1415. Азенкур. Новая история

Генрих намеревался совершить поход прямо из Арфлера в Кале. Для этого нужно было пройти не менее 230 км (144 мили). Поэтому указанное в "Gesta" расстояние в 100 миль является сильно заниженным. Хронист добавляет, что армии было приказано взять провизии на восемь дней. Если Генрих считал, что сможет достичь Кале за такое время, то ему нужно было бы преодолевать 29 км (18 миль) в день, чего он не достигал ни на одном этапе своего похода. Если данные "Gesta" основаны на ожиданиях самого короля, то Генрих начал свой поход в глубоком заблуждении. Он уже подвергал свою армию риску нехватки продовольствия, даже если бы ему удалось пройти по прямому прибрежному маршруту. Так и случилось, его поход в Кале продолжался двадцать два дня. После первых семнадцати дней его армия прибыла в Мезонсель, где на следующий день приготовилась к сражению. К этому моменту она прошла от 378 км до 402 км, то есть в среднем в день проходила от 22,2 км до 23,6 км.

Историки в целом приняли маршрут и датировку английского похода, указанные в "Gesta", на том основании, что его автор все время находился с армией. Однако уровень детализации не является последовательным, и по мере продвижения армии уровень информации заметно снижается.[574] Изменения в маршруте встречаются у Лефевра, также в других английских хрониках, и в трех бургундских хрониках в целом. Собрав воедино все повествовательные источники, добавив, по возможности, ссылки из административных документов, мы можем собрать воедино события, а также возможные маршруты. В этой главе в хронологическом порядке прослеживается поход Генриха до переправы через Сомму. В следующей главе реконструируется второй этап похода и дается оценка английского похода в целом. В Приложении А приведены подробные данные о расстояниях различных этапов. Часто забывают о том, что французы также участвовали в значительных перемещениях войск, пытаясь преследовать и перехватить Генриха. К сожалению, проследить их маршруты гораздо сложнее, поскольку ни один хронист не приводит подробных сведений, но мы должны попытаться рассмотреть передвижения обеих армий, чтобы понять игру в кошки-мышки, разыгравшуюся в течение этих недель в октябре 1415 года.

Вначале преимущество было на стороне англичан, поскольку французы не могли быть полностью уверены в том, каким маршрутом пойдет Генрих, хотя его конечный пункт назначения был уже точно известен. 6 октября из Аббевиля в Булонь прибыл гонец с сообщением, что Генрих разместил гарнизон в Арфлере и теперь намерен идти в Кале.[575] Это говорит о том, что французы уже знали о его планах еще до того, как он покинул Арфлер. В "Gesta" датой начала похода указан вторник 8 октября. Возможно, эта дата была выбрана намеренно — накануне праздника Дионисия Парижского (фр. Saint Denis, лат. Dionysius), святого покровителя Франции. Она также была приурочена к началу второй четверти контрактной срока службы армии 6–7 октября.[576] Когда армия проходила справа от Монтивилье, в 4 км к северу от Арфлера, произошла стычка, в которой несколько англичан были убиты или взяты в плен.[577] Генрих, вероятно, послал отряд своей армии, чтобы блокировать французский гарнизон, пока основная часть армии проходила мимо этого города. К этому времени в гарнизоне Монтивилье находилось несколько отрядов под командованием сира Луи де Линьера, Пьера Хото и Коларта де Виллекье. Последний имел под своим командованием двадцать пять арбалетчиков.[578]

Английская армия двинулась дальше на плато к западу от Лезарда, открытую местность, по которой легко было пройти. Следующим местом, упоминаемым в "Gesta" и других английских хрониках, является Арк, достигнутый на четвертый день похода, в пятницу 11 октября. Маршрут менее определенный указывает дез Юрсен утверждая, что король направился в сторону Фекампа, но обошел его стороной.[579] Фекамп лежал на побережье в 29 км к северу от Монтивилье и уже пострадал от английского морского рейда 15 июля 1415 г.[580] Поскольку ожидалось, что англичане отправятся туда после Арфлера, многие жители покинули город, но в аббатстве находился французский гарнизон под командованием Давида, сира де Рамбюр, мастера арбалетчиков, хотя его могло и не быть там в это время. В середине сентября гонец, посланный из Булони, обнаружил, что де Рамбюр находится не в Фекампе, а в Руане.[581] Согласно местной легенде, Генрих предпринял обстрел Фекампа, но в источниках нет никаких указаний на это, хотя в финансовых отчетах английской армии упоминаются один латник и два лучника, попавшие там в плен.[582]

Бургундские хронисты не упоминают Фекамп, но рассказывают, что Генрих остановился в Фовиле и его окрестностях.[583] Он находится в 20 км от Фекампа и в 33 км от Монтивилье. Скорее всего, основная часть армии была направлена через легко проходимое плато Па-де-Ко через Фовиль, важный торговый центр, а фуражиры и разведчики отправились к побережью. Пленные в Фекаме могли быть захвачены в ходе такого рейда. Маршрут из Фовиля не может быть известен наверняка, хотя на современной карте есть четкий маршрут по пересеченной местности, проходящий мимо Сен-Рикье, Дудевиля, Сен-Лоран-ан-Ко, Баквиль-ан-Ко, Анневиль-сюр-Си и Турвиль-сюр-Арк, который должен был обеспечить легкий переход по плоской, открытой местности с периодическими пологими спусками в долины рек. Если бы армия шла ближе к побережью, ее проход был бы затруднен глубокими заливами.

От Арфлера до Арка — 88 км. Этот путь занял четыре дня, то есть в среднем 22 км в день — вполне приемлемый темп для армии такого размера. Арк располагался на реке Бетюн, которая текла далее к Дьеппу. Французы опасались, что Генрих может напасть на Дьепп, и к этому времени разместили там войска.[584] В Арке был замок XII века на возвышенности к югу от реки, откуда открывался вид на долину и, следовательно, на переправу, но он был небольшим, а город, расположенный под ним, не был укреплен. В "Gesta" говорится, что Генрих собрал свои войска в виду замка. Учитывая, что земля очень круто обрывается к северу и западу, вполне вероятно, а также в соответствии с маршрутом из Фовиля, что Генрих подошел к замку с юга. Защитники замка встретили англичан стрельбой из пушек. Комментарий хрониста о том, что англичане не пострадали, подтверждается отсутствием каких-либо упоминаний о потерях в отчетах после кампании. Здесь, как и в других подобных местах, Генрих стремился избежать ненужных столкновений и задержек и не имел желания захватить замок. Замок занимал сильную позицию, но не был полностью обороноспособным.[585] Сам город не был обнесен стеной, хотя "Gesta" сообщает нам, что жители перекрыли доступ к нему с помощью больших бревен и других препятствий. Генрих смог договориться о свободном проходе и снабжении продовольствием в обмен на то, что его армия не будет опустошать город и его окрестности.

