90-е: Шоу должно продолжаться 5

Глава 15

— Они в девять утра заявились, прикинь! — Василия покачал головой, не отнимая руки от лица. — Из постели меня подняли, всей делегацией. Ну, я думал, может случилось что, сразу такой подобрался, приготовился к дерьмовым новостям…

— А они что? — с любопытством спросил я.

— Уставились на меня все скопом, а потом Эдик, такой и говорит: «Василий, нам надо серьезно поговорить насчет этого твоего племянника», — Василий посмотрел на меня и ткнул в меня пальцем. — «Тебя, в смысле».

— О как… — усмехнулся я.

— Ага, — покивал Василий и продолжил. — Говорят: «Может его в какое-то другое место устроишь? Он в наш коллектив совершенно не вписывается!» Нет, ты представляешь, да? Не вписываешься ты к ним… Мы, говорят, почти как семья уже стали, а он, ты то есть, только все портит. Я так обалдел, что даже промолчал сначала. И тут их вообще понесло! Они начали хором разоряться, какой ты несносный, самовлюбленный и опасный для дела тип. Мол, они тебе доверять не могут, а для общего дела это ужасно вредно, так что давай, мол, выгоняй его прямо сейчас. Или они за себя не отвечают.

— Ну а вы что? — фыркнул я. Кажется, вот и ответ, почему они во-первых явились на репетицию все впятером, хотя это было нафиг не надо. И почему были такие взвинченные, будто у них случился один на всех ПМС.

— На херах их оттаскал, что же еще? — всплеснул руками Василий. — Как только проснулся и полностью понял, что мне вся эта катавасия не снится, треснул кулаком по столу и выдал им… Многоэтажно. Условия они мне, бляха-муха, будут ставить еще, опездалы. Охренели совсем. Места свои задницами нагрели, а туда же… Семья они, бляха-муха! Выдал им по первое число, сказал, что еще один такой выкрутас, я тебя вообще начальником над ними сделаю. И кто не будет перед тобой поклоны лбом в пол бить, того вышвырну нахер без выходного пособия!

— То-то они нервные сегодня были… — хохотнул я.

— Ну, меня потом попустило, — Василий долил в свой бокал вина из графина. — Но я еще раз им нормальным языком повторил, чтобы забыли о всяких этих своих народных бунтах, бессмысленных и беспощадных. И работали, а не представления тут мне устраивали.

— И что они? — спросил я.

— Рассыпались в извинениях, — фыркнул Василий. — Мол, бес попутал, фигню сморозили, больше не повториться. Будем работать, как не в себя, и с племянником, тобой то есть, постараемся общий язык найти.

— Так себе у них получилось, конечно, — усмехнулся я. — Но и Москва не сразу строилась…

— То-то и оно, — вздохнул Василий. — Мы когда еще только начинали работать вместе, они вроде были отличными ребятами… А сегодня утром я смотрю в их туповатые глазки и думаю, куда те времена делись? Вот, не поверишь, готов был уволить их всех скопом. Если бы не этот концерт на носу, прямо так и сделал бы. И подыскал новых, вот типа тебя чтобы. С фантазией, свойских, без закидонов этих непонятных…

— Хм… — я кашлянул. Василий мне нравился. Отличный мужик, без хитрожопости и прижимистости Колямбы, с душевным таким обаянием. Мне нравилось с ним работать. Но… Но я не собирался оставаться с ним на постоянку. Временами сотрудничать — да, быть клиентом — тоже да. Но вот работать… И это имело смысл проговорить, как говориться, на берегу. Чтобы потом это не стало неприятным сюрпризом и не привело к ссоре с этим хорошим и полезным человеком. — Василий, только вот что. Хочу сразу проговорить пару моментов. Ну так, на всякий случай.

— Что такое? — нахмурился Василий.

— Понимаете, в чем дело… — осторожно начал я. — Думаю, ваша команда может спать спокойно, я ведь в любом случае не смогу все время с ними работать. Разовая акция.

— А что так? — удивился Василий. — Я тебе уже сейчас хотел предложить…

— Свои дела, — я развел руками. — У меня есть группа, которую я хочу двинуть наверх. Ну и плюс к этому еще и площадка, которую нужно развивать. Я приложу некоторые усилия, чтобы вернуть вашей команде работоспособность. Ну и в дальнейшем могу впрягаться в разные дела, если потребуется, но…

— Но метишь выше, ясно-понятно, — хмыкнул Василий и покивал. — Печально. Но одобряю. Нет, правда одобряю, не ссы. Амбиции — это в наше время штука ценная, я это в тебе сразу разглядел.

