Связанные

Глава 5. Имена называются

Кристина потянулась, разминая затёкшее ото сна тело. Вставать совершенно не хотелось: куда приятнее было чувствовать под собой мягкую подстилку изо мха, вдыхать по-утреннему свежий лесной воздух с терпким запахом смолы и горьковатого дыма, слушать потрескивание костра и шум запутавшегося в кронах деревьев ветра, лениво наблюдая, как сознание постепенно проваливается в блаженную полудрёму.

Осознание, что всё произошедшее не было дурным сном, обрушилось на неё совершенно внезапно, без какого-либо предупреждения, и тяжелым камнем легло на грудь. Дыхание перехватило, тело покрылось гусиной кожей. Меньше всего на свете девушке хотелось открывать глаза: ведь тогда хочешь не хочешь, а придётся столкнуться со всем, что с ней случилось, лицом к лицу.

Но одновременно с этим невозможно и бесконечно прятать голову в песок. Пару минут тяжелой внутренней борьбы спустя Кристина тягостно вздохнула и пошла на своего рода компромисс: открыла один глаз — правый.

С раскидистой ветви какого-то незнакомого дерева, во все стороны ощетинившейся короткими бурыми иглами, на девушку уставилась небольшая серая птица. Важная и нахохлившаяся, она воинственно подобралась поближе и что-то сердито прочирикала высоким, переливающимся голоском.

— Чего тебе? — удивленно проговорила Кристина и, справедливо рассудив, что опасность следует встречать во всеоружии, широко распахнула веки и принялась выжидательно разглядывать свою противницу.

Но сердитая птица явно не была настроена на разговор: подпрыгнув на месте и сверкнув круглым глазом, она принялась остервенело клевать мелкую, но уже начавшую темнеть, шишку.

— Это röökiva, — откуда-то сбоку раздался приятный мелодичный голос с заметным певучим акцентом. — Ей не нравится, что ты лежишь под её деревом.

— Ну с ума теперь сойти… — беззлобно проворчала Кристина. От удивления она даже позабыла о своих проблемах.

Между тем птица, балансируя на раскачивающейся под тяжелыми ударами ветке, и не думала останавливаться. Девушка ни на секунду не сомневалась, что эта «рё-кто-то-там» не угомонится, пока не запустит тяжелой шишкой ей в лоб. Этому, правда, не суждено было случиться: мощный удар маленького, но, судя по всему, очень сильного клюва — и шишка, отскочив в сторону, с глухим ударом приземлилась где-то в траве. Бросив на Кристину неприязненный взгляд, разочарованная таким исходом птица вспорхнула с ветки и отправилась по своим, известным лишь ей одной, птичьим делам.

Кристина мысленно показала своей противнице язык и с тяжелым вздохом заставила себя усесться на земле. Растирая продрогшие плечи, она с удивлением обнаружила, что кто-то разжёг костёр и сложил рядом высокую стопку валежника и сухой коры. Чуть поодаль, поджав ноги и аккуратно сложив холёные руки на коленях, устроилась её недавняя защитница — снова в облике худощавой девушки со светлыми волосами. Её неподвижный взгляд был направлен куда-то в сторону и, проследив за ним, девушка снова удивилась — на этот раз неприятно. На противоположной стороне поляны обнаружились вставшие лагерем «реконструкторы».

От одного их вида Кристина напряглась и зло сверкнула глазами.

Старший привалился спиной к дереву; руки скрещены на груди, шлем надвинут на глаза — ни дать ни взять прикорнул после дня трудов праведных, да ещё и с таким безмятежным видом, будто ничто во всём мире не смогло бы нарушить его покой. Будто не он буквально вчера пытался её убить.

А вот второй, похоже, предпочитал не терять времени даром: он разместился у второго костра и с преувеличенно равнодушным видом нанизывал на самодельный вертел тушку какого-то животного, подозрительно напоминающего гигантскую крысу. Длинный меч в ножнах небрежно покоился на коленях — но что-то подсказывало, что в случае нужды оружие окажется у него в руках быстрее, чем Кристина вообще успеет понять, что происходит. Доспехи он почему-то так и не снял — и взгляд невольно цеплялся за глубокие царапины на металлическом нагруднике, будто бы оставленные острыми когтями.

