный муж, но мне интереснее смотреть на обои, чем на него".

"А что привлекательного в нем находила Кендра?"

"А кто говорит, что она что-то находила?"

"То есть, вы хотите сказать…?"

"Не стоит так выпрыгивать из трусиков, детектив. Я не разбрасываюсь обвинениями. Я просто имела в виду, что… Почему, по-вашему, она так ударилась в благотворительность? Безусловно, частично потому, что она действительно хочет помочь детям. Но не забывайте, что раньше она была влиятельной голливудской пиарщицей. Неужели вы считаете, что после замужества эта страсть и энергия просто испарились? Ничего подобного".

"Как вам кажется, ей могло стать настолько скучно, что она сбежала? Просто уехала из города, никому не сказав?"

"И это ваша версия? Джереми тоже так думает?" – спросила Мэгс, явно возмущенная подобным предположением.

"Нет. Он уверен, что ее похитили. Я тоже склонна это подозревать. Но у нас много противоречивых улик, и часть из них указывает на то, что она исчезла по своей воле".

"Послушайте, детектив, – сказала Мэгс, и тон ее посерьезнел, – никто не знает точно, что творится на душе у другого человека. У всех нас есть стороны, скрытые от внешнего мира. Но я знаю Кендру Бирлингейм больше десяти лет, с тех пор, когда она еще была Кендрой Энн Марони, только что приехавшей в Лос-Анджелес на грузовике с редиской из Феникса в Аризоне. И ничто в этой женщине, в моей дорогой подруге, не выдавало в ней человека, который может просто бросить все и сбежать. Это не в ее характере. Кендра – борец, она не сдается. Я надеюсь, что вы ее найдете. Я могу много кривляться, но на самом деле я очень за нее переживаю".

Кэри была удивлена и тронута речью Мэгс, которая придала ей уверенности в том, что интуиция ее не подводит.

"Я вас понимаю", – сказала Кэри. "Но прежде вы пообещали объяснить, что на самом деле происходит. Давайте, Мэгс, выкладывайте. Сейчас не время выдерживать драматическую паузу – каждая минута на счету. Если Кенни действительно похитили вчера утром, то мы приближаемся к отметке в тридцать шесть часов. Кто бы это ни сделал, у него большая фора, и след остывает с каждой секундой. Мы должны как можно скорее изучить все зацепки. Расскажите же мне, на что вы намекали в начале нашего знакомства".

Мэгс несколько секунд смотрела на детектива, и на лице ее читалась внутренняя борьба. Кэри поняла, что решение принято, когда ее собеседница сделала большой глоток из своего стакана и тяжело сглотнула.

"Я рассказываю вам это только потому, что это может быть важно для дела. Но если вы поймете, что это не так, я попрошу вас сохранить эту информацию между нами. Если эта информация всплывет на поверхность, она может навредить Кенни, но сейчас я не могу молчать, потому что ее безопасность важнее, чем статус. Вы можете дать мне слово?"

"Я обещаю, что если то, что вы расскажете, не будет иметь значения в расследовании, то никто, кроме меня, об этом не узнает".

"Меня устраивает. Когда Кенни переехала в Лос-Анджелес пятнадцать лет назад, до того, как заняться связями с общественностью, она хотела стать актрисой. Она заказала фото для портфолио, и фотограф предложил ей сделать несколько… более рискованных снимков. Ей не хватало денег на жилье, так что она согласилась".

В этот момент к ним вальяжно подошел мужчина в ярком серебристом костюме. Он был похож на героя "Полиции Майями" с короткой щетиной на лице, редеющими крашеными каштановыми волосами, которым он пытался придать объем с помощью неистового начеса, и резким запахом сигаретного дыма.

"Дамы, позволите обновить вам напитки?" – спросил он нарочитым тоном. "Или, может, вы хотели бы освежиться натуральной органической жидкостью? У меня есть, что вам предложить".

Кэри уставилась на него, потрясенная тем, что существуют люди, выбирающие такие фразы для знакомства – с таким началом у него нигде не было шансов, не то что в изысканном обществе на приеме. Она хотела было ответить, но Мэгс едва заметным жестом дала ей понять, что сама разберется, и обернулась к мужчине.

"Как ваше имя, ослепительный сэр?" – спросила она.

"Кайл".

"А дальше?"

"Кайл Хинтон".

"Кайл Хинтон – прямо перекатывается на языке, правда Кэри?"

