2112

Часть 4 Рыжий. Глава 1: Поисково-спасательный межзвездный крейсер ГПАД «Иртыш». Продолжение

— Эта проклятая система! Проклятая планета! Весь этот мир! — Скрипел я зубами, ни к кому особо не обращаясь. Мне просто нужно было прокричаться, прокашлять это историю из своего организма, выплюнуть из головы, накопленной вместе с дыханием местного кислорода. И хотя я заранее чувствовал, что история эта не может хорошо закончиться, все же пошел на поводу у команды. И вот теперь мы тут, на этой чертовой планете, стоим ремонтом «Иртыша», проклиная свою беспечность. Хотя может та цепь событий, что привела нас именно сюда, была выбрана не нами, нас словно вели к этому месту, а мы, оправдывая очевидное, искали «КАСТРу».

И да, мы её нашли.

Разбитым и изъеденным ржой корпусом, покрытой зеленью джунглей, она лежала мертвым китом на поверхности этого «рая». На неё нас вывели бортовые астропеленгаторы МСТКт, все еще работающие в автоматическом режиме благодаря многотопливному питанию и собственным ресурсам, подававшие шифрованные сигналы о помощи. Именно в этих сигналах «зашиваются» три «Д» карты звездных систем и созвездий, а так конкретного места нахождения нуждающегося в помощи борта.

Ещё с орбиты, изучая планету, мы поняли, что шансов найти живыми команду, практически нет. Судя по состоянию самого корабля и окружающего пейзажа, общей опустошенности местности, мы сделали выводы, что прошло не менее ста пятидесяти лет! Хотя пропажа «КАСТРы» датировалась семью годами ранее нашего прибытия сюда. Подобные цифры способны были шокировать.

Облетая планету и сканируя её поверхность, обнаружили массу свидетельств о населенности и освоении, огромные города (так мы назвали нечто похожее на жилые сооружения) и системы дорог, следы коммуникаций между ними. Но мы не смогли найти строителей этих городов, жителей домов, машин перемещающихся по дорогам и других следов современной жизнедеятельности разумных существ.

Да…. Зато нами был зафиксирован существенно более высокий радиационный фон и…. Множественные провалы-воронки, печальные следы видимо последней войны. Судя по образцам изотопов, позднее взятым нами на поверхности, война прошла-прокатилась совсем недавно, двадцать пять-тридцать лет назад. И была ли к ней причастна команда разбившейся «люстры», пока было не ясно, но то, что команда смогла уцелеть, показала первая ориентировка-разведка корабля. И нам предстояло найти пропавших людей. Или хотя бы узнать их судьбу. А потом мы находим еще кое-что. Это были два из трех кораблей миссии «Великий предок», по остаточным признакам распознаем в них «Уранию» и «Великого предка», «Бортам» все так же продолжал висеть где-то на орбитах.

Спускаемся в атмосферу, выходим на поверхность в «Сомнабулах» — «квазискафандрах». Нас пятеро в разведгруппе: я –командир «Иртыша» старший; штурман Давлатов с исследовательско-поисковым оборудованием — простого бокса закрепленного на верхушке шлема и металлоранцем на плечах; мичман Егоров с охранным комплексом «Гефест», состоящего из группы сателлитов сопровождения и охраны, вооруженные по последнему писку науки; лейтенант Ороз — десантник от пяток до кончика носа, вооруженный системой «активного сопротивления и подавления» и конечно, синтетик по имени Кобоз, кибернетический комплекс рассчитанный на предсказание развития любых ситуаций и последующие борьбы с ними.

Нами поставлена задача — выяснить судьбу команды «КАСТРы» и мы готовы ко всему.

Завод

— Местные себя называют сталкерами. И это, — Егоров кивнул, указывая на монитор охранного оборудования, — из аборигенов, местный.

— Судя по этим кадрам, этот местный совсем не прост. Его удалось захватить? — Допрашивал я их.