— Слушай, — медленно проговорила девушка, пытаясь пригладить воронье гнездо на голове. — Мне же не приснилось, что они… ну…

Нужные слова никак не желали выговариваться вслух, и Кристина беспомощно развела руками в надежде, что призрак догадается, что она имеет в виду.

— Они пытались тебя убить.

Светловолосая произнесла это самым равнодушным тоном, словно речь шла о сущих пустяках. Кристина метнула неприязненный взгляд на «реконструктора» постарше — именно он казался ей самым опасным из этой пары.

— Он бросил в тебя нож, — подтвердил призрак.

— Нож… — эхом повторила Кристина. В горле моментально пересохло. — Зачем им вообще это понадобилось?..

Ответ, на первый взгляд, напрашивался сам собой: Дух. В конце концов, в последнее время все её злоключения так или иначе были связаны именно с ним. Но, поразмыслив, Кристина отбросила эту мысль. Зачем посылать за ней людей? Не слишком ли много суеты для почти всемогущего существа?

«Во что же ты меня втянул?..», — Кристина задумчиво потёрла переносицу и, не найдя ответа, подобралась поближе к костру. Внутри всё сжималось от холодного, липкого страха, но девушка сумела унять дрожь в руках. Сейчас её жизни, кажется, ничто не угрожает, а значит, нужно взять себя в руки и собрать как можно больше информации.

К тому же вопросов с каждой минутой становилось всё больше. Начать хотя бы с того, почему Кристина вообще потеряла сознание — раньше за ней такого не водилось. Впрочем, это как раз можно было объяснить: такой агонии она не испытывала даже в том жутком месте, куда Дух её поместил. Особенно в конце, когда казалось, что ещё немного и боль попросту выжжет сознание, превратив её тело в безжизненную пустую оболочку.

Кристина тряхнула головой: от одной мысли, что подобные приступы могут повториться, у неё перехватывало дыхание. Но что могло их вызвать? Ответа не было.

— Долго я спала? — наконец спросила она.

— Целый день и всю ночь.

Девушка рассеянно покивала. Это объясняло, когда «реконструкторы» успели обжиться. Непонятно только, почему они всё ещё здесь — любой на их месте сбежал бы, на ходу выпрыгивая из своих доспехов. Без особой надежды Кристина поинтересовалась об этом у Светловолосой.

— Не знаю, — предсказуемо ответила та.

«Зато я знаю! — Кристина едва не хлопнула себя по лбу, настолько простым и очевидным казался ей ответ. — Ждут, пока она не уйдёт!».

Это было логичнее всего: как только призрак потеряет к ней интерес, ничто не помешает «реконструкторам» закончить начатое. Хорошо ещё, что они не застали её спящей, учитывая, как легко внимание призраков переключается с одного на другое.

Между тем поляна медленно наполнялась соблазнительным запахом жареного мяса, отчего желудок, который, казалось, давно прилип к спине, и потому уже ни на что не реагировал, недовольно заворочался. Светловолосая будто прочла её мысли — или, скорее, услышала голодное урчание — и рядом с Кристиной появился сверток ткани и объёмная деревянная фляга.

— А откуда это у тебя? — девушка с изумлением смотрела то на сверток, то на бесстрастное лицо призрака.

Светловолосая промолчала, но догадаться было несложно.

— Ты что, отобрала у них еду? — ошарашенно спросила Кристина и покосилась на Мартона — она вспомнила, как зовут парня — и на его «крысу».

— Я попросила.

В ответ на это заявление девушка только неопределённо хмыкнула. Есть ворованную еду, да ещё и на глазах у владельцев — было в этом что-то неправильное и даже аморальное. Но, с другой стороны, а какое ей, собственно, дело? Сами виноваты.