Кэри кивнула, с любопытством ожидая, что будет дальше.

"Кайл, – продолжила Мэгс, – если вы имели в виду, что хотите купить напитке в баре для одной из нас или обеих, то, разумеется, мы были бы польщены. Но если вы намекаете на то, что готовы угостить нас "жидкостью" собственного производства, то я не колеблясь откажусь за нас двоих. Смею заверить, ни я, ни моя подруга не заинтересованы в сексуальной связи с вами. Равно как и в беседе. И даже в том, чтобы находиться в непосредственной близости. Вы меня понимаете, Кайл?"

"Пускай так", – ответил он, понимая, что промахнулся с выбором. "Нельзя было просто сказать "нет, спасибо"?

"Можно было, Кайл. Но как бы это помогло следующей даме, которой вы предложили бы свежий органический напиток? Будет вам урок, Кайл Хинтон. Вам и вам подобным здесь нет места. Идите прочь".

Кайл на секунду замер, затем, видимо, решил, что выслушал достаточно оскорблений, развернулся и ушел без единого слова.

Кэри посмотрела ему вслед, а потом адресовала Мэгс восхищенный взгляд.

"Можно я вас буду приглашать на собрания в участке? Думаю, вы смогли бы благотворно повлиять на некоторых моих коллег".

"С удовольствием".

К ним подошел официант и спросил, повторить ли им напитки. Его вопрос вернул Кэри к реальности и напомнил о приоритетах.

"Спасибо, не нужно. Но если у вас найдется обезболивающее, мне пригодилась бы пара таблеток".

"А мне повторите, милый", – сказала Мэгс. Тот кивнул и ушел.

"Так что вы говорили?" – подтолкнула Кэри.

Мэгс начала с того места, где остановилась, будто ее не перебивали.

"Насколько Кенни знала, фото нигде не публиковались. К тому же, она была почти уверена, что ее никто бы не узнал – на ней был светлый парик и тонна макияжа. Но несколько лет назад, после публикации в "Таймс" большой статьи о благотворительном фонде, она получила анонимное письмо с требованием денег и одним фото с той съемки".

"Она рассказала об этом Джереми?"

"Разумеется, нет. Для нее это было унизительно, и она не хотела, чтобы Джереми плохо о ней думал. Я говорила ей, что он поймет. Ей было двадцать три, подумаешь! Но она меня не слушала – твердила, что его это ранит. Я предложила обратиться в полицию, но она боялась огласки".

"И, вероятно, была права", – вздохнула Кэри.

"Ситуация незавидная. Она, конечно, знала, от кого письмо, и пошла поговорить с тем парнем. Он жил все в той же убогой квартире, которую использовал как фотостудию с тех самых пор. Кенни рассказывала, что все стены там были обклеены женскими портретами.

Так или иначе, уговоры на него, естественно, не подействовали. Он требовал пять тысяч долларов в месяц за молчание. Она ответила, что расходы больше двух тысяч привлекут внимание ее мужа, а если тот узнает, то повода для шантажа не останется. Ему этот довод показался весомым, и он согласился. Последние два года Кенни перечисляла ему по две тысячи в месяц, но в прошлом месяце все изменилось".

"Что произошло?"

"Он потребовал больше денег. А она решила положить этому конец раз и навсегда".

"Когда она собиралась это сделать?"

"На прошлых выходных".

"И вам известно, как все прошло?"

"Мы не общались с пятницы. Я удивилась, что она не позвонила, но подумала, что она еще просто не готова откровенничать. Теперь я жалею, что не спросила сама".

"Вы не могли все предугадать. Я понимаю, что вы взволнованны, но не вините себя за эту ошибку".

Винить себя – это моя работа.

Мэгс кивнула, впервые за вечер не придумав остроумной реплики.

"Как зовут этого фотографа?" – спросила Кэри.

"Рэйф Куртене. Он живет в Голливуде".

Официант вернулся с напитком для Мэгс и таблетками для Кэри, которые она мгновенно проглотила.

"Мне пора, Мэгс", – сказала она, надевая туфли и бросая десятидолларовую бумажку на стол. "Спасибо за ценную информацию. Я буду держать вас в курсе".

Она прошла уже через полкомнаты, когда услышала позади нежный голос Мэгс: "Было приятно познакомиться".

Не оборачиваясь, Кэри махнула ей рукой. С нее хватило элитного общества Беверли Хиллз.

Пришла пора спуститься с небес на землю – в голливудские трущобы.