Василий протянул мне руку. И я ее пожал. И мысленно выдохнул. Все-таки хороший человек Василий, реально. Немного переживал, как он на мои откровения отреагирует.

— Ну и давай, рассказывай, как прошла ваша репетиция, — спросил он и махнул официанту. — Подробненько так в лицах обскажи. Проскочит эта твоя идея с подставой, как думаешь?

Я положил руки на стол, перевел дух и в деталях изложил события дня сегодняшнего. Включая свои соображения насчет одежды для музыкантов и всего такого прочего.

— Нда, Марину лучше от артистов наших убрать, — задумчиво проговорил Василий, дослушав до конца. — А то распугает еще всех, а у нас и времени-то нет новых искать… Позвоню ей сегодня и выдам другую задачу, чтобы не появлялась больше на репетициях. Характер у нее тяжелый, это правда.

— А насчет одежды… — начал я. — И инструментов?

— Ой, тут даже разговоров быть не может! — махнул рукой Василий. — Оденем и экипируем как в лучших домах Лондона и Парижу. Тут и ежу понятно, что все должно быть чики-пуки. И привезем их на «Победе», чтобы ни у одной собаки даже мысли не возникло, что «Мираж» ненастоящий!

В этот раз Ирина в качестве транспортного средства наняла желтый «пазик». И даже умудрилась убедить дядю Колю пропустить его на территорию завода, чтобы нам не тащить инструменты через КП. Я мысленно порадовался этой ее победе. Она явно делала успехи в деле организации всяческих мероприятий, в глазах появилась та самая отчаянная уверенность, с помощью которой прошибаются почти любые стены и преодолеваются почти любые препятствия. Во всяком случае, подозрительных вахтеров она точно убеждает. Все-таки, есть какая-то магия у пачки денег на оперативные расходы. Здорово повышает самооценку и чувство собственной значимости.

Стаса с помощником, Жанну Андреевну, гримера из драмтеатра, которую посоветовала мама Бельфегора и еще одну даму, которая будет в кадре спрашивать Астарота про косметику должна была привезти другая машина. Я честно расслабился, моя поддержка на этом этапе Ирине явно не требовалась. Она и так отлично со всем справилась.

Мы выгрузились и вереницей втянулись в холл дома культуры при элеваторе. Пустой, как и в прошлый раз. «Ангелочки» перешептывались и оглядывались, они здесь все-таки впервые были. Ну как же, легендарная «мука».

— Это вот на этой сцене мы будем снимать? — с сомнением спросил Астарот, кивнув в сторону крохотной эстрады в холле. — Вообще я это как-то иначе себе представлял…

— Тут же как поликлинике… — подхватил Бегемот. — Хотя может если свет нормально поставить, то…

Тут стена холла пришла в движение, открывая «портал в другой мир». Бегемот осекся на полуслове, и так с открытым ртом и замер. Астарот, в замешательстве, сделал шаг назад и уронил стул. Кирилл пискнул что-то вроде «ой, мамочки!» и вжал голову в плечи. Бельфегор ахнул и глаза его радостно заблестели. Не удивился, кажется, только Макс. Но он, похоже, тут уже бывал раньше.

— Здорово, парни! — фронтмен группы «Рандеву» вышел нам навстречу и небрежно так пожал мне руку, как старому приятелю. — Мы там сцену освободили, вы пока осваивайтесь. Если чего надо будет, зовите, я в кафетерии.

— А насчет света… — начала Ирина.

— Женя на месте, — Влад махнул рукой в сторону зала и куда-то вверх. — Крикните Женю, он отзовется и сделает, что надо.

— Я как будто сплю… — прошептала Надя мне на ухо. — Все какое-то совсем другое…

— Вообще атас… — выдохнул Бегемот. — Вот бы тут поиграть…

— А что тормозите тогда? — хохотнул я и хлопнул толстяка по плечу. — Дуйте на сцену уже!

«Ангелочки» зашевелились, похватали свою амуницию и поволокли в зал. Ирина остановилась рядом со мной и достала блокнот.

— Представляешь, на той неделе уже кастинг в новый ролик, — сказала она. — С Игорем вчера встречались, он прямо хочет быстрее-быстрее. Свой актовый зал под это дело предоставил. И три кило колбасы мне презентовал в качестве… Ну, типа просто так. Тебе колбаса не нужна, случайно? А то мы столько не съедим, испортится…

— Игорь — это который басист? — спросил я.