Договорившись с совестью, Кристина аккуратно развернула ткань. Внутри обнаружилось что-то вроде мясного рулета, от которого во все стороны расходились совершенно убийственные ароматы трав и специй. Это уже было выше её сил. Сдавленно поблагодарив, девушка набросилась на еду.

— А фшто эо? — через некоторое время спросила она с набитым ртом. На дальней стороне «рулета» обнаружилось что-то напоминающие следы зубов.

Ответ, судя по затянувшемуся молчанию, потребовал от призрака серьёзной мыслительной работы. Когда Кристина уже махнула рукой, решив, что ничего вразумительного от призрака можно не ждать, Светловолосая коротко объяснила:

— Я попросила их попробовать.

Кристина, услышав это, едва не подпрыгнула. Отступивший было страх снова протянул к ней свои цепкие лапы, впиваясь в каждую клетку тела.

— Ну не отравят же они меня!

— Они думали об этом.

Еда встала у Кристины в горле. Девушка покосилась в сторону Мартона — на подлого отравителя тот не был похож, но откуда ей знать, как они выглядят? Наконец, справившись с комком в горле и невольно понижая голос до шепота, она осторожно спросила:

— Откуда ты знаешь?

Светловолосая чуть повернула голову, и Кристина беспокойно заёрзала на месте: глаза призрака выглядели совершенно нормально, но немигающий и неподвижный взгляд пробирал до костей.

— Я бы так и поступила.

— А ты не равняй по себе! — Кристина фыркнула и раздраженно дёрнула плечом, но от греха подальше всё же отложила «рулет» в сторону. Интуиция подсказывала, что если призрак и преувеличивает, то совсем немного, и такая мысль вполне могла прийти «реконструкторам» в голову. У соседнего костра Мартон только усмехнулся и пожал плечами: судя по всему, он догадался о сути разговора.

«Никакие они не реконструкторы, ясно, как белый день, — поудобнее усаживаясь у огня, девушка вернулась к размышлениям. — Но кто тогда?».

«Реконструкторы» вызывали всё больше подозрений. Конечно, они испугались призрака — да кто угодно бы испугался! — но совсем не так, как сама Кристина в своё время. Они будто знали, с чем имеют дело, и сохранили достаточно самообладания, чтобы оказать сопротивление.

«Вполне, кстати, успешно…», — девушка с невольным уважением покосилась на старшего «реконструктора», Эйдона. Они с Мартоном действовали очень слажено, как настоящие солдаты, и к тому же отлично владели оружием.

Был и другой вопрос, который никак не давал Кристине покоя: призрак светловолосой девушки. Мало того, что он гораздо разумнее других, так ещё и совершенно спокойно взаимодействует с материальными предметами — с теми самыми, которых для него попросту не должно существовать. Это было настолько же невероятно, как если бы кто-то взял и отменил законы физики. Хотя, в каком-то смысле, так оно и было, разве что речь шла об альтернативных законах физики для призраков — совершенно, как прежде казалось Кристине, незыблемых.

— Что ты такое? — внезапно раздалось совсем рядом.

Кристина вздрогнула от неожиданности; она даже не заметила, как Светловолосая оказалась настолько близко, что они почти касались друг друга коленями. Впрочем, девушка уже ничему не удивлялась.

— Не знаю, — как можно более ровным и бесцветным тоном ответила она, а затем, не выдержав, рассмеялась: — Нет, ну серьёзно, что ты хочешь услышать? Артикул и серийный номер? Химический состав?

На это призрак ничего не ответил, и Кристина уже в который раз тяжело вздохнула. Но не успела девушка погрузиться в свои мысли, как её снова отвлекли. И на этот раз повод был совершенно неожиданным.

— K-k-ki-k — kir-ri-s-s-si… ssi-ti... — едва не давясь каждым звуком, пытался выговорить призрак.

Кажется, Кристина впервые взглянула на Светловолосую с профессиональным интересом. Она и раньше замечала, что призраку не даются некоторые сочетания звуков, очевидно, те самые, которых не было в его родном языке, но никогда ещё дело не заходило так далеко.