— Нет. — Это уже Давлатов. — Он оказал активное сопротивление да такое, что комплексы охраны и подавления не смогли с ним справится, системы просто вырубились от перегруза.

— А что же Кобоз?

— Вон он, в углу. Ждем его перезагрузки, если, конечно он не окончательно сгорел.

— Как я понимаю, системы физически не связаны с объектом подавления. Как тогда произошла перегрузка?

— Наши специалисты считают, что объект сам способен вырабатывать силовое поле. Как — не спрашивайте, на этот вопрос нет ответа даже у нашей исследовательской группы. Правда, родилось предположение. — Ответил мне Егоров.

— Уже интересно. Продолжайте.

— Во времена, когда «КАСТРа» осваивала рубежи Дальнего Внеземелья, появилась экспериментальная программа кибернетического улучшения человеческого организма. Программа называлась «Экстрот» и предполагала улучшения от простого типа, скажем мехатронные легкие со встроенными кислородными консерваторами, до высшего уровня — замены восьмидесяти процентов внутренних органов. Но последнее было применено лишь раз из-за сложности симбиоза.

— Да, я что-то слышал об этой программе. Кажется, она строилась на основе экзонитов. Но как мне помниться, таких возможностей программа не давала. Как экзониты могут вырабатывать силовое поле?

— Все это большой вопрос и пока еще стоит на уровне догадок. Дайте время, наши спецы попробуют это выяснить, но как понимаете — данных слишком мало. Кстати, на объект мы смогли прикрепить датчики слежения, подумали-прикинули, если не смогли его захватить, то хотя-бы попытаемся отследить. На самом деле и это нам не удалось, объект невероятным образом смог «скинуть» наши датчики, «вырубив» их. Для слежения пока используем спутник, пусть не так эффективно, но зато мы получаем общую информацию о его передвижениях.

— Да, хоть что-то. Давайте еще раз посмотрим запись происшествия.

Давлатов включает нажатием целечегай, каюта заполняется пространственным изображением и звуком, мы переносимся туда, где все произошло….

… Мелькали лица десантников и членов команды Скьельда Эстридсена, камеры наблюдения плавно перемещались, фиксируя со всех сторон происходящее. Шестеро человек деловито, без суеты, занимались разбивкой походного лагеря и обеспечением охраны периметра. В тусклом, «ночном» освещении выставленного заградительного заслона, умело организованном в одном из цехов давно заброшенного бывшего металлоплавильного завода, создавалась обжитая частичка родной Земли.

— Бьерн, выставляй периметр, ставь блок на пятьдесят процентов, думаю, этого будет достаточно.

— Да, готово.

— Марк, займись оборудованием маскировки и связью, все должно быть готово через час.

— Понял.

— Зал виртуальной конференции с «Иртышем» подготовьте, давайте получим новые инструкции. Глеб Станиславович просил держать его в курсе.

И тут камера уловила на пределе своей видимости какое-то движение за периметром, что-то достаточно крупное и объемное приближалось к невидимой стене заслона.

Что-бы было понятно, стена заслона изменяет прозрачность наружной поверхности, давая изображение, словно её нет вообще и того, что находиться за ней, поэтому все, что происходит внутри, для наружного наблюдателя не видно. И еще есть одна замечательная функция «стены» — для человека не обладающего «ключом», доступ внутрь заказан, чужак просто пройдет сквозь периметр, словно его и нет, не столкнувшись с его обитателями. И конечно, периметр не изменяет и не искажает пространства.

— А это что? Что за черт! — Воскликнул Бьерн, смотря на показания нарукавного прибора контроля и управления сателлитами. — Справа! — Указал он на направление отвлекшимся, на крик, от своих занятий десантникам. Те незамедлительно переместились в выбранном направлении.

А там, легко продавливая невидимую стену силового поля, шел гигант в резиновом наморднике противогаза. В тусклом свете внутреннего освещения зло поблескивали линзы противогаза.

— Бьерн! Останови его!

— Не могу! Сателлиты вырубились! Управление мне больше не доступно!