— Ага, — кивнула Ирина. — Он директор мясокомбината, оказывается.

— Логично, раз он колбасу собрался рекламировать, — хохотнул я.

— Весь мозг мне с этими сиськами изгрыз! — засмеялась Ирина. — Мы с Жаном часа два придумывали, как бы это в объявлении сформулировать, чтобы прилично смотрелось!

— Заказчики — они такие, — я похлопал Ирину по плечу. — А Жанчик сегодня придет?

— Неа, — Ирина покачала головой. — Они номер сдают, так что он весь в мыле весь день будет носиться.

— Расстроился, что «Рандеву» отказали интервью давать? — спросил я.

— Ну они на самом деле не совсем отказали… — глаза Ирины хитро заблестели. — Но пока тссс! Пусть сначала выгорит.

— Заметано, — кивнул я. — Расскажите потом, что получится.

Тут внешняя дверь хлопнула, и в холл подтянулись остальные участники съемок. Главные, можно сказать, действующие лица — Стас со своей камерой в обнимку, его помощник, тоже с камерой. Дамочка неопределенного возраста в красном пальто и кокетливой красной шляпке на буйных черных кудрях, и еще одна женщина, лет, наверное, сорока. Видимо, та самая актриса. По идее, нам еще нужна массовка, чтобы создать ощущение, что на концерте толпа беснуется, но я в Стаса верю, он опять что-нибудь придумает, чтобы казалось, что народу много. Попросит козами перед камерой помахать или еще что-то такое.

— А Борисик уже здесь, да? — высоким неприятным голосом спросила дамочка в шляпке. — Ему мама просила бутербродиков передать, он сегодня позавтракать не успел!

— Он на сцене, — сказал я, кивая в ту сторону, где Бельфегор суетился вокруг своего обожаемого поливокса. Который, кстати, ко всей этой черной обстановке подходил идеально. Как тут и был все время.

— Ах да, точно! — дамочка театрально всплеснула руками и ринулась на сцену.

— Это гример или актриса? — шепотом спросил я у Ирины.

— Это актриса, — прошептала в ответ она. — Жанна Андреевна — это вон та, скромная.

— Как-то она переигрывает, — фыркнул я, глядя, как Бельфегор отбивается от ее настойчивого желания накормить его бутерами. А та картинно размахивала руками, проявляя прямо-таки феерическую заботливость.

Тут дверь снова хлопнула. На сей раз пришли двое музыкантов из «Рандеву», ударник и клавишник. И с ними те самые девчонки, которых я в прошлый раз еще в зале видел. И, кажется, кто-то еще пришел, но уже так просто было не расслышать, потому что в помещении стало довольно шумно и тесно. Влад-Крупа вышел из кафетерия, и вместе с ним — пышногрудая и крутобедрая Тамара, две девчонки-официантки и какой-то мужик. Откуда-то подтянулись еще какие-то непонятные люди, не то сотрудники, не то приятели сотрудников. Но все как-то были друг с другом знакомы — они здоровались, перебрасывались фразочками, кто-то стоял в дверях и смотрел, как «ангелочки» настраивают инструменты. Так-то было незачем, играть им по сценарию вообще толком не полагалось. Но что-то мне подсказывает, что они просто не захотели упускать случай сыграть на этой сцене. Хотя бы для самих себя. Пожалуй, время расчехлять камеру… Это надо записать для истории. Пока я рылся в своей сумке, подошли волосатый соло-гитарист и блондинистый саксафонист из того же «Рандеву». И с ними еще пара девчонок. Мда, похоже, с массовкой сложностей не будет. Вон сколько любопытных набежало…

Стас деловито ходил по залу, заглядывая на сцену через квадратик пальцев. Потом они о чем-то поспорили с помощником, вызвали световика Женю и принялись что-то обсуждать с ним. Астарот попытался задать вопрос Ирине, которая тоже подключилась к спору разговору операторов, но она отмахнулась и предложила ребятам пока отдыхать. Мол, сейчас решим технические вопросы и займемся вами.

Чтобы не путаться ни у кого под ногами, я зашел в зрительный зал и присел на первый ряд. Расчехлил камеру, обвел неожиданно многолюдное сборище и проговорил вслух.

— Итак, сегодня у нас снимается рекламный ролик на легендарной «муке», — сказал я чисто для микрофона, ни к кому конкретно не обращаясь. — И тут уже собралась толпа зрителей, которым любопытно, как это все происходит.