Неудивительно, что Генрих решил отправиться в Арк, поскольку там можно было легко пересечь р. Бетюн. Маршрут, проложенный между Арком и Э, его следующим местом пребывания, вероятно, был ближе к побережью вдоль трассы D925. В "Gesta" Генрих находится в Арке 11 октября, а в Э — 12 октября. Поскольку они находятся в 35 км друг от друга, это расстояние было бы трудно преодолеть за день даже за десятичасовой световой день, отведенных на переход. Поэтому более вероятно, что против Э был направлен крупный отряд, а основная армия двигалась медленнее к местам, расположенным выше по течению р. Бресль. Э был обнесенным стеной городом с замком и аббатством, в котором находилась главная святыня. Его население составляло около 1.000 человек, хотя в конце XIV — начале XV века он пришел в упадок.[586] Он располагался на крутом холме к югу от реки Бресль и, по словам Лефевра, был "последним городом Нормандии". Переправившись через реку, Генрих оказался бы в графстве Понтье, которое принадлежало его предкам как королям Англии и которое он включил в свои территориальные претензии перед вторжением. Тит Ливий утверждает, что когда англичане подошли к городу со своими штандартами, горожане бросились на них, но вскоре были отброшены назад, защищаясь стрелами и ядрами. Псевдо-Эльмхем говорит скорее о кавалерийской атаке французов. Эти хроники и "Gesta" говорят о потерях среди англичан, хотя это не подтверждается отчетами о потерях армии. Доблесть одного французского воина — Ланселота Пьера — особо упоминается в английских и французских хрониках. Он был поражен копьем, которое пробило броню, защищавшую его живот. Хотя он был смертельно ранен, ему удалось убить напавшего на него англичанина. Включение таких личных подвигов не является редкостью в рыцарской традиции летописания. Авторы также добавляют, что смерть Пьера была оплакана графом д'Э, подразумевая, что его доблесть была уже хорошо известна. Действительно, Пьер де Фенин описывает его как "доблестного и очень известного воина", который был родом из Бурбонне.

Генрих предполагал, что Э будет хорошо защищен. Хотя у него не было намерения пытаться взять его, он не мог рисковать, оставляя его незамиренным, поскольку французские войска, находящиеся в нем, могли бы атаковать его арьергард, когда он перейдет Бресль. Однако, как и при Арке, силы англичан были слишком велики, чтобы город мог оказать длительное сопротивление. Поэтому жители снова заключили сделку, согласно которой они спасли окрестности от разорения, снабдив англичан продовольствием. Перемирие было достигнуто в воскресенье 13 октября, на следующий день после сражения за городом. То, что на этом этапе похода англичане взяли несколько пленных, отмечается в "Gesta". Автор сопровождает свой рассказ о событиях у города сообщением о спорах в английской армии. Пленные сообщили, что французы собираются в большом количестве, чтобы дать сражение, возможно, уже "в следующее воскресенье или понедельник у переправы через Сомму". Возможно, французы разместили в Э большой гарнизон, чтобы задержать продвижение Генриха. В "Gesta" отмечается, что в английской армии существовали различные мнения относительно вероятности сражения, хотя мы должны помнить, что эти комментарии были сделаны уже после похода. Некоторые утверждали, что из-за вражды между французскими принцами и герцогом Бургундским французы не захотят отходить в глубь страны, чтобы герцог не воспользовался их отсутствием. Другие утверждали, что французы не смогут вынести пятна позора на своей чести, если не примут вызов англичан, особенно учитывая успехи англичан на сегодняшний день.

Передвижение французских войск и попытки англичан переправиться через Сомму

Теперь рассмотрим то, что мы знаем о передвижениях французов в это время. 11 октября гонец из Монтрея принес в Булонь известие о том, что Генрих покинул Арфлер и двинулся в поход, рассчитывая пересечь Сомму у Бланштака. Жителям было приказано вести постоянное наблюдение на возвышенностях к югу от Булони (Монт Юлин и Монт Пеле) на случай приближения англичан. Представитель мэра был отправлен в Сент-Омер для закупки ингредиентов для пороха. Имеются также свидетельства дальнейшего снабжения артиллерией и разрушения внегородских построек в преддверии осады. Даже когда Генрих еще находился в Арфлере, существовало опасение, что впоследствии он может угрожать Булони, близость которой к английскому гарнизону в Кале вызывала двойную тревогу. Давид, сир де Рамбюр, был капитаном Булони, а также Фекампа. Как мы уже видели, к середине сентября он был в Руане. После капитуляции Арфлера он направил 500 своих воинов в качестве подкрепления в Булонь под командованием сира де Лонгроя, который также занимал пост капитана в Ардре, недалеко от Кале, и который участвовал вместе с Рамбюр в сражении с англичанами из Кале в начале августа. Лонгрой находился в Булони 12 октября, когда узнал, что герцог Кларенс прибыл в Кале с большим количеством людей. Он послал эту информацию коннетаблю д'Альбре, находившемуся тогда в Аббевиле.[587] Эта последнее сообщение показывает, что коннетабль быстро отреагировал на поход Генриха (или предвидел его), перебравшись из Руана в Аббевиль. Его намерением было блокировать попытку Генриха переправиться через Сомму у Бланштака.

Дез Юрсен предполагает, что Бусико, Клинье де Брабант и бастард Бурбонский получили приказ выступить против англичан и нанесли им большой урон.[588] Возможно, хотя и не доказано, что отряд Бусико действовал справа от англичан, угрожая английским фуражирам и стремясь задержать продвижение Генриха, чтобы коннетабль мог блокировать переправу через Сомму. Если бы против Э была направлена только часть английских сил, основная армия перешла бы через Бресль в районе Бошама. Бельваль предполагает, что отряд Бусико перешел реку вверх по течению на небольшом расстоянии от англичан, у Соренга, и что стычка, вероятно, произошла у Буаньи-ле-Гамаша. Возможно, это была стычка с английскими войсками, действовавшими на правом фланге основной армии, так же как Генрих послал отряд к Э на левый фланг.[589] Такое взаимодействие создало бы впечатление спланированных тактических действий, направленных на задержку подхода Генриха к Сомме. В первые недели октября граф д'Э, безусловно, собирал войска. 14 октября Пьер де Файенкур выдал квитанцию о выплате жалованья семи латникам и восьми конным лучникам графа, хотя место их службы неизвестно.[590]