На помощь Бьерну выдвинулись дюжие фигуры трех десантников, в руках каждый держал паллер. За ними встали двое исследователей из команды Скьельда Эстридсена, и сам Бьерн. Напряглись, ожидая контакта.

Гигант, преодолев последние метры препятствия, шагнул на территорию миниукрытия и было понятно — он видел всех, кто здесь укрылся от посторонних взглядов. Ему навстречу шагнули десантники, включили на полную мощь паллеры, которые ровным счетом ни как не подействовали на незваного гостя. И тогда настала очередь рукопашного боя и так как люди в укрытии были облачены в скафы, снабженные мощными сервоприводами, то все рассчитывали, что у незнакомца нет ни шанса на победу.

Так все думали, ровно до того момента, как первый десантник легко взмыл в воздух и со страшным скрежетом упал в своих, теперь бесполезных, доспехах на бетонный пол. То же самое ждало еще других двоих дюжих молодцев — незнакомец, казалось, без усилий справился и с ними.

— Да кто же ты такой! — Заерепенился Бьерн, доставая паллер из бокса-хранилища на бедре скафа. В это время, один из людей Эстридсена, подскочил к гиганту и сорвал с него маску противогаза. Под ней оказалось обыкновенное светлое лицо человека, не синтетика, не киборга — человека! Но с двумя интересными особенностями — у незнакомца были вывернутые полные губы и ало-рыжая шевелюра на голове. Рыжая, как осенний пожар листвы в парке.

Бьерн остолбенел от необычного зрелища, за это время гигант уже расправился с оставшимися стоять на ногах людьми и бодрым шагом приближался к нему. Он очнулся, смог сориентироваться, направил тупое рыло паллера незнакомцу в грудь.

Нажать на спусковой крючок Бьерн не успел — чужак невообразимо быстро переместился сначала влево, потом вперед и вправо, отвесил увесистую оплеуху по шлему скафа. Бьерн отлетел метров на пять, потерял сознание.

Рыжеволосый остановился посредине цеха, огляделся, заметил парящею камеру наблюдения и сбил её ударом кулака на лету….

Запись закончилась.

— Интересно. Что с пострадавшими?

— Мы их сумели эвакуировать, все живы и более-менее здоровы. Синяки и ссадины. Покидая место, поставили охранный комплекс «Сторожевая башня», выставили экранные заслоны и точки автоматического наблюдения. Пару «Вуалей» обязательно, ну и так по периметру дроидов. Я думаю, что пока достаточно.

— Хорошо. А гостя удалось распознать.

— Да удалось, но это невероятно.

— Говорите.

— Это Жозе Каплан. Джей. Взрывотехник и второй мичман на «КАСТРе». Только он раньше черным был.

— И что же с ним стало?

Он пожимает плечами.

— Возможно, виноваты экзониты. На самом деле этого никто не знает.

— Организуйте на него… скажем… охоту. Он нам нужен.

— Да. — Коротко отвечает он и мы переходим к следующей теме повестки дня.

Я помнил свою первую смерть. Это было на Меркурии, база Меркури, группа «Ночная сова».

"Самым знакомым ощущением космоса была резко появляющаяся свобода, которая не имела границ, у которой не было обязательств. Нет рамок и нет условностей — я творец всего сущего. У меня обычно от такого перехватывало дыхание, словно сдавливало легкие, но не тяжестью, а ощущениями и обстоятельствами свободы и легкости, особенно когда оставался один на один с космосом. Он мне напоминал океан, только без берегов, от горизонта до горизонта — бескрайний.

Я всегда понимал, что все это обманчиво и, что легковесное и доверчивое отношение к Внеземелью обязательно приведет к непоправимому. Ни когда я ему по-настоящему не доверял, знал, что он может сделать с песчинкой-человеком и насколько просто для него это. Но все же то первое чувство, я всегда жду встречи с космосом ради того чувства.

