1000 и 1 жизнь 4

Глава 31

Сергея сжало заклинанием, дополнительно фиксируя на месте и сдавливая. Озеро внутри вяло булькнуло, словно сопротивляясь и затихло. Вольная, бурлящая стихия превращалась больше в пруд, пускай и не болото еще, переходящее в пересохшую лужу.

Дядя сделал жест, взмахнул ножом, словно собирался перерезать глотку Сергею. Сам Сергей пару секунд, пока подносили золотой поднос с зельями, размышлял, не ударить ли через Люситу. Увы, родство не давало ему прямой власти, как и над другими Чопперами. Он мог влиять, да, благодаря связи, родившейся из ритуала, но не приказывать напрямую.

— Если будет сопротивляться, вливайте силой, — с каким-то мрачным удовлетворением изрек дядя Люситы.

Надо говорить правду, переключились мысли Сергея, но при этом такую, чтобы и этот чертов дядя поверил, и сама принцесса возмутилась еще сильнее. При этом не переставая разжигать в самой Люсите… что-то, что помогло бы ему освободиться. Да нет, разжигать все сразу, новые родственные узы, похоть, желание силы и власти, возмущение и обиды, главное, чтобы Люсита не сорвалась в припадок.

— Заклинания, — приказал дядя, когда Сергей выпил содержимое четырех чаш.

Ему снова стало хорошо и легко. Да, даже его минимальные возможности, чуть-чуть ослабленные браслеты давали ему возможность снизить воздействие, но не убрать его полностью. Мелькнула мысль отразить заклинания через связь с Дэбби, но Сергей тут же отбросил ее. Легко можно было выдать себя, если не убить Дэбби, без алтаря, построенного силой крови Чопперов… он мысленно облизал губы.

Отраженный удар устремился в Люситу, побуждая ее взять Сергея за руку.

— Ты что творишь, дядя⁈ — вскричала она. — Ты хочешь убить его?

— ДА! — рявкнул тот.

Нельзя сказать, что Люсита превратилась в марионетку, но она определенно подчинялась и Сергей постарался переключить ее мысли, чтобы она не замечала подчинения.

— Отвечай, что ты собирался сделать! — провозгласил он на рычащем американском.

Похоже, у них был один учитель языка, подумал Сергей вяло.

— Сбежать.

Люсита фыркнула, даже не думая скрывать сарказма.

— Что ты собирался сделать с моей племянницей, Люситой Тильзи Юпанки!

— Любить, — ответил Сергей. — Вступить в магический брак.

Чистая правда, чего уж там, только неполная. При необходимости он мог и попытаться соврать прямо, пересиливая воздействие, но пока можно было, следовало хитрить и «плыть с потоком». Импульс в Люситу, дополнительно возбудить ее, всколыхнуть чувства.

— Ты врешь! Ты не мог сбежать и вступить в брак одновременно! — торжествующе провозгласил дядя. — Видишь, Люсита, он собирался подчинить тебя и сбежать с твоей помощью!

— Он собирался любить меня! — возразила та.

— Это все, что ты услышала? — покачал головой дядя. — Он и правда подчинил тебя.

— Я собирался дать ей силу превыше любой в вашей империи! Власть и сделать ее первой Инкой-женщиной!

Ответный отклик в Люсите был очень, очень хорош, но дядя ожидаемо вскинулся.

— Ты! Тебя не спрашивали, значит зелья и заклинания не подействовали! Ритуал! — осенило его.

Сергей чуть прикрыл глаза, убивая себя.

— Что ты собирался сделать с моей племянницей, Люситой Тильзи Юпанки!

Сергей решил, что не стоит перебирать варианты любви и выдачи силы, следовало говорить нечто, во что поверил бы этот чертов дядя.

— Усыпить бдительность, благо я полюбил ее всем сердцем, — ответил он монотонным голосом, — затем остаться наедине и испить ее крови, сломав ею браслеты. Убить и бежать, ибо я обручен с другой и не могу нарушить своего слова. На мне долг перед моей империей, которым я не могу поступиться.

И импульсы в Люситу, чтобы пропускала общий посыл мимо ушей, наоборот, слышала все в искаженной форме. Полюбил ее всем сердцем, не нарушу слова, долг перед империей и отклик в ней на эти слова.

— Правда! — торжествующе провозгласил дядя. — Видишь, Люсита, вот оно, его истинное лицо!

— Да, — Люсита снова согнулась до земли, распростерлась на камнях, изображая покорность и почтение. — Вы были правы во всем, а я ошибалась.

— Ты готова выполнить свой долг перед империей⁈

— Да, — повторила Люсита.

Все ее прошлые сомнения и честолюбивые желания, и мечтания, сомнения, а также обработка уже здесь, в Мачу-Пикчу. К этой порче Сергей теперь добавил давление магии подчинения и его веса, как старшего Чоппера, разжигание желаний через их связь и дурман в мыслях. Подчиниться, внутри пылая неповиновением, чтобы потом тайно в ночи прошмыгнуть и освободить Сергея и вот тогда… будет много крови, это точно.