Тем временем поход Генриха к Кале продолжался. "Gesta" сообщает нам, что в воскресенье 13 октября англичане подошли к Аббевилю с намерением переправиться через Сомму на следующий день, но их разведчики сообщили, что французы сломали все мосты и дамбы, а также, что "большая часть французской армии находится на противоположном берегу и препятствует нашему проходу". Текст, однако, не дает точных сведений о маршруте между Бреслем и Соммой или о том, где Генрих намеревался переправиться через реку. По первому вопросу лишь немногие хроники вообще что-либо говорят. Бассет говорит, что Генрих прошел недалеко от Сен-Валери, подразумевая, что он выбрал маршрут вдоль тогдашнего побережья, вдоль которого сейчас проходит дорога D940, но бургундские хронисты утверждают, что он прошел из Э через Вимеу, что говорит о ином маршруте. Однако несомненно, что его целью был Бланштак. Это была хорошо известная переправа, названная так потому, что те, кто пользовался ею, ориентировались меловой выступ на возвышенности к северу от реки. Он находился между Нуайелем на западе и Гуи и Порт-ле-Гран на востоке. По словам Фруассара, во время отлива люди могли переходить по двенадцать человек в ряд в воде, которая доходила им до колен.[591] Это, конечно же, было то место, где Эдуард III перешел Сомму в 1346 году перед битвой при Креси, в 18 км к северо-северо-востоку. Эта связь с прошлой славой отмечена только бургундскими хронистами, хотя Тит Ливий, Псевдо-Эльмхем и Бассет называют Бланштак в качестве предполагаемого места переправы. Отсутствие упоминания Бланштака в "Gesta" вызывает недоумение, но объясняется тем, что если брод и был первоначальным намерением Генриха, то вскоре он передумал и отвел свою армию к югу и востоку от Аббевиля в поисках альтернативной переправы.

Ваврен и Лефевр утверждают, что Генрих подошел на расстояние двух миль к броду у Бланштака, а его авангард "рассредоточился по земле". Это позволяет предположить, что он развернул часть своей армии для разведки, прежде чем принять решение о следующем шаге. Эти хронисты рассказывают нам чрезвычайно интересную историю о пленении гасконского дворянина на службе у Шарля д'Альбре. На допросе у командира отряда (имя которого, увы, не называется) пленник рассказал, что он сбежал из Аббевиля, где находился его хозяин коннетабль. Он также рассказал "после нескольких допросов", что брод у Бланштака хорошо охраняется 6.000 человек под командованием нескольких сеньоров. Ваврен называет двух командиров — Гишара Дофина и маршала Бусико. Гасконец предстал перед Генрихом, где повторил свой рассказ. В результате вся английская армия была остановлена. Король созвал совет, который после двухчасового обсуждения решил, что следует выбрать другую переправу. Поэтому король решил двигаться вверх по течению, чтобы найти другое место переправы.

Следуя возникшей традиции обвинения, которая окружала битву в последующие десятилетия, Ваврен и Лефевр прокляли гасконцев. Если бы Генрих переправился в Бланштаке, не было бы "печального и скорбного дня для французов в битве при Азенкуре", добавляя, что многие французы считают его "дьяволом, а не человеком". Комментарий хронистов не основан на мнении, что если бы Генрих попытался переправиться, французы вступили бы в бой и разгромили его в тот момент. Скорее, их аргумент заключается в том, что гасконец лгал. В Бланштаке не было больших французских сил. Поэтому Генрих переправился бы без сопротивления и пошел бы прямо к Кале. Таким образом, при таком сценарии его не перехватили бы при Азенкуре, и не было бы катастрофического для французов сражения. Однако все факты свидетельствуют о том, что Генрих, основываясь на данных своей военной разведки, полагал, что французы уже имели сильный отряд у Бланштака. В результате он не повел свою армию к броду.

Это говорит о значительной осторожности и беспокойстве с его стороны, что является примером его периодической неуверенности и паники. Он не хотел вступать в бой с французами в этот момент. Он знал, что его армия окажется в уязвимом положении, если на нее нападут во время переправы. Его разведчики должны были доложить ему, что дамбы узкие и могут быть пересечены только по несколько человек в ряд. Это ограничило бы использование массового обстрела стрелами или затруднило бы создание оборонительной позиции. Переправа повозок и лошадей также потребовала бы много времени и увеличила бы уязвимость англичан. Генрих решил, что не может рисковать. До него дошло, что он слишком долго откладывал свой выход из Арфлера. Хотя две недели после капитуляции позволили ему реорганизовать свою армию и заняться обороной завоеванного города, это также дало французам время собраться и принять соответствующие меры, как только они узнали, что он начал поход к Кале.

Записи в палате отчетов свидетельствуют о множестве отрядов, собравшихся до прибытия короля и дофина 12 октября, причем их численность заметно увеличилась в период между сдачей Арфлера и началом похода Генриха. Их назначение обычно указывалось как "для службы против англичан в де Ко", и они в основном находились под командованием д'Альбре, Алансонского, Бусико, Марле, Вандома, Рамбюр и Гишара Дофин, сира де Жалиньи и великого магистра королевского дома. Некоторые отряды также описаны как находящиеся под командованием герцога Беррийского, хотя он лично прибыл в Руан только 12 октября. Таким образом, это были войска и командиры, действовавшие против Генриха, которые блокировали его проход у Бланштака и впоследствии следили за его продвижением по северному берегу Соммы. Это согласуется со свидетельствами хроник. Монстреле помещает в Аббевиль коннетабля, Алансонского, Вандома и Гишара Дофина, сира де Жалиньи. Он также добавляет Ришмона, Бусико и адмирала, сира де Дампьера. Дез Юрсен упоминает Клинье де Брабанта и Бурбонского бастарда вместе с Бусико во время похода Генриха через Па-де-Ко, что позволяет предположить, что они тоже были в Аббевиле вместе с маршалом. Персеваль де Каньи, хронист герцогов Алансонских, приписывает своему господину предвидение в Руане: он "знал, что нужно делать", и "благодаря своему усердию" сумел добраться до города Аббевиль до того, как король Англии смог совершить переправу, тем самым отрезав ему путь, так что ему пришлось идти дальше вверх по течению, чтобы найти другой брод.[592] Хронист также сообщает, что герцог ранее "был с королем в Руане". Поскольку король прибыл в Руан только 12 октября, это не может быть правдой. В записях о французской армии так много упоминаний о командовании Алансонским войсками, что можно с уверенностью сказать, что он уже находился к северу от Соммы. Более того, похоже, что именно он руководил попытками перехватить Генриха на этом этапе.

