60 лет-не возраст №2-2001

Служанка-госпожа

Сергей Малинин

Д.Г.Левицкий. Портрет Е.И. Нелидовой, 1773 г.

Среди выпускниц Смольного института, любимого детища Екатерины Великой, который был основан в 1764 году с целью воспитания девиц дворянского происхождения, Катенька Нелидова не выделялась внешними данными. Напротив, она слыла дурнушкой. Князь и поэт И.М.Долгорукий писал о ней: «Девушка умная, но лицом отменно дурна, благородной осанки, но короткого роста, черна, как жук». И тем не менее она как никто из смолянок пользовалась успехом. Среди ее самых восторженных поклонников был наследник престола, будущий император Павел I. И.М.Долгорукий отчасти объяснил секрет ее обаяния. Нелидова, по его словам, была «до того умна и любезна, что всякий, говоря с ней, забывал, что она дурна». Кроме того, у нее обнаружился сценический талант. Мнение зрителей было единодушным: невозможно превзойти маленькую Нелидову в искусстве танца, пения и актерской игры, живой, выразительной, темпераментной. Это о ней скажет Дидро как о достойной сопернице французских актрис, ее будет иметь в виду в письме к Вольтеру Екатерина II, говоря, что профессиональным актерам Петербурга далеко до смолянок. Выступив в роли служанки Сербины в комической опере Перголези «Служанка-госпожа», Нелидова, по словам придворного поэта, «пленила пением и мысли, и сердца». Эти стихи, напечатанные в газете «Санкт-Петербургские ведомости» 2 ноября 1773 г., цитировал весь образованный Петербург:

Именно такой — живой, непосредственной, естественной и обаятельной изобразил ее на портрете художник Дмитрий Григорьевич Левицкий.

Через Ивана Бецкого, попечителя Смольного института, Левицкий получает заказ от самой императрицы на написание портретов смолянок. Екатерина, считавшая себя просвещенной монархиней, очень заботилась о престиже своих образовательных и воспитательных учреждений. К тому же в это время намечался приезд в Россию великого Дидро. Готовились новые спектакли, писались картины.

На портрете Левицкого Нелидова представляет сцену из придворного балета. На ней светло-коричневое, отделанное розовыми лентами платье из упругого шелка, кокетливая соломенная шляпка, украшенная цветами, — один из тех костюмов, в которых на сцене представляли «щастливых поселянок». Императрица, оценив талант юной артистки, подарила ей бриллиантовый перстень. В одном из ее писем можно прочесть такую фразу: «Появление на горизонте девицы Нелидовой есть феномен…». Однако даже проницательная Екатерина вряд ли могла предположить, что дочь армейского поручика, провинциалка, окончив Смольный с золотой медалью и став фрейлиной при «малом» дворе наследника Павла, будет и в жизни играть роль «служанки-госпожи», причем более талантливо, чем на сцене.

Экзальтированный и обидчивый, отвергнутый матерью, непонятый окружающими, Павел нашел в Нелидовой преданного и чуткого друга. По словам историка Е.С.Шумигорского, «нервная, надломленная и суровая натура Павла Петровича в естественном стремлении своем к душевному равновесию находила себе в свойствах ума и характера Нелидовой некоторое успокоение и поддержку». Нелидова умела тактично, но настойчиво обуздывать гнев Павла, могла успокоить его мнительную раздражительность, даже заставить его отменить несправедливое распоряжение.

В одном из писем к Павлу она признавалась: «Я… чувствовала бы себя спокойною и счастливою, если бы мне было дозволено ходатайствовать перед Вами за несчастных, не возбуждая Вашего гнева ни против меня, ни против них». Она уверяла Павла: «Будьте добры, будьте собою, ибо истинное Ваше расположение — доброта».

Естественно, что симпатия и привязанность наследника к Нелидовой вызывала злорадные сплетни. Естественно также, что супруга Павла Мария Федоровна, пышнотелая и румяная, ревновала мужа. Однажды она даже пожаловалась императрице на свою соперницу. Екатерина, рассмеявшись, сказала подведя обиженную Марию Федоровну к зеркалу: «Посмотри на себя и вспомни лицо "petit monstre"» (маленького монстра — С.М).

Павел же, спасая репутацию своей возлюбленной, писал матери: «Я видел, как злоба выставляла себя судьею и хотела дать ложное толкование связи, исключительно дружеской, возникшей между мадмуазель Нелидовой и мною…. Клянусь еще раз всем, что есть священного. Клянусь торжественно и свидетельствую, что нас соединяла дружба священная и нежная, но невинная и чистая. Свидетель тому Бог».

Поведение Павла, по-рыцарски защищающего честь дамы, вполне нормально, однако истинный характер их отношений навсегда остался тайной. Офицер придворной службы Н.А. Саблуков рассказывает в своих «Записках», как однажды, находясь на дежурстве во дворце, он стал свидетелем такой сцены. В конце коридора, там, где располагались покои фрейлин, послышался шум. Затем дверь в караульную распахнулась, император «поспешно вошел в комнату, и в ту же минуту дамский башмак с очень длинным каблуком пролетел через голову его величества, чуть-чуть его не задевши. Император через мою комнату прошел в свой кабинет, а из коридора вышла Екатерина Ивановна Нелидова, спокойно подняла свой башмак, надела его и вернулась туда же, откуда пришла». На следующий день Павел смущенно и доверительно шепнул Саблукову: «Мой милый, у нас вчера была ссора».