— Раздели на два слова, — посоветовала Кристина, сжалившись над Светловолосой, которой никак не удавалось сладить с неподатливыми сочетаниями.

— Kiris Tiina, — уже без всякой запинки повторил призрак, и с едва заметным интересом добавил: — Это редкое имя.

— Думаешь? — пожала плечами Кристина. — А по-моему, самое обыкновенное. Когда я училась в школе, в моем классе было ещё две Кристины, и нас постоянно путали.

В ответ Светловолосая лишь покачала головой и указала на то самое дерево, из-под которого Кристину пыталась выгнать воинственная птица.

— Это kiris. Раньше детей называли в честь деревьев. Очень давно.

На это девушка уже собиралась возразить, что, вообще-то, её зовут по-другому, но почти сразу передумала: раз уж её имя даётся Светловолосой с таким трудом, то зачем её мучить? Пусть зовёт как хочет.

— Ну а ты сама? — вместо этого поинтересовалась она. — Так и не вспомнила, как тебя зовут?

— Нет.

— Так не пойдёт, — запротестовала Кристина, а про себя подумала: «Хватит с меня безымянных духов и призраков!».

Девушка покрутила головой и наугад выбрала одно из деревьев: с тонким серым стволом, мелкими узкими листочками и гроздьями оранжевых ягод на гибких ветвях. Ей в голову пришла неплохая идея.

— Смотри, вон там, кажется, растёт рябина. Как вы её называете?

— Это heel.

— Хель… — медленно повторила Кристина, будто пробуя слово на вкус, и чуть улыбнулась краешком рта. Великаншей [3] Светловолосую, конечно, не назовёшь, да и лес едва ли тянет на царство мёртвых, но ведь какое-то имя лучше никакого? К тому же, призраку оно странным образом подходило. Девушка улыбнулась ещё шире и предложила: — Может, так тебя и назовём?

Светловолосая чуть наклонила голову и снова посмотрела на Кристину странным, немигающим взглядом — правда, на этот раз в нём не было ничего пугающего: казалось, ещё чуть-чуть и в зелёных глазах запляшут весёлые огоньки, а на лице зажжётся удивлённая и немного смущённая улыбка. Впрочем, уже в следующую секунду это видение развеялось, и призрак в своей обыкновенной бесстрастной манере заявил:

— Мне всё равно.

— Значит, решено!

Кристина даже рассмеялась: теперь, когда у призрака появилось имя, она больше не чувствовала себя так одиноко. К тому же, оказалось, что это даже сблизило её со Светловолосой, отчего перейти к следующему шагу стало гораздо проще. Собравшись с духом, она резко повернулась к только что получившей имя Хель и выпалила:

— Дай руку.

На ощупь ладонь оказалась самой обыкновенной: шелковистая кожа, тонкие пальцы с гладкими и ровными, будто аккуратно подпиленными, ногтями, чуть острые костяшки пальцев. Правда, до сих пор Кристина почему-то была уверена, что призраки непременно должны быть холодными как лёд, но реальность оказалась куда прозаичнее: температуры не было вообще. Никакой.

«"Всё страньше и страньше"». — Кристина подняла глаза и пытливо, исподлобья заглянула в лицо призрака. Хель не обращала на манипуляции со своей рукой ни малейшего внимания, зато краем глаза девушка заметила, как вытягивается лицо Мартона, и как он — очевидно, засмотревшись — пронёс руку мимо вертела, и едва не сунул её в костёр.

Кристина только пожала плечами: пусть думает, что хочет. Она потёрла между пальцами рукав платья — материал был очень приятным на ощупь и чем-то напомнил ей бархат: такой же мягкий, хотя и не такой плотный. Осмелев, она двинулась дальше, к тонкому запястью и предплечью, но ничего необычного не обнаружилось и там — хотя под платьем чувствовалось что-то более твёрдое, чем кость. Кристина не удержалась и надавила сильнее, отчего пальцы почти без сопротивления погрузились в тело.