Французские хроники позволяют предположить, что за несколько недель до 8 октября, когда французы не знали, в каком направлении двинется Генрих, Алансонский действовал в Нижней Нормандии, а д'Альбре был послан на север, тем самым охватывая обе территории. Есть свидетельства совместных операций коннетабля и сенешаля Эно (уже бывшего в Амьене в августе). Более того, документы городов на Сомме показывают, что д'Альбре привлекал городское ополчение из Аббевиля, Монтрея и Амьена для помощи в блокировании переправы у Бланштака. Действительно, вероятно, именно эти люди утыкали брод кольями, чтобы облегчить его защиту. Что касается Амьена, то у нас есть сведения о собрании, проведенном в городе 13 октября, на котором жителям рассказали, какие меры по обороне Соммы д'Альбре уже приняты. Сначала они не хотели посылать ему подкрепления, опасаясь, что это может оставить их собственный город беззащитным, но в конце концов согласились послать несколько арбалетчиков и щитоносцев, а также другие материалы, которые были перевезены по реке в Аббевиль. В Аббевиль также было перевезено большое количество артиллерии .[593]

Французский план сражения на Сомме

Таким образом, имеется достаточно доказательств, чтобы предположить, что французы приложили значительные усилия для переброски войск в Аббевиль/Бланштак в преддверии наступления Генриха. В связи с этим возникает вопрос о том, каковы были их намерения. Не забывайте также, что сразу после сражения при Э в "Gesta" говорится об информации, полученной от пленных, что французы собираются в большом количестве, чтобы дать сражение, возможно, уже "в следующее воскресенье или понедельник на нашей переправе через Сомму", другими словами, в воскресенье 13 или понедельник 14 октября. Хотя мы знаем, что Генрих не пытался переправиться, французы не должны были знать, что он сделает такой выбор. Французская стратегия заключалась не в том, чтобы блокировать его переправу и заставить его двигаться на восток, а в том, чтобы вступить с ним в бой на Сомме. Возможно, план заключался в том, чтобы сделать его переправу через реку у Бланштака как можно более трудной и длительной, чтобы его войска были в замешательстве, когда они достигнут другого берега. Что может быть лучше для французов, чем сражение в Понтье, одном из наследственных владений англичан, и, что еще лучше, в месте, достаточно близком к Креси, чтобы стереть память о том поражении?

Французский план сражения для "Азенкурской кампании" сохранился в Британской библиотеке.[594] (далее я буду называть его планом BL.) Филлпоттс утверждает, что он был составлен где-то между 13 и 21 октября. Учитывая то, что мы знаем о передвижениях французских войск, наиболее вероятно, что он отражает планируемое развертывание для сражения в Бланштаке или около него. План начинается следующим образом: "Вот как это представляется лорду-маршалу и лордам, которые находятся с ним, по приказу герцога Алансонского и Ришмона и лорда-констебля, с учетом поправок этих лордов, по вопросу сражения". В плане сражения также упоминаются великий магистр королевского двора Гишар Дофин и граф Вандомский. Как мы видели, большинство из этих людей к 8 октября имели под своим командованием войска.

Роль Бусико остается неясной, поскольку никаких материалов в армейских архивах не сохранилось. А что же Ришмон, в отношении которого также нет никаких свидетельств? Он был назначен дофином своим лейтенантом 10 апреля, а накануне получил капитанство в Бастилии в Париже.[595] В конце мая он еще находился в Париже, но в конце июня отправился осаждать город Партене (де Севр). Это место удерживал сторонник бургундцев Жан II Ларшевек, чьи земли были объявлены конфискованными 6 мая 1415 года. Король передал их дофину 14 мая, а тот 23 мая передал их Ришмону.[596] Поэтому для графа осада Партене была операцией по получению во владение того, что он теперь считал своим. Получив от короля и дофина известия о событиях в Нормандии, он отказался от осады и повел свои войска на север.[597] Дофин назначил его своим лейтенантом на время кампании, предоставив в его распоряжение людей из своего двора. По версии Грюэля, он отправился на Сомму, чтобы присоединиться к другим сеньорам, которые собирались для борьбы с англичанами. Нет никаких доказательств того, что Ришмон когда-либо присоединялся к королю и дофину в Руане. Более вероятно, что он встретился с дофином в Верноне ранее в октябре, а затем двинулся на север с войсками дофина, присоединившись к д'Альбре, Алансонскому и другим в Аббевиле. Этому факту придает дополнительную убедительность присутствие Жалиньи, который также был придворным дофина. Действительно, он был наместником Дофине у Людовика и посланником последнего к герцогу Бургундскому в конце июля 1415 года. О том, что он был опытным и надежным военачальником, как и Ришмон, свидетельствует и тот факт, что он командовал авангардом при осаде Буржа в 1412 году.

Хронист Грюэль также утверждает, что под командованием Ришмона находилось около 500 рыцарей и оруженосцев из Бретани. Он называет имена восьми из них, двое из которых также упоминаются в плане битвы в составе правого пешего крыла под командованием Ришмона. Это сир де Комбур[598] и сир Бертран де Монтобан[599]. Последний был камергером герцогов Бретани и Бургундии, а в последнее время — дофина. 13 мая 1413 года он был назначен лейтенантом Лувра. Таким образом, его связи с Ришмоном шли через семью дофина. Комбур служил под началом графа Арманьяка при взятии Сен-Клу в октябре 1411 года. 24 сентября 1415 года он подтвердил получение жалования за себя, семь рыцарей-бакалавров, десять оруженосцев и шестнадцать лучников, служивших в Нормандии.[600] И Комбур, и Монтобан были убиты при Азенкуре, где Ришмон попал в плен.

Передвижения двух других сеньоров, упомянутых в плане сражения, графа д'Э и сира де Босредона, не определены. Луи де Босредон был тесно связан с герцогом Беррийским, служил капитаном его замка Дурдан в 1411 году в войне короля против "арманьяков". Летом 1413 года он вместе с Клинье де Брабантом возглавил войска, чтобы уничтожить "кабошьенов".[601] К этому времени он был камергером герцога Орлеанского. 30 сентября герцог приказал своему казначею выплатить Босредону 400 турских ливров на жалованье войскам, которые он и Бушар де Морни наняли для службы против англичан.[602] Таким образом, возможно, что он уже прибыл с частью войск герцога, чтобы присоединиться к армии. 12 сентября еще один человек герцога, Обер Фукан, получил 200 турских ливров на жалованье для войск, поднятых против англичан.[603]

Шарль д'Артуа, граф д'Э, был внуком герцога Беррийского и, следовательно, убежденным "арманьяком", который служил в армии короля при осаде Арраса летом 1414 года. Хотя в 1415 году д'Э было всего девятнадцать лет, он уже проявил свои способности. Во время осады Арраса в августе 1414 года он участвовал в поединке против Жана де Нёшателя, сира де Монтегю, камергера Иоанна Бесстрашного. Его местонахождение в сентябре 1415 года неизвестно. Отряды под его командованием появляются к 14 октября.[604] Во французском плане сражения также упоминается "мастер арбалетчиков". Это был Давид де Рамбюр, который, как мы видели, находился в Руане к середине сентября 1415 года и имел под своим началом различные отряды арбалетчиков. Он был членом королевского двора с 1388 года, а с 1410 года — камергером дофина, хотя в 1413 году его заподозрили в пробургундских настроениях и ненадолго отстранили от должности. Он уже служил под началом Бусико в Генуе в 1409 году.[605] Его присутствие в плане сражения тем более значимо, что его резиденция Рамбюр находилась к северу от реки Бресль в Вимеу — территории, через которую Генрих должен был пройти, продвигаясь к Бланштаку.

