2112

Глава 3 Часть 1. Нечто

Утро осколка-рифа Старой Яксарки обычно было таким: легкий и неспешный бриз с моря, наполненный своими, только ему свойственному, ароматами; тот же ветерок с моря лениво качает верхушки зеленого океана леса и щекочет бока лесной пернатой публике; первые деревенские петухи неуверенно и нестройно распеваются, голося на рождающееся Солнце, а рыбацкие лодки уже блестят крашеными боками в нетерпеливом ожидании нового охотничьего похода. Мир полниться звуками и запахами, движеньем воздуха, утренней росой и сменяющейся ночной прохлады на дневной зной. Хорошо в утренней Старой Якарке.

Но это утро стало особенным — вышедшие рыбаки первыми почуяли неладное, оглядывались на море, на свои лодки, на деревню и улицы. На каменный город Аркаим. Но дело было вовсе не в них. Им стоило посмотреть вверх. Там, в ультрамарине неба, зависло пузатое «нечто», бросая тени на их деревянные избы. Солнце только — только выглянуло из воды, ленивым румянцем просыпаясь от ночного сна, заиграло первыми лучами по лощеным бокам пришельца, разгладило на нем тени и полутона, отбрасывая силуэты на поле, лес, тропинки, колодцы. А потом и вовсе наползая этими силуэтами на деревню. И такие они были огромными и страшными эти силуэты, что у непривыкших местных к таким зрелищам, разыгралась буйная паника на фоне прогрессирующей фантазии. Они замельтешили, забегали, побросали весла и снасти, задергали дверными ручками изб охотников, требуя, чтобы те вставали побыстрее от своих жен с теплых кроватей, хватали луки и стрелы, да сбивали эту невидаль с неба.

И те не заставляли себя ждать — все еще помнили нападение аркаимцев. После атаки варваров и разведки боем десятерых смельчаков, они обзавелись более-менее достойной обороной: нарыли оборонительных рвов, утыкали их склоны калеными дубовыми кольями, поставили заставы и вышки. Соорудили крепостную стену, окружив этим полукольцом выход с моста Аркаима. Местные назвали сооруженную ими фортификацию — Пограничьем. С тех пор ничего больше не происходило, а это уже почти как шесть месяцев. Не было атак с города, в город никто не ходил, а на стене хватало дозорных, да и в заставах был еще народ, чтобы начать чувствовать себя более уверенными. Конечно, это были не воины, но то, что они соорудили, вполне могло надолго задержать немногочисленную армию. И еще была надежда на их охотников и их меткость.

Но новая опасность исходила вовсе не от Пограничья, сейчас она висела над их головами и не пыталась, пока, ничего предпринимать. Но это вовсе не означало, что именно так не могла начаться очередная атака с каменного города.

Выбежали заспанные охотники, одетые в «кто — что — нашел», задрали головы и ахнули, похватали стрелы, натянули тетивы. Изготовились стрелять, но мешкали, толи ждали команды, толи ждали появления тех, кто был внутри пузатого «нечто». Вышел их старший, временно исполняющий обязанности командира стрелков Макар Ильич, задрал голову вверх, крякнул вполголоса и произнес, обращаясь к ближайшим стрелкам:

— Всех собрать, — он оценил позицию для навесной стрельбы, — напротив Школьной двенадцать. Дом Агафьи Назаровой. Оттуда будем сбивать. — В ответ ему кивнули и трое — четверо человек кинулись выполнять его распоряжение. Остальные сгрудились вокруг него, не сводя глаз с неба. Макар Ильич оглядел своих людей, понимающе оценил их страх, который они так усердно прятали, и распорядился, — Все за мной, — и они, молча, стараясь не наступать друг другу на ноги из-за усердия не пропустить не одного события со стороны небесного «нечто», потянулись за своим командиром.

С позиции у дома Назаровой, «нечто» выглядело совсем по-другому: надутое рыбье тело и к нему привязанная лодка. Точнее это было похоже на лодку, на самом деле являясь нечто другим.

— Гондола. — Прокомментировал Макар Ильич. — А это, — он указал на конструкцию, зависшую в небе, — дирижабль. Было раньше время, очень давно, так люди путешествовали по небу. А потом они придумали самолеты. Но они очень сложные. А этот, — он указал на дирижабль, — простой. Его проще сделать. — Он почесал затылок, разглядывая конструкцию. — И сбить его проще.

— Гэт’Ах цхэ Рахт! — Неожиданно заорали сверху и им на головы посыпались бомбы. Они, конечно, сначала не поняли, что это были бомбы, пока те не взорвались, на счастье им, не долетев до земли.

— За мной! — Заорал Макар Ильич. Он и его люди, бросились под укрытие стен, рядом стоящего амбара. Через некоторое время, он выглянул из-за угла амбара и увидел, что по перпендикулярной Молодежной улице, к ним спешили оставшиеся лучники, около тридцати человек. Они по привычке сбились возле общего центра, опасливо озираясь по сторонам, еще видимо не понимая, что опасность, все же, исходит с неба, а не со стороны застав Приграничья. Макар Ильич замахал им руками и заорал, предупреждая. — Бомбы! Бомбы! С дирижабля! — Он вытянул руку, указывая на нечто в небе. — Уходите на Полевую, а потом сюда, по Школьной! — Но они его не слышали, только в изумлении остановились, неправильно расшифровав его сигналы. Зато его слышали на дирижабле, чем отметили яростными воплями.

— Гэт’Ах цхэ Рахт! Ур’Эх Ы’рэхт! — И на головы бегущих стрелков посыпались бомбы. Теперь они все долетели до земли, но на счастье не все взорвались. Все же тех, что сработали, хватило на то, чтобы раскидать по сторонам взрослых мужчин и ранить троих. Через несколько минут после атаки, когда стрелки пришли в себя, вяло, словно контуженные поднимались из пыли и трясли головами, Макар Ильич уже мчался изо всех сил, яростно крича, чтобы те убирались с дороги. Но они, оглушенные, стояли и не понимали, что им кричали. Они смотрели вверх. Смотрели на надутое пузо гондолы и словно бы не понимали, почему она тут. С правого борта лодки показалась уродливая башка в кожаном остроконечном подшлемнике:

— Ы’эйр! Э’ар Сойтар! — Заверещали сверху. И снова посыпались бомбы.