— Тогда поднимись и отправляйся!

Куда, чуть не вспыхнул Сергей.

— Куда?

— Навстречу долгу! Тебя уже ждут в Куско — отец, а также твой новый муж и лучшие создатели артефактов империи.

Новый укол в Люситу — долг перед империей! Еще симпатии к Гарольду Чопперу и его долгу перед империей, несгибаемостью и оттуда бунт в Люсите.

— Нет! — вскричала она. — Мой долг — здесь!

— Ага! — снова торжествующе провозгласил дядя. — Взять ее!

Сергей откатил одну жизнь, но понял, что это бесполезно. Еще одна, финальная проверка, которую Люсита не прошла, не могла пройти после всего, что Сергей в ней разжег. Тушить и внушать покорность было поздно, а дядя ее ждал буквально первых же признаков бунта. А если бы не увидел их, понял Сергей, то сам предложил бы Люсите надеть на себя кандалы и проследовать в Куско, столицу империи.

Все было приготовлено заранее и должно было внушить Люсите покорность, показать ее ошибки. Бунт? В кандалы ее и вперед, в Куско, навстречу новому мужу, который уж точно верен Инке. Подчинение и рожать, рожать, рожать детей уже с силой крови Чопперов. Не от мужа, конечно, тот только для подчинения, от изъятого здесь семени Гарольда, ну и дальше в дело наверняка вступят ритуалы крови и кровосмешения, усиления и разведения.

Что тут мог сделать Сергей? Только еще немного разжечь Люситу, напомнить ей о вольностях Британии и женщин-магов в ней, вызвать протест против патриархальной системы, обиду, что она хотела послужить империи, а ее собираются взять в плен, как самого Сергея. Вызвать ощущение падения, ведь она собиралась стать Инкой-Императрицей, а ее обрушивали до состояния подчиненной куклы, и на этом ощущение симпатию к Гарольду-Сергею, который оказался в схожем положении.

А затем Люситу увели и ощущение связи пропало, подтверждая догадки Сергея, что все это работало лишь в пределах Источника с магией крови. Хранитель, возможно, заметил его манипуляции, но стал бы он докладывать этому чертову дяде? Неясно, только если хозяин источника делегировал тому права, но в любом случае Сергей был тут бессилен.

Затем Сергея отвели в камеру, и он остался там наедине с дядей Люситы.

— Ты силен, надо отдать тебе должное, Гарольд Чоппер, Любимец Матери, — произнес дядя, качая головой.

Неужели это говно тоже захотело силы, настороженно подумал Сергей.

— А ведь нас предупреждали о твоей силе, но мы не поверили, даже после того, что случилось в империи Теночка.

— Кто предупреждал? — хрипло спросил Сергей.

Дядя только усмехнулся. Плохо, очень плохо, подумал Сергей, даже тут не теряет бдительности.

— Очень высокопоставленный и могущественный британец, лично знакомый с тобой, — произнес дядя Люситы после долгой паузы.

Что вполне могло быть уловкой, дабы дополнительно смутить Гарольда. Или указывать на Владыку Смерти. Или на Гамильтона, вдруг подумал Сергей. Да, скорее всего ректор тут вообще не при чем, иначе давно убил бы Гарольда, но кто мешает использовать эти слова против Гамильтона? Конечно, если удастся сбежать, но если не удастся, то все равно миссия будет провалена.

— Ложь, — как можно спокойнее ответил Сергей.

— Вы, белые, очень продажны, но при этом так гордитесь своей мнимой верностью долгу, чести, Роду, Императору, кому-то там еще, — произнес дядя, — что купить вас с каждым годом все легче и легче.

— Оскорбления с позиции силы.

— Чистая правда, — ответил дядя Люситы. — Пообещай силу и ритуалы крови и каждый из вас тут же продаст собственную мать и страну.

А ведь он говорил чистую правду, вдруг осознал Сергей. Но зачем? Он был слишком умен, чтобы глумиться и произносить злодейские монологи, тогда что? Вербовка, вдруг понял Сергей. Ослабление, унижение, подчинение, отсылка Люситы — помимо мер безопасности, все это еще работало на подрыв духа самого Сергея. Поймать его в мгновение слабости, склонить на сторону местных, чтобы он добровольно принес клятву и связал сам себя, ибо инки не могли продавить силой и резонно опасались воздействия Матери-Магии.

Хоть какой-то толк с этой кровавой божественной сучки.

— Скажи, Гарольд Чоппер, насколько ты ценишь свою жизнь?

Сергей невольно рассмеялся. Сколько он жизней тут потратил? Утратил прежний пиетет и скупость, тратил жизни, словно разменные монеты и все равно никак не получалось спастись. Конечно, дело было в том, что его изначально предали и смогли подчинить и сковать, смогли довезти до этого источника, но все же!

— Жизнь мне не дорога, — сплюнул он, — а милость свою и обещания всяческих благ можете свернуть в трубочку и засунуть себе в жопы.