В целом все командиры, упомянутые в плане BL, были зрелыми и имели большой опыт в военных делах. Поэтому неудивительно, что им были доверены важные роли в предстоящем сражении. План BL предусматривал распределение войск по двум основных баталиям. Первая баталия состояла бы из людей коннетабля справа и маршала слева. Во второй баталии должны были участвовать герцог Алансонский, граф д'Э и другие сеньоры. Ришмон должен был командовать пешим крылом справа (с Комбуром и Монтобаном), а Вандом и Гишар Дофин — слева. Лучники должны были располагаться перед каждым крылом. Отряд тяжелой кавалерии для атаки лучников должен была находиться под командованием Рамбюра. Еще один отряд в 200 человек и всадники под командованием Босредона должны были атаковать английский обоз. Все начнут движение, как только отряд Рамбюра атакует английских лучников. Если англичане сражались только одной баталией, то французские баталии также должны были объединиться. Лучники и алебардщики должны быть собраны из всех отрядов и размещены вместе. Часть кавалерийских отрядов должна была состоять из оруженосцев посаженных на лучших лошадей своих хозяев.

При наличии всего двух баталий, план BL выглядит так, как будто французы стремились максимально эффективно использовать имеющиеся в их распоряжении войска, что заставляет предположить, что в их распоряжении было не так много людей. Но можем ли мы иметь более точное представление о том, сколько войск собрали французы к тому времени, когда Генрих подошел к Бланштаку? Гасконский пленник, упомянутый Вавреном и Лефевром, утверждал, что воинов было около 6.000, хотя затем хронисты говорят, что его слова не соответствуют действительности, поскольку французы собрались только через восемь дней. Грюэль отмечает, что у Ришмона было 500 рыцарей и оруженосцев, что является достоверной цифрой, учитывая, что дез Юрсен предполагает, что король попросил всех сеньоров предоставить такое число воинов. У нас есть свидетельства в документах, датированных 8 октября, о предполагаемых контингентах для некоторых других сеньоров: для герцога Беррийского — 1000 латников и 500 лучников, Вандома — 300 + 150, сенешаля Эно — 120 + 60.[606] Последний находился в Амьене в августе. Мы имеем свидетельства в платежных ведомостях о примерно 200 отрядах к 8 октября, хотя некоторые из них были составной частью отрядов своих сюзеренов. Невозможно точно сказать, сколько войск уже было у французов к северу от Соммы, но это было гораздо больше, чем передовой отряд. Возможно, она уже насчитывала 6.000 человек.

Мы не можем доказать, что план сражения был составлен с учетом возможного столкновения с Генрихом при Бланштаке. Как мы увидим далее в этой главе, есть еще один важный пункт к югу от Перонна, где, возможно, предполагалось сражение. Но несомненно, что французы собрали значительную армию в течение нескольких недель после сдачи Арфлера. Хотя они не могли спасти город, теперь они были способны преследовать Генриха. Они не могли быть уверены, что Генрих уклонится от переправы в Бланштаке, поэтому должны были быть готовы вступить с ним в бой там. Однако возможно также, что гасконский пленник был использован как средство дезинформации. Возможно, французы посчитали себя недостаточно сильными в численном отношении, чтобы противостоять Генриху в этот момент, поскольку они не задержали его достаточно долго, чтобы собрать все свои силы в этом районе. Поэтому они решили отогнать его дальше вглубь страны, чтобы дать больше времени войскам присоединиться к ним, возможно, чтобы дать сражение к югу от Перонна. Что может быть лучше, чем заставить Генриха поверить, что у них уже достаточно сил, и тем самым заставить его свернуть в сторону от побережья, что, конечно же, было не в его интересах? Генрих мог также полагать, что если французы находятся у брода, то они не могут также находиться в большом количестве на переправах через реку к востоку от Аббевиля, тем самым делая возможным его переправу в этом месте. Но и в этом случае французы не могли быть уверены, что уловка сработает. Разведчики Генриха ясно видели французские войска, охранявшие брод. Согласно "Gesta", именно эти сведения, а не признания пленника, убедили его изменить направление.

Маршрут Генриха и страх перед битвой

Точный маршрут Генриха к югу от Аббевиля точно не известен. "Gesta" сообщает нам только, что он приблизился к городу 13 октября. Простым объяснением может быть то, что он подошел с юга через Камброн, а затем держался возвышенности над Соммой, спускаясь в долину реки к Марей-Кобер, месту, где, по мнению Ваврена, он остановился на ночлег. Но есть и другая возможность. Сведения о французской обороне у Бланштака могли дойти до Генриха, когда он еще находился на Бресле возле города Э. В этом случае он пересек реку между Иншевилем и Бошампом, а затем направился прочь от побережья и к востоку от Аббевиля.[607] По Монстреле, узнав о присутствии французов у Бланштаке, он изменил свой маршрут и двинулся в сторону Эйрена, "сжигая и разрушая всю страну, беря пленных и получая большую добычу". Значение этого комментария двояко. Во-первых, оно подчеркивает досаду Генриха на то, что он не смог осуществить свой первоначальный план по переправе через Сомму. Если верно, что он приказал своей армии взять с собой продовольствие только на восемь дней, предполагая, что именно столько времени потребуется, чтобы достичь Кале, то, изменив направление движения 13 октября, он должен был понять, что этих запасов будет недостаточно. Отсюда и набеги на сельскую местность, через которую он проходил.

"Gesta" также говорит в отрывке, который следует сразу за неудачей с поиском переправы 14 октября, что у англичан заканчивались припасы. В Па-де-Ко можно было договориться о поставках из городов. Генрих, похоже, не пытался сделать это снова до своего прибытия в Бове к востоку от Амьена. Кроме того, как отмечается в "Gesta", враг опустошал сельскую местность. По словам де Каньи, это происходило благодаря проходу коннетабля, а также герцогов Бурбонского и Барского и их войск, когда они двигались из Руана в Амьен, Корби, Перонн и Сен-Квентин по приказу герцога Алансонского.[608] Безусловно, о недостатке продовольствия в походе воины рассказывали после кампании, в рассказе Уолсингема говорится о том, что хлеба было так мало, что воины были вынуждены есть лесные орехи и сушеное мясо, а также пить воду в течение почти восемнадцати дней (без сомнения, вместо пива и вина!).[609]

Второе значение комментария Монстреле заключается в том, что он предполагает, что Генрих выбрал маршрут, который огибал Аббевиль с юга, держась подальше от любой возможной французской армии, базирующейся в городе или рядом с ним. Этот путь согласуется с комментарием в "Chronique de Ruisseauville" о том, что Генрих хотел вернуться в Кале "через границу", но поскольку проход был перекрыт, ему пришлось возвращаться "через окрестности Амьена и Бове". Амьен находится на дороге в Бове. "Religieux" также предполагает, что поскольку Генрих не смог пересечь Сомму там, где хотел, ему пришлось проделать обратный путь:

"Превратив добродетель в необходимость, англичане продвинулись в глубь королевства. Пробираясь через густые леса Гурне, расположенные в районе Бове, в 22 лье от моря, они не встретили никаких препятствий и действовали так, как можно было ожидать от врага. Примерно через четыре дня, хотя это далеко не точно, они повернули к городу Амьену".