— А что, может пока ждете, что-то свое сыграете? — предложил Влад, тоже вернувшийся в зал.

— Можно, — кивнул Астарот. — Пантера, иди к нам! Давай забацаем «монаха»!

Надя выскользнула из какого-то темного угла, во всей этой суматохе я ее как-то упустил из вида. Она в съемке участвовать не собиралась, ребята в клипе изображали не самих себя, а кого-то вроде группы «Кисс», где бэквокалистки вроде как не предполагалось. Но, разумеется, не смогла пропустить, как «ангелочки» себе на поездку в Питера зарабатывают.

— Борисик, ну скушай бутербродик, а то у меня душа не на месте, что ты голодный работаешь! — заботливо запричитала актриса.

— Да не хочу я! — отмахивался несчастный Бельфегор, пытаясь одновременно прислушиваться к звучанию.

— Басов надо добавить, — сказал Макс. — Бельфегор, посмотри, что там…

— А тут кино снимают, да? — спросила еще какая-то девушка, только что вбежавшая в холл.

— Сейчас я за пульт сяду, настроим! — крикнул Влад.

— Дамочка, уйдите со сцены, пожалуйста! — сказал Астарот в микрофон.

— Это вы мне? — театрально прижав руку к сердцу, возмутилась актриса. — Я никуда не уйду, пока Борисик не позавтракает!

— Бельфегор, да съешь ты уже этот бутер! — взмолился Бегемот, которого из-за массивной барабанной установки было почти не видно. Только его умилительно довольное лицо. — Или давай я съем, я тоже не завтракал.

— Оооооо… — взвыл Бельфегор. — Тетя Таня, да я… Ладно, давайте ваши бутерброды!

— А дым-машина понадобится? — спросил Влад из-за пульта.

— А есть? — хором спросили оба оператора.

— Конечно, — хмыкнул Влад. Потом крикнул куда-то в сторону. — Сеня! Сеня, иди сюда!

— Да, Владимир Олегович, — тут же возник рядом тот самый мужик, который вместе с Тамарой и прочими из кафе вышел.

— Дым-машину приволоки, — сказал Влад. — И там еще коробка с фонтанами была в каптерке, тоже захвати, вдруг пригодятся…

— Одна нога здесь — другая там! — Сеня взял под козырек и исчез где-то за сценой.

— Играйте уже! — громко сказал я, медленно поднялся и двинул к центру зала. — Хочу записать это дело для истории.

Надя с испуганно-счастливым лицом шагнула к стойке и ухватилась за микрофон обеими руками. Голос ее дрожал, но это даже в каком-то смысле добавило его звучанию очарования.

Звуки музыки моментально заполнили зал, заглушив все остальные голоса и шумы. Вроде в это время еще кто-то подошел и встал в широких дверях, но я уже не смотрел в ту сторону, сосредоточившись на камере. Ребята были пока что без сценических костюмов и всего прочего антуража, в обычной одежде. Но смотрелось это… Блин, как все-таки много решает сцена, на которой происходит действо! На сцене обычного постсоветского ДК мои «ангелочки» смотрелись какой-то самодеятельностью, чем-то неуместным даже. А здесь, под лучами прожекторов, с которыми что-то там начал колдовать световик, посреди конструкций из металла и расставленных черных мониторов впечатление было совсем другое. Эх, только бы получилось передать это ощущение в своей любительской видеозаписи!

Но вот что точно получится запечатлеть, так это восторженную радость на лицах «ангелочков». Кажется, не только со стороны было понятно, что они сейчас выглядят почти настоящими рок-звездами.

Кирюха выдал финальный аккорд, задрав гриф к потолку, и музыка смолкла.

— А неплохо, слушайте! — сказал Влад, и тут же отовсюду раздались аплодисменты и радостное улюлюканье.

— Это здесь снимают кино? — раздался от входа еще один пронзительный женский голос. Чуть ли не громче той актрисы, с бутербродами. И принадлежал он черноокой даме с длинными черными косами, в платке, шубе, а из-под шубы, почти волочась по полу струились яркие длинные юбки.

— Уооо, я хочу на барабанах! — заверещал пацан лет семи. — Мама, скажи дяде, чтобы он мне дал палочки!

— Ляля, мы точно куда надо пришли? — строго спросила другая женщина. Постарше, косы наполовину седые.

«Точно, цыгане же…» — вспомнил я. — «Ну вот теперь, кажется, полный комплект. Попа с балалайкой не хватает…»