Конечно, предложение дяди Люситы оставляло еще крошечный шанс на выполнение миссии. Подчиниться, возвысить инков, распространить их кровавую власть по Земле и столкнуться в битве с Гамильтоном, который непременно выйдет вперед, когда начнется завоевание Британии. Но сколько лет пройдет? Вспомнит ли пошедший добровольно в рабство Сергей к тому моменту о своей миссии? Не умрет ли к тому времени Гамильтон от старости?

Но если он умрет от старости, тогда к чему суета Матери-Магии? Мысли Сергея неслись бурным потоком, неизбежно приводя его к единственному выводу. Гамильтон убил Фламеля и вырвал у него секрет, если и не бессмертия, то долгой жизни. Стало быть, Гамильтон оказался сильнее Фламеля и рассчитывал прожить шестьсот лет, если не больше, а ведь в Соглашении он указан ректором БАМ, да и в прочих официальных бумагах.

Впору было вцепиться в волосы и орать от собственной тупости и бессилия.

— Подвигать их там, расширяя себе задницы, чтобы нам было удобнее трахать вас, когда Британия придет сюда и сотрет всю вашу империю с лица земли!

Дядя только усмехнулся, мол, первая фраза была хорошей и скупой, а вот следующая уже отдавала бессильной злостью. Собственно, Сергей так и задумывал ее. Не то, чтобы враг утратил бдительность, но хотя бы обойтись без вербовочных подходов, ибо слаб человек и Сергей вполне мог попасться в ловушку, на крючок какой-то уловки, которую осознает позже, когда будет слишком поздно.

— Я не предам свою Родину!

— Хорошо, — снова усмехнулся дядя и развернулся, чтобы уйти.

— Что и все? — спросил Сергей недоуменно. — Не будет больше уговоров и попыток вербовки?

Дядя не ответил, вышел и Сергей мысленно перевел дух.

До конца дня его оставили в покое, дали отлежаться и отдышаться, под пристальным надзором мага-наблюдателя. Сергей все же подсознательно ожидал какой-нибудь очищающей клизмы или легкой мести дяди, но ничего так и не произошло.

Даже ритуалы по ослаблению самого Сергея оказались пропущены.

В ночи он проснулся от очередного сна — чужой жизни — и некоторое время лежал, глядя в потолок. Следовало добыть новых книг, вытянуть из них новых жизней, но никто больше не приносил ему их. Можно было бы убедить Люситу, но дядю? Нет, тот точно не стал бы рисковать.

Сергей поднялся и занялся закалкой и упражнениями, думая о том, что все это теперь бесполезно, если не бессмысленно. Либо Люсита вернется и спасет его, либо нет. Он смотрел на ночной Мачу-Пикчу, словно ожидал увидеть там крадущуюся ниндзя-тень Люситы, одновременно осознавая, как глупо все это.

На следующий день к нему явились, дабы подвергнуть процедуре сбора семени. Никаких женщин, какой-то смазливый паренек без всяких прелюдий открыл рот и присосался, попробовал по крайней мере. Сергей просто убил его выбросом заряда магии в голову, а затем повалился сам, сраженный ответным ударом браслетов.

Когда он пришел в себя, рядом хлопотали целители, а над Сергеем стоял дядя Люситы.

— Мне казалось, что вы, европейцы, очень любите друг друга, — сообщил он.

Да, Сергей понимал, что выбивался из местной парадигмы, вспомнить хотя бы те перетрахи магов в храме Матери (интересно, они оскорбляли ее этим или нет, мелькнула мысль), но ничего с собой поделать не мог. Животные в храме? Там он уступал воздействию зелий, хотя в глубине души Сергей понимал, что это лишь оправдания. Если его сейчас снова опоят, то он уступит, как миленький.

— И жен вашего Инки, — съязвил Сергей.

Получил по зубам и еще магией, сделал вид, что скорчился от боли.

— Не притворяйся, — бросил дядя свысока. — Раз ты так хорошо владеешь собой, что сумел убить его выбросом магии, то все будет бесполезно. Опоить мы тебя не можем, семя испортится, да и твоя магия, даже в браслетах и ошейнике, нет, ты слишком опасен!

Повысил голос и крикнул уже на кечуа

— Готовьте все к ритуалу!

— Но солнцеподобный до равноденствия еще три дня! — отозвался кто-то подобострастно.

Девятнадцатое сентября, вдруг осознал Сергей. Больше месяца он здесь и сегодня чей-то там день рождения, но чей? Имело ли это значение? Пожалуй, что и нет.

— Лучше убьем его сейчас, чем потеряем все потом, — ответил дядя.

Сергей не стал тянуть и убил сам себя.

Сергей ударом ноги отбросил смазливого паренька:

— Я сам, никаких парней, — сказал он, наставляя палец на наблюдателя, который уже вскинул нож. — Либо зовите девушек, принцессу Люситу, в конце концов!

Наблюдатель пожал плечами и пододвинул к нему ногой флакон. Бросил скупо, почти неразборчиво.

— Приступай.