По времени маловероятно, что Генрих мог пройти очень далеко вглубь страны к югу от Аббевиля, но вполне вероятно, что его люди совершали рейды за провизией во внутренние районы по мере продвижения его армии на восток. Скорее всего, Генрих держал основную часть своей армии на возвышенностях, к югу от Аббевиля. Это объяснялось не только болотистой местностью долины Соммы, но и данными военной разведки о большом французском гарнизоне в Аббевиле. При таком раскладе Генрих должен был пройти через центр Вимеу в направлении Аббевиля, но затем срезать путь через всю страну в направлении Эрена, чтобы получить доступ к Сомме к востоку от города. Бассет упоминает, что после того, как переправа в Бланштаке стала невозможна, англичане направились к Пон-Сен-Максансу. Это ошибка, так как этот город находится на Уазе между Понтуазом и Компьеном, но хронист, возможно, имел в виду Сен-Максен, который лежит на полпути между долиной Бресле и Эреном.

"Gesta" предполагает, что 14 октября Генрих произвел разведку безымянной переправы через Сомму, но его люди обнаружили, что дамбы разрушены, а французы находятся на противоположном берегу. Вероятно, это место было Пон-Реми, в 8 км вверх по течению от Аббевиля, поскольку другие хроники предполагают, что англичане надеялись переправиться здесь. У Фенина Генрих предпочитает Пон-Реми, а не Бланштак. У Монстреле Генрих размещает свою армию в Байльоле в Вимеу, в 8 км к юго-юго-востоку от Аббевиля, который находится на прямом пути на север из Сен-Максента. Ваврен разместил его ближе к Аббевилю, в "Мареулье, Пон-Реми и других близлежащих деревнях", чтобы "получить переправу в узкой части". Все три бургундских писателя предполагают, что Генрих послал отряд, чтобы установить контроль над переправой в Пон-Реми, хотя об этом не упоминает Лефевр, который предположительно находился в этот момент с английской армией. Возможно, что у Бассета Pont-Sainte-Maxence — это ошибка, связанная не с Сен-Максентом, а с Пон-Реми, или же хронист объединил эти два места в одно. Он сообщает нам, что враги находились в большом количестве в этом месте, охраняя переправу, и что, поскольку Генрих думал, что ему придется дать сражение, он посвятил нескольких дворян в рыцари, которых назвал Бассет.[610]

О том, что при Пон-Реми произошло какое-то сражение, говорят Монстреле и Ваврен. Они утверждают, что англичане были отбиты сиром де Ванкуром, который был господином этого места, и двумя его сыновьями, благодаря их личной храбрости и эффективным и хорошо оснащенным войскам. Это согласуется с комментариями "Gesta" о том, что англичане видели французские войска на противоположном берегу "в боевой линии, как будто готовые вступить с нами в бой там и тогда", хотя хронист добавляет, что из-за болотистой местности ни одна из сторон не могла подойти достаточно близко для сражения. К 20 октября сир де Ванкур присоединился к армии под командованием коннетабля д'Альбре вместе с рыцарем и двенадцатью оруженосцами и служил под знаменем сенешаля Эно. Он был взят в плен при Азенкуре.[611]

Маршрут армии Генриха после этого взаимодействия неясен. хронисты, связанные с английской армией, не называют никаких мест, пока армия не приблизилась к Амьену. Фенин считает, что Генрих движется в сторону Эрена после неудачи с переправой у Пон-Реми. Монстреле перемещает англичан на восток вдоль реки у Анже-на-Сомме, Ваврен — у Crouy, "Neige" (не идентифицировано, но, возможно, Ле Месж, к югу от Анже) и других деревень вблизи Пикиньи, хотя, похоже, ни в одном из этих мест не было предпринято попытки осуществить переправу. Возможно, что не вся армия спустилась в долину Соммы, а основная часть осталась на возвышенности у Эрена, пока велись поиски переправы. Это также объясняет сообщения, полученные в Булони 17 октября из Монтрея и Аббевиля, о том, что английская армия "поднялась на холмы вдоль реки Соммы".

Французы разрушили весь план английского короля, помешав легкому проходу в Кале, на который рассчитывал Генрих, покидая Арфлер. Его авантюра с возможностью переправы к востоку от Аббевиля также провалилась. Он, вероятно, не знал, что северный берег Соммы выше Пон-Реми очень резко поднимается, и что, опять же, там было слишком много болот, чтобы организовать переправу. Поэтому он был вынужден против своей воли продвигаться все дальше и дальше отклоняясь от намеченного маршрута, со всеми вытекающими отсюда проблемами с продовольствием и усталостью людей. Как только французы в Аббевиле узнали о повороте Генриха на восток, они стали его преследовать, двигаясь вдоль северного берега Соммы, сначала у Пон-Реми, а затем в направлении Пиквиньи. Продолжая двигаться на восток, Генрих приблизился бы к Амьену, хорошо укрепленному городу (хотя он, вероятно, не знал, что его ополчение было направлено в Аббевиль). Поскольку он не хотел вступать в бой и не мог быть уверен в том, сколько войск могут собрать французы, ему нужно было избежать слишком близкого подхода к этому городу. "Gesta" утверждает, что Амьен был обойден 15 октября, слева на расстоянии примерно в одну лигу. Ваврен говорит, что англичане расположились для сражения на равнине перед городом. Этого нет ни в одном другом источнике, но возможно, что Генрих предвидел нападение французов. Коннетабль д'Альбре, несомненно, был в Амьене не позднее 16–17 октября, как и другие военачальники, о чем свидетельствует подношение вина, которое город им сделал.[612]

Точный маршрут Генриха на юг от Амьена неизвестен, но он мог проходить через Пон-де-Метц, который находится к югу.[613] То, что следующим английским пунктом остановки был Бове на реке Авр, в 5 км к юго-востоку от Амьена, говорит о том, что Генрих прошел довольно далеко к югу от города. Английское присутствие в Бове, которое "Gesta" относит к 16–17 октября, вызвало большой интерес у хронистов. Возможно, это было связано с тем, что город на реке и замок, возвышающийся над ним, принадлежали графу де Водемон, стороннику герцога Бургундского.[614] Поэтому его реакция на появление англичан была проверкой на верность. Сам граф отсутствовал и служил у Бусико к северу от реки.[615] В Арке защитники оказали некоторое сопротивление, открыв огонь из пушек. В Э была вылазка. В Бове зафиксированы только переговоры, хотя они преследовали ту же цель, что и в предыдущие, а именно: избавление города и его окрестностей от сожжения в обмен на продовольствие. Бургундские хронисты утверждают, что в этот момент англичанам очень не хватало хлеба, поэтому от Бове потребовали предоставить восемь корзин хлеба, каждую из которых должны были нести два человека, что говорит о том, что они были внушительных размеров. Это был полезный город от которого удалось получить хлеб, к которому добавлялись местные запасы вина, отмеченный в "Gesta" и бургундскими хронистами. Ваврен также упоминает имя капитана крепости на холме над городом, сэра Жана де Матрингема, и говорит, что он так хорошо вел себя по отношению к англичанам, что это помогло ему в дальнейшем.[616] Возможно, это связано с рассказанной обоими хронистами историей о том, что Генрих оставил капитану двух очень больных людей из своей армии. Каждый из них дал по две лошади в качестве залога, так что идея заключалась в том, что они должны были выздороветь и затем свободно покинуть замок.