И снова, обычно безмятежно-бескрайний космос, расплескав миллиарды солнц по молочным рукавам и закрученный юлою в галактику, как-то по-свойски тепло обнимал знакомой пустотой, позволяя остаться наедине со своими мыслями. Но сегодня, было по другому. Из его глубин, пуская, словно спрут, свои щупальца, выросла тревога, напитываясь ощущениями опасности, разбудив в недрах моей головы метроном ударов крови, а обычный колокольчик, предупреждающий об опасности, превратился в набат. Где-то совсем рядом, притаилось что-то по настоящему убийственно-опасное, хищное, нацеленное не на кости и тени, а на души и сердца. И оно было не рядовым, каждодневно прятавшимся под люльками младенцев, страхом, это оно, было повелителем ужаса, хозяином этой местности, а возможно и этой планеты. Я чувствовал, что оно было столь же древним, как и эта земля, песок и камни. И я знал, что оно непременно захочет доказать, что именно он здесь хозяин, который никого не звал к себе и не ждал гостей…

…Группой «Ночная Сова», мы высадились на Меркурии, в области неофитовых теней в новообразованном техногенном кратере «Гефест 2». Наша миссия проста, помочь с переноской оборудования основной группе ученых, обнаруживших на местах выработки карманы со скоплением неизвестной органической жидкости (возможно газа), не подавшийся первичному разложению в местной лаборатории, и при случае, как потом выяснилось, аккумулирующею в зонах терминатора электричество. Само по себе явление было не опасно, до тех пор, пока интересы геологов не совпали с местами расположения этих карманов. Тогда, при попытке взять пробы грунта в непосредственной близости с карманами, сгубили двух андроидов типа «Протоид», немалой цены каждый. При попытке бурения, из карманов изгибающейся рукой в локте, ударили мощнейшие молнии, закоротив на корпуса роботов. Не помогло заземление, не помогла композитная диэлектрическая броня — мехатроны просто расплавились до состояния бесформенных грибных пеньков.

И теперь, закрывая оплошность первого штурма, группа геологов и меркуологов решила действовать по уставу безопасности, но было поздно — один из серебряных джетов ударил в мой скаф. Я умер мгновенно. Помню, как после видел все со стороны:

— Как там Джей? Он дышит?

— Нет.

— Реанимируйте его! Санитаров! Чего стоите!

— Все уже делают! Все здесь, на борту!

— АААААА!

— Пойми, от нас уже ни чего не зависит!

— Где Вячеслав?

— Он на тропе.

— Как! Почему на тропе!

— Он не захотел возвращаться, после того, что случилось с Капланом. На связь тоже не выходит.

— Вернуть! Срочно!

— Туда сейчас нельзя. Там грунт пополз. Мы уже пытались на кашалотах. Не пройдем.

— Вернуть!

Начальник станции «Меркури» Гибарян выскочил в коридор, пробежал по тоннелю до санчасти, ворвался в палату. Там четверо в белом, вокруг одного бездыханного. Потеют, пытаются спасти.

— Как он?

— Не дышит. Сердце не работает.

— Спасите его! Слышите! Спасите!

— Выйдете, Вы нам мешаете! — Показали на дверь. Он сжал кулаки до хруста, заскрипел зубами, но вышел.

Через пять минут, в коридор к нему вышел человек в белом. Он обернулся, в глазах надежда, но в ответ отрицательно помотали головой.

— Умер. Мне жаль.

У Гибаряна резко закончились силы, он медленно сполз по стене, сел на что-то, сперло дыхание.

— Черт! Черт! Черт! — Повторял слово, не понимая значения. — Черт! Черт! Черт!

— Лев, лев. Я Лев. Я Лунный Лев. — Повторял он снова и снова, идя по дну Рахманинова. — Идите вы все нахер! Я Лунный! Я Лев! — И не важно, что в той, в другой жизни, я был кем-то еще. Был командиром ГПАД «Иртыш».

— Я Лев. Я Лев. Я Лунный Лев.