— Покалывает, — удивлённо проговорила она, отдёргивая руку, и на всякий случай уточнила: — Тебе не больно?

— Нет.

— А… а что ты чувствуешь?

С этими словами Кристина сжала руку призрака в своей и провела пальцами по тыльной стороне ладони. Хель помолчала, будто прислушиваясь к ощущениям.

— Прикосновение. Как через перчатку.

Девушка отпустила изящную руку.

«„Что я такое“, говоришь? Что ты такое, хотела бы я знать…»

Её удивлению не было предела. В прошлом Кристина не раз пыталась прикоснуться к другим призракам, но что бы она ни делала, ничего путного из этого так и не вышло: материального мира, как и самой Кристины, для этих существ попросту не существовало. Почему тогда сейчас всё получилось? Дело в ней самой или в сидящем напротив призраке?

— Что такое «рах»? — именно так назвал Хель Мартон, и именно за эту ниточку решила ухватиться Кристина.

— Слово для таких, как я.

— Для каких?

Голова призрака чуть склонилась к плечу.

— Как я.

Кристина закрыла глаза и медленно досчитала до десяти. Или Хель действительно не понимает вопроса, или мастерски разыгрывает из себя дурочку. Учитывая, что «реконструкторы», кем бы они ни были на самом деле, до последнего были уверены, что разговаривают с человеком, второе было гораздо вероятнее: уж что-что, а притворяться она умеет. Что же до самого слова «рах», то оно вполне могло означать «призрак» — проверить это пока никак нельзя. Иными словами — тупик. Можно возвращаться к первоначальному плану: шоссе, город, колония на Марсе.

Или, всё же, нет? Если подумать, в мире было только одно существо, которое могло бы ответить на все её вопросы. Правда, по несчастному стечению обстоятельств, именно по милости этого существа она и застряла посреди леса. В голове между тем крутилась одна и та же мысль: к чему такие сложности? Ведь если бы Дух действительно хотел ей навредить, то ему ничего не стоило бы это сделать.

— Мне нужно вернуться на холм, — решительно заявила Кристина. — Ты можешь меня отвести?

На этот раз Хель молчала довольно долго. Наконец, когда девушка уже почти смирилась с тем, что дорогу придётся искать самостоятельно, Хель медленно кивнула и заговорила, тщательно, как показалось Кристине, подбирая слова:

— Возвращаться опасно. Хозяин холма недоволен. Он уже убил несколько человек.

— Быть такого не может!

Это противоречило всему, что Кристина знала о Духе. Эксцентричный — да. Взбалмошный и склонный к дурным шуткам — безусловно. Но чтобы убивать? В это просто невозможно было поверить. Зачем ему это?

— Ты что, сама это видела? — недоверчиво спросила Кристина.

— Я слышала.

— То есть, точно ты этого не знаешь?

— Ты мне не веришь, — не то спросила, не то констатировала Хель. В её голосе не слышалось ни обиды, ни негодования. Она заглянула Кристине в глаза и равнодушно добавила: — На холме остались солдаты. Я видела. Возвращаться опасно.

Кристина раздражённо рубанула воздух ладонью, — теперь что, и призрак начнет рассказывать о гвардейцах короля — как его там? — Геррана? Хотя, когда она пришла в себя, на холме и правда были какие-то люди, а значит, последнему заявлению вполне можно верить.

— А что ты вообще там делала? — глаза Кристины подозрительно сузились. Чем дольше она разговаривала с призраком, тем меньше их встреча походила на случайность. — Мне казалось, ты боишься Духа до потери пульса, с чего бы тебе крутиться у его холма?

Но Хель явно не собиралась отвечать на этот вопрос. Жизнь полностью покинула её: лицо, и без того невозмутимое, превратилось в неподвижную маску, а тело замерло, будто высеченное из камня; немигающий взгляд потускнел и остановился на чём-то за пределами поля зрения Кристины.