Англичане пересекли Авр у Бове. Монстреле предполагает, что армия держалась на плато примерно в 6 км к югу от Соммы, пройдя через Байонвиллер, Харбоньер и Вовиллер. Ваврен и Лефевр отправляют их по маршруту, пролегающему немного южнее, причем Ваврен добавляет, что Генрих расположился на ночлег в большой деревне Кайш, которая находится в 4 км к югу от Харбонньера. Все эти места находятся недалеко друг от друга. Поэтому вполне возможно, учитывая численность армии, что она расположилась на ночлег во всех этих местах, прежде чем двинуться дальше к Несле в Вермандуа. В "Gesta" рассказывается о стычке с французами у Корби в четверг 17 октября. Корби находится на северном берегу реки и был хорошо укреплен и снабжен гарнизоном под командованием капитанов Пьера де Ламета и Готье де Коленкура.[617] Об этом столкновении упоминается только в английских хрониках, что позволяет предположить, что оно рассматривалось успех, достойный упоминания. Из города была предпринята масштабная вылазка, сопровождавшаяся, по словам Тита Ливия, "громкими криками и стремительным броском, как это принято у французов". Однако французы были отброшены назад англичанами, и по крайней мере двое были взяты в плен. Капгрейв утверждает, что враг был обращен в бегство во время вылазки "благодаря действиям лучников".[618]

В XVI веке появилась история о том, что "в битве с французами около Корби" сэру Хьюго Стаффорду (известному под титулом лорда Буршье благодаря браку с Елизаветой, наследницей Джона, лорда Буршье) было поручено хранить штандарт Гиени, но он был потерян в стычке с французами и возвращен только благодаря храбрости одного из его боевых товарищей, Джона Бромли. Это было основано на предполагаемом пожаловании Стаффордом 10 марта 1417 года годовой ренты в 40 фунтов стерлингов Бромли, текст которого был записан в геральдическом сборнике.[619] Однако с этим есть проблема, поскольку в платежных ведомостях кампании отмечается, что сэр Хьюго Стаффорд и весь его отряд были оставлены в гарнизоне Арфлера. Сохранился список его людей, и среди них нет Джона Бромли.[620] Поскольку о ренте известно только из источника XVI века, возможно, что он был придуман для того, чтобы улучшить родословную потомков Бромли.

Именно после этой стычки, согласно "Gesta", к Генриху привели солдата, обвиненного в краже пикса (дарохранительницы) из церкви. Его повесили в соседней деревне, "где мы провели ночь". Этот инцидент встречается только в английских текстах. Псевдо-Эльмхем включает в себя подробный рассказ как о военном столкновении, так и об инциденте с кражей сосуда-дароносицы, утверждая, что преступник был повешен на дереве возле той самой церкви, которую он ограбил. Мы рассмотрим значение этого инцидента при обзоре похода в целом в конце следующей главы.

Никто из летописцев не предполагает, что Генрих пытался обеспечить себе переправу в Корби. Рассказы об этом инциденте говорят о том, что атаку начали французы. Поскольку они развертывали кавалерию, возможно, что атака произошла не в долине реки возле Корби, а возле Виллерс-Бретонно, на возвышенности над Соммой, через которую Генрих вел свою армию. Эта стычка, возможно, способствовала приказу подготовить колья, который "Gesta" помещает сразу после рассказа о сражении. Автор сообщает, что информация от французских пленных (предположительно, захваченных в бою при Корби, хотя это не уточняется) привела к слухам в английской армии о том, что "вражеское командование выделило определенные отряды кавалерии, насчитывающие много сотен человек и посаженных на боевых лошадей, чтобы сломить строй и сопротивление наших лучников, когда они вступят с нами в бой". Поэтому король приказал каждому из своих лучников приготовить кол длиной около шести футов, заостренный с обоих концов, чтобы его можно было забить в землю перед собой для защиты от кавалерийской атаки. Другие хроники предполагают, что приказ о подготовке кольев был отдан позже. Например, Ваврен и Лефевр помещают его после того, как 20 октября французские герольды передали Генриху вызов на битву.

Если "Gesta" правильно определяет время, то это позволяет предположить, что по пути в Несле Генрих думал, что французы скоро дадут сражение. Более того, слух о намерении перебить английских лучников напоминает план BL, о котором уже говорилось. Поэтому сейчас полезно рассмотреть передвижения французов и возможные планы на этом этапе похода, когда Генрих продвигался на восток от Амьена. Где французы намеревались дать сражение, о котором рассказали пленные? Армия, собравшаяся в Аббевиле, двинулась к северу от Соммы, параллельно движению Генриха на восток. Коннетабль достиг Амьена к 16 октября. Принято считать, что большая французская армия выступила на север из Руана в течение нескольких дней после прибытия туда короля 12 октября и провела разведку в Амьене около 17–18 октября. Беннетт предполагает, что она не могла покинуть Руан ранее 14–15 октября, поскольку в противном случае "она столкнулась бы с англичанами, двигавшимися на юг от Амьена".[621]

Однако обнаружить существование этой большой французской армии невозможно. "Religieux" сообщает нам, что Карл прибыл в Руан "к началу октября" (довольно неточное выражение) с более чем 14.000 человек "под командованием самых прославленных военачальников, имена которых заслуживают упоминания здесь, поскольку они были в основном королевской крови и превосходили всех остальных по авторитету". Далее он называет Дофина, герцогов Беррийского, Орлеанского, Бурбонского, Алансонского, Барского и Брабантского, графов Невера, Ришмона и Вандома и еще пятнадцать человек. Однако хронист не сообщает нам, как эта предполагаемая армия переместилась из Руана в Азенкур. Как мы уже видели, есть свидетельства того, что Алансонский, Ришмон и Вандом уже находились к северу от Соммы. Можно доказать, что 17 октября Орлеанский все еще находился в Клери, недалеко от Орлеана.[622] Брабантский, Барский и Невер вообще не пришли в Руан.