После смерти Екатерины Ивановны ее бумаги были собраны статс-секретарем Вилламовым и представлены императору Николаю I. Эти бумаги убедили царя в том, что Нелидова была любовницей его отца. Однако вряд ли стоит обвинять в неискренности Павла и Нелидову, тоже категорично отвергавшую все подозрения, касавшиеся их отношений. Чтобы понять ситуацию, надо полностью погрузиться в атмосферу того времени. Во-первых, Екатерина Ивановна представляла собой полную противоположность великой княгине, супруге Павла. Ее эмоциональность, резкость, вспышки гнева выглядели очень экстравагантно на фоне спокойного характера Марии Федоровны. А ее великодушные порывы, возвышенные мечтания совсем не соответствовали ограниченному уму прозаической владелицы Павловска. И умная Нелидова с большим искусством пользовалась этим контрастом, в чем и заключался секрет ее победы. Возможно, как прирожденная актриса, она настолько вошла в декларированную ею роль, что уже сама не способна была отличить мечты от реальности. Возможно, она вполне искренно считала свою связь с Павлом идеальной, божественной. Ведь как писал тонкий знаток XVIII века барон Н.Н.Врангель, «в этой волшебной атмосфере XVIII столетия все были опьянены красивым дурманом страсти. Правду скучной жизни никто не хотел знать. Все создавали себе химеры… Вся жизнь превратилась в театральную декорацию, и все разыгрывали роли… Это не правда и не ложь. Это театр. Это красивый дурман, которым так легко и умело опьяняли себя люди времен Елизаветы, Екатерины и Павла I».

Но и находясь в весьма двусмысленном положении, Нелидова умела сохранять благородство во всех своих поступках. Она не только пыталась смягчить бурный нрав Павла, но всячески способствовала примирению его с супругой во время их частых ссор. Однажды, когда Павел за столом до такой степени вышел из себя, что приказал супруге уйти, Нелидова последовала за ней. «Останьтесь, сударыня!» — крикнул ей вдогонку Павел. «Государь, я знаю свои обязанности!» — спокойно ответила Нелидова и вышла вслед за императрицей. Мария Федоровна сумела наконец оценить благородство Нелидовой и после очередной попытки Катеньки уединиться в Смольном уговорила ее изменить решение. Она же писала по этому поводу одному из приближенных государя: «Ради Бога, дайте почувствовать «маленькой» (Нелидовой — С.М.), как вредно удаляться от императрицы, от наших детей, которых мы вовсе не видим, и вообще дайте ей понять, что это отчуждение великого князя от всех лиц, имеющих значение, это страшное уединение, отталкивая от него сердца, может иметь только самые ужасные последствия». Слова супруги Павла стали пророческими.

Одной из придворных партий, стремившихся оказать влияние на слабовольного императора, удалось оттеснить от него Нелидову, заинтересовав молоденькой княжной Анной Лопухиной. Оскорбленная Нелидова покинула двор, написав Павлу: «Открытое и честное сердце не так легко найти, как Вам, быть может, легко без него обойтись».

Придворные сразу почувствовали на себе последствия ее отъезда. Князь Ф.Голицын, отнюдь не симпатизировавший Нелидовой, писал: «Новый и уже настоящий предмет любви (княжна Лопухина — С.М.), возродив в нем новую страсть, приводил его еще более и чаще прежнего в волнение. Наконец, несносно стало служить, а особливо военным. За малые проступки следовали оскорбительные и почти честь трогающие наказания, беспрерывные аресты или посажение в крепость гвардии офицеров».

Супруга Павла Мария Федоровна, безуспешно пытавшаяся вернуть Нелидову, до конца жизни сохраняла с ней дружеские отношения и вела трогательную переписку. И главным предметом их переписки был, конечно, Павел. Нелидова знала, что Павел читает ее письма к императрице, и потому многое было написано именно для него, как бы в назидание.

«Было бы для него более по-христиански прощать ошибки тем, кто приблизится к нему, и тем, кого он удаляет от себя, хотя, поистине, я никогда не пожелала бы приблизиться к его особе, — писала Екатерина Ивановна. — Я чувствую себя более счастливою вдали от его присутствия и одинаково спокойной вдали или вблизи…». В ее словах не было притворства. Когда подвергся опале и был отправлен в ссылку муж одной из ее любимых институтских подруг, Нелидова поехала вслед за ними. Только за год до гибели Павла Екатерина Ивановна вернулась в Смольный, но с Павлом более не встречалась. Известие об убийстве императора глубоко потрясло Нелидову. Волосы ее поседели, лицо покрылось преждевременными морщинами. Она всячески старалась поддержать овдовевшую Марию Федоровну, которая без нее теперь уже не могла обходиться. Нелидова на 11 лет пережила супругу Павла. Дети Павла Александр и Николай относились к Нелидовой с подчеркнутым уважением. Однако она так и не вернулась ко двору. Бывшая фаворитка скончалась в возрасте 82 лет. В журнале «Северная пчела» был помещен некролог. «Кто знал ее лично и долго со вниманием следил за ее характером, — говорилось в нем, — тот не мог не благоговеть перед этим дивным явлением в мире духовном». А для нас она навсегда останется такой, какой изобразил ее художник Левицкий, — маленькой волшебницей, грациозной и веселой, милой и лукавой «служанкой-госпожой».