Так прошло некоторое время. Когда стало очевидно, что Хель без особых усилий сможет просидеть так хоть целый год, Кристина скрипнула зубами и сердито насупилась.

— Тебе так сложно ответить? — буркнула она. — Что ты скрываешь?

— Я ничего не скрываю, — сразу же ожила Хель.

— Да? Тогда, может, объяснишь, что здесь творится? Почему ты так сильно не хочешь возвращаться? Почему эти двое называют себя гвардейцами? Почему они не сбежали от тебя? — девушка чувствовала, что её начинает нести, но остановиться уже не могла. — Где мы находимся, в конце концов?

— Центральная часть Haalithars, к юго-западу от Bolfanoja, и к северо-западу от Tirsinja öilem. Kathlinn, Em-Bijaala, — как по писаному отчеканила Хель.

Кристина сложила руки на груди.

— И что? Понятнее не стало. Где это? — Увидев, что голова призрака снова опасно приближается к плечу, девушка тяжело вздохнула и уже спокойнее заговорила: — Есть материки, правильно? Ты знаешь, что такое материк?

Не дожидаясь ответа, она вытянула из стопки валежника несколько сухих веточек и, выкладывая их в нужном порядке, пояснила:

— Смотри: Евразия, Африка, Америка, Южная и Северная… и Австралия. То, что мы не в Антарктиде, я уже и сама догадалась. Так, где мы?

Хель оглядела схему, решительно смела «материки» в сторону и быстро разложила перед Кристиной свою картину мира. Тонкий палец решительно указал на ближайшую к девушке веточку.

— Здесь.

— Быть не может, — Кристина скептически посмотрела на призрака. — Только два? Это что, шутка такая?

Но Хель уже выкладывала на земле подобие примитивной карты.

— Bolfano. Большой город у реки Bijeroi. Столица Em-Bijaala-se. Tirsinja öilem. Самое большое озеро в королевстве. Kathlinn — здесь.

— Подожди, а королевство-то откуда взялось… — начало было Кристина и осеклась на полуслове. Кровь отхлынула от лица.

Всё сошлось: холм, вместо старого дома, странные люди, вооруженные допотопным оружием — ещё бы они не умели им пользоваться! — какой-то король и его королевство, ни на что не похожий язык, невероятная география, и, будто вишенка на торте, призрак, который плевать хотел на известные законы мира. Всё это было совершенно невозможно; но если разумного объяснения не находится, то остаётся только невероятное.

— Но он же говорил… говорил… — ошарашенно повторяла Кристина, чувствуя, как горло сжимает тисками. В носу засвербело от обиды. Впервые за годы знакомства девушка задумалась о том, что Дух может ей лгать.

Несколько лет назад они вместе исследовали Тропы и пытались составить более-менее подробную карту безопасных переходов. Духу она, разумеется, была ни к чему, а вот Кристина, когда счёт изученных Троп перевалил за третий десяток, начала в них откровенно путаться. Так или иначе, в тот раз они прошли через несколько односторонних переходов и вышли на второй Перекрёсток где-то в горах Южной Америки.

Стоило задуматься о том, что что-то идёт не так уже тогда, когда Дух не позволил ей нанести то место на карту. «Слишком ценные сведения, чтобы доверять их бумаге», так, кажется, он сказал.

Именно тогда среди обычных переходов Кристина обнаружила кое-что новое: необычную Тропу, которая, на первый взгляд, никуда не вела. В отличие от других, рядом с ней не ощущалось ни приятного тепла, разливающегося по телу, как после кружки имбирного чая, ни сухого потрескивания электрических разрядов в воздухе. Было и ещё кое-что: обычно рядом с Тропой Кристина ощущала лёгкое сопротивление, словно аномалия не желала, чтобы её кто-нибудь обнаружил и, тем более, воспользовался, но тот переход был другим: он будто хотел, чтобы его нашли.

— На вашем месте я бы не стал рисковать, — предостерёг её Дух. — Даже мне сложно предсказать, как именно поведёт себя Провал при вашем приближении.