Действительно, наиболее вероятным сценарием является то, что французская армия при Азенкуре состояла из армии под командованием герцога Алансонского и д'Альбре, которая прибыла в Аббевиль раньше Генриха, плюс сеньоры из областей к востоку и северу от Соммы, которые прибыли непосредственно в район, где было назначено сражение. Финансовые документы армии показывают, что двадцать восемь отрядов получили жалование 12 октября, в день прибытия короля и дофина в Руан, но для большинства это была просто плата за дальнейший период службы под командованием герцога Алансонского. Однако, начиная с этой даты, войска описываются как находящиеся в отряде герцога и "под управлением Дофина", и это первый случай, когда сын короля упоминается в платежных ведомостях как общий командир. Возможно, что к "армии Соммы" в Корби или в Перонне присоединились дополнительные войска из Руана, например, войска герцога Бурбонского. Герцог был в Руане к 17 октября и в Перонне к 19 октября, и его отряды впервые появляются в платежных ведомостях с 17 октября.

Согласно "Gesta", еще 13 октября, когда англичане находились к югу от Аббевиля, ходили слухи, что в верховьях реки в шестидесяти милях от нас собирается большая французская армия, "готовая вступить с нами в сражение с помощью всевозможных военных приемов и хитростей, а также с помощью военных машин и других хитроумных приспособлений", и "что они не позволят нам переправиться через реку раньше них в любом месте между ними". Это расстояние предполагает близость Перонна, который находится в 100 км (62,5 мили) от Бланштака. Поэтому, возможно, намерение французов состояло в том, чтобы продолжать теснить Генриха на восток до излучины Соммы, к югу от Перонна, где была ровная открытая местность, которая могла бы стать хорошим полем боя. Поэтому план BL мог быть составлен специально для этого случая, и именно поэтому в него включены только те командиры, которые, как известно, уже действовали к северу от Соммы. В него не включены герцоги Орлеанский, Бурбонский, Брабантский или сеньоры из Пикардии, которые прибыли к французской армии через несколько дней после того, как Генрих перешел Сомму 19 октября.

Намерение французов дать сражение к югу от Перонна также объясняет вылазку из Корби. Это была не незапланированная вылазка, а скорее средство удержать Генриха вдали от возможного места переправы на участке к западу от Перонна. Для этого в Корби были собраны войска. Свидетельства из архивов Амьена показывают, что подкрепление было отправлено туда из города,[623] а хроники "le Héraut Berry", де Каньи, Воврена и Лефевра отмечают, что коннетабль д'Альбре и другие командиры проходили через Корби со своими войсками. Это весьма интригующее предположение, что французские командиры находились в Корби во время вылазки. Скорее всего, к 19 октября они были в Перонне, что делает присутствие их в Корби около 17 октября вполне возможным. Более того, в "Religieux" говорится об успешных вылазках Клинье де Брабанта, Бусико и других капитанов против английских фуражиров и других групп, и даже утверждается, что "их доблесть и незабываемые подвиги снискали бы им вечную славу, если бы они были записаны". В хронике Турнэ также говорится о том, что французы собирали войска в районе между Эклюзье и Несле, чтобы помешать Генриху переправиться, хотя там утверждается, что командирами были герцог Бурбонский и коннетабль д'Альбре.[624]

Вылазка из Корби также имела дополнительное преимущество: на данном этапе она проверяла реакцию Генриха, но, возможно, это пошло ему на пользу. Если хронология "Gesta" точна, это дало ему предупреждение о намерении французов использовать кавалерию против его лучников. Это не означает, что сам план BL попал в его распоряжение. Его судьба до того, как он попал в коллекцию сэра Роберта Коттона в начале XVII века, неизвестна. Конечно, нет никаких доказательств того, что Генрих захватил его перед битвой. Поскольку Бусико попал в плен при Азенкуре, возможно, что план был взят вместе с вещами находившимися при нем. Но не менее правдоподобно и то, что он попал в Англию уже после этого события.

Однако если Генрих получил сведения, в результате стычки в Корби или каким-либо другим способом, что французы собираются в Перонне, то это объясняет его последующее движение на юг к Несле в надежде избежать их ловушки. Остается открытым вопрос, как далеко на восток, по его мнению, ему придется двигаться в поисках переправы через реку. В Монсе 18 марта было сообщено, что английские и французские войска движутся к Сен-Квентину.[625] "Gesta" утверждает, что успешная переправа там, где они переправились, сократила поход на восемь дней, что подразумевает, что ожидалось дальнейшее движение вверх по реке еще на четыре дня — т. е. еще шестьдесят миль или около того. Решение Генриха осуществить переправу на участке реки между Перонном и Хэмом можно расценивать как то, что он не знал о нахождении французской армии в Перонне, так как маршрут на север, которому он был тогда привержен, должен был пройти недалеко от этого города. Конечно, мы можем интерпретировать решение Генриха двигаться на восток как желание, даже с самого начала, найти французов и дать им сражение. В этом случае Генрих намеренно решил не пытаться перейти Сомму и вступить в бой с французами вблизи Аббевиля, потому что хотел встретиться со всей французской армией позже. "Gesta" не поддерживает эту интерпретацию, поскольку автор говорит нам, что англичане были подавлены слухами о предстоящем сражении и что они были обеспокоены тем, что их легко одолеют в верховьях реки, учитывая нехватку продовольствия. Конечно, этот хронист, как и все остальные, пишет задним числом. Ни один автор не может критиковать поход Генриха в свете его последующей победы. Но трудно поверить, что это не было тревожным временем для английской армии, особенно если учесть, что исход похода был столь неясен. Если армия полагала, что движется к Кале, то ей должно было быть не по себе от того, что она движется явно не в том направлении.

Если колья были подготовлены 17 октября или около того, то Генрих ожидал, что французы начнут атаку скорее раньше, чем позже. Поэтому его действия с этого момента представляют значительный интерес. Согласно "Gesta" и бургундским хронистам, он двинулся к Несле, где 18 октября горожанам было предложены принять обычные условия, чтобы избежать разорения и сожжения их города и окрестностей. Но в этот раз жители отказались, повесив на стены красные знамена как символ своего сопротивления. Поэтому король приказал на следующий день, сжечь окружающие город деревни . "Liber Metricus" утверждает, что Генрих "в гневе" действительно поджег деревни вокруг Несле, отказавшегося от его условий, но в "Gesta" так и не сказано, выполнил ли король свою угрозу, поскольку автор переходит к известию о том, что была найдена возможная переправа через Сомму. Уайли предполагает, что местные жители намеренно передали эту информацию англичанам "в надежде избавиться от грабителей".[626] Как бы то ни было, теперь у Генриха появилась возможность закончить свой неудачный поход вдоль южного берега реки. К тому времени, когда он достиг переправы, он уже вел свою армию походом протяженностью около 270 км, двигаясь довольно постоянным темпом — 25 км в день. Однако историки упускают из виду, что французы также перебрасывали свои войска на значительные расстояния и в таком же темпе. Это были впечатляющие переброски войск с обеих сторон.