Затмить Земфиру

Мой рассказ, несмотря на печальный финал, произвел на Маню благоприятное впечатление.

– Концептуально мыслишь. Валяй, ищи мне пару, – улыбнулась она. – Пару для пиару... В конце концов, Земфира же согласилась на шутовской роман с Петкуном [20] . Чем я хуже?

Тут мы дружно, правда, по разным поводам, рассмеялись. И на высоте 10 тысяч метров стали выбирать кандидатуру для Мани.

Вероятнее всего было договориться с «Би-2». Лева или Шура. Продюсер Саша Пономарев, конечно бы, поломался, как Никулин в ресторане «Ивушка»: мол, уважаю, но больше пить не буду. «А под дичь будешь?» – спросил бы я. «Под дичь буду», – возможно, ответил бы Пономарев.

– Самый лучший вариант – Лева или Шура из «Би-2».

– «Би-2»?

– Кстати, тогда, в спешке, я так и не дошел до способа раскрутки, который для тебя приемлем. Это когда ты уже песни какие-нибудь запишешь.

– Ну-ну, – оживилась и без того гиперактивная певунья.

– Идеальный для тебя вариант – вариант «Би-2». Всю историю долго сливать. В общем, их мастер-диск попал к Пономареву, продюсеру «Сплина».

– Случайно попал?

– Нет, не случайно, передали. Альбом ему понравился – и все закрутилось.

– То есть нужно просто отдать мою кассету Пономареву?

– Ну да, я его хорошо знаю.

– Откуда?

Пришлось все-таки вкратце рассказать историю «Би-2». Маня, царапая татуированного скорпиона (на прощание нас покусали неопознанные египетские насекомые), молча выслушала. Я ожидал если не оваций, то по крайней мере такого же благосклонного приема, как после баек о Копперфильде и Плетневой. Не тут-то было. Непредсказуемая Маня фыркнула на весь салон:

– Подумаешь, «Би-2»! Гении в белых тапочках! Не буду я крутить роман ни с Левой, ни с Шурой.

– Ты тише, тише...

– Они мне, если честно, вообще не в кайф. А что касается продюсера Пономарева, – певунья наконец понизила голос, – не отдам я ему свою кассету. Не люблю ни «Сплин», ни «Би-2». Не нравится он мне как продюсер, врубаешься?

– Ну да, – еле сдерживаясь, сердито пробормотал я. – «Наши люди в булочную на такси не ездят».

– Это ты к чему?

– Ни к чему. Выпить мне надо.

– Выпей, что ж. Давно ты, кстати, не цитировал из Гайдая.

– Родиной запахло.

– Ты не дуйся. У меня идея появилась. Во-первых, не забывай, с Пономаревым пришлось бы делиться. И сильно делиться.

– Ох, Маня, Маня! Со всеми придется делиться.

– С тобой нет.

– В каком смысле?

– Я тут подумала, мыслишь ты концептуально. Почему бы тебе не совместить обязанности пресс-атташе и моего продюсера? Ну хотя бы временно.

– Ты серьезно?

– Абсолютно.

– Я, честно говоря, плохо в этом соображаю.

– Ничего, подучишься.

– А почему со мной не надо делиться? Я у тебя и так бесплатно пресс-секретарем работаю.

– Потому что все в семью, дурачок, все в семью!..

Самолет начал снижение. Мы не стали дальше выдумывать героев-любовников для нашего пиар-романа, но вдруг вспомнили о реальном «герое», о настоящем. О Димке-Звере.

– Как ты думаешь, Мань, он еще в Москве?

– Боишься?

– За тебя.

– Думаю, уехал. Кто там без него баранов будет резать?

– Каких баранов?

– Это его основная обязанность в семейном бизнесе – поставка баранов и их ликвидация.

— Что, прямо сам и режет?

– Ему это в кайф.

Я представил веселенькую картинку, если бы не ОМОН: лежу на полу кухни, связанный по рукам и ногам скотчем, ресторатор с оккультным лицом точит свой маньячный бебут [21] народным способом – о бутылку...

– Я думаю, Мань, тебе прямо сегодня нужно переезжать ко мне.

Певунья нервно поскребла скорпиона на лопатке.

– Не, пока не буду. Все-таки есть опасность, что Зверь тебя до сих пор пасет. Он коварный тип, мстительный.

– А тебя он не пасет? Может, у твоего подъезда околачивается!

– А я и к себе не собираюсь. У подружки поживу.

– У какой подружки?

– У той, которая компьютер мне обещала, из колледжа. Как раз и аранжировками наконец займусь.

Я пожал плечами. Я был совершенно спокоен после ее слов «...все в семью, дурачок!» И расстались мы легко – церемонным поцелуем в губы. Ну как нормальные супруги, не бравирующие на людях своей близостью.