— Куда он ведёт? — Кристина остановилась на безопасном расстоянии и протянула к Провалу руку, прислушиваясь к новым ощущениям. Уже тогда интуиция подсказала ей, с чем именно она столкнулась.

— В другую реальность.

У девушки перехватило дух, она резко обернулась к своему спутнику и с горящими глазами спросила:

— А мы можем посмотреть? Хотя бы ненадолго туда заглянуть?

Он только покачал головой.

— Боюсь, что вам будет весьма непросто пережить знакомство с Провалом. Он пропустит только того, кто уже совершал подобные переходы.

— Значит, это невозможно, — разочарованно сказала Кристина. Девушка понурилась, хмуро поковыряла каменистую почву носком ботинка и мрачно добавила: — Замкнутый круг.

— Я бы не был столь категоричным.

Дух взмахнул рукой и начертил в воздухе горящую оранжевым фигуру: несколько горизонтальных линий, пересекаемых вертикальным росчерком с хитрым завитком на конце. Раньше Кристина думала, что это какая-то магическая руна или загадочный иероглиф, но вскоре поняла, что её странный знакомый рисовал этот знак без какой-либо причины — может быть, просто для того, чтобы сосредоточиться.

— Впрочем, вы правы, — между тем продолжал он, — это действительно создает своего рода парадокс. Он занимает меня уже какое-то время, хотя решение, сколько бы я над ним ни бился, по-прежнему ускользает. Что же до этого Провала, то уверяю вас, вы не много потеряли: на другой стороне лежит совершенно мёртвый мир, где вы не смогли бы сделать и вдоха без одного из тех хитроумных устройств, которыми так славится ваш собственный мир.

С тех пор они больше ни разу не возвращались к этой теме, хотя иногда им встречались и другие Провалы — за которыми, по словам Духа, находились такие же мертвые миры, а иногда и целые реальности. Со временем Кристина смирилась с тем, что некоторые вещи ей просто недоступны — стоит ли о них вообще думать? Но теперь ей было ясно одно: Дух решил свой парадокс и испробовал решение на ней.

Девушка покачнулась от непреодолимой слабости и опустилась на землю. Несколько секунд спустя из сжавшегося, чуть покачивающегося из стороны в сторону клубочка, раздался сдавленный нервный смех.

— Что с тобой? — раздался спокойный голос Хель.

В ответ послышалось только невнятное мычание.

— Я не понимаю.

Внутри что-то оборвалось, и Кристина обрушила на голову призрака настоящий град ругательств. В них нашлось место для всех: для самой Хель с её бесчувственностью и бестактностью; для «реконструкторов» — или кто они там? — которые были Кристине просто омерзительны; для создателей вселенной, тех самых, которым не хватило ума создать что-то более толковое вместо того недоразумения, которое у них в итоге получилось. Но самое почётное место, разумеется, досталось Духу: он получил в свой адрес столько цветастых эпитетов и многоэтажных конструкций, что даже пресловутый сапожник зарделся бы, стыдливо пряча глаза — а может быть и завистливо покусывая губы.

Хель дождалась момента, когда, казалось бы, нескончаемый поток слёз, ругани и вопросов без ответа чуть поутихнет, и не преминула этим воспользоваться. Кристина неожиданно почувствовала, как что-то мягкое опустилось ей на голову, аккуратно провело по волосам; в сознании постепенно проявились чужие эмоции: сочувствие и искренний интерес. Из глаз сами собой побежали слёзы, а вместе с ними наружу хлынул и поток слов. Кристина говорила и говорила: о старом доме, о маленькой девочке, которую угораздило познакомиться с его хозяином, о самом Духе, давно уже обезумевшем от собственного почти бесконечного могущества, о Тропах и Перекрёстках, о родителях и городке, в котором всё началось…

Слова лились и лились, и конца им, казалось, не будет никогда.

[3] В «Младшей Эдде» скандинавская богиня Хель описывается как дочь бога Локи и великанши Ангрбоды. Отдельно отмечается её исполинский рост.